- -
- 100%
- +
Алёна в изумлении уставилась на него. – Неужели есть те, кто жертвует приобретённые за немалую цену души? Тебе не кажется, что здесь, что-то не так?
Он задумался глядя в тёмное зеркало окна в противоположной стене дома
и проронил. – Не знаю, но нутром чувствую, что это ещё один обман по отъему душ, он на это мастер… – И тут же придвинувшись к Алёне, горячо зашептал ей в самое ухо, отчего у неё побежали по спине мурашки, а в глазах чёртика вспыхнул огонь азарта. – Так вот, ещё говорят, что чудовище живёт в лабиринте….
Но услышав такую информацию, Алёна резко передёрнула плечами, одарив рассказчика знакомой ироничной усмешкой – Хочу тебя разочаровать, тебе поведали, мальчик, легенду о минотавре, а ты проглотил и не поморщился.
Кари, обиженно надулся, но промолчал, опустив голову, а его коллега, подмешав к иронии долю ехидства, добавила. – Мифы древней Греции, почитай, так для общего развития. Я думала, здесь классику знают.
День уже клонился к вечеру, над горизонтом появились алые всполохи вечерней зари. Горизонт очертила яркая красная линия. В темнеющем небе появились первые пылинки звезд. Она отправилась в свою съёмную квартиру. Кари остался на кухне, назначенный ещё в позапрошлом веке
вечным дежурным. Завтра утром им суждено будет отправиться ко дворцу мессера в повозке наполненной сладкими пирожками и пирожными испечёнными именно для этого случая. Алёна сразу поняла для себя, что это её шанс попасть во дворец, только ещё не поняла, как это сделать незаметно.
Утренний кофе бодрости не придал, почему-то, стало ещё больше тянуть в сон. К приходу нового сотрудника всё было уже готово. Мул был запряжён в небольшую повозку траурного цвета, мрачную атмосферу разбавляли две розочки, талантливо изображённые по бокам. Товар был аккуратно погружен и заботливо укрыт вечным дежурным. Тем временем возница, Кари занял в повозке своё место, Алёна расположилась на маленькой скамеечке среди товара. И с напутствующим, ободряющим словом Клэр – хозяйки кафе, повозка двинулась в путь в предутреннем сумраке по спящим, тихим улицам города.
Всю дорогу она молчала, пребывая в своих невесёлых мыслях о прошлом и будущем.
Если с одним заданием она ещё более менее в своих фантазиях представляла, как справиться, хотя попасть в сам дворец было делом достаточно сложным, то к реализации второго – она просто не знала с какого края подступиться, и где искать потерявшуюся в огромной адской империи душу.
Тем временем жизнерадостный возница не умолкал ни на секунду, пытаясь развлечь хмурую и сонную коллегу своими житейскими, весёлыми историями, но той было явно не до них.
Простояв в очереди таких же повозок до вечера и наконец, избавившись от сдобных, садких хлебобулочных изделий они уже собирались двинуться в обратный путь.
Малиновые всполохи окрасили небо, тень сиреневых сумерек сгущалась, медленно спускаясь на улицы города.
– Ты поезжай, Я немного задержусь здесь, приду чуть позже. – Задумчиво велела она Кари, а перед глазами стояла жизнерадостная хищная улыбка и живые карие глаза, облизывающие её с ног до головы, заставляя чувствовать себя дорогим эскимо.
– Приехали вместе и уедем тоже вместе. – Спокойно ответил тот, внимательно наблюдая за коллегой. – А наше появление в кафе чуть раньше или позже погоды не сделают.
Алёна, решив не спорить с упрямым чёртом, просто отмахнулась и отправилась на разведку. Но всё оказалось не так просто. Она была остановлена сразу при подходе к мраморной лестнице. Спорить со стражами порядка, разумеется, не стала и мило улыбнувшись, обошла дворец, скользя взглядом по прекрасным непреступным стенам, к великому сожалению не обнаружив ничего, что могло бы помочь оказаться внутри этого величественного сооружения. И в явно подавленном настроении
вернулась к родной повозке с насупившимся возницей. – Нам пора, Клэр ждёт…. – Не двусмысленно намекнул Кари и добавил. – Здесь ловить больше нечего, все что могли, сделали, задание выполнили, так что на похлёбку заработали да ещё возможно с пирожком.
