Real-Rpg. Айвенго

Start Игры?

Yes / Нет (Умереть)

[0] – Я прочитал и согласен с условиями Контракта.

Чёрт знает что! Лет этак двадцать назад, когда жизнь ещё казалась длинной и полной возможностей, я с упоением предавался подобной цифровой блажи. Просиживал ночи напролёт в паре‑тройке онлайновых многопользовательских игр, строил виртуальные замки, убивал нарисованных драконов и торговал несуществующими артефактами. Это был хороший способ бегства от опостылевшей действительности – уютный нарисованный мирок, где можно было стать кем угодно: благородным рыцарем, коварным магом, бесстрашным искателем приключений.

Я помнил те ощущения: как сердце замирало при виде редких лутов, как ладони потели во время рейдов на боссов, как азарт закипал в крови при торгах на аукционе. Но в один прекрасный день меня осенило, что всё, что происходит на экране – лишь мираж, иллюзия, которая никогда, ни при каких обстоятельствах не найдёт отражения в реальном мире. Пустая трата времени и сил. И вот теперь этот самый мираж вломился в мой сон. Да ещё и с ультиматумом.

«Или это она, родимая? – подумал я, ощущая, как внутри поднимается волна тревоги. – Белая горячка? Неужто та самая, пресловутая, о которой столько толкуют в народе, пожаловала ко мне в гости после половины стакана?»

Но нет. Я отчётливо помнил, как лёг спать. Осознавал, что нахожусь во сне. Это было не пьяное помутнение рассудка, а нечто иное, куда более непонятное.

Надо бы, по‑хорошему, ознакомиться с тем, что скрывается за этим самым «Контрактом». Однако уже в первом информационном окне я заметил очевидные проблемы с локализацией – «Нет» вместо английского «No». И это наводило на мысли, что если уж на таком элементарном уровне допущены ляпы, то чего ждать от юридического документа? И ведь не просто «контракта», а «Контракта», именно так, с заглавной, почтительной литеры «К». Словно речь шла не о пользовательском соглашении, а о договоре с Мефистофелем.

Какой недоучка составлял это послание? Понаберут по объявлениям…

К бесам проблемы локализации в моём собственном сне! К чему эта рефлексия, когда выбор, по сути, отсутствует? Выбор, достойный средневекового инквизитора, – согласись или умри.

Действуя скорее по наитию, повинуясь инстинкту выживания, который не умолкал даже во сне, я мысленно ткнул в левую кнопку, в «Yes». Невидимый глазу курсор, фантомное продолжение моей воли, идеально подчинился малейшему желанию. Я не видел его, но ощущал, как чувствуют собственную руку в непроглядной тьме или с завязанными глазами. Я совершенно точно понимал, где он находится в каждый момент времени, словно это была новая, внезапно обретённая часть моего собственного тела.

Затем я таким же образом поставил галочку в пустом квадрате, подтверждая согласие с неизвестным Контрактом.

И тут же табличка исчезла, а вместо неё посыпались новые сообщения, холодные и бесстрастные, как сводка с биржи:

Внимание! Предварительное испытание пройдено!

Система (75 %) активна…

Соединение с Сервером (50 %)…

Получение статуса «Тестовый Игрок»!

Формируются базы данных для нового мира…

Идёт сканирование персонажа. Параметры считываются автоматически…

Подождите…

Подождите…

Подождите…

Не успел я толком испугаться и даже осознать всю чудовищность происходящего, как меня вырвало из остатков сонного паралича. Ощущение собственного тела пропало. Я повис в абсолютной космической пустоте, лишённый веса, опоры, каких‑либо ориентиров. Вокруг была только непроглядная бархатная тьма и оглушительная, давящая на несуществующие барабанные перепонки тишина.

Меня, Ивана, сорокапятилетнего грузчика и бывшего коммерсанта, сканировали, оцифровывали, превращали в набор параметров. «Тестовый Игрок»! Не героя, не избранного, а подопытную крысу в чьём‑то чудовищном эксперименте.

Прошла, как мне показалось, целая вечность. Несколько минут, за которые мой мозг, свободный от телесной оболочки, успел перебрать все возможные варианты самого неблагоприятного развития событий.

И в тот самый момент, когда отчаяние готово было поглотить меня без остатка, тьма перестала быть монолитной и однородной. Она дрогнула, пошла едва заметными трещинами, из которых сочился не свет, но само обещание света.Я представил, как буду вот так висеть в этом тёмном ничто вечно, в полном сознании, в абсолютном одиночестве. Эта перспектива, способная свести с ума кого угодно, заставила меня запаниковать. Паника была тихой, беззвучной, но оттого не менее ужасной. Она росла внутри меня, заполняя всё моё бестелесное существо холодным, липким ужасом.

