Лейтен b

Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто пожелал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара

/Вольтер/

Земля, терзаемая постоянными наводнениями, попеременно с засухами, чрезмерно высокими температурами, сменяющими ледяной холод, стала очень тяжелым местом для жизни. Население планеты резко уменьшилось из-за катаклизмов, выжившим приходилось бороться со стихией, но, похоже было, что стихия побеждает.

Тогда человечество устремилось на поиски других потенциально пригодных для жизни планет. Все ресурсы были направлены в космическую отрасль.

После изобретения варп-двигателя, который был способен преодолевать скорость света, полеты между галактиками перестали быть фантастикой. Для того, чтобы найти пригодную для жизни планету, подобную земле, была создана специальная космическая программа. Несколько миссий принесли неудачу – самые идеальные варианты исследуемых планет обладали неожиданными недостатками, такими как отсутствие радиационного пояса или нестабильная звезда в центре системы. Но человечество не отчаивалось найти для себя новый дом.

В космос была отправлена очередная миссия, состоящая из шестерых человек. Они направились на потенциально пригодную для жизни планету Лейтен b.

Капитан корабля Эктор Руис, его помощник и второй пилот Билл Уайт, ученый-планетолог из Китая Мо Лань, биолог Лесли Адамс, инженер Тито Руис – младший брат Эктора, а также врач Анна Саар. Эти люди из разных стран, каждый прекрасный специалист в своей области, должны были дать человечеству надежду на новую жизнь.

Только после вхождения в иную солнечную систему, у экипажа корабля почвились странные симптомы, на борту начинают происходить загадочные вещи, а полет к новой жизни превращается в кошмар…

Глава 1.

Muse – Falling Away With You

– Получается, что ты у нас как поводырь для слепцов, твой указующий перст задает направление! – улыбнулся Тито, а Лань закатила глаза.

– Тито! Какой поводырь, какой перст? Я просто скромный ученый.

Они стояли у мониторов и смотрели на звезды и ту, самую яркую, в направлении которой им осталось лететь еще несколько дней, ведь пространственный скачок нельзя было совершать вблизи планет, они могли повлиять и сбить работу двигателя, а потому, оставив позади несколько световых лет, им еще предстояло  преодолеть несколько тысяч километров. Большой экран в командном пункте позволял увидеть завораживающую картину чужой солнечной системы. У Лань перехватило дыхание, а Тито, посмотрев на ее лицо, произнес:

– Но комиссия отправила сюда именно тебя, а они знают, что делают.

– Может быть, они просто выбрали самую молодую и здоровую, потому что остальные побоялись за свою жизнь.

– Тем не менее ты не худший специалист, чем эти деды из комиссии, – снова улыбнулся Тито.

– Прекращай, – отмахнулась Мо Лань, слегка покраснев от пристального внимания и откровенно-влюбленного взгляда. – Не такие уж там и деды. Посмотри лучше на Звезду Лейтена. Не думала, что увижу ее когда-нибудь вот так, вживую. До сих пор не верится. Может быть, она станет для нас новым солнцем, – Лань прищурила глаза, завороженная этим мягким сиянием и ушла в свои размышления. – Я верю, что Лейтен b подойдет для жизни, он является мезопланетой и его индекс подобия земле 0,86 единицы.

– Я ничего не понимаю, но когда ты говоришь такие умные слова, то выглядишь еще красивее, – замурлыкал Тито.

Лань пихнула его в плечо, а на щеках появился румянец. Она опустила взгляд в пол, поправляя свои длинные рыжие волосы.

– Ты вообще слушаешь меня, Тито?

Эктор Руис, сидя в кресле у панели управления, старался не обращать на них внимания и делал вид, что увлеченно проверяет  показатели, которые корабль выводит автоматически на экран. Но игнорировать эту парочку было слишком сложно.

– Расскажи еще что-нибудь, – попросил Тито. – Что там за индекс 0,86? Почему не единица?

– Единица – это наша Земля. А этот индекс вычисляется исходя из факторов физического сходства с Землей: размер, масса, плотность, расстояние от звезды и температура на планете. Были и другие варианты, с более высоким индексом, но я голосовала именно за эту планету…

– Как интересно, – произнес Тито, похоже, больше восхищаясь самой Лань, нежели ее научными выводами и предположениями.

