Следствие ведёт некромант. Том 5. Хирургические убийства

Однако ж, опасения потомственной некромантки оказались напрасными, у короля нашлись более важные заботы, нежели внешний вид подчинённых. Король Элиас был мрачнее тучи.

Вил и Рика подошли к столу (его величество принимал коррехидора и чародейку в своём кабинете), соблюдя все необходимые правила дворцового этикета.

– Господа, – проговорил король, попыхивая трубкой (видимо, его невеста – леди Камирэ, ещё не распространила свой запрет на курение на ВЕСЬ дворец), – огорчён и одновременно с этим страшно недоволен твоей работой, дорогой мой кузен Вилли.

Вилохэд опешил. После блистательно проведённого расследования убийства королевского дайнагона количество претензий короля в его адрес значительно сократилось. Напротив, в последнее время, казалось, венценосный родственник изменил своё мнение, и коррехидор перестал всякий раз слышать по своему адресу замечания о собственной никчёмности и напрасно выплачиваемом, отнюдь не копеечном, жаловании из Кленовой казны.

– У нас произошло из ряда вон выходящее происшествие, – продолжал король, – один из моих пажей, И́рвин То́ха – Еловый клан, погиб.

– Несчастный случай? – насторожилась чародейка.

– Если бы! – воскликнул его величество, – Тоха умер, передознувшить наркотиками. Представляете весь ужас моего осознания? Наркотики! И где, в моём дворце! И кто? Мой личный паж!

Повисла неловкая пауза. Вил прекрасно знал, что в такие моменты к королю лучше не соваться, никаких вопросов не задавать и уж точно не лезть со своим собственным мнением. Он бросил предостерегающий взгляд на Рику, но та, хвала богам, припомнила его наставления и скромно опустила глаза, ожидая, когда король соизволить продолжить. И он продолжил:

– Ирвин был таким хорошим мальчиком, я помню его ещё до поступления в Школу Серого камня, – монарх вздохнул, – более того, его отец числится среди моих друзей, и вдруг такое! Куда только смотрит моя служба дневной безопасности и ночного покоя!? – риторически воскликнул он, – вы вообще, чем в данный момент занимаетесь?

– В данный момент у нас на руках труп женщины, убитой с особой жестокостью и цинизмом на улице Белых тополей, – Вил решил доложить о проститутке, чтобы переключить внимание короля.

– Убийца нанёс привязанной жертве десять ранений острым колюще-режущим оружием, девять из которых оказались несмертельными, – поддержала коррехидора Рика, – я предполагаю, что убийца воспользовался небольшим кухонным ножом для разделки мелкой рыбы. Хотя труп я получила уже в достаточно сильной стадии разложения, порезы весьма характерны. Да и длины аджикири как раз хватит, чтобы нанести удар в сердце.

– Что за женщина? – спросил, нахмурившись, король.

– Мы пока не выяснили личности убитой, – проговорил Вил, – предположительно она оказывала услуги интимного характера.

– Проститутка?

– Весьма похоже, – подтвердила чародейка, – её одежда, волосы, выкрашенные в неестественный цвет, а также яркая губная помада и маникюр недвусмысленно говорят о профессиональной принадлежности жертвы.

– Прелестно! – воскликнул король с таким видом, что не оставалось никаких сомнений, что он чертовски недоволен, – значит, ум и время коррехидора занимает убийство публичной девки?

– Ну, это тоже противоправное деяние, – уклончиво ответил Вил, – в Артании все граждане имеют равные права на защиту государства.

– Надеюсь, ты, Вилли, не собираешься таскать невесту Дубового клана по борделям и иным злачным местам столицы?

– Если на то будет служебная необходимость…

– Так вот, дорогой кузен, – проговорил король обманчиво-спокойным голосом, – я повелеваю передать расследование убийства проститутки кому-нибудь, кто пониже в чинах. Хотя бы этому, как его, Меллоуну. А вы займётесь выяснением всех обстоятельств трагической смерти Ирвина Тохо. Необходимо выяснить, какими путями наркотики попадают в Кленовый дворец, пресечь это безобразие и по всей строгости закона покарать виновных.

– Для начала, ваше величество, – чародейка подумала, что самое время выяснить все привходящие обстоятельства, – мне нужно осмотреть труп, произвести вскрытие и доподлинно установить причину смерти.

