- -
- 100%
- +
Еще двое суток ушло на изготовление чучел сурка, тушканчика и выделку сурчиных шкурок. Ручная выделка шкурок требует больших физических нагрузок и терпения. Обезжиривание, мездрение, дубление и размягчение шкурок – длительный по времени процесс. Капсул от таблеток величиной с сурковый глаз Леша не нашел, поэтому пришлось повозиться с автомобильными лампочками. Предварительно разгерметизировав их, Леша спилил верхушку лампочки так, чтобы она представляла выпуклую чашечку. Точно также гуашью нарисовал изнутри глаза зрачок и остальную часть глазного яблока. Чучела получились пушистыми, мягкими на ощупь и лоснящимися вымытыми шампунем шкурками.
В один из вечеров приехал взволнованный брат – предыдущей ночью волки задрали телят на летнем выпасе. Леша немедленно переоделся, захватил с собой ружье, патроны с картечью, заботливо поданный матерью рюкзак с термосом и запасом продуктов на двоих. Вскоре ГАЗ-66 катил по лесной дороге на берег живописной небольшой речушки Ольса. По пути забрали егеря Григория, поэтому Леша, как младший, разместился привычно на крышке, закрывающей двигатель, опустив ноги в пространство «пассажира» Григория. Лешино и Григория оружие стояло, как обычно, за спинкой.
Загон восстановили, телят с трудом собрали по окрестному лесу. Убитых волками и распотрошенных телят убрали. Пастухов тоже сменили. Обойдя загон, охотники нашли переход волков по грязи из леса к вольеру с телятами. Определили, что это была все та же волчица, которая каждый год появляется в охотхозяйстве весной и исчезает на зиму. И каждую весну она приходит без волка одна. У Леши было предположение, что это та волчица, которую он видел четыре года назад в солнечный февральский день, когда добыл своего первого волка. Брат не верил, что волчица может уже четвертый год уходить из своего обжитого волчьего обхода, чтобы одной вернуться сюда же в логово для щенения. Заняться поиском логова так не хватало времени. И вот – первый за последнее время случай нападения волков на домашний скот. Что-то произошло? Хотя и брат, и Леша были едины во мнении: конец августа, и волчица водит волчат на учебные охоты, показывая им все степени и уровни своего мастерства. Вот и в этот раз каким-то образом волчица распознала, что сторожа-пастухи пьяны, и провела мастер-класс умерщвления добычи тяжелее себя более чем в два раза. Да еще и разными способами.
Охотники топтались по пойменному лесу до сумерек. Оказалось, что волки приходили сюда уже больше месяца. Вычислили и направление уходящих следов. Следы вели за кольцевую дорогу, в сторону Бобовок!
– Да, Леша! Задача. Придется тебе внимательно изучить все дорожки, все противопожарные линии, все лужи по пути в Бобовки и в самом урочище.
– Послушай, брат, мне только в следующем году в армию. Возьми меня егерем, – Леша, наконец, высказал брату заветную мечту детства и юности.
– Леха, я тебе уже говорил – нельзя. Ты – родственник.
Дома этот разговор уже заходил, но Виктор категорически отказался брать родного брата себе в подчинение, ссылаясь на Закон. И в этот раз Леша смолчал, лишь загадочно глянул на брата. План уже был давно разработан и согласован с мамой. Леша решил ехать самостоятельно в Минск, в главный офис военно-охотничьих хозяйств, начальником одного из которых работал его родной брат.
Собравшись у машины, услышали глухие отголоски выстрелов. Стреляли в пойме Ольсы, скорее всего, по уткам. Быстро развернувшись, помчались к месту выстрелов. И вовремя. В бинокль удалось-таки рассмотреть двух охотников, в глубоких сумерках продвигавшихся по заболоченной пойме к дамбе, ведущей в деревню Залесье. Быстро переехав ближе к дамбе, пригнувшись, подкрались к мелиоративному мостику у деревни и спрятались под мостом. Ничего не подозревавшие браконьеры сами шли в руки. И как только из-под моста выскочили егерь Григорий и Виктор с Лешей, они просто замерли о неожиданности в оцепенении. А когда опомнились, оружие уже было в руках Алексея и Гриши – день-то сегодня был не охотничьим. Протоколы составлял Виктор уже в кабине машины. Браконьеры и просили, и угрожали, но Григорий, проживая недалеко в деревне, знал их в лицо, так что даже ехать на опознание и установление личности не пришлось. Трех уток оставили нарушителям. За них все равно придется заплатить и ущерб, и штраф. Через суд, с конфискацией оружия.