Они познакомились, когда эта миссия была еще только на этапе обсуждения, но Тито сразу влюбился в милую и скромную китайскую девушку. У нее нетипичная для китаянки внешность – рыжие волосы, светло-карие глаза, бледная мраморная кожа и точеная стройная фигура. Сложно было поверить, что такая красивая девушка еще и выдающийся ученый. Ко всем своим очевидным плюсам Лань скромна, словно не понимает, что она настоящий бриллиант. А вот Тито Руис отметил это сразу и с первой встречи начал ухаживать за ней, так что теперь они были уже парой, состоящей в отношениях два года.

Эктор, все это время сидевший за панелью управления космическим кораблем, безуспешно пытаясь абстрагироваться от очевидного флирта, все же вклинился в их разговор.

– Так почему именно Лейтен b, если были более подходящие варианты по шкале соответствия? – спросил он, повернув голову в их сторону. Тито и Лань словно только сейчас заметили его присутствие, хотя все трое находились в его командном центре.

– Ну, из четырех планет по индексу соответствия Земле, Лейтен b на втором месте, – неуверенным голосом ответила Лань.

– А что на первом?

– Росс 128 b.

– Так почему мы не летим туда? – поинтересовался Эктор и уставился на нее.

Лань вздохнула, смущенно опустив глаза. Когда она находилась среди своих коллег, и они обсуждали этот момент, то разгорелся большой спор. Половина ученых настаивали на том, что Росс 128 пригоден для жизни вероятнее, чем Лейтен. По всем показателям он лучше: состав атмосферы ближе к земному, и этот вариант – очевидный выбор. Только когда голоса разделились, решающее слово осталось за Мо Лань. Несмотря на молодой возраст, Лань была прекрасным специалистом-планетологом, ей доверяли. И она выбрала Лейтен b. Мо обосновала свой выбор тем, что, учитывая идеальные параметры Росс 128, там наиболее вероятно развитие неизвестных форм жизни, и в таких условиях человечеству может грозить опасность. Но ее выбор пал на Лейтен совсем не поэтому. Или не совсем поэтому. Она сделала его, следуя интуиции. Но признаться в этом коллегам было страшно. Теперь же, когда они уже летели к планете, избранной ее стараниями, она беспрестанно сомневалась в своем решении.

– Просто… – она запнулась, подняв глаза на Эктора, – я посчитала, что Росс 128 слишком уж идеальный вариант.

– Слишком идеальный? – удивился Эктор. – Разве не логичнее тогда выбрать эту планету?

Тито посмотрел на Мо Лань восторженными глазами. Он не ставил слова и мнение своей девушки под сомнение, словно она небесное божество, и ошибаться не может ни при каком случае.

– Это сложно объяснить, – промолвила Лань, отвернувшись и глядя на мерцающие звезды за стеклом. Ее взор был прикован к Лейтену – звезде в созвездии Малого пса, которая является солнцем для Лейтен b, той самой планете, куда они собираются, и чью пригодность для жизни им предстоит опровергнуть или подтвердить.

– Но мы знаем не так много информации о них, – продолжила Лань. – Ну, в общем, я подумала, что те параметры, которые делают Росс 128 оптимальным вариантом – это просто цифры. Но при этом, я сделала ставку на то, что слишком очевидное – не есть правильное. Эм… И еще имела место интуиция. Она подсказала, что именно Лейтен может стать для людей новой Землей.

– Если ты так решила, то никто в твоем выборе не усомнится, – заверил Тито. – Ты у нас планетолог, и тебе лучше знать.

– Мне этого не понять, – Эктор отвернулся от них, задумчиво всматриваясь в звезды за прозрачным экраном, – но Тито прав, я в этом вопросе не разбираюсь, мое дело управлять этим кораблем.

– Идем, – Тито взял Лань за руку. – Ты хотела посмотреть на звезды через иллюминатор, и посмотрела. Теперь навестим Лесли.

– Да, – Лань последовала за ним.

Как только автоматическая дверь за их спинами закрылась, Эктор с облегчением вздохнул. Готовясь к полету, он никак не мог предположить, что на эту должность назначат его младшего брата Тито. Да, он хороший технический инженер, но у него не было опыта космических полетов до этого.

«Куда смотрит комиссия?» – задавался вопросом Эктор.