– Ну, ну, – Подавил смешок Кари, бросив на коллегу красноречивый взгляд. – Как там, в вашем народе говорят, блажен, кто верует.…– Прекрасная перспектива. – Невесело усмехнулась Алёна, садясь рядом с возницей, – Почти взлет карьеры от безработного юриста, до пекаря в аду работающего за харчи… – Не переживай так. – Попытался подбодрить её Кари и легко толкнув плечом, подмигнул, – У тебя сейчас совсем другая жизнь, так что советую забыть о прошлом. – Прекрасный, а главное дельный совет от коренного жителя ада. – В ответ улыбнулась Алёна. – Только он может быть полезен кому угодно только не мне. У меня другие планы на ближайшее будущее…
Теперь наступил черёд удивиться Алёне, таких высказываний от чертей ей ещё слышать не приходилось.
Не успела повозка выехать с площади, до улочки на которую они должны были свернуть оставалось метров пятьдесят, как была остановлена ринувшейся ко дворцу разношёрстной толпой.
Алёна в полном изумлении смотрела на это, не до конца понимая, что происходит. А яростная волна жителей ада, хлынувшая на площадь, каким-то чудом не снесла повозку вместе с мулом и возницей.
– А, ну да, как же Я мог забыть, сегодня же четверг. – Почти радостно объявил Кари, наблюдая за светопреставлением.
– И что? – Не поняла Алёна связи происходящего с днём недели.
– Сегодня же аукцион. – Искренне удивился её вопросу чёртик, видимо явно не понимая, как она может не знать таких элементарных вещей, но судя по её виду можно было сказать, что опять дошло не всё и не сразу.
– Опять не поняла. – Уже с возмущением бросила Алёна. – Какой аукцион может быть, если сделка была проведена с определенным лицом, то ему ты и продал душу, кажется логично, в Договоре указывается продавец и покупатель, при том покупатель конкретное лицо, или что-то опять не так?Кари вздохнул глядя печальным взглядом на ничего не понимающего человека и решил – таки разложить всё по полочкам. – По четвергам устраивается аукцион, выставляются свежие души. Как всегда, с утра – привоз, вечером – продажа.
– Вот как. – Ироничная ухмылка едва коснулась губ Алены, – У нас отмываются деньги, а у вас значит души. – Немного помолчала, обдумывая интересную схему, изложенную ей коренным жителем ада, и тут спохватилась. – Но Я не попала на аукцион, у меня нет хозяина.– Но это, как бы конкретнее выразиться, номинальный покупатель, понимаешь? – Черт ещё раз попытался растолковать человеку технику продажи душ, но без особой надежды на успех, – Душа, вместе с номинальным покупателем оказывается здесь и попадает сначала в прачечную, а потом на аукцион.
А главное, Я свободна, только теперь возникает следующий вопрос, даже два, во-первых, где потерялась моя душа, и второй, где тот номинальный, кто её купил?
– Здесь, к сожалению, Я тебе ничем помочь не могу. – Развёл руками Кари, с долей искреннего сочувствия.
Алёна спрыгнула на гладкие, круглые булыжники площади, и последовала за толпой. Её, сжав со всех сторон, практически принесли к странным, похожим на театральные, подмосткам к которым сбоку была приставлена железная лестница, по которой с обречённым видом, опустив плечи и голову одна за другой поднимались тёмные, серые тени, они казались
эфемерными, словно призраки. Первой поднялась на подмостки совсем молодая девушка в прозрачной, как дымка тунике, на груди ярко горел кулон на тонкой, как нить цепочке.
Девушка встала на вращающийся диск в центре подмостков. Разноцветные огни софитов выхватили хрупкую фигуру из тьмы. Длинные тёмные кудри укрывали хрупкие плечи. Купить столь ценный экземпляр желающих оказалось предостаточно. Но, как выяснилось, не все могут приобрести подобную ценность, а только тот, кто особо не отказывал себе в удовольствиях. Душа быстро оказалась в объятиях одного из высокопоставленных чинов, у того даже дом был не далеко от дворца, чёрные, острые зубцы венчающие его готический замок возвышались над соседними строениями. Диск остановился, невольница была освобождена от единственной драгоценности, но кулон попав в нечистые руки демона, пару раз мигнул, словно прощаясь со своей прежней хозяйкой и погас.
И дальше потянулась вереница душ всех оттенков серого, казалось их море будет нескончаемо. Алёна, прижатая к невысокой ажурной ограде, находясь в первых рядах, смотрела во все глаза, пребывая от странного, завораживающего и в то же время пугающего действа в лёгком шоке. Это был настоящий невольничий рынок. Её стали переполнять яркие, пламенные чувства, праведного гнева смешанного с яростью. Но ей досталась не менее печальная роль безвольного свидетеля, в тихом
бешенстве наблюдающего за происходящим.
