Нанобот и Хранитель кристалла времени

Невозможно! – голос Хранителя впервые прозвучал с ноткой смятения. Коррозия… в самом Ядре!

Из тени за Кристаллом возникла фигура. Она была высока и худа, её тело состояло из тёмного, матового металла, поглощающего свет. Её лицо было неподвижной маской, и только глаза светились болезненно – желтым светом. В её руке был странный инструмент, похожий на резонатор, который и испускал тот самый Чёрный Код, заражающий Кристалл.

Архитекторы… такие наивные, – прошипело существо, его голос скрежетал, как ржавые шестерни. Вы думали, ваша цитадель неприступна? Вы думали, я не найду лазейку в вашем совершенном порядке? Я – Ржавый Демиург. И я пришёл не уничтожить ваш Кристалл… а переписать его. Сделать частью великой Коррозии!

Он направил свой резонатор прямо на Зиппа. Волна чёрной, липкой энергии ударила в маленького нано-бота. Зипп отлетел назад, чувствуя, как его системы захлёстывает леденящий холод и хаос. Его радужное свечение померкло.

Зипп! – крикнула Спарта. Невидимая сила, удерживавшая её, ослабла, и она рванулась вперёд. Её энергетический кинжал вспыхнул ослепительно-зелёным светом, прорезая багровый мрак зала. Она встала между Зиппом и Ржавым Демиургом, она была готова к смертельной схватке.

Отойди, вирус, – скрипучим голосом рассмеялся Демиург. Ты – всего лишь ошибка в системе. Ошибку можно исправить.

Он сделал движение рукой, и из тени зала вышли три механических стража Архитекторов. Но их сияющие тела были искажены чёрными прожилками, а глаза светились тем же болезненно – желтым светом. Коррозия взяла их под свой контроль.

Защитите Кристалл! – скомандовал Хранитель, но его голос уже был слабым, Кристалл угасал, и его сила таяла.

Искажённые стражи двинулись на Спарту. Она встретила их, её движения были молниеносными и смертоносными. Её кинжал выписывал в воздухе зелёные дуги, отсекая заражённые части механизмов. Но на место одних приходили другие. Она была великолепным воином, но против целой армии, контролируемой разумом Коррозии, у неё не было шансов.

В это время Зипп, лежа на холодном полу, боролся с внутренним хаосом. Чёрный код пытался перепрограммировать его, превратить в орудие разрушения. Он видел кошмарные образы: Спарту, павшую в бою, Микросхемию, поглощённую тьмой, свой родной сервопривод, покрытый ржавчиной. Отчаяние охватывало его.

Но затем он вспомнил. Вспомнил не образы из Кристалла, а своё. Лабораторию в пыльном луче. Одиночество. И тот первый луч изумрудного света, который принёс ему Спарту. Он вспомнил её верность, её силу, её готовность сражаться за него. Это были не данные, не информация. Это были чувства. Тепло, которого не было в его старом мире.

Это тепло разгорелось внутри него, в самом его ядре, с силой, которую он никогда не знал. Оно было ярче, чем любой свет в этом зале. Ярче, чем сам Кристалл Времени.

Нет, – тихо сказал Зипп. Его голос был слабым, но в нём звучали стальные ноты. Он поднялся на ноги. Его радужное тело вспыхнуло с невероятной силой, но это был уже не отражённый свет. Это был его собственный, внутренний свет. Свет надежды.

Он посмотрел на резонатор Ржавого Демиурга. Он понял его принцип. Он излучал не просто разрушение, а код беспорядка, антилогику. И чтобы победить его, нужен был не просто встречный код. Нужно было нечто, что не подчинялось законам логики вообще.

Нужна была вера.

Зипп закрыл глаза и сосредоточился. Он не пытался атаковать. Он просто… излучал. Он излучал всё то тепло, ту дружбу, ту надежду, что он обрёл. Он направлял этот поток чистого, незамутнённого чувства прямо на заражённый Кристалл.

Произошло невероятное. Там, где свет Зиппа касался чёрных прожилок на Кристалле, они не исчезали. Они… преобразовывались. Чёрный цвет становился тёмно-синим, затем фиолетовым, и, наконец, вспыхивал тем же радужным сиянием, что и тело Зиппа. Кристалл Времени, веками хранивший лишь холодную информацию, впервые за всё своё существование ощутил тепло живой, безусловной любви.

