- -
- 100%
- +
© Евгений Ерофеев, 2018
ISBN 978-5-4483-2140-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1157 год, непроходимые болота в районе Ладожского озера
Единственная дорога, ведущая на юго-восток, размокла до основания. Тяжелые, откормленные кони вязли в грязи, фыркали, раздраженно выдувая пар из широких ноздрей, но ничего не могли поделать. Дождь шел, не прекращаясь, уже две недели, никто из отряда уже не помнил, когда он начался. Огромные капли, летящие с неба, звонко разбивались о шлемы и кольчуги, дробились на сотню себе подобных и только потом медленно ползли вниз. Тьма окружала людей со всех сторон, и лишь немногочисленные факелы худо-бедно освещали путь. Идущие в середине отряда нервно крутили головами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной темноте, но занятие это было гиблое.
С болот, обступающих узкую тропу, несло гнилью и смрадом. Шли двойками, по-другому было никак, периодически то одна, то другая лошадь вставала на дыбы.
– Вымесок Гюрьги, остолбень, – смачно сплюнул глава отряда, обращаясь к своему напарнику, – поди ж ты, завел нас в дремучий лес, сам в горнице на перинах почивает в тереме у себя, а мы тут сгинем скоро. Места тут нехорошие. Да, Никита?
– Не колготись, надежа-воин, – неодобрительно посмотрел на него огромный бородач, вооруженный топором, – раз князь с Долгоруким ватажится, значит, нас тоже живот знатный ждет. Выдюжить немного осталось, седьмицу али две.
– И на кой ему депеша эта? Почто таким путем? – все не успокаивался воевода. – Шли бы сейчас ровной дорогой через земли киевские и горя бы не знали. Такие кренделя выписываем!
– Не прав ты, Варун. Места паскудные, спору нет. Зато короче во сто крат. Да и ворогов тут нетути, сам же знаешь. По таким пущам ни добрый, ни лихой люд не ходит. Зверье только всякое, да нам не страшное…
– На послании три креста выдруковано, значит, время не терпит. Уж не войной ли кто на Юрку попер? Заговор тайный зреет? – все не унимался глава отряда.
Никита обернулся, словно проверяя, не услышал ли кто последних слов Варуна, нервно почесал бороду и, нагнувшись в сторону своего друга, жарко зашептал:
– Нам знать не надобно. Витязям завсегда работка найдется. Коли в срок доставим, то и вообще гора с плеч. Наше дело маленькое, знай себе палицей махай да мечом добрым руби.
– Знаешь еще что? – испуганно спросил Варун, поправляя щит на левой руке.
– Ась?
– Мы надысь, когда в последней деревушке столовались, калику перехожего у конюшен видели, разговор был. Молвил он, будто бы зря тут никто не ходит, ужо давно бы дорогу построили, да все никак. Покамись никто не ведает, а почему? Все, кто зело разумел в этом деле, в земле уже покоятся… А порой и на свет божий вылазят в ночи…
– Страхи-то какие, окстись, – перекрестился бородатый богатырь, выпучив глаза, – ты чего в ночи-то ужас нагоняешь?
– О том и речь, друг мой ратный, не к добру это. Сказал он, мол, раньше тут деревень было видимо-невидимо. Потом все в болотах исчезло, аки бес языком слизнул. И сия напасть была неоднократно, покудова не задолбаша всех… Мы по костям, считай, идем… Кресты на воротах видел? Почто они их там повесили? Неспроста…
– Типун тебе на язык!
– А ну как Кощеево царство тут? Нежить тут гнездо свила, вот и нетути никого…
– Бабьи сказки, – ответил Никита, но выражение его лица уже не было столь уверенным.
– Сказы да легенды так просто не рождаются, – многозначительно поставил точку в разговоре Варун.
Дальше ехали в молчании. Прошло полчаса, а может и больше. Никита постоянно тоскливо озирался по сторонам, изредка поглядывая назад на отряд. Он уже совсем было успокоился, как вдруг факел, еле горящий под проливным дождем, высветил впереди темную фигуру.
– К оружию, – взревел бородач, выхватывая топор.
