Детство Безликой

Я не могла поверить, что Агат прочла это все в моих глазах, но другого объяснения не было и попросту быть не могло. Теперь, я видела в собственной маске еще большую ценность, способную защитить меня от магов. Но несмотря на это… Я все еще была в растерянности, осознавая, что она смогла найти остатки магии и определить кому она принадлежала даже спустя несколько лет после того дня, который я уже почти признала небылью. И более того, после года кошмаров, которые сломили магию и разрушили то, над чем трудился Эссель.

– Да, разумеется. Магия способна на многое, кошмары тоже подвластны ей, ведь в своей сути являются либо предвестниками Божьего Слова, либо порочным шепотом Владык. Но… ты достигла сознательного возраста, сейчас, их сдерживание может стать ошибкой, возможно фатальной. Я слышала рассказ Денвера, сегодня Они послали тебе знак используя вещие сны, стоит ли мешать Близнецам воплощать в жизнь их план ценой твоей судьбы? Твой покой можно сравнить с колыбелью, что защищает, но не дает развиться. Пусть сцены войны ужасны для юного ребенка, но теперь, столкнувшись с ними, ты будешь готова как никто.

Я встрепенулась вновь, ощущая опасность исходящую от Агат. Когда прибыли Ревнители, из моих уст ни слова не было проронено о снах, так откуда Агат вновь узнала об этом? Причем так проникновенно, словно единожды взглянув на меня, она прочла каждую секунду жизни, увидела все страхи и беспокойства. Мне было непонятно, как такое возможно? Но вновь стало страшно от того, что ей хватило всего каких-то секунд, чтобы понять то, что я боялась даже говорить, и что умалчивала от всего мира, долгие дни.

– Вы умеете читать мысли, да?

Боязно спросив это, я сделала шажок в сторону. Мне стало слишком невыносимо от ее жара, что вырывался изо рта, от тела и доспех. Агат вздохнула, с улыбкой покачивая головой. Она казалась почти что очарованной моими вопросами, ее зрачки то терялись в огеннно-алом цвете, то вновь проявлялись, пристально глядя в точку позади меня.

– Я соскучилась по таким искренним вопросам… Так просто восторгать детей, и всегда так правдиво их изумление. Нет, подобное мне не под силу, просто в тебе есть Их след, и только поэтому для магов очень просто смотреть на твою душу, не встречая защиты. Скажу по секрету, именно из-за этого твой отец боялся приглашать в дом чародеев, Эссель был избранником лишь от того, что к сожалению, Они лишили его слуха и зрения. Тиеру показалось, что это точно сможет сохранить твои исключительные способности в тайне и не ошибся. Никто в остальном мире не знал о тебе, разумеется, до этого дня.

Агата казалась мне действительно устрашающим человеком, который знал обо всем, умело используя имеющиеся знания в своих изощренных фразах. Но в то же время, меня это восторгало, она казалась болезненно хрупкой среди закованных в тяжелые доспехи воинов, что сейчас медленно стягивались к Годрику и Гвин, при этом обращались к ней бережливо, с некоторой опаской. Казалось, будто бы она была одной из основных фигур, на равне с самим магистром, из-за чего в ее власти было множество различных привилегий, которые обычный солдатам, даже не снились.

– В-вам еще не нужно идти? Могу я спросить у вас несколько вопросов?

Я видела, как зрачки Агат бегают по залу, порой останавливаясь на собственном карауле. Услышав меня, она тихо рассмеялась. Казалось, будто девушка слышала каждой разговор вокруг, из-за чего не могла сосредоточиться ни на единой мысли, продолжая блуждать в собственном разуме. На секунду, ее лицо замерло, после чего она расслаблено выдохнула, аккуратно опуская взгляд на меня. Отходя в тень и облокачиваясь на стену. В ней было нечто родное, такое спокойное, такое успокаивающее. Я понимала, какого это, знала как тяжек может быть груз собственных мыслей.

– Ты мне нравишься, Лизастрия… жаль, что я не могу остаться у вас, мне кажется, ты была бы способна обучиться магии в самые кратчайшие сроки. Пожалуй, славен будет тот чародей, чьей ученицей ты окажешься. Близнецы, быть может, и жестоки, но справедливы. За страдания всегда положен дар. Да, я конечно могу ответить на вопросы, у нас еще есть время.