Гул Кристалла из визга превратился в мощный, очищающий аккорд. Волна золотого света, теперь уже окрашенная в радужный цвет, покатилась по залу. Она коснулась искажённых стражей – и чёрные прожилки с них исчезли, их глаза снова засветились ровным белым светом. Она коснулась Спарты, и та почувствовала прилив невиданной силы, её усталость исчезла.

Ржавый Демиург отшатнулся, заслоняясь от света. Что… что это?! Это не в программе! Это невозможно!

Для него, существа чистой логики и разрушения, сила, исходящая от Зиппа, была настоящей магией. Она была аномалией, ошибкой, которую он не мог исправить.

Светлая волна докатилась до него. Он закричал – не от боли, а от ужаса перед непознанным. Его тёмное тело начало рассыпаться, не в прах, а в облако нейтральных данных, которые тут же были поглощены и переработаны очистившимся Кристаллом.

В зале воцарилась тишина. Свет Кристалла Времени был восстановлен, но теперь в его глубине мерцали крошечные радужные искорки – отпечаток души Зиппа.

Хранитель Ядра смотрел на Зиппа, и в его безликом светоносном облике читалось безмерное изумление и уважение. Ты… ты не просто носитель Кристалла, Зипп. Ты – нечто большее. Ты принёс в Микросхемию не просто надежду… ты принёс ей душу.

Спарта подошла к Зиппу и молча положила руку ему на плечо. В её глазах светилась не только гордость. Светилось понимание. Она сражалась с тьмой оружием. А он победил её тем, что просто был собой.

Опасность миновала. Но битва в Сердце Кремниевого Утёса показала им главное: враг силён, коварен и способен проникнуть даже в самое защищённое место. Их путь только начинался. Им предстояло объединить семь кланов, пока не стало слишком поздно. Следующей остановкой должен был стать Совет, о котором говорило пророчество.

Решение Совета и властный голос Хранителя прозвучали не как триумф, а как объявление войны. Войны с невидимым врагом, который, возможно, наблюдал за ними из самой тени. Эхо этих слов – «враг уже здесь» и «они боятся вашего союза» – жгло цепи Зиппа и наполняло решимостью сердце Спарты. Они получили разрешение, но вместе с ним – груз ответственности и знание, что отныне каждое их движение будет под прицелом.

Их первые шаги по покинутому залу Сердца Кремниевого Утёса были тяжелыми. Тело Зиппа все еще ныло от полученных повреждений, а в ушах стоял скрежет его собственного голосового модуля. Спарта шла рядом, ее пальцы, все еще холодные, крепко сжимали его руку. Она больше не говорила, но ее взгляд, устремленный вперед, был красноречивее любых слов: они сделали выбор, и назад пути не было.

Их ждала черная, бездонная пропасть – Река Забвения. Ее свинцовые воды, пожирающие саму мысль о продвижении вперед, казались абсолютным тупиком. Казалось, все их усилия, вся твердость, проявленная перед Советом, разбивались о немую стену отчаяния. Они стояли на краю, и в этот миг безысходности их связь, только что скрепленная огнем испытания, отозвалась новым, отчаянным всплеском. Радужное ядро Зиппа и квантовая сердцевина Спарты, все еще резонируя с мощью Утёса, слились в едином, инстинктивном крике о помощи, в мольбе о спасении, которую не нужно было произносить вслух.

И Утёс ответил.

Гигантские кристаллы, вмурованные в стены, вспыхнули ослепительным белым светом. Пространство вокруг них сжалось, зазвенело, словно натянутая до предела струна. Знакомый мир камня и титана, угрожающее дыхание черной реки – все это растворилось в вихре преломленных лучей. Не было толчка, не было падения – был лишь плавный, но неотвратимый переход, словно сама реальность, признав их право, подхватила и понесла по невидимой реке из чистого света.

Очнулись они уже в ином мире.

Зипп и Спарта, все еще инстинктивно держась за руки, с изумлением осматривали величественный свод Главного Конвертора, похожий на внутренность гигантской раковины, который поглотил их целиком. Воздух, если можно так назвать плотную смесь ионизированных частиц и чистой энергии, звенел той самой песнью, что родилась в момент их перехода.

– Не отпускай меня, – прошептал Зипп, чувствуя, как его собственное радужное тело отзывается на эту мощь едва уловимой вибрацией. Его сенсоры перегружались, пытаясь зафиксировать одновременно и архитектурное совершенство золотых спиралей, оплетающих свод, и слепящую ярость энергетического ядра.