Но Тито – это полбеды. То, что с ним его девушка, это уже приравнивалось в голове Эктора к катастрофе. Если бы он знал заранее, сразу отказался бы от своего назначения. Но дав согласие, было поздно отступать. Он колебался до последнего, и подводить никого не хотел, а отказ от полета стал бы ударом для безупречной карьеры. И амбиции сыграли свою роль.

На земле он мало общался с братом. Эктор и Тито были похожи внешне, но на этом все сходство заканчивалось. Эктор старше на шесть лет, более серьезный, сдержанный и немногословный. А Тито всегда веселый, энергичный, обожал шутить по поводу и без повода. Их отношения не были совсем плохими, но и хорошими их не назовешь. Эктор прекрасно понимал, что вина за отдаление друг от друга лежала на нем. Но ничего исправлять не собирался.

Он вздрогнул, когда услышал тихий звук ползущих в сторону дверных створок и обернулся. В командный центр вошел Билл Уайт – второй пилот, он сразу сел в кресло рядом и потянулся. Они отдыхали по очереди, поскольку оставлять центр управления без присмотра было опасно, пусть корабль летел по заданной траектории, но присутствие капитана или его заместителя было обязательным. Билл провел по своим светлым коротким волосам на затылке ладонью, затем посмотрел на Эктора.

– Как дела? – спросил он.

– Все нормально. Никаких непредвиденных ситуаций, – сдержал зевок, порядком подуставший Эктор.

– Иди отдохни, – коротко бросил Билл. – Ты, наверное, устал?

– Устал от безделья, – ухмыльнулся Эктор. – Я тут нужен только для того, чтобы решить проблему, если такая возникнет. Этот корабль полностью автоматизирован, и искусственная гравитация делает пребывание здесь не отличимым от пребывания на земле.

– Разве это не плюс?

– Безусловно, плюс. Теперь полететь в космос может почти любой. Но мне иногда хочется вернуться в прошлое, когда это занятие требовало больших усилий и риска для жизни.

– Это и сейчас престижно, – пожал плечами Билл, глядя вопросительно на него. – Не понимаю, чего ты ноешь?

– Я не ною, забудь, – махнул рукой Эктор и поднялся. – Пойду, отдохну.

Неожиданно прозвучал сигнал оповещения. На экране панели высветилось сообщение из лаборатории. Эктор открыл его.

– Лесли просит прийти в лабораторию.

– Зачем? – удивился Билл.

– Не знаю, но сходи ты, спроси, что там случилось. Я подожду здесь.

– Ты же собирался уходить, вот и зашел бы по пути в каюту.

– Честно говоря, от любого общения с Лесли у меня начинает болеть голова. Так что ничего страшного, я дождусь тебя.

– Голова болит? Да брось, он нормальный парень.

– Слишком болтливый.

– И что с того, зато он хороший ученый.

– Все здесь хорошие специалисты, – заметил Эктор, – никто не попал сюда случайно.

– Да, – кивнул Билл, – но ты бы наверняка предпочел, чтобы кое-кто из них остался на Земле.

Он посмотрел на Эктора, и тот прекрасно понял о ком идет речь. То, что Билл в курсе ситуации делало ее еще более сложной. Хотел бы Эктор отмотать назад время и ничего ему не говорить.

Эктор считал Билла своим другом. Поэтому в неформальной обстановке они делились друг с другом личным. Билл всегда готов был поделиться деталями своей жизни, своих отношений, он абсолютно не стеснялся этого. Сам Эктор был более сдержанным и строгим. Но иногда и таким людям хочется поделиться проблемами и переживаниями.

– То, что мы давно знакомы, не делало хорошей идей рассказывать тебе некоторые вещи. И мы договорились, не обсуждать это, тем более на работе, – Эктор посмотрел почти со злобой, усаживаясь обратно в кресло.

– Извини, я не хотел, – Билл вышел и оставил Эктора в одиночестве.

Эктор смотрел на теплое сияние звезды, интуитивно выбранной любимой девушкой брата. В то время как его собственная интуиция подсказывала, что ему следовало оставаться на Земле. Но он ее не послушал, и теперь нужно было выдержать эти три месяца в космосе.

***

Тито обнимал Лань за талию, они шли по коридору в направлении лаборатории, но неожиданно он потянул ее в другую сторону.