Домой вернулись около полуночи, а в шесть утра Леша отправился в Бобовки. Братова вертикалка, рюкзачок, сапоги-болотники и ветровка – привычная надежная экипировка Леши в последний год. Обойдя озеро по левому берегу, Леша перебрался по бобровой плотине через Криницу и едва не поплатился за беспечность и спешку. Сразу за плотиной начиналась большая Микитова поляна. Уже подходя к поляне, Леша обратил внимание на большое количество так называемой лосиной мухи – плоского, с легко отваливающимися крылышками клеща. Обилие лосиных мух – предвестник близкого нахождения лосей. Перелезая через кучу вьющихся и переплетенных крапивой веток, Леша затрещал ими и тут же услышал громкий топот и треск впереди. Глухой рык-стон, и по кустам прямо на него, как трактор, выкатил огромный рогатый лось. В доли секунды мелькнуло в голове, что у лосей уже может начаться гон, что лосиные мухи не зря облепили ветровку, что поблизости только мелкий лозняк и укрыться от лосиных копыт и рогов негде… А рука уже достала два патрона, один уже в стволе. Выстрел вверх… Лось остановился в шагах десяти-пятнадцати, круто развернулся на задних ногах и с треском бросился обратно в кусты. Второй патрон так и остался зажатым в кулаке. Теперь Леша почувствовал, как задрожали руки и колени. Выбросил стреляную гильзу, зарядил ружье и, вздохнув глубоко, закурил. Медленно вышел на поляну. Вся трава истоптана копытами лосей. Гон действительно уже начался: кусты олешника и лозняка вокруг поляны поломаны рогами, высокая трава настолько вытоптана, что целые пласты грязи, пряно издающие запах живого лося, разбросаны по поляне. Пройдя поляну, Леша пошел по звериной тропе в болоте, идущей параллельно кромке леса, и за Маяком нашел волчьи следы. Следы были свежими, но присмотревшись, Леша нашел и старые отпечатки больших и меньших отпечатков волчьих лап. Значит, это волчья тропа! В густой траве следы терялись. Сделав несколько больших кругов, Алексей определил, что следы, найденные на грязи в разных местах, ведут в сторону острова-гряды за Бобовками. Ближе к острову на бобровой плотине он обнаружил опять следы волков: клочки бобровой шерсти, бурые пятна и измятую вокруг траву. Здесь шла борьба. Скорее всего, небольшого прошлогоднего бобра поймали волчата и шансов ему не оставили, несмотря на грозное бобровое оружие – большие и острые резцы. К обеду Леша обошел остров по периметру и нашел-таки волчью тропу, ведущую из острова в болото. Стало ясно – волки живут на острове. Надо делать облаву. Но Алексей решил проверить несколько лисьих нор, которые он знал с детства, когда изучал этот остров еще с братом и самостоятельно. Пройдя по гряде, он поднялся на холм, где жили лисы. Норы были давно нежилыми. Второй взгорок с норами Леша нашел с трудом. Заросли малинника, вперемешку с порослью молодых березок и осинок, надежно скрыли песчаные холмики. Чаще стали попадаться следы волчьей деятельности: кучки черного помета, клочки линялой шерсти. Алексей настороженно оглядывался по сторонам, но момент встречи с волками прозевал. Что-то зашелестело впереди. Леша краем глаза заметил шевеление веток и сбоку. И вдруг шорох повторился за спиной. Резко оглянувшись, он увидел волчицу. Она выглядывала из-за дерева и смотрела прямо в глаза. Мурашки пробежали по коже у Алексея. Он резко обернулся, вскинул ружье, нажал на спусковой крючок, целясь прямо в глаза. Но выстрела не последовало. Пока он сообразил, что ружье на предохранителе, пока судорожно снял с предохранителя – слева и справа слышался шорох веток. Волчица резко прыгнула в заросли папоротника. Запоздалый дуплет ей вслед, почти наугад, не принес никаких результатов – он промазал. Покружившись вокруг этого места, он нашел-таки логово. На большом взгорке под корнем поваленной давным-давно елки, в лисьей норе было устроено логово. Вход немного расширен, а сразу за входом большое, примерно метр на полтора, расширение норы, устланное папоротником и сухой травой. Вокруг норы погрызены-искусаны все мелкие деревья, а на песке валяются перья, куски обглоданных и отполированных костей. Натоптанная тропа вела к небольшой пересыхающей низине-луже, где у волков был водопой. Сойки закричали на краю острова. Перезарядив оружие, Леша до вечера бродил по острову, но волков больше не встретил…