Алена обвела взглядом наполненную азартом и алчностью толпу, с тенью надежды встретить хоть одного персонажа, который разделил бы её праведные чувства, но её окружали только голодные до душ черти, весёлые от выпитого бесы, и закутавшиеся в своей надменности и гордости, как в чёрные плащи, демоны.
Алена уже решила покинуть этот проклятый аукцион, не желая наблюдать позорную продажу душ, как увидела в свете софитов на подмостках знакомое лицо.
– Веня?! – В крайнем изумлении тихо воскликнула Алена, и стала искать способ преодолеть ажурное препятствие и подобраться ближе к «почётному» пьедесталу. – Веня? Как ты здесь образовался? Что произошло? – Она схватилась за чугунные прутья ограды, защищающие подмостки от особо буйных участников этого «аукциона», но тут же вскрикнув, отпрянула, дуя на обожжённые пальцы.
– Аленький? Как Я рад тебя видеть, не поверишь, Я совсем недавно вспоминал тебя, думал о тебе… – Оживилась фигура на диске и в один прыжок, преодолев недюжинное расстояние, оказался у края подмостков. – Это всё какая-то страшная ошибка, Я не понимаю что произошло, по какой-то нелепой случайности, но ведь там…. – Он указал пальцем в небо. – Должны разобраться.
– Не факт, Веня. – Ответила Алена, пытаясь перекричать гул толпы. – Я тоже надеялась, что разберутся, но как видишь, теперь мы с тобой в одном месте, короче, как Я понимаю, послали нас…
– Но как ты здесь оказалась?
– Поверь, совершенно нечаянно, так получилось.
– Это не ответ. – В свою очередь попытался перекричать гул толпы Веня. – Здесь все совершенно нечаянно, сюда специально никто не попадает…
– Скажи, что Я могу сделать, и Я попробую тебе помочь? – Последнее, что выкрикнула Алена, услышав в ответ.– А ну в сторону! На место! – Прорычал на Алену охранник, очнувшись от мечтаний и заметив, что нарушают правила, отгоняя трезубцем человека от раскалённой ограды и отбрасывая назад в толпу.
– Честно, не знаю, что мне может помочь, но если тебе удастся для меня хоть что-то сделать, скажу спасибо!
Алёна долго не могла отойти от впечатлений «подаренных» аукционом. В этот день она пришла домой позже обычного. Заев тоску сухариками с парой конфет оставленных Оли и запив ужин холодным, несладким чаем, легла спать. Сон был беспокойный, короткий, но совершенно не запоминающийся. Открыв глаза и бросив взгляд на часы, она поняла, что утро добрым не всегда бывает.
До начала работы оставалось меньше четверти часа. Алёна быстро собралась и пулей вылетела из дома, всё ещё надеясь не опоздать.
В этот раз она решила изменить обычный маршрут, сократив путь. Быстро отправилась сквозь небольшой сквер и, выйдя через арку, окаймлённую ажурной лепниной, на широкую улицу чуть не столкнулась с вереницей душ понуро бредущих подгоняемых трезубцами и бичами стражей. Алёна застыла на месте, заметив знакомую фигуру, но моментально очнувшись, пошла рядом.
– Почему? Что опять произошло?– Веня? Ты? Опять? – Да, Аленький. – Прошелестел ответ из-под серой, туманной завесы с тихой обречённостью. Подруга продолжала идти, рядом стараясь не привлекать особого внимания, а Веня продолжал. – Нам пора прощаться, прости меня, если, что не так было, если когда обидел…
– Да, лабиринт, он находиться под самым дворцом, – Кивнул в ответ— Сейчас нас всех отправят в лабиринт. – Обречённо вздохнул тот. – Эта участь тех, кого не купили, кто остался после аукциона. – Лабиринт?! – Глаза Алены удивлённо и в то же время радостно расширились.
Веня. – Но это конец, оттуда ещё никто не возвращался.
– Тихо. – Приказала она и нырнула в серое облако завесы, накрывающееИ тут Алёна поняла, что второго такого шанса судьба ей уже не предоставит.
обречённых. – Быстро меняемся…
– Да ты с ума сошла! – С растерянной беспомощностью прошипел Веня, но Алена даже внимание не обратила на его причитания.