– Эй, – только успела возмутиться девушка, когда они оказались в каюте Тито, и тот прижал ее к стене.

– Тито, мы же шли к Лесли, – выдохнула она шепотом, и ее дыхание сбилось, поскольку он прижался к ней всем телом и его губы оказались слишком близко.

– Это был только предлог, – Тито прикоснулся к ее губам и Лань, втянув носом воздух, позволила ему поцеловать ее.

– Постой, – Лань вцепилась в его плечи, промычав слова в поцелуй, – делать это здесь так непривычно…

– Разве это не возбуждает еще сильнее, – Тито прижался внизу, его очевидное возбуждение сложно было игнорировать.

– Мне все время кажется, что за нами наблюдают, – Лань смотрела ему в глаза встревожено.

– В каютах нет камер, кому, как не мне это знать, – сказал Тито и провел языком по ее шее. – Я знаю каждый закуток этого корабля.

– Просто это немного странно, мы же в космосе, – Лань покраснела, когда Тито начал расстегивать ее брюки.

– Странно и сексуально, – Тито продолжал делать то, что хотел, и Лань пришлось сдаться.

Она иногда задумывалась о том, любит ли она Тито по-настоящему, или их отношения лишь заслуга его непоколебимого напора. Но отгоняла от себя подобные мысли. Тито – красивый высокий брюнет с перспективной профессией. О чем еще ей оставалось мечтать. Окружающие завидовали ей, а она внушала себе, что симпатии и влечения достаточно для крепких отношений.

***

Билл постучал в остекленную дверь лаборатории, и, услышав отклик Лесли Адамса, вошел внутрь.

– Лесли? – позвал он, оглядываясь по сторонам.

Здесь стояли растения в горшках, которые создавали дополнительный кислород для корабля, помимо основного запаса. Лесли мечтал высадить кое-что из своей коллекции на Лейтене, если показатели его почвы окажутся пригодными для этого.

В лаборатории царила высокая влажность, и Билл чувствовал, как его кожа тоже становится влажной. А еще было слышно жужжание. Билл насекомых никогда не любил, и заходить глубже особенного желания не испытывал.

– Я здесь, – услышал он голос Лесли.

Билл вздохнул, но прошел внутрь и увидел биолога в белом халате. Его длинные светлые волосы были собраны в пучок на затылке и закреплены карандашом. Он улыбнулся. Он часто улыбался, всем и каждому, но Билл был уверен, что это лишь вежливость. Не могло в его голове уложиться, что кто-то умеет искренне хорошо относиться ко всем окружающим.

Вокруг Лесли летали пчелы. Билл поморщился, поглядывая на них.

– Как эти твари тебя не кусают? – поежился он.

– Не называй их так. Пчелы, они почти как люди, – насупился биолог. – У них присутствуют социальные роли, нашему обществу есть чему у них поучиться!

– У них даже мозгов нет, – ответил Билл, отмахиваясь от подозрительно вертящегося около него насекомого.

– Они не укусят, если их не трогать.

– Не особо верю. Так зачем ты просил прийти?

– Я думал, придет Эктор. Он более благосклонно относится к моим пчелам.

– Да ладно. Скажи еще, что твои пчелы меня не любят, – ухмыльнулся Билл. – Твоим пчелам вообще фиолетово все, лишь бы пожрать.

Лесли вздохнул.

– Во-первых, они самые трудолюбивые насекомые. Я бы ответил, кому лишь бы пожрать, но не хочу быть грубым, – он сложил руки на груди и смотрел прищурившись.

Когда его пчел не воспринимали серьезно, он терял свою доброжелательность.

– Ладно, говори уже, что у тебя тут стряслось, а то это жужжание меня напрягает.

– В том-то и дело. Пчелы ведут себя странно. Они перестали собирать пыльцу, и весь улей обеспокоен. Они словно чувствуют опасность, – голос биолога звучал встревожено, и его лицо стало серьезным.

– Ты взял пчел в космос и удивляешься, что они ведут себя странно? – поднял брови Билл.

– Они вели себя нормально несколько дней до этого, облетали цветы, занимались повседневными делами, но сейчас напряжение в улье растет. И, между прочим, пчелы не впервые попадают в космос, такие исследования проводились неоднократно и их поведение в условиях искусственной гравитации не должно быть таким!

