- -
- 100%
- +
До некоторой глубины вода прозрачна. С некоторого ракурса видны наиболее яркие пучки света, проникающие сквозь толщу воды и исчезающие в черной бездне.
В глубине, довольно интенсивными движениями рассекая морское дно и создавая вокруг мутную сферу плывёт стая рыб. Стая движется в такт. Едино. Целостно. Состоящая примерно из тысячи рыб, а может и больше, стая показывает сильную волю преодоления препятствий вот уже месяц. Строй рыб не может нарушить сильное течение, атака хищных рыб и даже сети рыбацких судов. Стая движется в единстве составляя гармоничный нектон подводного мира.
Однако, в самом центре гармоничного строя, движение, странным образом прекратилось. Нарушился привычный баланс и строевая чёткость.
Двое, из тысячи, остановились друг против друга. Две рыбы смотрели друг на друга в упор. Холодный взгляд, непринужденный образ, спокойный нрав – всё что могло сказать о них. Никакого звука.
Поначалу другие рыбы не обращали на это внимания и спокойно проплывали мимо, но постепенно данная столь спокойная и вовсе не стандартная ситуация начала заинтересовывать остальных.
– А почему они молчат? – спросила одна самка из четвёртого сотенного ряда и проплыла дальше.
– Что они делают? – спросила другая самка из того-же ряда чуть замедлив движение.
Ряды за рядами проходили мимо молчаливых рыб, ряд за рядом рос интерес к двум.
– Вы их знаете? – спросил самец из другого ряда проплывая вместе с пятьюдесятью самцами прилегающего вертикального строя.
– Чей ряд?! Эй! Ответьте! – спросил громко довольно крупный самец предпоследнего ряда.
Ответа не последовало. Две рыбы все также смотрели друг-на друга.
– Может они устали? Вы слышите?! Может вы устали?! – спросила самка из последнего ряда.
Весть разошлась так быстро, что в тихой океанской глубине начал звучать гул. Рыбы начали обсуждать. Стая остановилась.
– Не смешите! Как они могут устать? – спросил кто-то спереди.
– Что случилось?! – спросил грубоватый самец, приплывший, наверное, из первых сотенных рядов.
– Молчат! – ответили беспорядочно несколько предпоследних рядов.
Грубоватый самец проплыв вокруг молчаливых рыб, пристально пригляделся, оценил ситуацию и надув жабры, интенсивным движением хвоста быстро уплыл в сторону начала стаи.
Четыре последних ряда распались и приплыли ближе к молчаливым рыбам. Окружив их, ряды начали беседу:
– Почему они молчат?
– Так это новенькие! Нет? – спросил один самец, прищурив глаза и разинув рот (в таком положении он принимал изучающий вид)
– Почему же новенькие?! Нисколько! Смотри какие плавники! Сильные! Обтесанные! – заметила самка бальзаковского возраста.
– Они спорят! Спорят они я вам говорю!
– Кто спорит вот эти? Они молчат! Разве спор проходит молча?! – с нетерпением ответила самка, поспешно плывшая в самую гущу собрания.
Приплыли рыбы серединного ряда. Ряды рыб образовали круг, и теперь молчаливые рыбы были полностью окружены.
Молодая самка дружелюбного настроя, приплыла совсем близко к молчаливым рыбам и спросила почти шепотом в упор:
– Почему вы молчите?
Ответа не последовало.
– Да, наверное, они притворяются! Издеваются! Оставим их! – кто-то крикнул из стаи.
– Кто это сказал?! Как можно оставить члена стаи? У вас, наверное, сердца нет! Разве так можно?! – заметила самка серьезным тоном. Её поддержали другие самки.
– Ты смотри какой нахал! – Оставить хочет! А если мы тебя так оставим посередине океана одного?! – Нервным голосом сказала упитанная самка.
Гул усилился среди самок последнего ряда. Из первых сотенных рядов начали приплывать самцы и самки.
– Почему они молчат? – протискиваясь среди других рыб спрашивали только что приплывшие.