Вопль вывел всех из сонного оцепенения. Испуганно заржали лошади, забряцали мечи. Темная фигура продолжала неподвижно стоять. Теперь дружина походила на гигантскую черепаху – воины прикрывались щитами, ощетинившись во все стороны копьями. Все ожидали, что вот-вот из леса полетят первые шальные стрелы и начнется мясорубка. Но ничего не происходило. Человек, стоящий на дороге, успокаивающе поднял вверх руки. Они подъехали практически вплотную, остановившись всего в паре метров от незнакомца. Тот первый начал говорить. Голос у него был глубокий, низкий, словно говоривший вещал из глубокого колодца. Никита так и не смог рассмотреть лица под черным капюшоном.
– Гой еси, добрые люди! – вполне миролюбиво начал незнакомец, – галдите вы так, что за версту слышно. Вдруг какой лиходей услышит? Худое может затеять. Темный бор шума не любит, особливо такой, как тут…
– Ты кто таков? – сурово спросил Варун, задремавший в седле и до одури напугавшийся.
– Я? Никто, и звать меня никак. Мытарь я местный, мзду собираю.
– Чего баешь, холоп? – повысил голос Никита, даже привстав на стременах. – Какой еще мытарь? Мы деревню седьмицу назад проезжали.
– И что? Деревня деревней, а я сам по себе, – в голосе пришельца прорезались насмешливые нотки, – я ж вам говорю, местный я лихоимец. Тут тоже есть у кого оброк востребовать. Мертвые к мертвым, живые к живым. А коли не уследишь, беда может приключиться… – уже совсем тихо добавил он.
– Чего? – не услышал последнюю фразу Варун.
– Говорю, зря вы тут пошли. Местные уж очень иноземцев не любят. Хотя, это как посмотреть…
– Уйди с дороги, шлында. Зря ты тут околачиваешься, пропадешь, как пить дать, – воевода сердито кинул меч в ножны.
– Как скажешь, богатырь, – изобразил учтивый поклон загадочный странник, – скажу вам только одно. Страшитесь тех, кто бродит под покровом вечной ночи, други мои. Серебро да кресты вам в помощь.
Не успели они и глазом моргнуть, как зловещий странник исчез во тьме так же внезапно, как и появился. Варун с Никитой испуганно переглянулись, бородач крикнул через плечо:
– Глаз не смыкать, начеку! Ждите засады, молодцы.
– Ну и как вы все наверняка знаете, Юрий Долгорукий так и не дождался важного послания от своего союзника, князя Святослава Олеговича, в котором говорилось о заговоре среди киевских бояр. В общем, отравили его, по одной из самых популярных версий, – коротко резюмировал Дмитрий Александрович Покахонтов, доцент кафедры истории славянских стран.
Вот уже второй год подряд в стенах своей альма-матер, родного истфака СПбГУ, целый семестр он вел у первокурсников курс лекций на свою любимую тему – «Демонология. Источники и архивы». Маленького роста, интеллигентный и тихий, немного картавящий и путающий слова, он, как никто другой, смог завоевать доверие молодой аудитории. На лекции его старались попасть студенты даже с других потоков, не посещали пары только самые ленивцы. Покахонтов был преподавателем не требовательным, поэтому зачеты проставлял всем просто так, не обращая внимание на посещаемость и знание предмета.
– Вы наверняка спросите, чего ты нам тут рассказываешь про Долгорукого банальности, – он поправил съехавшие на нос круглые очки, – и правильно сделаете. Дело тут в другом. Князь Святослав прознал о готовившемся заговоре киевлян против своего союзника раньше, когда Юрий был в Москве. Из имеющихся архивных документов Российской Национальной Библиотеки, властитель Новгород-Северского княжества тут же снарядил тайную экспедицию в гости к своему другу с целью передать письмо. В нем он рассказывал о возможном покушении. И вот тут начинается самое интересное.
Он довольно обвел взглядом всю аудиторию. Тишина стояла такая, что слышны были чьи-то гулкие шаги в коридоре.
– По одним данным, отряд был пойман в киевских землях и все были убиты, а послание перехвачено и уничтожено. Но есть и другая версия. Источник ненадежен, но весьма и весьма занимателен. Его автор – некто Варун, современник Юрия Долгорукого. Многие историки весьма скептически относятся к его трудам, многие считают вообще более поздней подделкой, что и говорить, – Дмитрий Александрович встал и подошел к окну, собираясь с мыслями. – Вообще, сам автор пишет, что до того, как избрать стезю историка и летописца, так сказать, он был как раз тем самым воеводой, что должен был доставить в Москву депешу. Именно поэтому его сведения чрезвычайно ценны и не имеют аналогов в данном конкретном случае.