…Волчица услышала шаги приближавшегося человека давно. Когда человек стал продираться свозь заросли, она забеспокоилась. Ее беспокойство тут же передалось волчатам. Семья настороженно прислушивалась, принюхивалась и, когда шаги стали приближаться к логову, куда человеку, нормальному грибнику или ягоднику было незачем лезть, волчица прыгнула вниз с взгорка. Волчата бросились за ней, рассыпались по кустам, залегли в траве. Прямо к логову шел человек. Не просто человек, а человек с оружием. Волчица явно учуяла запах смазки оружия, запах гари пороха. Именно таким запахом был убит её волк четыре зимы назад. Именно таким запахом убивают волков каждый год, окружив их лежку на дневке колышущимися лентами серых тряпок, пахнущих человеком. Вот уже столько лет волчица приходила весной на свое логово без волка. Вот уже столько лет она уводила своих волчат в большой лес, где жили другие волки. И ни разу человек не потревожил волчицу на логове. А сегодня человек кружит по острову с запахом смерти. И волчица поняла, что человек ищет их! Она оскалила клыки, сморщила нос и приложила уши. Волчата из своих укрытий поняли сигнал – сигнал смертельной опасности. Волчица тихо прорычала – волчата замерли на месте. А она бесшумно под ветер стала заходить человеку с тыла. Волчица подкралась к нему практически вплотную и специально зашелестела ветками – природное табу на нападение на человека не дало ей права броситься сзади и перекусить шею опасному пришельцу…
Человек обернулся, и страх мелькнул в его глазах. Он вскинул оружие, но страх поразил его, и он замер. А волчица, испугав человека, бросилась под защиту папоротника, а дальше – за волчатами. Выстрелы прозвучали почти сразу после того, как волчица перестала смотреть человеку в глаза. Смерть, как злые шершни, прожужжала над головой, застучала по деревьям, впиваясь в них шлепающими щелчками. Смерть кусала деревья, летели щепки. Но волчица ушла от смерти. Она не в первый раз уходит от смерти, посылаемой человеком. Только осторожность и бесстрашие спасали ее за это время от многочисленных облав, охот, капканов и ядов, применяемых человеком, чтобы убить ее. Погибали волки ее стаи, погибали волки, ставшие отцами ее щенков, погибали ее дети… А она выживала. Теряла своих сородичей, пренебрегавших опасностью или, наоборот, трусливо поджавших хвосты, попадавшихся в капкан лапами у привады или на скотомогильнике; отпрыгивающих и сломя голову удиравших от шелохнувшегося на нитке окладного флажка; мчавшихся без страха на вой «пришельца» – фальшивый вой хитрого человека со смертью. Волчица, побывавшая не раз в окладе, отравившаяся ядом, оставившая два передних пальца левой задней лапы в капкане на тропе, не боялась – остерегалась человека с оружием. А вот за своих щенков-детей она боялась и готова была спокойно отдать свою жизнь за них при любой опасности: будь то свирепая свиноматка, грозный лось или человек с оружием-смертью.
Волчата шли за волчицей строго след в след. Так она учила их с первых самостоятельных шагов вне логова, так требовала и в экстремальной ситуации, такой, как сегодня. Прыжками промчавшись по гряде, волки рысью преодолели заболоченные Бобовки и скоро очутились в большом лесу. Опасность осталась позади, но возврата к логову уже не было. Волчица повела своих волчат далеко вглубь, где, как она знала, жили и щенки ее прошлых пометов, и другие волки – большая волчья стая, на лето разбредавшаяся по бескрайнему лесу в верховьях реки: там, где волчица когда-то родилась.
Ох, и досталось же Леше от брата и отца за то, что стрелял по волчице и промазал! Тем более, у логова! Целую неделю объезжали они лес и днем, и ночью. Сидели в засадах у летних лагерей выпаса телят на обычных волчьих переходах, опрашивали лично и по телефону лесников, егерей, опытных охотников: волчицы нигде не было. Через неделю сняли капканы у логова. Не набравший меха енот, попавшийся в капкан на волчьем логове, лишь усугубил досаду. Брат стал грозиться отобрать свое ружье и не брать больше с собой. И Леша поехал в столицу. Полковник Перец, председатель окружного военно-охотничьего общества, принял Алексея радушно. С улыбкой выслушав жалобу на брата в том, что тот не берет на работу из-за того, что они родные братья, полковник тут же вызвал начальника отдела кадров и дал ему поручение. И вскоре Леша, после крепкого рукопожатия полковника и теплых напутственных слов его, держал в руках первую в своей жизни Трудовую книгу и удостоверение егеря военно-охотничьего хозяйства. Сам полковник выделил ему свою служебную «Волгу», чтобы съездить на склад за обмундированием и потом его, с целым тюком обмундирования и обуви военного образца, отвезти на вокзал…
– Что это значит? – Виктор хмуро уставился на одетого в егерскую, с иголочки, форму младшего брата.