– Чей труп, позвольте полюбопытствовать, именно труп вы горите желанием осмотреть? – прищурился монарх, – вы недостаточно насмотрелись на вашу проститутку?

– Труп пажа вашего величества Ирвина Тохи, если я, конечно, правильно запомнила его имя, – скромно заявила чародейка. Ей уже довелось испытать на себе тяжёлый характер его величества, не терпевшего иронии от подданных.

– Отказано, – последовал ответ.

– Как отказано? Почему? Ведь умер человек молодой, который, насколько я понимаю, ничем не болел, – принялась перечислять Рика, – смерть его была внезапной. В таких случаях регламент предписывает обязательное вскрытие в целях выяснения причины данной смерти.

– В таких случаях – возможно, – кривая улыбка чуть тронула губы короля, – для того, чтобы произвести вскрытие древесно-рождённого лорда требуется согласие клана. А Еловый клан в лице лорда Тохи уже недвусмысленно выразил свой категорический отказ. Так что, мой дорогой коронер, вам придётся обходиться свидетельскими показаниями.

Сказать, что чародейка не была шокирована последним заявлением артанского монарха – было не сказать ничего. Она даже не подозревала, что родственники просто так, по собственному желанию могут взять и запретить производить вскрытие умершего при весьма подозрительных обстоятельствах человека.

– Позвольте мне спросить, ваше величество, – вежливо проговорила Рика, когда у неё в голове уложилась перспектива, если можно так выразиться, заочного расследования, – кто констатировал саму смерть и установил её причину?

– Мой лейб-медик – доктор Нода, – ответил король, – надеюсь, он сможет удовлетворить ваше любопытство и ответить на все интересующие вас вопросы.

– Я понял, сир, – Вилохэд глазами незаметно показал чародейке, что пора уходить, – позвольте нам незамедлительно приступить к проведению расследования?

– Давай, Вилли, не подведи меня, – его величество сделал отпускающий жест рукой, – выясни, какая сволочь распространяет дурь среди моих пажей, и пресеки сии безобразия на корню. В плане свободы действий можешь ни о чём не беспокоиться. Право непреднамеренного убийства для древесно-рождённых никто не отменял. Ты меня понял? – со значением проговорил он, и взгляд больших выразительных глаз короля остановился на коррехидоре.

– Да, я всё понял, сир, – Вил поклонился и вышел вон.

– О чём это он? – заглянула в лицо спутника чародейка и заметила мрачное выражение.

– Вы не п? Его величество дал мне карт-бланш, полное право убить виновного по своему произволу, либо через вызов на дуэль. Иной раз умение хорошо стрелять может сослужить тебе же дурную службу. В целом всё не особо хорошо. Получается, король подозревает того, кого не получится просто так отдать под суд, и по этой причине я получил завуалированный приказ ликвидировать виновного.

– И что вы намереваетесь делать?

– Пока ничего, – пожал плечами коррехидор, – по крайней мере, пока не узнаю имя виновника. Не факт, что им окажется знатный человек. Если нет, то вопрос решается сам собой, и выступать в роли правой руки богов мне не придётся, – он мотнул головой, и его слегка отросшие волосы упали на лоб, – давайте начнём с доктора Ноды. По опыту общения в охотничьем замке он показался мне весьма неглупым человеком и хорошим специалистом. Посмотрим, что он скажет по поводу смерти пажа. Потом побеседуем с другими пажами. Со слов короля я понял, что в Еловом клане нам делать нечего, так что выяснять подробности жизни покойного нам придётся самим. Да и вряд ли родственники были в курсе пагубных пристрастий младшего Тохи.

Доктор Нода встретил их по-приятельски, слоно старых добрых знакомых: предложил кофе и крекеры. От угощения Вил вежливо, но весьма решительно отказался.

– Естественно, господин коррехидор, вы можете не утруждать себя объяснениями, по какому поводу вы посетили мою скромную обитель, – заявил он, и нимало не смутившись, налил себе кофе из закопчённого кофейника, который по виду являлся ровесником самого доктора, – вас сюда привела смерть господина Тохи.

– Верно, – подтвердил Вил, – что вы можете сказать по этому поводу.