Он вернулся обратно к столу и сел, улыбнувшись, словно предвкушая что-то:
– Воевода пишет, что о возможном нападении киевлян они знали, поэтому пошли напрямик, через непроходимые болота.
– И что это за места? – не выдержал медленного темпа повествования один из студентов, нервно заерзав на стуле.
– Вы знаете, точно неизвестно, но скорее всего это могло быть где-то рядом с нами, – потер подбородок Покахонтов, – лично я подозреваю, что они шли через нынешнюю Ленобласть, где-то в районе Ладожского озера, чуть левее, если смотреть на карту.
– У меня там дача, – снова подал голос тот же нетерпеливый студент, – Кукуево, знаете?
– У моего друга там тоже дом, я там бывал, – улыбнулся Дмитрий Александрович, – но не о том речь. Я как раз подвожу нас к основной теме. Они пытались пойти в обход, избегая ненужного внимания. Доподлинно известно, что эта территория была не особо густо заселена в то время, это можно исторически подтвердить. То есть никаких сел, деревень и постоялых дворов. А уж тем более дач.
Все засмеялись, а преподаватель продолжил:
– Варун описывает их последнее пристанище, деревню на берегу скорее всего Ладожского озера. Отличительная особенность – отличная обороноспособность поселения. Он описывает огромный ров, высокий частокол, постоянную стражу на стенах, сигнальные посты. Перебор для деревеньки, не правда ли? Особенно если учесть ее удаленность от всех потенциальных врагов и основных торговых путей. Что должно заинтриговать еще больше, так это серебряные огромные кресты на воротах в деревню и на стенах. Что это? Дань христианству? Даже в огромных по тем меркам городах не было подобных излишеств, что и говорить про маленькие населенные пункты. Серебро это ведь вам не дерево… Теперь понимаете, о чем речь? В других документах нет даже упоминания об этом поселении. Либо ее сожгли дотла, либо еще что… Кто знает…
Аудитория тревожно зашумела, все кинулись делиться друг с другом впечатлениями. Покахонтов терпеливо дождался, пока страсти немного улягутся, и снова заговорил:
– Около двух недель они прорывались по болотам в сторону Москвы. И тут случилось самое интересное. В непроходимых лесах глубокой ночью небольшой отряд повстречал незнакомца. Вы можете себе только представить нечто подобное? Как человек мог в одиночку и без запасов выжить в лесах в сотнях километров от жилья? Я не говорю про банальные опасности в виде диких животных – волков и медведей. Варун пишет, что тот был налегке, одет в черный балахон, никаких пожитков, даже коня не было. Где он находил пищу и воду? Где спал? Загадка. То есть, что мы имеем? Уже два тревожных звоночка – обереги в виде крестов и непонятный человек в черном посреди ночи на болотах.
Доцент исторической кафедры сделал паузу, откашлялся и глотнул воды из маленькой бутылочки на столе:
– Вначале ночного гостя чуть не зарубили, приняв за разбойника. Однако в ходе разговора выяснилось, что он местный мытарь. Ну-ка, кто блеснет эрудицией и подскажет мне, что это за зверь такой?
Руку подняла застенчивая студентка, сидящая практически на галерке, в самом последнем ряду.
– Да, да? Давайте вот вы, девушка.
– Ну, в общем, – робко начала она, все больше и больше смущаясь, – это что-то типа сборщика налогов и податей.
– Все верно, в яблочко, – удовлетворенно кивнул головой Покахонтов, щелкнув пальцами, – он же «лихоимец», то есть налоговая по-нашему.
Все снова заулыбались.
– Поначалу воевода подумал, что это заплутавший деревенский, однако незнакомец представился местным. Разговор снова зашел в неприятное русло, витязи подумали, что над ними издеваются, и почти завязалась драка, как вдруг товарищ исчез в ночи, взмахнув плащом. Напоследок он все же предостерег отряд. Эти слова Варун четко воспроизводит в своей летописи. «Страшитесь тех, кто бродит под покровом вечной ночи». Это очень примечательные слова, обратите внимание. Сейчас посмотрим веселые картинки.
