Чужая. Новый отсчет

– Так вот почему вы хотите уехать? Скоро в нашем городе источник вашего существования иссякнет?

Он молча кивнул.

– А твоя семья…

– Нет, мы не все… кровопийцы, – Шумар сказал это с презрением, ему явно не нравилась его жизнь. – Очень давно меня и маму обратил отец Грегор, мы едва не погибли после нападения медведей, он нашел нас в лесу, с тех пор мы семья. У меня был настоящий отец, но он погиб на охоте, его нашли с растерзанным горлом.

– Это были кровопийцы?

Он едва заметно кивнул головой.

– Но это был не Грегор, он просто охотился там, это он научил меня не убивать. Но другие, живущие в лесах, они дикие.

– Так всех, кто ушел из нашего города, убили дикие?

– Я почти уверен в этом. Они чуют беду и приходят, чтобы есть. Они ищут слабых. Тогда в Карелии мы тоже думали, что это звери убивают людей.

– В Карелии? Это где?

– В России, Карельские земли – непроходимые леса и глубокие озера. Мы были счастливы. Охотились с отцом, ловили рыбу, а когда отца не стало, мама стала ходить со мной. Однажды, когда мы собирали бруснику, на опушку выбежали медвежата. Мы сразу подхватились и кинулись убегать, зная, чем это грозит, но не успели… Следом за медвежатами вышла медведица и медведь. На счастье… Или несчастье… Появился Грегор. По-русски Григорий.

– Это ужасно.

– Нам пришлось бежать в финляндское княжество. Маленькую Анну, мою сестру пришлось оставить родне и уехать, к счастью, она осталась человеком. Но позже нам пришлось вернуться, поскольку в России началась революция, нашим родным грозила смерть или ссылка в далекую, холодную Сибирь. Тогда-то мы и забрали всех родичей с собой и привезли сюда.

– Так они люди?

– Да.

– И знают, кто вы?

– Да.

– И вы ими… их не обижаете, – догадалась Марта.

– Верно, – Шумар встал, чтобы погасить огонь. – Если ты научишься жить с людьми в мире и согласии, быть доброй и терпимой, ты будешь даже счастлива. Иногда.

– Иногда?

– Да, мы почти не отличаемся от людей, даже испытываем некоторые эмоции – сострадание, ненависть, любовь или привязанность. Немного, но они очень сильные. Лишь кожа у нас бледнее, особенно, когда мы голодны. Но есть и дарования, который лучше скрывать – у нас глаз зорче, видит очень далеко, отменный слух – за версту можно услышать скрип обозных колес, да силы побольше, чем у смертных. А еще у нас развито чутье, мы не можем читать мысли, но точно определяем помыслы человека – добрые и плохие, даже предугадываем их действия.

Марта достала из котомки маленькое зеркальце и посмотрелась.

– Да, кожа совсем белая.

– Вскоре будет еще бледнее. У мужчин это не очень заметно. У нас усы, борода, а тебе надо бы запастись румянами, чтоб не выдать себя.

Он улегся на природный топчан и, накинув на себя кусок мешковины, отвернулся.

– Странно, я совсем не хочу спать.

– Просто лежи. Поначалу ты не будешь уставать, но потом все изменится, тогда и научишься отключаться, это будет необходимо, чтобы дать твоему телу отдых. Поверь, он нам нужен. Чтобы найти пищу и утолить голод мгновенно и незаметно для людского глаза. Впрочем, в нашем городе это теперь непростая задача.

– Да, совсем скоро в нашем городе источник вашего существования иссякнет, – с грустью сказала Марта. Теперь боль от потери мамы, подруги и Сержика была нестерпимой. Жаль, что она не может ничего исправить.

Он молча кивнул и поправил:

– Нашего. Вот и ответ на твой вопрос – зачем тебе идти в Негуши. На сегодня хватит. Завтра я покажу тебе, как питаться, чтобы не навредить жертве и себе самой.

Заслушавшись его, Марта призналась:

– Ты говоришь так красиво и складно, как люди в столице. Я раз там бывала…

Он усмехнулся:

– И ты так научишься. Поживи с мое.

– А… А сколько тебе лет?

– К началу зимы сто шестьдесят семь станет.

Марта хихикнула:

– А с виду и не скажешь.

– Отец обратил меня в одна тысяча восемьсот восемьдесят седьмом. Мне было двадцать девять.

Марта ахнула и с восхищением посмотрела на Шумара.

– Мы не стареем? Верно?

– Верно.

Он еще долго говорил, рассказывал о своей жизни, о семье, о планах. А Марта лежала, глядя на звездное небо и мечтала. Почему-то ей было совсем не страшно, наоборот, непонятное чувство ликования охватило ее, никогда она еще не ощущала себя такой счастливой, сильной и… свободной. Она прислушалась – где-то далеко в горах заблеяли овечки, а с подножья гор слышался шум далекой реки. Ее переполняла радость. Теперь она беспрепятственно проникнет в столицу и разыщет брата. Даже если ей придется кого-то убить. Она тут же испугалась своих мыслей. Шумар сказал убивать нельзя, но почему? Ведь они существуют для этого, это их предназначение. Мысли пугали ее и одновременно окрыляли. Она станет такой же мудрой, сильной и сдержанной, как Шумар и будет жить вечно. Он поможет ей и научит. Постепенно мысли упорядочились, успокоились, глаза сами собой закрылись, и Марта крепко уснула, впервые за долгое время, без сновидений, без терзаний и печалей. Вся жизнь, другая жизнь была впереди.

***

Проснулась Марта на рассвете от громкой перебранки и звуков драки. Она мгновенно вскочила и замерла в недоумении. Трое чистильщиков нападали на Шумара, а он со звериным рыком отбивался от стражников. Марта не знала, как ему помочь, лишь нутром почуяла, что надо спасаться, но бросить Шумара не могла. Подчиняясь инстинкту, она прыгнула одному из стражников на спину и с воем вгрызлась в его шею. Второго Шумар с размаху припечатал к камню, однако третий подскочил сзади и, размахнувшись обоюдоострым ксифосом, ударил Шумара по голове. Парень взвыл от боли и вдруг упал ничком на землю.

Марта попятилась в ужасе, не веря своим глазам.

– А как же жить вечно? Как я без тебя?

Ярость обожгла нутро, обезумев, Марта стремительно бросилась на убийцу ее друга. Через мгновенье она пришла в себя и ужаснулась, увидев содеянное.

– Я не хотела… Шумар, я не хотела убивать…

Подбежав к нему, она кинулась на колени и заглянула в лицо. От виска до самого подбородка зияла огромная рана, Шумар был мертв.