– По этому поводу у меня есть много чего сказать, только большинство слов, что просятся на язык, я поостерегусь произносить в обществе дамы, – Нода привычно взъерошил свою шевелюру, которая и без этого находилась в беспорядке, – но, если отставить в сторону моё мнение по поводу молодых идиотов, имеющих нехорошую привычку тащить в рот всяческую гадость без разбора, скажу вот что. Вызвали меня вчера часов около десяти. Ирвин Тохи не был на завтраке и не явился на работу в свою смену. У них смена по четыре человека через день. Трое пажей отправились в комнату Ирвина, и, когда никто не ответил на стук, просто вошли в его спальню.

– У пажей отдельные спальни? – удивилась чародейка, – условия просто мечта. В Академии магии даже аспиранты живут по двое в комнате.

– Что вы хотите! – махнул рукой доктор, сделав большой глоток кофе, – они же все отпрыски самых знатных семей Артании, титулы, наследственная служба при дворе и всё такое. И обнаружили они своего приятеля уже остывшим. Понятное дело, шум подняли, с одним особо чувствительным, вообще истерика сделалась. Я еле-еле его в чувства привёл. Пришлось по сиятельной мордахе пару пощёчин отвесить, а потом уж и полстакана коньяка сделали своё дело: зубами стучать уже на третьем глотке перестал, допил и из комнаты своим ходом вышел. Работал он потом, или его величество пожалел страдальца, я не знаю. Передо мной наш покойник лежал.

Доктор Нода сделал паузу, даже глаза прикрыл, как человек старающийся во всех подробностях припомнить минувшее событие.

– Я ж понимаю, что к самому виновнику торжества вас и на милю не подпустят, – усмехнулся он, – сталкивался уже, знаю, как некоторые древесно-рождённые ко вскрытию относятся. Так что постараюсь доложить во всех подробностях, а, если понадобится, копию заключения о смерти вам в коррехидорию пришлю, – Вил кивнул, давая понять, что эта самая копия лишней в их расследовании не будет, – не стану ходит вокруг да около, скажу сразу: парень передознулся наркотиками. Он лежал лицом вниз около стола, на котором стояла изрядно опустевшая бутылка коньяка. Одна бумажка из-под порошка, что Тохи успел употребить валялась на полу, а вот вторая (или уже не знаю, какая по счёту за тот вечер порция) оказалась смертельной. Он даже не смог проглотить её до конца.

– Причина смерти не вызвала у вас никаких сомнений? – спросила Рика, вооружившись блокнотом.

– Ни малейших, – без колебаний ответил доктор, – зрачки у парня были размером с радужную оболочку, кожа синюшная, какая бывает при отказе сердца, а сам характер и расположение трупных пятен были весьма характерны. Добавьте к этому множественные внутрикожные экхимозы.

– Это точечные кровоизлияния, навроде синяков, – поспешила объяснить чародейка, увидев непонимающий взгляд Вилохэда, – согласна, – это уже относилось к доктору, – экхимозы – вполне характерное явление при смерти от передозировки наркотиков. Они возникают…

– Эрика, я понял, о чём говорит доктор Нода, – остановил чародейку Вил, – подробности излишни.

– Отличная подготовка, коронер, – похвалил доктор, одарив Рику одобрительным взглядом поверх очков, – в ротовой полости и носовых ходах обильные пенистые выделения. Я определил отёк лёгких и остановку сердца. Полагаю, для Тохи вчера последняя доза оказалась далеко не первой, извините за невольный каламбур. Парень уже закинулся чем-то часа два назад, затем вернулся в свою комнату, отдал должное коньяку, после чего его потянуло на продолжение банкета. У него с собой было два пакетика. Один он принял – бумажка валялась на полу, а второй не успел. Организм буквально запротестовал, и, собственно, протест этот выразился в отказе органов дыхания и остановке сердца. Таким образом королевский паж нашёл свой бесславный конец. Для семьи я, естественно, я написал благопристойное заключение, в котором указал смерть по причине острой сердечной недостаточности.

Рика осмысляла услышанное. Картина смерти, описанная доктором Нодой, полностью соответствовала её представлениям о том, что случается с людьми, злоупотребляющими различными запрещёнными в Артании препаратами.

– А что именно принимал Тохи? – спросила она.