– И что теперь? Чего ты от меня хочешь?

Лесли поджал губы и смотрел своими серыми глазами так, будто Билл задолжал ему крупную сумму.

– Поэтому я и хотел, чтобы пришел Эктор. Ты не особо серьезно относишься к моим исследованиям!

– Я просто не понимаю, ты говоришь, что пчелы жужжат громче, и ждешь от меня чего-то. Скажи конкретно, – Биллу уже не терпелось уйти, и он сделал шаг назад, но одна из пчел села ему на руку, и он рефлекторно прихлопнул ее.

– Что ты делаешь? Ты убил ее! – возмутился Лесли, когда трупик насекомого упал на пол, в предсмертных судорогах.

– Черт, – выругался Билл и осмотрел руку, место, куда села пчела, начало жечь, она явно успела вонзить свое жало, – Она укусила меня!

– Перед смертью! Пошли, – Лесли взял его под локоть и потянул к выходу, сильно раздосадованный ситуацией.

– Чего ты так переживаешь, – спросил Билл, пока они шли вдоль оранжереи, освещенной лампами, имитирующими солнечный свет. – Всего лишь одна пчела, у тебя еще много их осталось.

Лесли бросил на него жутко недовольный взгляд, но вскоре остыл. Пока они дошли до медицинского отсека, он уже был в хорошем настроении, по большей части из-за предвкушения встречи с Анной.

– Анна! – с порога Лесли бросился обнять лучшую подругу.

– Лесли! Мы же утром виделись, – Анна Саар в белом халате была очень серьезной, она раскладывала лекарственные препараты по полочкам, когда Лесли чуть не заставил выронить металлическую банку с лекарством из рук.

– Да, но я рад тебя видеть каждый раз, пусть даже мы уже виделись, – улыбнулся биолог.

Анна лишь нахмурилась, сохраняя серьезное лицо, потом посмотрела на Билла вопросительно, аккуратно отодвинула Лесли, чтобы поставить стеклянную баночку на полку.

– Его покусала пчела, – сказал Лесли, с грустью отходя от подруги, от которой ему хотелось бы не отходить двадцать четыре часа в сутки. А если бы это было реальным, то все двадцать пять часов в сутки. Или тридцать шесть. Или миллион лет. В общем, Лесли унесло мыслями в далекие дали.

– Садись, – Анна кивнула Биллу на стул, и сама села за стол.

– Да, это ерунда, – произнес Билл. – Если можно, то побыстрее. Меня Эктор ждет.

– И ты не можешь сесть? Это и так не займет много времени, – серьезно заметила Анна.

– Хорошо, – согласился Билл под этим строгим взглядом. Он последовал указанию доктора, положил руку на стол. Анна взяла ее, рассматривая покрасневший укус.

– Надо вытащить жало, – сказала она и достала пинцет.

– У тебя все так аккуратно разложено тут, – Лесли рассматривал полки и медицинское оборудование, расхаживая взад-вперед.

– У тебя разве нет работы? – спросила у него Анна, и одновременно с этим ухватив застрявшее в коже жало, вытащила его резким движением.

– Ай, – вздрогнул Билл.

– Разве это больно? – Анна вроде серьезная, но и доля издевательства послышалась в голосе.

– Нет, – поспешно сказал Билл, слегка поморщившись.

Анна поднялась и направилась к удобно расставленным препаратам. Билл собрался встать, но врач бросила на него суровый взгляд.

– Подожди, – она достала мазь от укусов, села на место, и, вновь взяв руку Билла, нанесла средство на укус.

– Иногда от работы нужно проветриваться, – ответил Лесли на поставленный ранее вопрос. – Не хочешь сходить ко мне в лабораторию?

– Ты же говорил, что твои пчелы ведут себя беспокойно в последнее время, – Анна закрутила крышку мази. – Лучше не давать им лишних поводов своим присутствием. Увидимся на обеде.

– Да, конечно, – согласился Лесли, в его взгляде мелькнула грусть, но он широко улыбнулся, – увидимся.

Лесли вышел, и Билл тоже поднялся.

– Спасибо, – поблагодарил он доктора.

– Вечером зайди, нужно будет обработать еще раз, – ответила она, убирая мазь на прежнее место.