Ее тело дрожало, я видела это… Но побоялась спрашивать, думая, что лезу не в свое дело. Казалось, что Агат вот-вот рухнет на землю, не в силах побороться с конвульсиями, но шли секунды, дрожь продолжалась, а девушка продолжала стоять так же ровно, не двигаясь с места.

– Я не хочу быть магом, я хочу быть воином… Как Ревнители.

Ответила я, заставив девушку вновь улыбнуться, на этот раз несколько благосклонно. Мне было волнительно, столько вопросов о тропах зрели во мне с недавнего времени, а образы демонов, что я видела в глазах Гвин и на броне Агат только подогревали интерес. Но нужно было держать себя в руках, иначе, я преступлю грань, очень опасную черту, что всегда возникала, когда разговоры заходили о магии.

– Расскажите о другом мире, какой он?

– Тропы? Значит, вы все же нашли о чем поговорить с Гвин… недавно, она впервые была переправлена через них, пусть и находясь в трансе, неудивительно, что-то в ее сознании должно было остаться.

Агат вздохнула, останавливая свой взгляд на дрожащем огне свечи, стоящей в нескольких метрах от нас, который то ярко вспыхивал под движениями ее руки, то медленно угасал, под тяжелым взглядом.

– Это бесконечные распутья, которые способны привести тебя в любую точку нашего мира, а могут погубить, даже не заметив этого. Осколки мертвых богов, демонические миры, длинные пути не имеющие конца и начала. Некоторые приведут тебя к цели, может открыть путь к мирам владык, а множество ведут в иные места, темные и страшные, в которых нет жизни и быть ее не может. Мы можем передвигаться по ним только благодаря подвигу Эльтара Сноходца, который некогда пожертвовал своей жизнью, но смог образовать чистый от демонов маяк, что ярко горит в сердце Империи, в ее столице. Благодаря нему, мы имеем множественные нарисованные от руки карты, по которым путешествуем среди демонических владений. Это место, что не поддается никакому описанию, оно слишком обширно для человеческого разума и мы не можем в полной мере постичь его, как бы ни старались это сделать. Считай, что это очень длинный сон, полный кошмаров, счастья, опасности и ненависти, текущей из каждой раны. Демоны отравили их, а быть может… Они всегда были такими. Мы не можем знать этого, как бы не желали.

– Значит это правда целый другой мир, который находится прямо здесь…

Я невольно оглянулась, будто бы пытаясь краем глаза увидеть то прекрасное, о чем говорила Агат. В душе поселилась робкая мечта, однажды коснуться его, узнать, что же таится на тропах, что скрывают в себе прошлое. Мертвые боги… тропы существовали еще до создания мира, когда-то они и были единственный миром, раз сохранили в себе память о времени, что сейчас считается похоронным под веками людских страданий и наших жизней. Они видели мертвых богов, тех, кто были до Близнецов, кто возможно оказались старше чужих богов. Как же давно существует тот мир, раз под его взглядом, творилась вся история?

– Кто такие Владыки? Это демонические боги?

– У демонов нет Богов, и никогда их не будет, Лизастрия, демоны отторгают небеса, и ничего святого в них нет, не было и не будет. Они обладают мыслями, но направлены они только на грехи, они созданы для уничтожения нас, нашего рода и всего божественного. Запомни, чтобы тебе не говорил демон, это всегда будет ложью. Но их можно использовать, если ты достаточно сильна. Впрочем… не думаю, что тебе когда-нибудь придется сталкиваться с подобным.

Агат улыбнулась мне, переставая играться с пламенем свечи и просто погасив ее легким потоком воздуха. Голос, он изменился, стал тверже, жёстче, несмотря на улыбку. Казалось, что я все же приблизилась к этой грани, которую желала избегать всеми силами.

– Владыки это самое ужасное, что когда-либо было создано миром. Четыре тирана, подчинивших, извративших и направивших своей силой несчетные орды демонов на наш мир. Мы знаем о четырех, что слово в насмешку противопоставлены четырем оставшимися в живых Высшим Богам. Каждое их имя проклято, но для чародеев… мы и так мишени, уже неважно, как близко мы находимся к краю, призывая их. Я скажу тебе о них, только для того, что бы в тебе не осталось порочных желаний истины и знаний, что губят очень многих. Первейший, самый могущественный, Симиэль, Владыка войны. Второй, его заклятый враг, Уиртмиэль, Владыка печали и по еретическим мифам, воздаятель магии. Третий, чьего имени мы не знаем, обезумевший Владыка справедливости, что извратил собственное призвание. До сих пор бродят легенды, что это один из богов, принявший демоничество, обозлившись на предавших его братьев и сестер. Последняя и самая молодая Истерис, она Владычица разврата. Еее становление произошло совсем недавно… но опасность представляет не меньшую, чем иные. Ее войско уступает только Симиэлю, и состоит не только из демонов, многие люди подчиняются ей, в то время как иные, предпочитают извращать души своих воздаятелей используя как мясо и пищу для своих слуг.