– Вот тут-то, господа офицеры Королевской службы, и начинается самое интересное, – доктор в очередной раз попытался пригладить свои вихры, – сначала я подумал, что желтоватый порошок, добрая половина которого осталась в бумажке, – вытяжка из листьев кустарника, произрастающего на Южных островах, и известного в Артании как веселильный куст. Но нет, ничего похожего. Я сделал анализ и не выяснил ровным счётом ничего, кроме того, что субстанция несёт в себе следы, как это ни странно, углеводородов. Точнее определить состав мне не удалось.

– У вас остались образцы? – Рика записала мнение Ноды в свой блокнот.

– Естественно, – кивнул тот, – охотно передам их в ваше распоряжение. Может быть, здесь не помешает квалификация чародея.

Вил внимательно слушал разговор двух специалистов и старался составить собственное представление о произошедшем, но мысли его параллельно двигались и в ином направлении: он размышлял, что для начала нужно осмотреть комнату погибшего и побеседовать с коллегами. Наверняка у парня были приятели или даже друзья среди пажей. Они-то точно должны были знать о пристрастиях младшего сына Елового клана.

Пажи проживали в западном крыле дворца на втором этаже, куда их любезно проводили по приказу его величества Элиаса.

– Здесь жилые комнаты, – тоном продавца недвижимости, расхваливающего товар, проговорил слуга в безукоризненно отглаженной форме, – живут юноши по одному в комнате, а кухня, туалет и ванная комната у них общая.

– Которая дверь ведёт в комнату господина Тохи? – поинтересовался коррехидор, оглядывая совершенно одинаковые двери в коридоре.

Слуга указал нужную дверь и замер в двух шагах.

– Благодарю вас, – бросил Вил на пороге, – вы свободны.

– Может быть, вашему сиятельству понадобиться какая-нибудь дополнительная информация, – вытянулся в струнку парень, – или услуги. Я готов.

– Благодарю вас, – уже с нотками угрозы повторил коррехидор. Ему было ясно, что слуга сгорает от любопытства и жаждет хотя бы одним глазком заглянуть в комнату внезапно умершего пажа. Но такой возможности предоставлять ему никто не собирался.

Под суровым взглядом карих глаз слуга почтительно поклонился и скорым шагом припустил по коридору.

Комната пажа его величества оказалась аккуратно прибранной, с нишей для кровати, небольшим, но вполне вместительным шкафом, низким чайным столиком посередине и неуместной парой кресел в материковом стиле, а также у стены примостился шкафчик для посуды и продуктов. У входа обнаружилась вешалка для одежды с небрежно наброшенным пиджаком. Окно затеняли шторы из бамбука. На книжной полке помимо пары-тройки книг и стопки журналов стояла магоргафическая карточка выпускника Школы Серого камня. Тохи был симпатичным, со светлыми (как у большинства членов Елового клана) волосами и широким улыбчивым ртом.

На чайном столике продолжала стоять наполовину пустая бутылка дорогого коньяка, валялись шкурки от мандарина, а рядом Рика обнаружила то, о чём упоминал доктор Нода – небольшой пакетик, вернее будет даже сказать, бумажка прямоугольной формы, в какие обыкновенно аптекари упаковывают свои порошки. Бумага производила впечатление пропитанной каким-то составом, чтобы избежать случайного намокания содержимого. Крупинки желтоватого цвета прилепились на сгибе, а с внешней стороны стояла небрежная печать чёрного цвета со стилизованным непонятным цветком и какими-то цифрами.

– Вам о чём-то говорят печать и цифры? – спросила чародейка, подавая спутнику упаковку.

Вил внимательно осмотрел бумажку со всех сторон и покачал головой.

– Нет, ничего подобного в жизни не видел. Полагаю, печать и цифры нанёс либо производитель дури, либо тот, кто продавал это с позволенья сказать снадобье. Что-то ещё привлекло ваше внимание?

Чародейка окинула взглядом комнату и ничего значительного не заметила. Постель никто не расстилал и в этой самой постели не спал, форменная одежда пажа висела на вешалке-плечиках прямо на крюке в стене, ботинки кое-как сброшены у двери (видимо их владелец в свой последний раз возвратился здорово навеселе), а домашние тапочки остались валяться там, где свалились с ног пажа, когда тело выносили из комнаты. В шкафу тоже ничего интересного не обнаружилось: обычные вещи, сложенные или повешенные обычным образом. Внизу пряталась родная сестра бутылки со стола, видимо Тохи покупал спиртное с запасом. На подоконнике – пепельница с раздавленными окурками папирос, сгоревшими спичками и чёрно-фиолетовой смятой упаковкой от этих самых спичек. Чародейка усмехнулась: парень курил в окно, пытаясь скрыть от окружающих свою привычку и уменьшить запах табака в комнате. Почти наверняка пажам курить строго запрещалось. Эту версию подтверждал одеколон с ядрёным запахом и освежитель для рта в уголке подоконника.