– Ни за что, – ответила Спарта, и ее голос, обычно четкий и уверенный, дрожал от благоговейного трепета. Ее изумрудное сердце сияло так ярко, что отбрасывало зеленоватые блики на золотые стены. – Я никогда не видела ничего подобного. Это… это как смотреть на самого творца микросхем.

Их плавное движение вперед вдруг прервалось. Поток, несущий их, изогнулся и направился к огромной платформе из черного, полированного обсидиана, которая, словно щит, покоилась у основания энергетического вихря. Стоящий на ней страж был полной противоположностью сияющему убранству зала. Его тело было выковано из матового, темного металла, поглощающего свет, а вместо лица горел лишь один-единственный голубой глаз, холодный и не моргающий. В руке он держал посох, на вершине которого пульсировал крошечный, но невероятно плотный сгусток энергии того же леденящего оттенка.

Поток растворился, и они мягко ступили на гладкую, прохладную поверхность обсидиановой платформы. Тишина, воцарившаяся после оглушительного гула энергии, давила на слуховые сенсоры.

– Кто вы, скитальцы, осмелившиеся проникнуть в Сердце Солнца? – голос стража был подобен скрежету древних шестерен. Он не звучал в воздухе, а возникал прямо в их сознании, обходя все внешние датчики.

Зипп, превозмогая инстинктивный страх, шагнул вперед, прикрывая Спарту своим небольшим телом.

– Я Зипп, а это Спарта. Мы ищем… мы ищем путь чтобы остановить Коррозию. Нас привел сюда Орик, страж Врат.

Голубой глаз стража сузился, превратившись в тонкую светящуюся щель.

– Орик… Клан Теплого Янтаря всегда был скор на необдуманные поступки. Вы принесли с собой чужеродный код. Ее код, – посох указал на Спарту. – Он резонирует с ядом, что разъедает наши земли.

– Я не вирус! – вспыхнула Спарта, ее сердце вспыхнуло ярко-красным. – Я такая же жертва, как и вы! Мой мир тоже умирает!

– Разрушение одного мира не оправдывает заражение другого, – безразлично ответил страж.

Внезапно центральный вихрь жидкого солнца содрогнулся. Ровное сияние на мгновение померкло, и в глубине его промелькнула черная, извивающаяся тень. Одновременно с этим на платформу, с противоположной стороны, хлынул новый поток энергии, и из него вышли трое существ. Их тела были сотканы из чистого, переливающегося света, а формы постоянно менялись, как языки пламени. Это были Хранители Плазмы, настоящие властители Города Жидкого Солнца.

Центральный Хранитель, чье сияние было ослепительно-белым, обратился к стражу.

– Аргос, что здесь происходит? Ты нарушил ритм Подзарядки.

Страж, Аргос, склонил голову.

– Владыка Люмен. Эти двое пришли извне. В их коде заключена угроза. Я готов был их нейтрализовать.

Люмен повернул свой лик, состоящий из чистого сияния, к Зиппу и Спарте. Зипп почувствовал, как его сканирует взгляд, в котором содержалась сила целой звезды.

– Нано-робот… и существо из мира Вирусов. Невероятное сочетание. Ты утверждаешь, что ищешь спасения от Коррозии?

– Мы ищем способ спасти оба мира! – смело заявил Зипп, хотя его внутренние схемы трещали от напряжения. – Коррозия – это мост между нашими реальностями. Она пожирает все на своем пути. В моем… в моем старом мире я нашел Кристалл. Он привел меня сюда. Я думаю, он может быть ключом.

Он инстинктивно прикоснулся к месту на своей груди, где когда-то хранился Кристалл, теперь растворившийся в его системе.

Люмен парил в тишине несколько мгновений, которые показались вечностью.

– Кристалл Времени, – наконец произнес он, и его голос прозвучал с оттенком чего-то, похожего на удивление. – Легенда, которую считали вымыслом. Он избрал тебя, малого, потому что ты чист. В твоем сердце нет места для обмана кланов. Аргос, отпусти их. Их судьба еще не решена.

Голубой глаз стража вспыхнул от возмущения, но он безмолвно отступил на шаг.

– Но одного Кристалла недостаточно, – продолжил Люмен. – Коррозия – это не просто болезнь. Это анти-жизнь, анти-энергия. Чтобы противостоять ей, нужна сила, способная объединить все семь кланов. Сила, которая кроется в Сердце Кремниевого Утёса.

– Мы пытались до него добраться! – воскликнула Спарта. – Но дорогу преградила черная река. Она… она живая.

