Звёздная Кровь. Изгой VIII

357.

Ветер в Асиополе был словно не обычным погодным явлением, а будто бы живой сущностью, злобной и настойчивой, словно старый кредитор, что явился за долгом в самый неподходящий момент. Снежная пыль, пропитанная прахом мертвых эпох, хлестала по лицу с садистским удовольствием, забираясь под воротник и в ноздри, заставляя чихать и плеваться. Небо висело низко, и было раскрашено в цвета несвежей гематомы. Оно давило на плечи, будто намеревалось размазать этот обреченный город вместе с нами. И всё же я бросил на это апокалиптическое безобразие прощальный взгляд. Снова лезть в коммуникации древнего гиперполиса, откровенно не хотелось. Это как вернуться в дом детства, где тебя ждёт, но только не приятная ностальгия, а лишь призраки прошлых ошибок.

Но я шагнул в зияющую пасть тоннеля следом за широкой спиной Соболя, и тьма сомкнулась позади, поглощая последние блики утреннего света, словно голодный зверь, схвативший добычу. Тоннели представляли собой настоящий лабиринт, прорубленный в плоти мертвого города, и это не являлось новостью. С прошлого раза здесь ничего не изменилось. В некоторых секторах складывалось впечатление, что обслуживающий персонал только вчера вышел на перекур и забыл вернуться. Всё выглядело словно новенькое, с блестящими панелями и шепотом забытых механизмов. В иных местах стены были изъедены временем до состояния пористой губки. Оставалось лишь диву даваться, как вся эта конструкция не обрушилась к нехорошей маме. Местами стены и потолок сочился вязкой слизью, похожей на гной из застарелой раны, которая вот-вот лопнет. Лужи под ногами чавкали, отражая бледный свет фонаря Укоса, а воздух тяжелел с каждым вдохом, пропитанный запахом плесени, ржавчины и чего-то улушливо-сладковатого, как разлагающаяся плоть. Это место нарушало всякую логику. Стены, то сужались до щелей, где мы протискивались боком, как воры в замочную скважину, то потом внезапно расширялись до размеров проспекта, где эхо наших шагов гуляло, отражаясь от далёких стен. Смежные тоннели пересекались с нашим под неожиданными углами, предлагая выборы, от которых зависела жизнь, или тянулись километрами без единого поворота, нагоняя клаустрофобию.

Мы двигались цепочкой, довольно бодро шагая. Укос впереди – его короткие ноги шлепали по слизи с привычной сноровкой шахтёра, фонарь в лапке отбрасывал дрожащие тени, превращая его фигуру в гротескного гоблина из старых легенд. Такие типы в сказках всегда таят секреты или горшочек золотых монет. Соболь шел вторым, его тяжелая походка отзывалась гулом в стенах, запах кожи и машинного масла от его куртки смешивался с сыростью. Чор замыкал строй, его гаусс-карабин покачивался на плече, а синяя кожа зорга казалась черной в полумраке, делая его похожим на тень среди теней. Лис шагала рядом со мной, ее комбинезон шелестел тихо, как шелк, и время от времени она нарушала тишину своими замечаниями, выдавая внутреннее напряжение лёгким подрагиванием в голосе:

– Смотри под ноги, Кир. Эти светящиеся слизни – не просто биомусор. Они ядовиты. Лучше не наступай на них, иначе твои сапоги потом придётся выбросить.

Ами была слева, ее шаги оставались грациозными, как у большой хищницы из породы кошачьих, но я замечал, как ее смуглые пальцы оглаживают эфес медвежьей сабли, выдавая внутреннее напряжение. Я шёл в центре, чувствуя, как кровь бежит по венам, подгоняемая адреналином. Страх давно стал роскошью, которую ни я, ни кто-либо из моего Копья не могли себе позволить. Роршаг жил тысячелетия? Хорошо. Значит, он видел, как рушатся империи, и скоро увидит, как рушится его собственная. Мы это безобразие и закончим. Пора поставить точку в этой мрачной истории, прежде чем она поглотит нас всех. Но стоит ли это тех жизней, что я поставил на карту? Я пытался быть не таким, как другие Восходящие, но буквально каждое решение делало меня больше похожим на них.