Доцент встал, включил большой телевизор, стоящий в углу у входа, воткнул в него флешку и погасил свет. Взяв пульт, он сел на свое место и нажал на кнопку воспроизведения. На экране появилось изображение арбалета.
– Как видите, это так называемый самострел. Его нашли в Чехии, на раскопках, четыре года назад. Видите надпись на древне-славянском на ложе? Кто догадается, что тут написано?
– То же, что и сказал этот мужик? – рискнул кто-то в темноте.
– Верно, – согласился Покахонтов, – «страшитесь тех, кто бродит под покровом вечной ночи». Находка эта датирована более поздним временем, примерно 15 век, и подлинность не вызывает сомнения. В тайнике была найдена также дюжина стрел из серебра. На территории современной Польши еще в перестройку нашли меч с такой же гравировкой. Вот он, видите, какой красивый? Отгадайте, из чего он был сделан. Вы понимаете, насколько непрактично и глупо использовать серебро в качестве материала для холодного оружия? Там же нашли весьма странное захоронение. Несколько могил в лесу, вдалеке от поселения. Головы у трупов были отрезаны и лежали в ногах…
– Вампиры? – хмыкнул один студентов.
– Вот и первые догадки, – учитель снова включил свет, но не стал садиться, а начал мерить аудиторию шагами, заложив руки за спину.
Через некоторое время он продолжил, пригладив растрепавшиеся волосы назад:
– К сожалению, летопись Варуна не сохранилась до наших дней. Вернее будет сказать, после известного всем вам пожара 1812 года, когда сгорела почти вся Москва, осталось лишь начало истории, жалкие двадцать страниц огромной книги. Тут у нас назрел первый серьезный вопрос. Что же произошло на самом деле? Банальное убийство почтальонов или что-то более зловещее? В любом случае я бы остановился на определении вампиров. Что это?
– Монстры. Кровососы. Упыри. Вурдалаки, – донеслось несколько вариантов с разных концов класса.
– Вы правы, – Дмитрий Александрович поправил галстук, – но тут у нас есть проблема. Вампиры в том виде, в котором они предстают перед нами с экранов телевизоров и со страниц романов, относятся к более позднему периоду, 17—18 векам. Это, конечно же, 1730 годы, Сербия, Петар Благоевич и Арнольд Паоле. Кто-нибудь слышал об этом?
– Да. Их эксгумировали, подозревая в вампиризме.
– Точно. Более поздняя версия «охоты на ведьм». Каждый второй мужчина представлялся вампиром. Потом начались всевозможные литературные изыски, стихотворения и так далее. Образ вампира, упыря в нашем случае, романтизирован донельзя. Модный парик его напомажен, он носит дорогие вещи, всегда умен и находчив, в общем, мечта любой женщины. Вампиризм относится к единственной побочке, этакому изъяну, но все красотки штабелями укладываются, лишь бы кровопийца обратил на них свой взор.
В аудитории снова раздался смех. Покахонтов достал из чемодана кипу бумаг и начал рыться в них, не останавливая рассказа:
– Мы же с вами говорим о более раннем периоде. Тут даже стоит поменять определение. Нет пока что никаких вампиров, разъезжающих на каретах и устраивающих званые балы. Есть темные дремучие леса и упыри. Вурдалаки. Это все персонажи из славянской низшей мифологии. Ходячие мертвецы, разгуливающие в ночи в поисках людской крови и плоти.
Он продолжил вещать еще более жизнерадостным скрипучим голосом:
– И пресловутые упыри не имеют ничего общего с графом Дракулой. Это мерзкие, быстрые создания, передвигающиеся с огромной скоростью и обладающие нечеловеческой силой и обонянием. Откуда взялся этот миф? Сказать сложно. Вероятно, людям нужно было объяснение, куда пропадают ночью люди, почему в лес ходить опасно и по ночам лучше спать у себя в кровати, чем шататься по улицам. Средневековый мир был страшным местом и без вурдалаков, что и говорить. Примечательно то, что в славянских землях повсеместно описание упырей практически идентично. Как так вышло? Большой вопрос.
Полночь давно миновала, многие дремали на ходу, уронив голову на грудь, дежурили лишь часовые, идущие впереди и замыкающие отряд. В целях экономии оставили гореть всего четыре факела, до Москвы было еще недели две быстрым ходом, и запасы нужно было экономить, все равно не видно было ни зги.