– Я же обещала выручить тебя… – Улыбнулась в ответ она и добавила. – К тому же мне по зарез нужно в этот самый лабиринт, а тут такая удача… Все, теперь беги в кафе, Я там раньше работала, до сегодняшнего утра, теперь там работаешь ты, скажешь Клэр, что работа тебе перешла по наследству, а теперь давай, проваливай!
Серая змейка душ скользнув по тихим, пустым улицам и нырнула в предрассветную дымку, оставила после себя растерянную, долговязую мадам с испуганными глазами на бледном лице, в коротком белом халатике. Отряд не заметил подмены бойца, и в том же темпе продолжил движение дальше, по знакомой площади, затем миновал мраморную лестницу и в конце своего путешествия оказался в огромном, сверкающем чистотой и роскошью зале.
Души выстроились в шеренгу, охраняемую с двух сторон стражниками с трезубцами. Алёна стояла, опустив голову бросая по сторонам короткие, тревожные взгляды в ожидании следующих событий. Ждать пришлось не долго. Через пару минут в зале появился сам хозяин всего этого великолепие. Она ещё больше наклонила голову и затаила дыхание, кроме пола у себя под ногами ничего не видела и приближающихся шагов ничего не слышала. Измерив шагами всю серую шеренгу, остановился напротив застывшей фигуры в сером, чьё лицо полностью было скрыто капюшоном. От напряжения лазутчицы поплохело и пыталась решить сложную задачу молиться сейчас, или после того как обнаружат.
– Дорогая моя, ты забываешься, как Я мог тебе что-то обещать? – Холодно ответил тот и добавил. – К тому же ты отлично понимаешь, что по другому нельзя, тем более, Я думал, тебе уже напоминать не надо с кем имеем дело? – С этими словами он поднял рукав дорого платья, где на предплечье красовался явный укус с отпечатками острых зубов.– Оливьер. – Приятный женский голос позвал хозяина дворца. – Ты же обещал, что больше ничего этого не будет! А ты оказывается, как всегда солгал мне?! Казалось ещё немного и женщина расплачется. Шаги от Алёны стали удаляться, и та, наконец, смогла выдохнуть.
– Насколько понимаю, это его подарок страсти. – Услышала Алёна слова, явно сказанные с ироничной улыбкой. – А теперь представь, что было бы,
если бы это оказалось у тебя на горле. – Произнёс Оливьер с явным нажимом.
– Ты сделал из него развлечения для себя! Я не позволю тебе…
– Ты не позволишь мне?! – В голосе было больше насмешки, холодной и циничной, чем возмущение за содеянное, беспокойства за жену. – Ты забываешься моя дорогая, а это бывает очень вредно…. для здоровья.
Алёна слышала, как женщина тихо всхлипнула. Ей стало безумно интересно, и к тому же очень захотелось увидеть собеседницу влиятельного адского вельможи. Любопытство, говорят, сгубило кошку, но лазутчица решила, что это не её случай и чуть приподняла голову, бросив быстрый взгляд на так, кстати, появившуюся, скорее всего, супругу хозяина дворца. Это была молодая женщина с идеально уложенными русыми прядями в красивую причёску, в которой сверкали алмазные пылинки мерцающих звёздочек -украшений, в роскошном синем платье, бриллиантовое ожерелье на шее сверкало так, что можно было ослепнуть, туфли под названием «зависть императрицы».
Только серые глаза наполненные слезами тонули в пелене тёмной печалью. И в памяти вдруг всплыли давно забытые, но странные стихи:
Эту женщину в голубом?В тихом омуте, в тихом омуте, В тихом омуте – тихий ад. В этой комнате, если помните, Я вас выбрала – наугад. Я подумала: “Вот и встретила…” И не думала ни о чём… Как же я тогда не заметила
– Наташа, ты сейчас употребляешь термины, которые мне, да и вообще в аду не свойственны, они здесь не приживаются. – Философски заметил тот, затем замолчал, обдумывая дальнейшее предложение, и вдруг резко развернулся на каблуках к собеседнице. – Ты что-то говорила на счёт жалости, а как на счёт твоих предшественниц, бывших хозяек браслета, или, по-твоему, они были не достойны такой роскоши, как твоя жалость? Как на счёт остальных, ставших закуской за одно неосторожное слово или взгляд ?– Как ты можешь так поступать?! Он же часть тебя! Неужели в тебе нет ни капли жалости, даже к себе? – Бросила женщина супругу срывающимся голосом.