Ближе к обеду начало накатывать ментальное давление. Сначала оно проявлялось, как легкий зуд в затылке, как от невидимого комара, потом низкочастотный гул в ушах, что заставлял вибрировать череп. Оно усиливалось с каждым метром приближения к центру города. Где, видимо, таился источник всего этого бардака. Я начал слышать шепот. Не звуки, а мысли, чужие и холодные, они вползали в разум, словно паразиты, выискивающие слабые места.

«Вернитесь… боль… вечная боль…»

Я остановился, тряхнул головой, пытаясь стряхнуть эту ментальную паутину. Другие заметили это.

– Ты в норме, босс? – Чор подошел ближе, его голос эхом отразился от стен, а он сам пах потом и металлом, его небольшая, но крепкая рука легла на мое предплечье, сжимая его с силой, выдающей его собственный страх.

– Слышу голоса, – ответил я. – Словно мертвые шепчут…

Ам’Нир’Юн тоже остановилась, ее взгляд скользнул по стенам, и она замерла, напрягшаяся, как тетива лука перед выстрелом.

– Тени, – спокойно заключила она. – Они следуют за нами, как стая голодных мабланов за телегой мусорщиков.

Я оглянулся. В полумраке действительно колыхались бесплотные силуэты, искривленные и дрожащие, как отражения в разбитом зеркале. Призраки, некогда жители этого города, теперь пародии на самих себя. Формы призраков нарушали логику, растягиваясь и сжимаясь, словно реальность трещала по швам под тяжестью их вечных мук. Они не атаковали. Просто следовали, их присутствие давило, как груз кармы на грешника. Интересно, если мы уничтожим Роршага, освободим ли мы их, или просто добавим ещё теней к этой процессии?

– Они настоящие? – с интересом спросил Соболь, его голос звучал ровно, но рука уже сжимала рукоять техномеча.

– Вполне, – кивнула Ами. – Настолько, насколько настоящими могут быть тени.

Чор, наш доморощенный шутник, решил испытать судьбу. Он остановился, выставил ладонь, будто пытался потрогать воздух.

– Эй, вы, призрачные ублюдки! – его голос прогремел неуместной насмешкой, эхом отражаясь от стен. – Есть что сказать живым? Или просто пришли на нас поглазеть?

Тишина сгустилась, как туман в склепе. Тени замерли. Казалось, даже фонарь Укоса на солнцекамне потускнел, будто отказываясь освещать. Одна из призрачных фигур приблизилась, её форма сгустилась в месте, где полагалось быть лицу. Тени потекли внутрь, уплотняя её, пока я не начал различать черты искажённого агонией, но некогда красивого женского лица. Красота, вывернутая наизнанку страданием.

Обрывки шелестящих фраз вырвались как вздохи:

– Бегите… Он смотрит… Сфера жаждет получить новую аниму…

Я понял, что это не звуковые волны. Тени настолько громко фонили в пси-спектре, что их было слышно даже тем, у кого эмпатия была на уровне каменного столба. Чор отпрянул, его лицо исказилось гримасой, смесью удивления и отвращения.

– «Сфера ждет новые анимы»? Это как? Звучит как кричалка рекрутера: «Присоединяйся, получи бессмертие и депрессию в подарок!»

– Это предупреждение, – сказала Лис, ее голос оставался спокойным, но пальцы на лямке рюкзачка побелели от напряжения, а аналитический ум уже переваривал информацию, как компьютер хакерский код. – Это не галлюцинации. Мы все слышали одно и то же. Роршаг держит их в ловушке, и они пытаются сопротивляться ему…

Соболь хмыкнул, его кибер-глаз вспыхнул красным, сканируя тени с механической отстраненностью.

– Мертвецы болтливы, когда это совсем не нужно. Прямо как моя бывшая на разводе.

Юмор был грубоватым, казарменным, но он оживил обстановку, как разряд дефибриллятора. Я рассмеялся, несмотря на всё. Личности моих спутников проявлялись в такие моменты особенно ярко: Чор – циник, Лис – наш энциклопедист и аналитик, Ами – стремительная и неумолимая сила, вроде стихийного бедствия в человеческом облике, Соболь – практик с долей иронии.