– Это значит, товарищ начальник военно-охотничьего хозяйства, что я с сегодняшнего дня работаю егерем под вашим чутким руководством!
– Не понял.
– А что понимать? Я съездил в контору, там меня как студента-заочника факультета биологии-охотоведения без слов приняли на работу в наше охотхозяйство на должность егеря.
– Какого это «нашего» охотхозяйства?
– Нашего – это значит моего. Того, в котором я уже работаю. Вот мое удостоверение.
– М-да! Дела… А как же мое ходатайство?
– А никак! Я сказал, что ты против. Они посмеялись, а полковник Перец сказал, чтобы ты ему позвонил. Насчет меня…
– Ну, малый! Тебе ж всего семнадцать лет!
– Ну и что. На меня завели трудовую книжку, я даже подписал «клятвенное обещание».
– Ну что ты к брату цепляешься? – вмешалась мама, – мы с тобой говорили? Говорили. Ты тянешь? Тянешь. Вот мы и решили все сделать сами.
– Сами… – буркнул Витя, – а работать вы тоже будете вместе?
– Нет, Витя, работать я буду один, и мне нужен охотничий билет и трактор, что стоит у Григория. Все равно он на нем не ездит.
– Трактор?! Охотбилет?! А ружье тебе не надо??!!
– Надо. После охотбилета. Сам куплю, у тебя просить не буду!
– Хватит спорить и ругаться, дети. Ты, Витя, не серчай. Леша давно мечтает об этой работе. По твоим стопам идет, и мне спокойнее – хоть вместе будете. Садитесь за стол, будем отмечать начало работы будущего охотоведа.
Как был, в новенькой военной полушерстяной полевой форме, так и сел за стол Алексей. Радости не было предела…
На производственном собрании решили, что обходом у Алексея будет запрещенная для охоты зона охотхозяйства – часть «Зеленой зоны» вокруг города, а также часть большого обхода егеря Григория Гречки. Леша сам привел в порядок древнейший, с ручным сцеплением, водяным охлаждением и без кабины трактор. Помогли, конечно, в колхозной мастерской, узнав, что Леша – брат Виктора и будет работать егерем. Теперь каждое утро, если не было индивидуального задания от брата-начальника, Леша выезжал из домашнего двора на тракторе и возвращался лишь вечером в сумерках. Он делал в лесу кормушки для косуль, солонцы для лосей, косуль и зайцев, развозил в кормохранилища початки кукурузы, желуди, яблоки-дички. Часто заезжая к старшему по возрасту и отслужившему в ВДВ егерю Григорию, он оставался у него ночевать. Мама Гриши – тетя Зина, накрывая ужин, обязательно наливала Леше и Грише по рюмочке самогона. Парни достойно и важно выпивали, крякнув, закусывали и вечером шли на танцы, где, порой стоя спиной к спине, вступали в драку с местными забияками. С десантником Гришей «воевать» было себе в убыток, и в большинстве драк Алексей упражнялся в рукопашном бое по добиванию «подранков», оставленных Гришей. Рано утром они выезжали или пешком уходили в обход. С собой брали одно ружье на двоих – Гришино, топоры, ножи, пайку на обед. Вдвоем работалось спорно и веселее, что бы ни делали. А работы было много. Над кормохранилищем на границе их егерских обходов сделали из жердей второй этаж, в котором развесили под тысячу подсоленных осиновых и ивовых веников. Там же вручную выкопали и накрыли огромный погреб для хранения картофеля на подкормку диким кабанам. По обоим обходам разнесли соль в солонцы и вырезали в срубленных осинах более сотни новых солонцов. В мастерской колхоза изготовили красочные аншлаги11 и развезли на тракторе по границам на дорогах, ведущих в охотхозяйство, установили вместо старых. Организовали заготовку кормов с вывозкой на подкормочные площадки и хранилища силами местных охотников. Больше ста тонн зарноотходов, около пятидесяти тонн початков кукурузы, тонн двадцать зерна и пятнадцать тонн картошки заготовили местные охотники и оформили по накладным на приход в охотничье хозяйство. Так прошел сентябрь – первый месяц работы Алексея егерем охотхозяйства. В конце сентября неожиданно прилетело письмо из Казахстана от Вали. Баба