Бесплотная тьма, ещё мгновение назад казавшаяся мне самим небытием, дрогнула и поплыла. Абсолютная чернота начала размываться, словно в каплю туши плеснули воды. Она светлела, приобретала перламутровые мертвенные оттенки, и на этом белёсом, туманном фоне, будто проступая на фотобумаге в чаше с проявителем, стали вытравливаться буквы. Чёткие, безжалостные, казённые.

Иван Сергеевич Шабаев (…)

Общий ID: неизвестен

Локальный ID: Z‑0

Истинное имя: Иван Сергеевич Шабаев

Возраст: 45 лет (16 398 дней)

Раса: человек (71 %)

Пол: мужской

Уровень: 1 (0 / 20 Очков Системы)

Доступно: 0 Очков Системы

Параметры:

Сила: 8 / 10

Ловкость: 6 / 10

Интеллект: 7 / 10

Живучесть: 2 / 10

Выносливость: 8 / 10

Восприятие: 6 / 10

Удача: 1 / 10

Расовый параметр:

Интуиция – 4 / 10

Для расы людей 10 – максимально возможное природное значение. Первый барьер.

Навыки Системы:

Игрок (F)

Интуитивно понятный интерфейс (F, 1 / 1)

Справка (F, 1 / 1)

Язык Системы (F, 1 / 1)

Достижения и титулы:

Нулевой (личное, уникальное) – иногда невезение так велико, что великая удача проходит совсем рядом. Особенности скрыты.

Если бы в тот момент у меня имелось тело, я бы непременно издал протяжный, сокрушённый вздох. Все эти цифры, описавшие меня, не оставляли камня на камне от робкой надежды на мирную, спокойную «ходилку‑бродилку» по живописным местам. Никакого симулятора приятной жизни с пышногрудыми остроухими эльфийками, о которых я когда‑то читал в фантастических книжках, не предполагалось. Предстояла ролевая игра, а это, бес бы её побрал, означало: боль, пот, кровь и бесконечную гонку за цифрами. То самое, от чего меня воротило в последние годы.

Впрочем, и времени, чтобы вчитаться, мне толком не дали. Я успел лишь мазнуть беглым взглядом по тексту, и часть его, самая убийственная, успела впечататься в мой мозг.

«Иван Сергеевич Шабаев… – пронеслось в сознании. – До чего ж казённо, до чего ж по‑протокольному!»

45 лет и, вы только подумайте, 16 398 дней! Подсчитали каждый серый, бессмысленный денёк!

Раса: человек (71 %). Позвольте, а остальные двадцать девять процентов – это что?

Сила и выносливость – восемь из десяти. Ну разумеется! Вот она, плата за тысячи разгруженных вагонов, за тонны перетасканных мешков. Не дар, а клеймо каторжника, выжженное на моих мышцах и сухожилиях.

Живучесть – два из десяти. И это тоже правда. Организм, изношенный до предела, готовый рассыпаться от хорошего чиха.

А вот и вишенка на этом торте из унижений!

Удача: единица! Единица из десяти!

«Браво, господа анонимные демиурги, браво! Аплодисменты! – мысленно язвительно воскликнул я. – Вот он, мой герб, мой девиз, подтверждённый беспристрастной Системой. Моя верная спутница, моя пожизненная проказа – тотальное, абсолютное невезение, теперь оцифрованное и занесённое в протокол».

И в довершение – титул! «Нулевой»! Какая убийственная ирония. «Иногда невезение так велико, что великая удача проходит совсем рядом». Это даже не издевательство, это уже какая‑то запредельная, космическая насмешка.

Не успел я до конца переварить эту порцию яда, как следом появилось новое сообщение, перекрыв собой мою позорную характеристику:

Внимание! Желаете сменить никнейм? Да / Нет (60, 59, 58…)

В голове, будто из пыльного сундука на чердаке, всплыло слово: «Айвенго». Мой старый ник из тех самых игр, в которых я когда‑то бездарно сжигал молодость. В своё время я выбрал его по нескольким причинам.

Во‑первых, в детстве я до дыр зачитывался бессмертным романом Вальтера Скотта, и образ благородного рыцаря будоражил мальчишеское воображение. Я представлял себя в сверкающих доспехах, с мечом в руке, защищающим слабых и карающим злодеев. Во‑вторых, что куда прозаичнее, «Айвен» – это всего лишь англоязычная транскрипция моего имени, «Иван». Не совсем то же самое, но достаточно близко, чтобы не чувствовать себя самозванцем.