Что же касается справедливости, сразу могу тебя успокоить, здесь ты её не найдёшь, это Я тебе заявляю с чёткой определённостью. – И смерив супругу красноречивым взглядом тихо, но отчётливо произнёс. – Homines solent errare. – И выдержав паузу, резко обрушил на неё шквал вопросов, как хорошо поставленных точных ударов, каждый из которых мог уложить в нокаут. – Значит, справедливость говоришь? А вспомни свой страх перед стеной огня, который заставил тебя прыгнуть с обрыва, несущуюся без тормозов машину, свои дрожащие руки, закрывающие дверь в спальню, и наконец, небольшое приключение на капитанском мостике, ещё что-нибудь напомнить не менее захватывающее, может я что-нибудь упустил или остановимся на этом? Сколько раз ты прощалась с жизнью глядя в его глаза и немея от ужаса, кстати, твои переживания за других мне не понятны, они глупы и наивны, так что предлагаю подумать о себе, больше толку будет.
Наташа молчала, а в памяти всплывали страшные моменты, в памяти проплывали эпизоды, от которых теперь становилось жутко, один кадр сменялся другим, глаза моментально высохли, и на лице появилось уже совсем другое выражение.
Как всё запущено, промелькнула в голове у Алёны. Оказывается, Я многого не знаю.… Какая интересная у людей жизнь. Ладно, мне бы только с этим заданием справиться, а там и своими делами заняться можно будет, душу свою отыскать.... Она вздохнула от этой невесёлой мысли, но, что произошло дальше, пониманию не подлежало. Это было похоже на огненный смерч, прокатившийся и уничтоживший все остальные мысли и чувства. А собственно, по большому счёту, зачем? И спрашивается, нахрен она бы мне сдалась? Какая польза от этого брюлика, ни пропадать, не обменять на лучшую жизнь.
Она затаила дыхание, скорее от удивления и неожиданности, ведь такие мысли её посетили впервые, вернее ворвались, превратив в пепел все остальные и в то же время от этого стало, странно, как-то легче, но смерч и не думал успокаиваться. Просто ещё одна порция лапши, подаренная нашим ушам товарищами из высших сфер, уверяющих в её офигенной ценности, а на самом деле этот камушек у нас на шее, по сути, был дан только для одной цели, утащить на дно, и если бы не он….
Алёна закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от тёмных, душных внезапно накативших, на неё мыслей и эмоций не на шутку испугавших её саму, но удалось обуздать эмоции и успокоиться как раз во время, Оливьер тем временем, снова приблизился к «меню» нечисти из лабиринта. Алёна моментально приняла исходное положение, уткнувшись глазами в пол.
Хозяин дворца быстро пробежал взглядом по выстроенному ряду приговоренным, особо ни на ком не задерживаясь, и дал отмашку охранникам. Те, подталкивая трезубцами грешников, пересекли зал и исчезли, переступив порог густой тени арки.
Они оказались в коридоре по спирали уходящим вниз, освещённым одним факелом. Спотыкаясь и хватаясь за перила, боясь прокатиться по железным ступеням на крутом спуске, они спустились в длинный, широкий коридор. Тёмный пол украшала яркая красная дорожка, в бронзовых подсвечниках на декоративных свечах горели красные огни, смутные тени мелькали и сливались на стенах. В конце коридора открывался зал, наполненный сумеречным холодным, голубоватым светом, колонны украшала алебастровая лепнина, сам зал был разделен решёткой под червлёное золото, прутья напоминали копья с позолоченными острыми наконечниками. Одна часть зала уходила в тёмную арку. Туда и препроводили осуждённых, вернее погнали, подталкивая трезубцами. Они шли вдоль ограды.