– Да это же очевидно! Они ведь плыли в крайних рядах! Хотят в середину, там, где самки. Трусы! – с презрением крикнул довольно эрудированный молодой самец.
– Кто это трус?! Кого ты назвал трусом? – откликнулся не менее эрудированный молодой самец.
– Он хочет сказать, что те, кто плывут посередине: трусы! – уверенно произнес неизвестный самец.
В стае закалилось еще большее волнение, к разговорам присоединились самцы из серединных, последних сотенных и даже передних рядов.
– Я плыву в середине стаи со своей семьей! По его мнению, я трус?! Или он трус?! Или он?! – указывая головой по кругу выкрикивал недовольный вожак своего семейства.
– Кому интересно его мнение?! Кто он такой? У него даже семьи нет, авантюрист!! – с иронией выкрикнула самка, защищая вожака.
– Вот-вот! Он не поймёт! Один плывёт, а еще выпендривается!
– Я рискую больше чем те, кто в середине! Я плыву на краю стаи! Хищники атакуют с края! – отозвался обидчик, принимая позу потерпевшего.
– У каждого своё место и свои обязанности! Мы тебя в край не назначали и тебе нас не судить и не оскорблять! – прозвучал голос с первых рядов.
Обидчика поддержали плывшие с краю. Их было больше, чем семейных самцов, плывших посередине стаи.
– Самцов из середины много! Нашлись смелые! Накинулись на одного! Мы тоже с краю плывём, и он прав! Мы рискуем больше! И мы с этим не согласны! Почему самцы должны плавать там, где наиболее безопасно? Это место для самок. Разве мы обязаны защищать ваших самок и вас самих ценой наших жизней?!
Почти все самцы, плывшие с краю, вышли из круга и образовали рядом свой отдельный круг.
– Предатели! – отозвалась самка из последнего сотенного ряда.
– Трусы! -ответили в один голос отделившиеся от стаи самцы.
– Если кто из вас действительно самец, пускай присоединится к нам со своей самкой и пусть охраняет её бок о бок с нами также, как и мы их, а не прячется за нами! – разъяренным тоном выкрикнул молодой самец из новой стаи отделившихся самцов.
Оставшиеся самцы, начали чувствовать себя неловко среди своих и чужих самок. Начались разногласия. Некоторые самцы сочли правильным такую мысль отделившихся, а некоторые сочли и тех, и других вовсе предателями.
Несколько тысяч самок и самцов перешли в отделившуюся стаю.
– Ты смотри как быстро переметнулись! И мы плавали с такими! Доверяли свои жизни! – громко выкрикивали самки в след уходящим.
– Предатели! Есть ещё предатели? Переметнитесь немедленно! Нам такие рыбы не нужны! – выкрикивали самки из разных рядов.
Самцы вертикального тысячного ряда, выдвинули идею:
– Будет справедливым, если создадим стаю, где будут самцы только со своими самками. Никаких единиц. Только пары!
Некоторые самцы и самки нашли идею справедливой и ответили:
– Тогда никто никого не сможет обвинить в трусости или в предательстве. Все будут равны!
– Самцы и самки прижали плавники в знак неуверенности такой идеи.
– Кто за?! – выкрикнул самец из вертикального тысячного ряда. Он выплыл из своего ряда, поплыв к своей самке уверенно отделился от стаи заняв место неподалёку.
За ними поплыли еще пары. Потом ещё. Потом ещё. Тысячи пар последовали примеру первых и теперь уже состояли в отдельной стае – при которой имели право плавать лишь самцы со своими самками.
Теперь уже три стаи стояли вокруг молчаливых рыб и осуждали друг друга в правильности поступка разобщения. Оставшаяся стая была нейтральной стороной, она состояла в основном из одиноких рыб-авантюристов, которые плыли попутным течением, но и они выражали своё мнение не тише остальных.
– Это всё они виноваты! Вот они! – указывая на молчаливых рыб, произнесло большинство из нейтральной стаи.
– Почему они молчат?!
– Да я знаю почему! Из-за самок. Я знаю этого вот… – интенсивно дергая головой самец из нейтральной стаи указал на одного из молчаливых рыб.