Таймер безжалостно отсчитывал секунды, подгоняя, не давая времени на раздумья. Где сэр Уилфред Айвенго, рыцарь без страха и упрёка, и где я, Иван Шабаев, грузчик с единицей удачи? Пропасть! Но к бесам всё! Пусть будет! Это был мой маленький, бессмысленный бунт.

Мысленно нажал «Да» и ввёл в появившееся поле это давно забытое имя. Подтвердить…

Системное Имя: Айвенго

Откровенно говоря, я ожидал, что такой популярный и, чего уж там, очевидный псевдоним будет давно и прочно занят. Но этого не случилось. Либо он нынче не столь популярен, чему удивляться не стоит – на смену старым героям из рыцарских романов пришли новые, в цветастых трико, из ярких импортных комиксов. Всё течёт, всё меняется, и в этом нет ни хорошего, ни плохого – лишь констатация факта.

Был, впрочем, и ещё один вариант, куда более вероятный. Игра, в которую меня угораздило вляпаться, была не многопользовательской. Что же, так даже лучше. Меньше всего на свете мне хотелось видеть в персональном кошмаре других игроков – таких же несчастных или, что ещё хуже, восторженных идиотов, готовых с энтузиазмом нырять в любую авантюру.

Никаких сложностей смена имени не вызвала; весь процесс напоминал привычные мне операционные системы, только без мыши и клавиатуры. Моё настоящее паспортное имя при этом и не подумало пропадать. Оно скромно сохранилось двумя строчками ниже, с пометкой «истинное».

Я не успел толком обдумать и эту метаморфозу, как в моём сознании вспыхнуло ещё одно информационное окно, столь же лаконичное как и предыдущие:

Внимание! Желаете скрыть Истинное Имя?

Да\Нет

(60, 59, 58…)

Ах вот оно что! Значит, всё-таки это никакая не однопользовательская игра для вдумчивого и ненапряжного прохождения в гордом одиночестве. Вся моя робкая надежда на уединённый, персональный мирок, где мне не придётся лицезреть других бедолаг, рухнула в одночасье. Предстоит делить игровой процесс с кем-то ещё.

(58, 57, 56…)

И к тому же, эта адская шарманка была жёстко завязана на времени. Безжалостный метроном таймера не остановился ни на секунду, отстукивая мгновения, подгоняя, словно хлыстом. Ну что же, логика здесь проста, как мычание. Если в этом балагане придётся с кем-то общаться, пересекаться, а то и сотрудничать, то пусть уж лучше знают меня как Айвенго. Пусть этот выдуманный рыцарь из старой книги, принимает на себя все удары. А Иван Сергеевич Шабаев, сорокапятилетний неудачник с единицей удачи, останется в тени. Моя подлинная персона не предмет для секретности, просто она настолько измочалена, что лучше уж пусть останется подальше от чужих любопытных ушей и взглядов.

Да.

Мой мысленный приказ был исполнен мгновенно. В строке «Истинное имя» рядом с моими паспортными данными в скобках появилось короткое обнадёживающее слово: «скрыто». И хорошо. Таймер исчез, давление спало. Я бы спокойно выдохнул, но тела у меня пока не имелось, а потому пришлось ограничиться лишь ментальным ощущением облегчения. Какое-то время я просто висел в этой белёсой пустоте, созерцая инвентарную опись самого себя. Эта арифметика, как ни странно, завораживала. И что-то подсказывало мне, что с этими цифрами в листе персонажа придётся иметь дело постоянно.

Вопросы роились в голове, но ответов не было. Зато появилось странное ощущение. Какое? Будто я стою на пороге чего‑то большого, неизведанного. И эти цифры – лишь первые шаги на пути к пониманию новой реальности.

Я решил ознакомиться с этой информацией поподробнее, вникнуть в механику моего нового существования. Первым делом сосредоточился на строке «Сила». Тут же всплыл справочный текст:

Сила – отвечает за физическое развитие. Первый предел для человеческой расы – 10.

Сухо, по‑военному. Ни поэтики, ни намёков. Если всё это – лишь причудливый сон, то винить за скупость описания стоит лишь собственное подсознание. А если не сон… то и жаловаться некому.

Восемь из десяти. Много это или мало? Если десятка – эталон, максимальный природный предел для человека, то восемь – совсем неплохо. Мысль ударила неожиданно – а что, если вся моя каторжная работа грузчиком, все те тонны, перетасканные на собственном горбу, надорванная спина и ноющие по утрам суставы… были не проклятием, а инвестицией? Вложением в этот самый параметр?