При каждом произношении имени владыки, в душе вспыхивала названная эмоция, гнев, печаль и похоть. Только справедливость осталась в стороне… почему мы не знаем его имени? И вновь эти мысли, о связи Мириана с Владыками, я не хотела думать об этом, не желала опускаться в ересь или искать то, чего не должна знать и подозревать. Во мне не было сомнения в Их силе и справедливости, я не желала обвинять богов, и уж тем более, строить столь преступные догадки, основанные просто… на моих глупых мыслях. Но что же остальные, значит, каждый из них был действительно Богом для демонов, я слышала от многих легионерах пепла, что после боев с демонами, на полях находили что-то, похоже на алтари, они молились им, как и мы, только их дары представляли собой наши страдания, наши смерти и этого уже нельзя было оправдать.

– Агат, а вы пытались когда-нибудь подчинить демона? Это… возможно?

Я задала очень опасный, по моему мнению, вопрос, что все же не давал мне покоя. Девушка с опаской взглянула на меня, в ее глазах читалось предупреждение, после чего, она наклонилась ко мне, подходя ближе и опуская голову на уровень моего плеча, вновь обжигая. Я задержала дыхание, начиная паниковать, зная, что зашла слишком далеко в вопросах, но… неужели настолько? Ее тепло жгло, ранило, при этом не оставляя никаких следов, но душа… Она ощущала этот пожар, что постепенно начинал сжигать меня.

– Ревнители презирают демонов, мы чистые от ереси и грехов, Лизастрия, но есть те, кто для победы, сделают абсолютно все, не заботясь о цене, жертвах и собственной душе. Мертвецы, заточенные в броню, что больше никогда не отступят, пока будет хоть кто-то, способный сражаться. Чтецы о смерти многие века изучают демонов, пытают их, жаждут получить власть над их сущностью, даже пытаются очистить тех, кто продал души. С того самого дня, когда почти на столетие, они оказались подвластны зову неизвестного владыки, их магистры позволяют лериям устремляться вглубь запретных знаний, ища ответы, защиту или оружие, способное покончить с величайшей угрозой нашему миру.

Я нервно сглотнула, пытаясь отдалиться, но Агат не позволила, прижимая меня к себе. Ее лицо оказалось так близко что я буквально ощущала тот пылающий изнутри огонь идущий от нее, но решила терпеть, ожидая, чем закончится ее монолог. Я и не могла рассчитывать, что получу ответы, и раз цена за них была столь мала… Нужно было просто смириться.

И не могу сказать, что у них плохо получается… Я знакома с ними, Эссель, тот самый, что спас тебя, погиб от безумия, когда вошел на тропах так далеко, что смог узреть основу демонического мира. Ныне, магистр Чтецов впервые за три столетия разрешил лериям и их подопечным призывать демонов, в своей дерзости и отреченности решив искать секреты Владык несмотря на цену этого решения. Что из этого выйдет? Узнаем… но ты не первая, кто задалась таким вопросом, и уж точно не последняя. Не бойся своих мыслей, асфодель, когда-нибудь, они могут вписать тебя в историю… Но всегда знай, что за каждой мыслью, таится опасность.

Быстрыми шагами, Агат устремилась к остальным Ревнителям, порой исчезая из поля зрения и появляясь абсолютно в другом месте. Ее жар постепенно отступал, позволяя наконец мыслить разумно, не обращая внимания на боль. Глядя на то, как ее облик исчезает и вновь появляется в пространстве, я не могла понять, как она это делает, казалось, будто она попросту меняет мир вокруг себя, подстраивая его под свой шаг, но разумеется, это было невозможно… В душе до сих оставались наиболее разношерстные чувства, не способные ужиться между собой и прийти хоть к какому-то соглашению, по-прежнему вступая в ожесточенный спор между собой. Казалось, что сейчас, я узнала так много, как не узнавала за всю жизнь, и в тоже время… передо мной открылись неизведанные горизонты вопросов, ответы на которые мне просить будет уже не у кого. Глядя, как Агат с улыбкой обнимает Гвин, я невольно отвела взгляд, видя рядом мать, что подзывала к себе, улыбаясь уголками рта. Наверно… Я еще успею найти на них ответы, ведь если получить все, что ты желаешь узнать сразу, то это вызовет лишь разочарование… Я сама найду для себя истины, когда-нибудь, я обязательно… Добьюсь правды.