Стюра, естественно, уже оповестила маму Леши о случайном романе, за что Леша получил строгое порицание от мамы. И вот – письмо. Мама, укоризненно глядя, передала Алексею письмо. Валя писала, что живет в общежитии медучилища, учится хорошо и очень скучает по Леше, хотя и знает, что это бессмысленно. Коротенькое письмо заканчивалось просто и тепло: «Я люблю и буду любить всю жизнь только тебя одного. Ты не обращай на это внимания, а просто знай, что на свете есть человек, который молит Бога о тебе. Это я». Орлан-белохвост, установленный в большой прихожей, напоминает и без письма о Вале…
Леша сунул письмо в офицерскую полевую сумку, где лежали чистые бланки протоколов и «Справочник охотника». Брат уезжает на неделю в командировку на учебу, и на этот срок Леша остается исполняющим обязанности начальника охотхозяйства. Начальник-брат написал задание: от заготовки кормов по всем шести егерским обходам до подготовки предстоящего открытия промысловой охоты на копытных. И если корма уже были заготовлены с избытком, то план поставок на экспорт мяса двадцати лосей и пятидесяти диких кабанов предстояло еще выполнять. А к этому – обеспечить охотой на копытных в промысловых и спортивных целях представителей первичных охотколлективов военно-охотничьего общества, бригад по добыче копытных. Сами коллективы к этому времени определились со списками членов бригад, зарегистрировали эти списки в лесхозах и милиции, провели соревнования и учебные стрельбы, на которых Леша в упражнениях на круглом стенде занял второе место, уступив только брату. Этот эпизод стал решающим на заседании гарнизонного Совета военных охотников, где ему после сдачи положенного экзамена торжественно досрочно, в виде исключения, в семнадцать лет вручили членский билет военно-охотничьего общества – заветную красную книжечку. Виктор уехал, и главное, по мнению Алексея, достоинство и гордость начальника – вездеход ГАЗ-66 с водителем Димой Белым – перешло в полное подчинение и. о. начальника охотхозяйства Алексея. Двое суток он мотался по охотхозяйству, проверяя работу коллег по устройству охотничьих вышек, стрелковых линий, ремонту кормохранилищ и заполнению их кормами.
Субботнее утро встретили в лесу у маленькой деревушки Гута. Выехав из-за поворота лесной дороги, они неожиданно столкнулись с двумя охотниками, идущими им навстречу. Дима затормозил, а Алексей, нацепив поверх офицерского бушлата полевую сумку, выскочил из машины, доставая на ходу егерское удостоверение.
– Добрый день, – начал он мирно, хотя очевидно, что перед ним – браконьеры, так как Гута находится в «зеленой зоне» их охотхозяйства. Он показал удостоверение, но представиться не успел, его перебили:
– Чего прыгаешь, пацан? Кто ты такой?
– А вы?
– Я? Я егерь Фомин, – смело соврал один из браконьеров, – а ты кто?
– Я? – Леша опешил. – Я егерь Фомин. Вот мое удостоверение.
Браконьеры переглянулись, криво усмехнувшись. Один из них нагло уставился на Лешу:
– И что, егерь Фомин? Что хочешь?
– Ваши документы.
– Документы? Документы дома. Сейчас сходим, заберем и принесем сюда. Да, Дима? – Браконьер подмигнул водителю, нерешительно топтавшемуся у машины.
Леша понял, что браконьеры просто так оружие не отдадут. Он схватил за ружье ближайшего к нему браконьера, мгновенно отцепил цевье и одновременно, нажав рычаг, преломил стволы в замке. Ружье, раскрывшись, разобралось на две части. Браконьер растерялся, а в это время Алексей перекрутил разобранные части ружья через его руки ремнем, и тут же ударил коленом в пах. Браконьер, охнув, согнулся. Ударом по затылку Леша сбил его на землю и, крикнув Диме караулить, бросился за вторым, который начал уже убегать. Догоняя второго, Леша кричал: «Стой, сука, стой, стрелять буду!» Когда до браконьера оставалось шагов десять, тот остановился, развернулся и, направив ружье на Лешу, крикнул:
– Не подходи! Стреляю!