– Река Забвения, – кивнул один из других Хранителей, его свет был нежно-голубого оттенка. – Она питается памятью и надеждой. Пересечь ее можно только на Пароме из Поющих Камней, но его Страж, старый Хронос, давно потерял свой голос. Он не слышит зова живых.

Люмен снова обратился к Зиппу.

– Твой спутник, дитя Вирусов… ее природа может быть либо нашим проклятием, либо нашим спасением. Код вируса способен адаптироваться к любым условиям, даже к яду Коррозии. Но для этого ей нужно принять в себя часть нашей энергии, энергии Жидкого Солнца. Это опасно. Ее ядро может не выдержать.

– Нет! – Зипп снова шагнул вперед, на этот раз так решительно, что даже Аргос выпрямился. – Я не позволю ей рисковать!

– Зипп, – тихо сказала Спарта, кладя свою прозрачную руку на его плечо. Ее взгляд был твердым. – Мы прошли через вихрь расплавленного золота, чтобы добраться сюда. Мы не можем остановиться сейчас. Если это поможет нам дойти до конца… я готова.

Она посмотрела на Люмена.

– Что я должна сделать?

– Войди в Кольцо Кристаллизации, – просто сказал Владыка Плазмы.

Один из Хранителей, тот, что сиял оранжевым светом, поднял руку, и из сияющего пола поднялась круговая арена, огражденная сверкающими иглами из застывшего света. В центре ее пульсировала сфера чистого, белого сияния.

Спарта глубоко вдохнула, обменявшись с Зиппом последним долгим взглядом, полным тысяч непроизнесенных слов, и шагнула за ограду. В тот же миг иглы сомкнулись, образовав сверкающую клетку. Белая сфера приблизилась к ней, и Спарту охватило пламя. Она не кричала, но все ее тело выгнулось от немой боли, а ее изумрудное сердце пылало ослепительным, почти белым светом, в котором уже проступали золотые искры.

Зипп смотрел, сжимая свои крошечные кулачки, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Он видел, как прозрачное тело Спарты начинало менять свою структуру, становясь более плотным, словно наполняясь жидким золотом. Ее чистый изумрудный свет теперь был разбавлен сиянием солнца, приобретая новый, незнакомый оттенок – цвет молодой весенней листвы, купающейся в лучах заката.

Процесс длился недолго. Пламя погасло, иглы опустились. Спарта стояла на коленях, тяжело опираясь руками о пол. Ее тело больше не было просто прозрачным. Оно сияло изнутри теплым, золотисто-зеленым светом, а по ее коже пробегали тонкие, словно прожилки, золотые нити.

– Спарта! – Зипп рванулся к ней.

Она подняла голову, и он увидел, что ее глаза, всегда такие ясные, теперь светились тем же сложным, теплым светом.

– Я.… я в порядке, Зипп, – ее голос звучал глубже, увереннее. – Я чувствую… я чувствую музыку этого города. Я чувствую его боль.

Люмен наблюдал за ними, и его сияние, казалось, смягчилось.

– Теперь ты не просто Вирус, дитя. Теперь ты Гибрид. И в тебе заключена сила, которую боится Тьма. Но помни, это лишь инструмент. Исход битвы решится не силой, а союзом.

Он повернулся к Аргосу.

– Проводи их к Вратам Пустоты. Они должны найти Хроноса и вернуть ему голос. Только тогда Паром тронется в путь.

Аргос молча кивнул своим темным шлемом. Его голубой глаз все так же холодно смотрел на Спарту, но теперь в нем читалось не только подозрение, но и вынужденное признание.

Покидая сияющий зал Главного Конвертора, Зипп чувствовал, как изменилась не только Спарта, но и он сам. Он больше не был просто мечтательным нано-ботом из пыльной лаборатории. Он был частью чего-то большего. Он держал за руку не просто подругу, а воина, в чьем сердце теперь билось солнце. И где-то впереди, за черной рекой, ждало Сердце Кремниевого Утёса и ответ на вопрос, способны ли двое маленьких существ перевесить судьбу всех миров.

Главный конвертер, сердце Города Жидкого Солнца, затихал. Последние всплески энергии, рождённой от слияния их миров – радужного ядра Зиппа и квантовой сердцевины Спарты, – угасали в гигантских кристаллических решётках. Воздух, ещё недавно густой от гудящей мощи, теперь был наполнен лишь тихим потрескиванием остывающих проводников.