Я вспомнил тяжёлые ящики, скрипящие под весом товаров, мокрые от пота ладони, цепляющиеся за скользкие поверхности. Вспомнил, как в молодости хвастался перед друзьями, что могу сделать на перекладине подъём с переворотом сотню раз. Тогда это казалось лишь грубой силой, лишённой изящества. Теперь же цифра «8» в строке «Сила» придавала всему этому новый смысл. Выходит, я зря проклинал свою долю? Мой силовой показатель, согласно беспристрастной Системе, не дотянул до пика развития человеческой расы каких-то двадцать процентов. Какая злая, какая восхитительная ирония!

Но тут же одёрнул себя: «Иван, опомнись! Ты всерьёз воспринимаешь эти цифры, выведенные в твоём мозгу неизвестно кем? Анализируешь их, делаешь выводы?» Система каким-то образом влияла на сознание. Тем не менее любопытство гнало меня дальше.

Следующая строка – «Ловкость». Снова справка:

Ловкость – отвечает за общую подвижность. Первый предел для человеческой расы – 10. Отвечает за сноровку, скорость, точность, уклонение от ударов, нанесение критических ударов, общую координацию движений и подвижность в целом.

Шестёрка. И она меня откровенно порадовала. Значит, не зря я таскался в спортзал, тягал железо, пыхтел на беговой дорожке и кряхтел, пытаясь изобразить растяжку. Шесть – не пик, но уверенно выше середины. Значит, я ещё не старая развалина.

А ещё формулировка «первый предел» будила воображение. Она словно намекала, что этот предел можно перешагнуть. Разорвать оковы, наложенные человеческой природой. Мысль была скользкой, соблазнительной, и что‑то внутри меня встрепенулось, будто пробуждаясь от долгой спячки.

Дальше – «Интеллект»:

Интеллект – отвечает за память, скорость мышления и развитость мозга. Первый предел для человеческой расы – 10.

Семёрка.

Этот параметр вызывал удивление. Нет, дураком я себя никогда не считал. Но и звёзд с неба не хватал. Я привык думать о себе как о человеке приземлённом, крепком середняке, способном решать практические задачи, но не более. В самых смелых самооценках я бы поставил себе четвёрку, ну, может, твёрдую тройку. Но семёрка…

Я замер, переваривая это открытие. Может, я недооценивал себя? Может, все те часы, проведённые за книгами, за попытками осмыслить сложные идеи, не прошли даром? Или Система просто лукавит, завышая оценки, чтобы подстегнуть моё самолюбие?

Но что всё это значит, если они реальны? Примем за абсолютную десятку гений Альберта Эйнштейна или какого-нибудь Леонардо да Винчи, выходит я, Иван Шабаев, отстаю от них всего на три жалких пункта? Это мнение Системы о моём уме было донельзя лестно, но верилось в него с огромным трудом. Я надолго задержал мысленный взор на этой цифре. На мой взгляд она была незаслуженной.

Я вновь и вновь всматривался в цифру, пытаясь отыскать в ней подвох. Может, Система ошиблась? Или это какая‑то особая шкала, где семь – вовсе не высокий результат, а лишь средний? Но нет, справочные данные ясно указывали, что предел – 10. Значит, семь – это действительно немало.

С возрастающим интересом я продолжил изучать присвоенные характеристики. Если бы в реальной жизни существовали подобные объективные измерители, если бы я с юности знал, что мой мозг оценён на семь из десяти… Пошёл бы я в науку? Зарылся бы в книги, в формулы? Кто знает, что из меня бы получилось в итоге. Быть может, я бы не таскал сейчас мешки на станции, а делал открытия или менял мир своими идеями.

Эта мысль кольнула так больно, что я поспешил перейти к следующему параметру, стараясь не думать о призраке другой, не случившейся жизни.

Живучесть – отвечает за заживление ран, иммунитет и продолжительность жизни. Первый предел для человеческой расы – 10.

Двойка. Жалкая, унизительная двойка. Всего два балла из десяти возможных. Что за…? Почему так мало?

Не сказать, чтобы я когда‑либо мнил себя обладателем бычьего здоровья, но и чахлым доходягой меня тоже не назовёшь. Скорее наоборот. За всю сознательную жизнь я не припомню, чтобы болел чем‑то серьёзнее сезонной простуды, да и та навещала меня далеко не каждый год. Даже зубы – все свои, за вычетом пары пломб – сидели в дёснах мёртвой хваткой.