– И что он сделал? И при чем тут самка? – спросили заинтересовавшиеся рыбы.
– Так раньше вот этот, плыл посередине. А потом каким-то образом очутился с краю, а на его место пришел вот этот. – указывая на второго уверенно произнес самец из стаи парных рыб.
– Не может такого быть! Мы бы это заметили! Кто-нибудь может подтвердить такое?! – возразили самки вопросительно восклицая стае.
Ответа не последовало.
– Почему они молчат?!
Кто-то из стай выкрикнул слово «старейшина». Это привлекло внимание всех рыб, теперь это слово слышалось чаще и интенсивнее. Наконец, все три стаи начали выкрикивать: Старейшина! Старейшина!
– Старейшина! Старейшина! Старейшина! – неустанно кричали все!
– Он разберется! Он укажет путь! Он поможет!
Крик голосов становился сильнее и сильнее, стаи рыб беспорядочно двигались, выкрикивая лозунги призыва. Тысячи рыб кричали в такт! Вода вокруг становилась ещё более мутной.
Две молчаливые рыбы все также стояли и глядели друг-на друга без эмоций. Без пристрастия.
– Моолчать!!!!!!!!! – басистым голосом прогремел звук из морской бездны.
Ряды стаи самцов размыкались, уступая место. Ряды парной стаи образовали проход, и наконец нейтральная стая открыла широкий проход.
Медленным ходом, вяло шевеля изрядно сморщенным хвостом, с почти опущенной головой, плыл Старейшина. Его сопровождал грубоватый самец с гордо приподнятыми плавниками и с волевым взглядом.
Старейшина направлялся к двум молчаливым рыбам. Наступила небывалая тишина. Три стаи стояли в одном вертикальном ряду, а молчаливые рыбы были в некотором отдалении от них.
Наконец пройдя через все три стаи, старейшина приблизился к молчаливым рыбам. Он пристально с почти закрытыми глазами пытался рассмотреть их положение. Застыв в такой позе довольно длительное время, он создал впечатление спящей рыбы. Никто не знает спал ли он в тот момент, или действительно пристально осматривал.
Наконец он сделал медленный поворот в сторону стай. Все рыбы с нетерпением ждали ответа старейшины. Все взоры были обращены к нему. Все внимание рыб переключилось на него. Старейшина остановился в метре от вертикальной линии стай, надул жабры, казалось бы, изо-всех сил и еле слышным голосом произнес:
– А почему они молчат?
Всем рыбам трех стай хватило несколько секунд ступора, чтобы оказаться в огромной рыбной сетке закинутой рыбацким судном «Гарпун».
Сетка начала сужаться и три стаи вновь объединились. Почти спрессованные друг-другом рыбы, жадно смотрели на молчаливых рыб. Сетка медленно поднималась вверх все больше сжимая свою добычу. Исчезли голоса прежних рыб, исчезло всякое стремление вырваться. В глазах рыб, которые были почти вдавлены в рыбацкую сетку, было лишь удивление. Ни страха. Ни огня. Лишь жадность и удивление. Где-то в середине масс рыб пропал и Старейшина. Рыбы смотрели до последнего момента подъема. Они смотрели на двух молчаливых рыб.
Двое, из тысячи, остановились друг против друга. Две рыбы смотрели друг на друга в упор. Холодный взгляд, непринужденный образ, спокойный нрав – всё что могло сказать о них. Никакого звука.
Медленным движением хвоста, спокойным дыханием, молчаливые рыбы повернулись и уплыли в бездну унося за собой завистливый луч взоров тысяч обреченных рыб.
«Гарпун» плавал по здешним водам уже не первый год. Это судно славилось тем, что рыбакам в нем постоянно не везло. Улов всегда был мал. И сегодня, отчаявшись малым уловом, рыбаки решили вытянуть сетку строго вертикально уже ни на что, не надеясь.
– Надежда умирает последней! – заметив бешенные вспрыски пены над морской водой выкрикнул рыбак, вытягивая рыбацкую сетку с набитым до верха уловом.
Конец.