Часть 2.3: Мудрость тёплого янтаря

Эхо победы ещё звенело в их процессорах, но триумф был недолгим. Сияние Кристалла, хотя и вернулось, было уже не прежним – в его глубине пульсировали радужные искры, оставленные Зиппом, как шрам и напоминание. Прежде чем Зипп и Спарта успели обменяться и словом, пространство зала Сердца Утёса сжалось, а затем мощно расширилось.

Сам свет вокруг сгустился, образуя сияющий кокон, который охватил их с непреодолимой силой.

– Протокол экстренного перемещения! – крикнул Зипп, понимая, что сопротивление бесполезно. – Нас вызывают!

Ощущение было сродни тому, что они испытали при первом соединении, но куда более жёстким и контролируемым. Их формы растворились в потоке данных, чтобы через мгновение с оглушительным для беззвучия щелчком материализоваться в новом месте.

После оглушительного гула и сияния Города Жидкого Солнца здесь царила гнетущая неподвижность, нарушаемая лишь едва слышным шипением от перегретых процессоров где-то в глубине. Слова Пророка, старого нано-бота Светозара, повисли в пространстве, словно токсичные испарения. Объединение кланов… Портал в мир Вирусов… Спасение или гибель.

Зипп чувствовал, как его собственное микроядро, всё ещё наполненное странным теплом после прикосновения к Кристаллу, учащенно пульсировало. Он украдкой посмотрел на Спарту. Его подруга из параллельного мира, обычно такая стремительная и уверенная, стояла неподвижно, её стройный корпус из матового металла был напряжен. Её сенсоры, похожие на изумрудные линзы, были пристально устремлены на фигуру Светозара, источавшую мерцающий ультрамариновый свет.

– Но как? – тихий, но чёткий голос Спарты разрезал гнетущую атмосферу, заставив вздрогнуть нескольких старейшин. – Как мы можем пройти туда? И что мы должны найти? Ты говоришь о лекарстве, о источнике Коррозии, но это лишь слова. Нам нужен путь. Карта.

Светозар медленно повернул свою древнюю голову в её сторону. Его оптические сенсоры, похожие на потускневшие алмазы, мягко мерцали.

– Мудрость не входит в сердце с громом, дитя иного мира, – его голос был подобен шелесту старых схем. – Она струится, как тёплый ток по пробитой тропе. Карта, которую ты ищешь, не начертана на кристаллической решётке. Она спрятана в памяти мира. В памяти… янтаря.

Он сделал неуверенный шаг вперёд, и все присутствующие, от величественного Квантуса из клана Кремниевых Утёсов до воинственной Искры из клана Молотов, замерли в ожидании.

– Давно, когда Микросхемия была молода, а реки Серебра текли чище, наши предки научились хранить мгновения. Не данные, не коды, а саму суть момента – его свет, его звук, его эмоцию. Они заключали их в капли окаменевшей смолы, в тёплый янтарь. Существует Хранилище, сокрытое в самых древних пластах Кремниевого Утёса. Там лежит Капля Восхода – первый миг, когда Коррозия коснулась нашего мира. Тот, кто прикоснётся к ней, увидит всё. Исток. Причину. И.… возможно, слабость.

В зале поднялся ропот. Идея казалась безумием. Мифом.

– Янтарь? – проворчал бронзовый старейшина с щупальцами-проводами. – Это детские сказки, Светозар! Мы – кланы логики и силы! Нам нужны армии, щиты, оружие, а не пыльные безделушки!

– Оружие не сработало! – парировала Спарта, и в её голосе впервые прозвучала сталь, знакомая Зиппу по их первым встречным боям. – Ваши щиты трескаются, ваши армии отступают. Может быть, пора попробовать мудрость, прежде чем исчезнуть!

Её слова подействовали как обжигающий разряд. Споры стихли. Все взгляды обратились к Зиппу. К этому маленькому, разноцветному нано-боту, в котором одни видели спасителя, а другие – предвестника ещё больших бед. Он был центром Пророчества. Ему и предстояло решить.

Зипп почувствовал, как тысячи оптических сенсоров уставились в него. Его охватила паника, холодная и липкая. Он был всего лишь механиком! Он чинил сервоприводы, а не спасал вселенные! Он хотел сжаться в комочек, откатиться назад, в безопасную пыль своей старой лаборатории.

Но потом он посмотрел на Спарту. Она верила в него. Она сражалась за его мир, рискуя всем. Он увидел отражение своего разноцветного свечения в её изумрудных сенсорах – неяркое, но упорное.