– На первый взгляд в бытовой жизни Ирвина Тохи я не нахожу ничего подозрительного, – проговорила чародейка, – ну курил, любил приложиться к бутылке дорогого спиртного, и всё.

– Мне вот интересно, – Вил тоже поглядел на пепельницу и освежитель для полости рта, – паж вчера впервые решил побаловаться наркотиками или нет?

– С уверенностью заявляю, что нет, – сказала чародейка, – положив на место пару журналов с красотками, – к такому плачевному итогу приходят те, кто уже какое-то время употребляет препараты, а вчера ему показалось мало, и он решил добрать пару доз дома. Видите ли, Вил, со временем организм человека приспосабливается, ему требуется всё больше и больше, и в какой-то момент вещества просто убивают его.

– Нам остаётся лишь выяснить, кто снабдил Тохи наркотиками, и найдутся ли ещё в Кленовом дворце любители острых ощущений, – резюмировал коррехидор.

Появился доктор со вторым пакетиком, тщательно упакованным и запечатанным.

– Да, – ответил он на вопрос чародейки о печати и цифрах, – на моём тоже такое имеется. Но что это, зачем и какой смысл в цветке и цифрах, я не знаю. Никогда в прежде не сталкивался ни с чем подобным.

Рика сравнила пакетики, и оказалось, что цифры совершенно идентичны: 0347.

– Это не может являться датой, – рассуждал вслух Вил, – допустим, 03 – это номер месяца, но ни в одном месяце года нет сорока семи дней. Адрес? Первые цифры – номер дома, а вторые – квартира?

– Зачем? – включился в обсуждение врач, – я бы скорее предположил, что в цифрах зашифрованы номер партии и месяц изготовления, а цветок – какой-то фирменный знак производителя. Эдакая бравада, мол, мы настолько уверены в собственной безнаказанности, что ставим личное клеймо на наш товар.

– Возможно, возможно, – задумчиво проговорил коррехидор, – если так, то как бы не борёкудан. Слишком уж демонстративно, словно заявление о себе, эдакий вызов обществу.

– Никогда не пересекался с организованной преступностью, – покачал головой доктор Нода, – правда, в газетах читал о них. Но чтоб прямо в королевском дворце!

– Скорее уж в тени Кленового дворца, – усмехнулась чародейка, – всё самое неприглядное всегда норовит спрятаться в тени.

Доктор откланялся и ушёл, а коррехидор и Рика пошли беседовать с пажами. Вил прихватил с полки магографию, вдруг пригодится при расследовании.

Почти все комнаты к их глубокому сожалению оказались пусты, только непосредственный сосед умершего читал какую-то книгу, закинув ноги на спинку кровати. При виде непрошенных гостей, что вошли после его небрежного брошенного позволения, черноволосый парень даже ухом не повёл, только вопросительно вскинул густую бровь:

– Чего надо? – без особой приязни поинтересовался он у непрошенных гостей.

– Поговорить, – спокойно ответил Вил, походя скинув ноги пажа со спинки кровати, и уселся в кресло, – потрудитесь принять вертикальное положение, когда вас посетил четвёртый сын Дубового клана, верховный коррехидор Кленфилда граф Вилохэд Окку.

Перечисление титулов и должностей произвело волшебное впечатление: парень, свысока поглядывающий на неожиданных визитёров, вскочил, спрятал за спину карманное издание, чародейка успела узнать в нём нашумевший в зимнем сезоне бульварный роман со скандальной репутацией, против продажи которого протестовали многие добропорядочные матери семейств. Там описывались весьма фривольные приключения девушки-аптекаря в гареме императора Делящей небо.

– Простите, милорд, – вежливый поклон, в котором чувствовалась вышколенность королевского пажа, – моя увлечённость чтением сыграла со мной злую шутку.

– Извинения дарованы, – серьёзно сообщил Вил, – представьтесь.

– Ро́би Сава́ра, Кипарисовый клан, – проговорил парень, – паж его королевского величества Элиаса, чем могу быть полезен вашему сиятельству?