– Ну как, пообщалась с магом? Она понравилась тебе?

Поинтересовалась Сессиль, нежно поглаживая меня по щекам и давая желанную прохладу, о которой я уже не могла и мечтать, после обжигающей сущности Агат. Наслаждаясь этим, я согласно кивнула.

– Да, Агат была очень мила со мной… я рада, что смогла встретится с ней до того, как нас покинули Ревнители.

Мама аккуратно повела меня к отцу, что о чём-то договаривался с выжившими слугами, указывая на мертвые тела. Лица нашей прислуги, двух мужчин, оказались бледными, со следами крови, у одного болталась перевязанная левая рука, второй имел под глазом синяк. Но в тоже время, в них точно пылала уверенность в чем-то, которая затмевала и боль, и прискорбные события, произошедшие совсем недавно.

– Мы попытаемся найти ваших детей… они не могли убежать далеко.

Судя по усталому выражению лица, отец говорил это не в первый раз, но мужчины до сих пор смотрели на него с подозрением и неверием, в тоже время, в них читалась надежда и уважение. Они хотели, чтобы слова отца были правы, но не доверяли либо ему, либо тем, кого Тиер отправил за детьми. Наверно, их можно было понять…

– Конечно, госпожа Рихтер уже послала на их поиски стражу, мы не позволим детям бродить по лесу, в особенности в компании волков.

– Позвольте хотя бы мне отправится с ними, господи, Брэдли мой крестный, у меня сердце рвется, от мысли что его волки загрызут.

Ударив себя в сердце, сказал тот, кто с фингалом. Мужчина стоящий рядом с уважением и радостью смотрел на друга, тоже начиная что-то негромко говорить моему отцу, видимо, уговаривая того поступить по совести.

– Многие из нас хотят найти детей, мы почти не пострадали, и вы знаете, что не убежим, нам и некуда…

– Только возьмите с собой факела, вилы и еду. -

Отец сдался, на радость раненого в руку, видимо отца Брэдли, что улыбнулся, кланяясь, была выше всякой тоски. Второй тоже вмиг раздобрел, из его взгляда исчезли подозрения и страх, только вера и упорное желание найти крестника. Впрочем, второй мужчина тоже попытался развернуться, но вот уже его отец одернул, кладя руку на плечо.

– Отставить, тебя нужно подлатать Гэйл, отправляйся отдыхать.

– Как вы прикажите, мой господин, а тебе удачи, брат. – Некий Гейл похлопал друга по плечу, после чего поковылял в сторону кухонь, где судя по всему, собирался взять выпить. Сессиль улыбнулась отцу, обнимая его и кладя голову на плечо, я встала рядом, немного неуютно ощущая себя возле слуги, который не успел уйти, заметив нас.

Рад видеть вас в здравии, госпожа! – Увидев за собой Сессиль, спохватился Гейл, после чего, взглянув на меня, тоже поклонился. – И вас, юная леди!

– Храни вас Близнецы, госпожа и господин Рихтер! – Так же проскандировал второй мужчина, начиная шагать в сторону. – Да хранят они ваш славный род!

– Вольно, отправляйтесь на спасение детей, когда мы убедимся что в доме безопасно и выпроводим гостей, то отправим вам на помощь стражу. – Сессиль встала ровно, коротко кивая.

– Есть, госпожа!

Откликнулся мужчина, после чего быстрым шагом двинулся в противоположную от своего друга сторону. Гейл же поплелся по своим делам, хромая на правую ногу и по пути встречая таких же израненных или попросту усталых слуг, что бодро шептались, шагая в одну и туже сторону.

– Ну слава богу… – Отец устало помассировал переносицу. – Думаю, можно начинать церемонию… пусть и не так, как мне хотелось бы. Пора заканчивать этот проклятый богами вечер…