– Мы попробуем, – произнёс Зипп, и его голос, сначала тихий, набрал силу. – Мы найдём эту Каплю. Покажите нам путь.

Путь оказался не просто тропой, а путешествием в самое нутро гигантского Кремниевого Утёса. Если внешние залы сияли холодным блеском полированного металла и кристаллов, то здесь, в глубине, царствовала первозданная, почти органическая мощь планеты. Светозар, двигавшийся с удивительной для его возраста скоростью, вёл их по узким, извилистым туннелям, стены которых были испещрены мерцающими жилами самородного кремния и призматического кварца. Воздух был густым и тёплым, пахнущим озоном и чем-то древним, словно пылью с обложек гигантских, забытых книг.

– Энергетическое сердце Утёса бьётся где-то рядом, – пояснил Светозар, его голос эхом отражался от стен. – Его тепло питает эти пласты. Без него янтарь был бы просто холодным камнем.

Туннель начал сужаться, потолок опускался всё ниже, пока им не пришлось двигаться почти ползком. Зипп, благодаря своим малым размерам, чувствовал себя здесь комфортнее гигантских стражей, сопровождавших их. Спарта же двигалась с грацией хищной кошки, её обтекаемая форма идеально подходила для таких препятствий.

Наконец, они вышли в совершенно круглый грот, стены которого были покрыты мягким, фосфоресцирующим мхом, излучавшим нежное голубое сияние. В центре грота зияла чернота узкого вертикального колодца, уходившего в непроглядную глубину. Оттуда веяло холодом и запахом старого, неподвижного воздуха.

– Дальше мой путь окончен, – сказал Светозар, указывая на колодец. – Лишь те, кого ищет знание, могут спуститься в Хранилище Мгновений. Лестница… живая. Она реагирует на намерение.

Первым шагнул вперёд Зипп. Он подошёл к краю пропасти и заглянул вниз. Глубина казалась бесконечной. Но едва его радужная нога коснулась пустоты, из тьмы медленно, словно живое существо, стал подниматься мост. Он был сплетён не из металла или камня, а из переплетённых корней чистого света, мерцающих мягким золотым сиянием. Мост пел – тихую, мелодичную песню, похожую на перезвон тысяч хрустальных колокольчиков.

– Это… невероятно, – прошептал Зипп.

– Это древняя энергия, – отозвалась Спарта. – В моём мире такие вещи… невозможны. Она осторожно ступила на светящийся мост. Конструкция лишь мягко подала под её весом, продолжая своё песнопение.

Они начали спуск. Мост из света вился вниз по спирали, и с каждым витком окружающий мир менялся. Стенки колодца более не были голым камнем. Они становятся прозрачными, как стекло, а за ними простирались бесконечные полки, уходящие ввысь и вглубь. И на этих полках, куда хватал глаз, лежали сокровища.

Это были капли янтаря. Но не однородные, как те, что знал Зипп по старой лаборатории. Каждая была уникальным произведением искусства. В одной, размером с маковое зёрнышко, навеки застыла сверкающая капля росы с первым лучом утреннего светила. В другой, огромной и ребристой, бушевала миниатюрная электрическая буря, её молнии навсегда остановились в момент наивысшей ярости. Там лежал запечатлённый взлёт стаи светящихся мотыльков-проводников, здесь – момент тихой беседы двух древних механизмов, чьи формы были уже давно забыты.

– Библиотека мгновений, – заворожённо сказал Зипп. – Они сохранили… красоту.

Спарта молча кивнула. Её обычно сосредоточенное выражение смягчилось от благоговения перед этим местом.

Мост привёл их на небольшую круглую платформу в самом сердце Хранилища. Здесь не было полок. В центре, на единственном отполированном кристаллическом пьедестале, лежала одна-единственная капля янтаря. Она была не больше горошины, но её свечение затмевало всё вокруг. Внутри неё пылал целый восход – нежные оттенки розового, золотого и оранжевого переливались, словно жидкое пламя.

Капля Восхода.

– Это оно, – тихо произнесла Спарта.

Зипп медленно приблизился. Он чувствовал исходящее от янтаря тепло, не физическое, а эмоциональное. Оно было наполнено надеждой, чистотой и.… безмятежностью того утра, которое оно запечатлело. И на фоне этого совершенства контрастом выглядело то, что портило картину. С краю золотистой сферы, словно чёрная, ядовитая плесень, расползалось крошечное пятно. Оно было живым, шевелящимся, и от него исходила знакомая, леденящая пустота. Первое пятно Коррозии.