Бдительность Никиты и Варуна, головы отряда, притупилась. После встречи с неприятным типом прошло больше двух часов, ничего не произошло, разглядеть хоть что-то в радиусе нескольких метров, кроме очертаний кустов и огромных деревьев, было невозможно, уставшие от постоянного напряжения глаза слипались. И хотя до пересменки было еще прилично времени, Варун беззастенчиво дрых. Он качался в такт медленному шагу лошади, а капли дождя, стукаясь о его шлем, быстро скатывались вниз и текли под кольчугу за шиворот. Чтобы хоть как-то бороться со сном, Никита начал гримасничать и вращать глазами, щипать себя за окладистую бороду. Внезапно где-то справа раздался странный всплеск.
– Рыба играет поди али квакуха какая? – спросил сам себя здоровяк и тут же понял, насколько абсурдно его предположение. Сложно было представить такую рыбу, которая смогла бы выжить в таком месте.
Теперь непонятный шум раздался уже слева, ближе к мирно посапывающему Варуну. Они ехали через болота уже не первый день, но не слышали ничего, кроме шума дождя. Или всему виной незваный гость? Никита понял, что сумасшедший путник вряд ли смог так взволновать его, закаленного в боях воина, что ему теперь везде черти мерещатся. Противный хлюпающий звук донесся уже позади. Никиту замутило, ощущение какой-то вселенской тоски легло ему на плечи, и предчувствие чего-то худого поселилось где-то внутри. Так уже было, когда брали Киев вместе с Долгоруким. Благодаря чуйке Никиты им удалось предотвратить резню в ночном лагере. Тогда-то он и стал десницей Варуна, за проявленную смекалку получив почетное прозвище Хорт1.
Он понял, что медлить больше нельзя, и принялся будить своего командира. Тот упорно не хотел просыпаться, грозно хмурил брови, надувал щеки, отворачивался.
– А ну-кася подымайся, Варун. Беда неминучая в ворота уже стучится, кабы поздно не было. Надо покумекать, покудова живы все..
– Чего такое? – спросил Варун, плохо скрывая раздражение, но, едва увидев встревоженное лицо своего помощника, тут же забыл о своих сладких снах.
– Кто-то шастает во тьме во блатах. Токмо кто – неведомо, – Никита показал пальцем вокруг дороги.
– Сейчас не ночь на Купалу, чтоб русалки да кикиморы норов показывали, – Варун отвел факел в сторону и посветил вниз, прямо в мутную зеленую жижу, – да и кто там бродить может? Думаешь, засада?
– Поди знай, воевода. Надо ухо востро держать. Что там, мне неведомо, да токмо все одно, не к добру. Отряд надо бодрым держать, чтоб врасплох не застали.
Вместо ответа Варун, особым образом сложив руки, заухал совой, да так искусно, что отличить от настоящей птицы было невозможно. Обычно дружина шла в бой с грозным кличем, но тут обстоятельства были совсем другие. Миссия, на них возложенная, была тайная, так что нельзя было выдавать себя раньше времени. Условились на такие знаки. Раздалось шевеление, не поворачивая головы, Варун понял, что отряд уже не спит. Вдруг сзади раздался громкий вопль. Воевода понял – началось. На узкой тропе было не развернуться, не перестроиться. Враг заходил с тыла.
– Держи строй, – скомандовал ему Никита, спрыгнув с лошади в грязь и побежав на крики.
Он с трудом протискивался среди коней, пытаясь на ходу достать свой топор. Добежав до конца вереницы, понял, что зря бежал, все спокойно. Нападения не было. Он разозлился:
– Кто орал, шельмы?
– Галаш и Малк пропали, – испуганно ответил замыкающий часовой. Даже разговаривая со своим командиром, он не переставая оглядывался, водил факелом в темноте.
– Окстись, ты что баешь? – не успев удивиться, Никита уже понял, в чем дело – лошади перед часовыми никого не везли, лишь пустые седла.
– Добрые часовые, бдели аки соколы, балябы! – взвился он. – Коней назад, и чтоб мышь не проскочила!
Он пошел обратно, на ходу раздавая указания и призывы к максимальной бдительности. Весть о пропаже двух бойцов разнеслась в мгновение ока. Люди поняли – началось что-то очень жуткое.