Странно это… От параметра «Живучесть» я ожидал чего угодно – пятёрки, шестёрки, но никак не позорной двойки. Будет грустно, если этот показатель и впрямь отвечает за продолжительность жизни. Если так, то выходит, что мой фитилёк уже почти догорел. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Я попытался найти логическое объяснение. Может, Система учитывает не только текущее состояние, но и накопленный ущерб? Годы тяжёлой работы, недосыпы, стрессы… Всё это могло сказаться на итоговой оценке. Но даже с учётом этих факторов двойка выглядела чересчур суровым приговором.

Следующий параметр принёс долгожданное облегчение.

Выносливость – снижает накопление усталости, необходимое для отдыха и сна время. Первый предел для человеческой расы – 10.

Восьмёрка. Добротная, честная, заработанная потом и кровью восьмёрка. Закономерное последствие, прямой результат моего многолетнего тяжёлого физического труда. Иных объяснений у меня не было и быть не могло. Клеймо рабочего скота, оцифрованное и занесённое в протокол.

Но в этой цифре была своя гордость. Она говорила о том, что годы лишений и тяжёлой работы не прошли даром. Я мог выдержать нагрузки, которые сломили бы многих. Мой организм умел восстанавливаться, приспосабливаться, выдерживать испытания. Возможно, именно эта выносливость станет моим главным козырем в новом мире.

Восприятие – отвечает за органы чувств и внимание к деталям. Первый предел для человеческой расы – 10.

Шестёрка. Не густо, но и не пусто. Вполне себе сносный результат. Хотя, конечно, в этом деле важен баланс.

Я представил себе воина, вооружённого двуручной секирой. Обладая высокой силой, он с лёгкостью орудует могучим оружием. Но если при этом его восприятие оставляет желать лучшего, его удары будут лишь бестолково высекать искры из вражеского доспеха, так и не найдя в нём уязвимого места.

Удача – отвечает за вероятности. Первый предел для человеческой расы – 10.

А вот и она. Королева бала. Здесь у меня была всего лишь единица. Одна‑единственная, сиротливая единица.

М‑да… Расстраиваться тут, впрочем, не имело ни малейшего смысла. Я давно выработал иммунитет к капризам этой ветреной дамы. Параметр был сродни восприятию. Сам по себе он, вроде как, ни за что конкретно не отвечал, но незримо участвовал в расчёте всех вероятностей.

Каких вероятностей? Вопрос вопросов…

Я никогда не верил в эту чепуху. Ни в чёрных кошек, ни в баб с пустыми вёдрами, ни в прочую мистическую дребедень. Верил только в себя – в сумму собственных качеств, в крепость мускулов и, как я до сего момента считал, в трезвость ума. Если что‑то в жизни не получается, значит, ты приложил недостаточное количество усилий для решения насущных проблем. Точка.

Списывать собственные провалы – плохую работу, неудачи в личной жизни, вечное безденежье – на невезение, дурное влияние звёзд или плохую карму – занятие для слабаков. Намного эффективнее провести честную работу над ошибками и попытаться их исправить.

Но ведь… у меня‑то не очень и получилось, верно? Моя жизнь – наглядная иллюстрация тотального краха. Я стою на руинах всего, что когда‑то строил.

Так может, я был неправ? Может, вся моя философия – лишь самообман, способ примириться с действительностью? Может, во всём и впрямь виновата она? Эта проклятая, выжженная на моей душе невидимым клеймом единица?

Интуиция – позволяет принимать решения, основываясь на косвенных фактах. Первый предел для человеческой расы – 10.

А вот этот параметр меня ничуть не удивил и не расстроил. Чем я в жизни ни разу не пользовался, так это интуицией. Я всегда справедливо полагал, что начисто лишён этого сомнительного дара, предпочитая полагаться на трезвый расчёт и железную логику.

Поэтому четвёрка в этом параметре озадачила. Это было действительно много для качества, которым я, по моему глубокому убеждению, никогда не обладал.

Так что же это выходит? Всё это время она у меня была? Этот тихий внутренний голос, который я всегда принимал за трусость или сомнения, был ею?

Ещё одно открытие, сделанное в этой бестелесной пустоте. Открытие, которое мне совершенно не понравилось. Оно ставило под сомнение всё, что я знал о себе. Может, я не так рационален, как привык считать? Может, в моих решениях всегда присутствовала доля неосознанного предчувствия, которую я просто не хотел замечать?

Я замер, переваривая эти мысли. Новый мир не просто давал мне характеристики – он заставлял пересматривать всю прежнюю жизнь, переосмысливать себя. И это было едва ли не страшнее, чем любые грядущие испытания.