Но останавливаться уже было поздно. Леша по инерции наскочил на ружье, отвел стволы в сторону. Выстрел прозвучал прямо над ухом. Повалившись вместе с браконьером, Леша, не размышляя, первым ударил лежащего под ним браконьера в лицо несколько раз кулаком. А когда тот выпустил ружье, еще несколько раз ударил его в лоб. Успел заметить, что у браконьера закатились глаза, и из уха потекла струйка крови. Только после этого устало встал, перевел дыхание, поднял и разрядил ружье. Хриплый слабый голос заставил его обернуться:
– На, сука, получай! – успел он услышать, заметив направленный на него ствол пистолета. Выстрел прозвучал одновременно с прыжком на браконьера. Жгучая боль обожгла бок, но Леша успел навалиться на браконьера и, вывернув тому руку, вырвать пистолет и бросить в сторону. И снова стал бить.
Подбежавший Дима оттянул Алексея от избитого браконьера. Заметив, что Алексей не может разогнуться, распахнул тому бушлат. Свитер под бушлатом пропитался кровью. Испугавшись, шофер закричал:
– Ой, Леха! Ой-ей. Что ж это? Чем он тебя?
– Не кричи, – Леша, стиснув зубы, задрал свитер, – вон там пистолет где-то. Поищи.
Алексея спасло то, что пуля, выпущенная из «Макарова», прошила полевую сумку, в которой лежала книга «Справочник охотника», тетрадь «Дневник егеря и толстый ватный бушлат. Это и спасло ему жизнь. Зажав рукой рану, Леша поплелся к машине, попросив Диму притащить туда же браконьера. Первого браконьера, успел отметить Алексей, у машины уже не было. Не было и его «курковки». Достав аптечку и приложив пластырем вату с бинтом на место раны, Леша увидел идущего с ружьем Диму.
– Дима, Дима, а где мужик? – тревожно сухими губами спросил шофера.
– Алексеич, убежал он! Я не смог его поймать. Вот – ружье.
– А пистолет где?
– Дак это, – замялся Дима, – вырвал он у меня… наставил. И я испугался. А он с кровью, глаза бешеные. Убежал, Леша, он. Извини.
– А первый где?
– Я, когда услышал выстрел из пистолета, бросил его тут. А что, нету?
– Эх, Дима, Дима! Поехали быстрей. Совсем мне хреново. И кровь течет, и болит… Поехали в город быстро…
Уже подъезжая к районной больнице, Леша потерял от боли сознание. Очнулся только после операции в палате. Рядом медсестра. С удивлением обнаружил, что лежит под простыней совсем голый. И опять уснул под действием наркоза, только спросив, где он находится.
Позже выяснилось, что пуля, нанеся серьезный динамический удар, расколола кость ребра и в нем же застряла. Врачи достали ее и осколки ребра за час. Ближе к вечеру приехали оповещенные родители. А до них побывали работники милиции. Долго добивались, как оказалась «вертикалка» брата в машине. Допрашивали с недоверием о том, как Леша один сумел уложить на землю двух браконьеров, а потом их упустить. Прокурор района вообще заявил прямо, что он не верит ни одному слову Алексея и предлагал добровольно сдать пистолет, из которого, по версии прокурора, он, Леша, случайно сам себя поранил. Три дня приходили сотрудники прокуратуры и милиции. Задавали вопросы, записывали ответы. Ездили с Димой на место происшествия, но не нашли там никаких следов; да и Дима, как объяснил следователь, не уверен, что это было «именно то место, где ранили Лешу». В конце недели Алексей написал заявление, что рану получил у себя дома в сарае, напоровшись на вилы случайно. Дело закрыли за отсутствием состава преступления. Браконьерское ружье в милиции забрали без протокола – в обмен на «вертикалку» брата, которую не догадался спрятать в кабине шофер. Приехавший из командировки брат забрал Лешу под расписку домой, и уже через три недели он приступил к работе. Брат же все это время прочесывал окрестные деревни со своим другом – опером из УВД по приметам, указанным Лешей и Димой. Но поиски результатов не принесли: браконьеры исчезли, и никто не опознал их по приметам. Лишь спустя несколько лет узнали Алексей и Виктор, что браконьерами были сын участкового и его друг, прилетевшие в отпуск из Самаркандского военного училища и решившие поохотиться с незарегистрированными ружьями и пистолетом отца. Сразу после происшествия они улетели обратно, а тот самый участковый Чайкин «помогал» Виктору искать преступников по приметам, описанным Алексеем. по всей округе…