– То есть вы хотите сказать, что вампиры изначально это что-то типа диких зверей по представлению славян? – задал Покахонтову вопрос очередной докучливый студент, воспользовавшись короткой паузой в монологе.
– Хороший вопрос, – похвалил того Дмитрий Александрович, – тут налицо дихотомия. Я могу лишь предположить, что вампиры со временем эволюционировали в более совершенную форму. То есть если изначально людей пугали просто монстры в ночи, то позже поэты и писатели наделили их умом и интеллектом, манерами и воспитанием. Вообще, вампиры – это отдельная песня в демонологии, о ней можно говорить бесконечно, и я не преувеличиваю. Почему они возвращаются в свой дом к родным и близким, чтобы съесть их первыми? Почему их надо пригласить? Почему они боятся серебра и распятия? Почему они боятся дневного света? На что способен испуганный человеческий ум, порой только диву даешься!
– А что насчет Варуна и его летописи? Чем все закончилось? – прилетел преподавателю очередной вопрос из аудитории.
– Они потеряли еще несколько человек из своего отряда в ту ночь. Воевода пишет, что в сумерках кто-то из их дружины видел тех двоих, что пропали первыми. Только сильно видоизменившихся. Мол, одни головы белые из трясины торчали и исчезли быстро, как только началась заварушка.
– То есть они стали упырями и пришли за остальными? – испуганно спросила одна студентка, сжимая в руках телефон, забыв напрочь о переписке со своим молодым человеком.
– Да, – со смешком кивнул Покахонтов, – на следующую ночь воевода потерял уже практически всех своих людей. И что еще более примечательно, выжить Варуну удалось только благодаря тому самому загадочному человеку в черном. Отряд подвергся нападению вампиров, депеша вместе со всем остальным «почила в бозе». История мутная, неясная, попахивает подделкой, если честно, притянута за уши. Но как есть. В рамках темы о вампирах я все равно должен был ее осветить, как ни крути.
– Дмитрий Александрович, почему эта история связана именно с этим историческим периодом, как вы считаете? Простое совпадение? – задали очередной вопрос ученому.
– Все не так просто, – пожал плечами тот, – помните, на прошлой лекции мы с вами разбирали особенности появления мифов о всяких страшилах? Как только где-то начинает литься кровь, народ сразу же сходит с ума и с огромной скоростью генерирует байки, одна другой краше. С этой историей то же самое. В ту пору жизнь человеческая не стоила ни копейки, вот люди и придумывали монстров, которые могли бы стать козлами отпущения, виновниками всех бед. Когда чума захватила всю Европу, что случилось? Инквизиция с катушек съехала и в каждой молодой женщине видела ведьму, которая и выпустила «черную смерть». За последние столетия народный фольклор почему-то особо не обогатился новыми персонажами. Почему?
– Потому что в наше время сложно верить во что-то подобное. С нашей техникой, наукой, гаджетами и всем остальным, – уверенно ответил один из студентов, – тяжело сейчас бегать за ведьмами, когда построили Большой адронный коллайдер и в космос летают. Что и говорить про естественные науки и медицину. Хотя даже в наше время бывают интересные случаи. Вы, Дмитрий Александрович, про чумное кладбище слышали?
– Боюсь, что нет, – признался Покахонтов, – то есть про подобные захоронения я, конечно же, слышал. И в чем там дело?
– Эти истории из разряда городских страшилок, – признался парень, – но, думаю, доля правды в них есть. Вы же знаете, что такие захоронения раскрывать нельзя. Иначе чума выберется на свободу и опять начнется. Там так и написано на могильниках – «не вскрывать до такого-то года». Или около того. Но наши предприимчивые дельцы эти земли выкупили и планируют возводить новостройки. Мало того, что на кладбище, представьте только, какая там будет энергетика, так еще и выпустят чуму. Такая легенда.
– Занятно, – учитель ухмыльнулся, – такого я не слышал.
Казалось, эта ночь никогда не кончится. Наступивший серый, хмурый день не многим отличался от темного времени суток, разве что теперь обступающее со всех сторон болото можно было рассмотреть. Дождь перешел в ливень, который и не думал прекращаться, с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. Воины уже еле держались в седлах от усталости.