– Расскажи об Ирвине Тохи, – велел коррехидор.

Савара на долю мгновения отвёл глаза, потом взгляд честных серых глаз возвратился на лицо коррехидора, и он проговорил:

– Ирвин ни с кем в Кленовом дворце особо тесно не общался, – глубокий вздох, – он метил выше, говаривал, мол, станет совершеннолетним, а там и должность младшего советника не за горами. Не то, что мы, олухи. Нам светит до седых волос в пажах проходить.

– Выходит, у Тохи были амбиции!? – удивился Вил.

– Ещё какие. Он, когда выпьет (чего уж греха таить, вы ведь тоже молодым были!) – на это двадцатишестилетний граф Окку только хмыкнул, – мы тут все иногда к бутылке прикладываемся. Так вот, Ирвин в такие моменты о выгодной женитьбе любил порассуждать. Утверждал, что удачный брак с девицей из влиятельного клана ещё больше его по служебной лестнице продвинуть сможет. Что мужик с головой и связями (а у себя в достоинствах он числил и первое, и второе) завсегда любую девицу очаровать сумеет.

Рика подошла к Вилу и шепнула на ухо:

– Не вяжется как-то образ строящего далеко идущие планы карьериста с запихиванием в себя всякой всячины, от которой случается отёк лёгких и остановка сердца.

Вил продолжал беседу с любителем низкопробной литературы.

– А какие интересы были у господина Тохи помимо мечтаний о само собой сваливающейся на голову успешной жизни? С кем он приятельствовал? Куда любил ходить в свободное время? Успел ли обзавестись пассией?

– Близко он ни с кем из наших не сходился, – уверенно заявил паж, – а приятельствовал более других он, пожалуй, с вашим покорным слугой, – он чуть наклонил голову в полупоклоне, – Ирвин считал наш клан равным своему. С остальными парнями держался заносчиво, а Ду́бби из клана Рябины вообще задирал и унижал при каждом удобном случае. Клан обедневший, давным-дано утративший былое величие и влияние, к тому же, сам Дубби – из пажей самый младший, едва пятнадцать сравнялось. Его родичи не могут оплатить хорошую школу, вот и отдали парня во дворцовую службу.

– Что вы можете сказать по поводу вчерашнего вечера и ночи? – вмешалась в разговор Рика. Чародейка уже составила представление о сволочном характере покойного и надеялась прояснить ситуацию с его связями внутри и вне дворца.

– Вы о трагической кончине бедного, бедного Ирвина? – с приличествующим случаю, но несколько наигранным, трагизмом воскликнул Савара, – если бы он только позвал на помощь! Если бы кто-нибудь оказался рядом…

– Мне надоело ваше представление, Савара, – скривился коррехидор, – я ни за что не поверю, будто бы ваш приятель крепко подсел на вещества, которые специалисты именуют наркотиками, а любители – дурью, при этом вы ничего не подозревали ни сном, ни духом! Довольно. Или вы станете честно отвечать на наши вопросы, или…, – он выдержал многозначительную паузу, – мы с вами станем беседовать в ином месте и в иное время. Ваши обтекаемые и абсолютно пустые ответы я расцениваю как препятствование следствию, посему могу приказать взять вас под стражу и доставить в коррехидорию, где имеются вполне себе уютные камеры для временного содержания заключённых.

– Наши остроумцы именуют их «зверинцем», – не преминула ввернуть Рика, – не думаю, что пребывание там поспособствует карьере в Кленовом дворце.

Паж опустил глаза и сцепил руки за спиной. Рике было отлично видно, как сильно побелели костяшки пальцев парня.

– Ну, хорошо, я знал.

– Что именно?

– То, что Ирвин, то есть господин Тохи, питает некоторую слабость к …, – он замялся, – к веществам. Иногда он предпочитал курительные смеси, иногда бадяжил что-то с алкоголем, но в последнее время в сферу его интересов попало нечто совершенно иное.

– Объяснитесь, что значит «иное»? – спросила Рика.

– Отвечайте, Савара, – сказал Вилохэд, перехватив ироничный взгляд пажа в сторону чародейки, по своему обыкновению нарядившейся, словно горничная в трауре, – перед вами – коронер его королевского величества Эрика Таками. Она имеет такие же полномочия, как и я.