А я?

Я был тем, кто вел их во тьму, навстречу опасностям, и моя совесть больно уколола меня в этот момент. Стоит ли рисковать ими ради… Ради чего? Роршаг тут уже тысячелетия. Зачем именно нам что-то менять?

– Знаете, в каких случаях мои наставники в Ордене говорили слушать теней? – внезапно спросила Ам’Нир’Юн, её голос звучал ровно.

– Удиви нас, Леди Совершенство, – мрачно подколол её Комач. – А то идем-идем, а ты все молчишь и молчишь. Ни наставления, ни директивы, ни стратегеммы, ни даже завалящей максимы…

– В каких? – с интересом спросила Алиса, ее брови сдвинулись, выдавая сосредоточенность.

– Ни в каких, – спокойно ответила Ами, пожав плечами. – Тени – это просто тени. Слушать их не стоит никогда. Звучать может сколько угодно убедительно, но заканчивается всегда одним – ножом в спину.

– Глубоко! – только и хмыкнул зоргх, его ухмылка была кривой, но в голосе сквозила нотка уважения. – К мабланьей маме теней.

Тоннели закончились резко, как прерванный сон. Стена впереди обвалилась, засыпав проход грудами обломков, вперемешку с древними костями, что хрустели под ногами, напоминая о бренности. Укос остановился, его фонарь осветил завал, и его речь с дигским акцентом прозвучала как шепот ветра в шахте:

– Дальше путь закрыта. Наша нужно вверх. На проспект. Тама дальше есть другой вход в тоннели.

Соболь и я переглянулись – его взгляд был твердым, но в нём мелькнула тень сомнения.

– Быстро преодолеем участок и спустимся снова в коммуникации, – сказал он. – Нет времени ковыряться здесь. Пустишь своего зверька вперёд?

Я кивнул. Походка пилота стала настороженной, его рука непроизвольно легла на эфес техномеча, пальцы сжались, выдавая готовность к бою. Вскоре мы выбрались на поверхность через трещину в стене, и Асиополь открыл свой истинный лик – проспект пролегал между руинами, улицы заросли узловатой порослью, что цеплялась за ноги, как руки утопленников. Остатки зданий склонялись под немыслимыми углами, грозя рухнуть в любой момент. Ментальное давление усилилось, шепот стал громче: «Бегите… Он видит…»

Абстрагировавшись от этого шепота теней, я открыл Скрижаль и призвал Большого Уха. Пространство в вихре дрогнуло, как поверхность воды под каплей дождя. Из ниоткуда материализовался сгусток Звёздной Крови, вспыхнув холодным светом, и принял форму маленького зверька, похожего на карикатурного грызуна. Два огромных, чувствительных уха торчали вверх, словно радарные антенны, готовые уловить малейший шорох.

Верный, но вечно недовольный напарник, материализовался с громким чихом, словно его чуткий нюх сразу же уловил всю гниль гиблого места. Он помотал своими огромными ушами, которые были чуть ли не больше его компактного, пушистого туловища, и огляделся, точнее, «прослушал» окружение своим уникальным ультразвуковым зрением, являвшим собой, что-то вроде эхолокационного радара. Это делало его идеальным разведчиком. Глаза могут и обманывать, а эхолокация – нет. Зыерёк принялся чистить свою мягкую коричневую шёрстку, переливающуюся в зловещем свете Трона Вечности. Всем своим видом он показывал, что опять его заставляют работать в самых неподходящих условиях. Я почувствовал короткий укол обиды от зверька – эта эмпатическая связь, подарок Звёздной Крови, работала как двусторонний канал, передавая его раздражение прямо в мой мозг. Он обижался, как ребёнок, которого раз за разом вытаскивают из постели ради скучной и неприятной работы. Справедливо ли это? Я использую его как инструмент, как расходный материал. Большой Ух – мой боевой товарищ, с душой, пусть и маленькой, и каждый раз, посылая его в пасть неизвестности, я рискую не только его шкурой, но и своей совестью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.