– Это всего лишь укус, много шума из ничего, – сказал Билл.

– Это моя работа, и не мешай мне ее делать хорошо, – сурово отрезала медик.

– Может, просто дашь мне эту мазь, – предложил Билл.

– Нет, мои медикаменты этот кабинет не покинут, – она была непреклонна.

– Ладно.

Билл покинул помещение, думая, что ее серьезность способна у любого отбить желание с ней шутить. И как Лесли столько времени продолжает дружить с ней, да еще и очевидно, что он по уши в нее влюблен. Это же с первого взгляда видно, его восхищение ею, и в то же время печаль. Самой-то Анне не надоело это? Билл прицокнул языком. Ему самому бы побольше серьезности не помешало, чтобы не думать о чужих взаимоотношениях на работе. Он ускорил шаг, предчувствуя, что получит нагоняй от Эктора.

***

Эктор вошел в свою каюту, открыв ее картой. Двери за спиной автоматически сомкнулись, и загорелся тусклый свет. Он очень устал, но даже это не гарантировало ему моментальный сон. Его нетерпение поскорее уснуть не было вызвано усталостью.

Он лег на кровать, тело расслабилось, а мозг продолжал работать. Для этого у него имелись таблетки, чтобы не мучить себя ни минутой дольше. Он положил ее под язык, глядя в стерильно чистый потолок этой комнаты. Благодаря искусственной гравитации, у них в каютах присутствовал даже душ, вода перерабатывалась вновь и вновь, использовалась по кругу. Это слишком ценный ресурс, чтобы тратить ее попусту. Это значит, что той водой, которой он будет мыться завтра утром, до него мылись другие члены экипажа. Хотя, безусловно, вода очищается до состояния стерильности. Но все же эта мысль в голове оставалась…

Эктор проваливается в сон, он понимает это, потому что вся комната становится тусклой, и будто бы мерцает. Тело таким легким, словно кто-то отключил гравитацию.

Она не заставляет себя долго ждать. Появляется почти сразу, ступая невесомо и беззвучно. Подходит и ложится рядом.

– Ты меня ждал? – спрашивает и улыбается, отчего на прелестном миниатюрном носике собираются морщинки, и прищуривает свои глаза янтарного цвета.

– Я тебя всегда жду, – Эктор дотрагивается до ее щеки, но не чувствует ее, она похожа на невесомого призрака, но она прикрывает глаза, будто ощущает прикосновение чужих пальцев.

– Но ты не настоящая, – произносит Эктор шепотом.

Девушка приближает лицо и целует его, но ее губы тоже не ощущаются, от них не исходит тепла, и она даже не дышит.

– Но ты меня все равно любишь, – говорит Лань.

Эктор сжимает ее руку, но она по ощущениям больше походит на холодную ткань.

– Ты не уйдешь? – спрашивает он.

– Нет, – Лань смотрит в глаза, ее ресницы как настоящие, кожа на вид такая реальная, она улыбается, спокойно и безмятежно. Эктор даже не знает, когда он успел запомнить ее лицо в таких мельчайших деталях. А может, это все его фантазия вырисовывает.

Эктор проснулся утром, сжимая простынь в кулак.

Глава 2.

Эктор одевался медленно, голова раскалывалась так, что невозможно было сделать ни одного резкого движения.

Он надел черную водолазку, серые брюки. На этом корабле не требовалось носить специальные космические костюмы, все условия на борту в точности имитировали земные. За его плечами несколько полетов в космос, в том числе и в условиях невесомости. Только в таких больших кораблях, как этот, с варп-двигателями была предусмотрена искусственная гравитация. В маленьких шаттлах, летающих на орбитальные станции, ее не было. Эктор летал на таких несколько раз, и это было в разы сложнее. Но в этом он видел некую романтику уходящего века. Невесомость ощущалась так по-настоящему.

Эктор приложил свою карту к считывателю, но двери почему-то остались на месте. Он нахмурился. Настроение и так ни к черту, еще и неполадки какие-то. Он попробовал безрезультатно несколько раз, потом пришлось открыть дверь вручную, повернув соответствующий рычаг, Эктор с большим усилием отодвинул одну из створок в сторону, она заехала внутрь стены. Эктор боком протиснулся в коридор.

"Надо будет попросить Тито отремонтировать", – подумал он.

***