ДУША

– АЙКА! ОН ЗДЕСЬ!

После его слов в моё сердце что-то резко кольнуло. У меня перехватило дыхание, и я остановился.

Самое постыдное стало дальше. Я задыхаюсь. В глазах всё чёрное. Я медленно упал на колени, сгорбившись, приложился лбом об пол. Не получается думать. Держась за сердце, слышу шаги, что приближаются ко мне. Мой разум отключился.

Частично я открывал глаза, когда силы возвращались. Через узкую щель век я видел ноги тётушки Айк. Моё тело словно было подвешено руками вверх. Я уверен, ноги не касались пола. Я сморщился от резких касаний холодных капель на лицо. Меня чем-то стали брызгать, я стал слышать шёпот на другом языке, который я не понимал, но старался напрячь слух и запомнить:

«Эсто… эсто… ми-хи… эсто ми-хи суб-йект-ум…»

Я проговаривал про себя, думая, что запомню, даже если снова буду без сознания. «Пожалуйста, мозг, помни».

Она взяла меня за лицо, сжала челюсть и открыла рот. Стала заливать что-то похожее на вкус крови. И судя по всему, оно было свежим. Моя гортань расслабилась, кровь залилась без всяких усилий. «В такие моменты мне хочется поверить в чудо…»

Меня снова отключило. Перестал слышать, видеть. Я мог только думать. Ко мне пришло осознание: я отрёкся от своего тела. Будто отлетел и вижу себя со стороны.

Это место я не видел. Здесь нет света, кроме фиолетовой подсветки. Стоит тётушка Айк с ещё двумя женщинами над моим, подвешенным за руки верёвкой, телом. Но это длилось не больше двух секунд.

Спустя ещё долгое время я очнулся в своём теле у себя в комнате. Свет был выключен. Я лежал на полу, лучи лунного света проникали сквозь окно. Я не спеша поднялся с пола, опираясь на ладони. Как же меня пронзила резкая боль в них! Я вскрикнул.

Паника дала мне свою дозу адреналина, из-за чего я вскочил как не в себя. Быстро включил свет. Всё, что я увидел, – это кровавые следы на полу и глубокие порезы на ладонях, параллельные друг другу.

Кровь не переставала течь. «Как я вообще смог прийти в себя? Я же столько крови потерял?!»

Приступ паники продолжал владеть мной. Моё дыхание стало слишком глубоким и частым. Я жадно пытался поглотить весь воздух, что окружал меня. Пошёл шатаясь в ванную комнату, пытаясь отмыть руки от свежей и засохшей крови.

Моё лицо стало показывать эмоции, не присущие мне. Я стал нервно улыбаться во все зубы и плакать. Мне было больно, её нельзя было просто описать словами. Эта боль была сравнима со вкусом смерти. Словно я стою на грани. Один неверный шаг – и меня здесь уже не существует.

Я боялся смотреть на свои дрожащие руки, думая, что увижу кости. Не знаю, насколько сильные порезы. Пытался сам себя успокоить мыслью, что всё заживёт и это не конец моей жизни.

Вскоре я сжал ладони в кулак и пошёл в гостиную за аптечкой. Так как я разжимать руки не мог, приходилось еле как открывать всё кулаком, подбородком и немного помогать мизинцем. Чувствую, как капли тёплой крови начали стекать по локтю. Я оттопырил мизинец правой руки и открыл ручку тумбочки. Нашёл антисептик в виде порошка для заживления открытых ран, толкая остальные лекарства кулаком. Двумя мизинцами рук я вытащил антисептик, прислонил к подбородку и зажал нижней челюстью к своей шее.

В таком неудобном положении и с выключенным светом по дому дошёл вновь до ванной комнаты. Зубами открыл крышку лекарства, раскрыл ладони и начал сыпать каждый порез.

Как оказалось, порошок действует без всякой боли. Скорее, в нём был обезболивающий эффект. Рядом с зеркалом над раковиной открыл дверцу шкафчика и достал бинты. Поставил порошок на раковину, зубами держал бинт и забинтовывал каждую руку. Взяв мамины маникюрные ножницы, что лежали возле зеркала, отрезал уже обмотанную на ладонях бинтовую повязку.

Первую помощь я себе сделал и был одновременно напуган и доволен собой. Ведь понимал, что все пятна крови с комнаты убирать мне самому. А на вопрос, как я дома оказался и где моя матушка, ответов не было.

Я отыскал резиновые перчатки для мытья полов и еле как просунул туда свои руки, пытаясь не задеть бинт. «Это и зря, и гениально одновременно. Понимаю, что риск усиления крови есть. Но в таком виде я не занесу инфекцию от воды».

На полу взял ведро и тряпку для полов. Налил в ведро холодную воду из душа в ванне и отправился в свою комнату. Взяв тряпку в руки, аккуратно намочил её и выжимал. «Не хочу, чтобы матушка очнулась посреди ночи».

Встал на колени и начал всё тщательно драить. Сделал глубокий вдох и с каким-то осадком на сердце отмывал.

Спустя 20 минут получилось отмыть. Вода в ведре стала красной. Вернулся в ванную комнату, выжал тряпку, вылил воду из ведра в унитаз, ополаскивая его водой, вновь наливая с душа.

Снял перчатки и, как я думал, бинты налиты кровью. Взял снова их из шкафчика и повторил процедуру. Сделал второй слой бинта сверху и сжал руки в кулаки.

Я сильно устал. Выключив свет в ванной комнате, пошёл в свою. Снял с себя куртку, остался в свитере и джинсах. Носки остались в сапогах у входной двери. Одежду положил на стул в своей комнате. Выключил свет и упал на кровать.

Подушка и постель казались для меня чем-то воздушным и приятным, откуда не хотелось уходить.

Я глубоко уснул.