Алёна торопливо перебирала ногами бросая по сторонам короткие, встревоженные взгляды, не зная каких сюрпризов ещё ожидать, как рядом с ней, по другую сторону решётки, появился тёмный силуэт, при едва заметном движении полы лёгкого чёрного, шелкового плаща распахивались, демонстрируя насыщенную синеву роскошного платья, широкий капюшон скрывал лицо, только светлая, русая прядь, выбившись из причёски, лежала красивым завитком на плече. Алёна отчётливо слышала лёгкий вздох и шелест материи. Женщина была явно чем-то встревожена, поминутно с опаской озираясь то и дело бросала короткие взгляды вглубь зала укрытую густой тенью. Некоторое время шла молча, словно подбирая нужные слова и наконец, решилась заговорить с узницей. – У меня слишком мало времени, надеюсь, что муж не сразу обнаружит моё отсутствие, но Я решила, что если нельзя спасти всех, надо попытаться спасти хотя бы одного.… Вот возьми. – Её рука скользнула сквозь прутья решётки и схватив ладонь Алены вложила в неё уже знакомы браслет. – Надень и не снимай, так надо, понимаешь? Не благодари…
Алёна, глядя прямо перед собой и стараясь не отставать от других.– С ума сойти… – От неожиданности и злости чуть не задохнулась Алёна. – Это действительно уже проклятье какое-то! Очень похоже, что кто-то наверху решил меня окончательно свести с ума… – Её рука нырнула между железных прутьев пытаясь вернуть драгоценность доброй женщине. Но та моментально оттолкнула ее приказав. – Немедленно надень его, иначе тебя ждёт действительно страшная участь. – Это уже не смешно! Кстати, со своим спасением Вы немного опоздали, совсем чуть-чуть. – Огрызнулась
– Бояться надо было раньше, кстати думать то же, когда Договор подписывала… Хотя… – Она вспомнила яркие краски, в которые Адмус последний окунул её светлое будущее и опять засомневалась в своей стойкости к будущим, возможным испытаниям.
– Хорошо, – Горестно вздохнув, сдалась женщина уяснив для себя, что плеть обухом не перешибёшь и решила подойти к этому вопросу с другой стороны. – Надень его ради меня, очень прошу, мне нельзя волноваться, а тебе это ведь не сложно сделать?
Алёна громко сглотнула, отлично понимая по кому, сейчас конкретно слышится звон колокола, да ни одного, а всей связки украшающей колокольню. Бросив быстрый настороженный взгляд на свою спасительницу, отлично понимая, что эта закалённая решётка может и не спасти, если внезапно решит сейчас исповедаться ей, в красках описав научный подвиг своей тёти, нобелевского лауреата, кстати, это тоже, скорее всего никак не повлияло бы на исход битвы вселенского масштаба. Поэтому весь недолгий путь до серой стены лабиринта они проделали молча, прежде чем исчезнуть за непреодолимой преградой.На эту мольбу, появившуюся в голосе странной доброй женщины, Алёна ответила нервным, молчаливым жестом завязав браслет на запястье крепким узлом, и бросила красноречивый, быстрый взгляд на дарительницу сокровища. – Так лучше себя стали чувствовать, или ещё что-то сделать для полного кайфа? – Сейчас вполне. – Уже более спокойно ответила новоявленная Ариадна. – Вы все, да и ты, простите, что так получилось. – Её голос опять дрогнул, но женщина старалась держать себя в руках. – Всё пошло кувырком из-за того случая, будь он проклят! – А что случилось? – Вежливо и как бы ненавязчиво поинтересовалась Алёна, решив одновременно, если получиться узнать, возможно, полезную информацию, поддержать разговор и утешить собеседницу. – Этот случай уничтожил мой покой вместе с моей личной жизнью, да просто пустил её под откос. – Зло бросила она, еле сдерживая поднявшуюся бурю эмоций, и немного успокоившись, добавила, – Встретить бы этого доморощенного Шарикова с маниакальным желанием всё делить – точно превратила бы в Му-Му…
Алёна бросила на «Ариадну» прощальный взгляд и решила ещё раз поблагодарить за посильное участие в её судьбе. – Спасибо Вам, сколько буду жить, столько помнить и… – Она запнулась, но решила добавить. – И молиться за Вас. Знайте, у вас всё будет хорошо, если не сегодня, то завтра обязательно.
– Ну да видимо на этом просмотр фильма за неуплату заканчивался. – Иронично усмехнулась Алёна. – А как потом всех чавкали и убивали, неспеша под аплодисменты ты уже не видел…Тут их втолкнули в сумрачный длинный коридор. За спиной Алёны с лязгом и грохотом упала решётка, навсегда отрезав путь назад, оставив охранников по другую сторону, перед входом в лабиринт. Товарищи по несчастью покрутились в коридоре, не очень широком, но и не таком узком, как обычно бывает в лабиринтах. Густая тень скрадывала большую половину пространства освещённого всего парой факелов на стене в разных концах коридора. – Я думаю нам надо разделиться. – Предложил один из приговорённых, и добавил с какой-то радостной надеждой. – Я в фильмах видел, там именно так и поступают.