Топонимия правобережной части Нижегородского Поочья от устья Большой Кутры до устья Тарки

© Виктор Евгеньевич Ершов, 2021

ISBN 978-5-0053-1412-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рецензенты:

Л. А. Климкова – преподаватель кафедры русского языка и литературы Арзамасского филиала Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, доктор филологических наук, профессор.

А. К. Тихонов – заведующий кафедрой истории, археологии и краеведения Гуманитарного института Владимирского государственного университета, председатель Союза краеведов Владимирской области, член правления Союза краеведов России, доктор исторических наук, профессор.

Н. В. Казаева – доцент кафедры финно-угорской филологии филологического факультета ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева», кандидат филологических наук.

Автор выражает благодарность директору ООО «Рамень» Есину Михаилу Борисовичу, Медведеву Евгению Анатольевичу за помощь, оказанную в издании книги

Предисловие

Способность и потребность к самостоятельному мышлению, анализу окружающего бытия невольно подводят человека разумного к проблемам самоидентификации. «Кто мы, и почему именно такие?» – испокон веков спрашивают себя люди. Но вряд ли на всей земле найдется мудрец, который хотя бы для себя максимально точно сумеет ответить на эти вопросы, потому что это —вопросы крови, а они, как уверял нас М. А. Булгаков устами своего героя – «самые сложные вопросы в мире»!

Человеческое поведение, в том числе и коллективное, определяется культурой – питательной кровью социального организма, формирующейся на протяжении всей истории этноса. В ней – естественный ответ на действия сил, влияющих на становление народа. Именно здесь лежит разгадка того, почему одни культуры сохраняют и обогащают свою аутентичность, а другие существуют в тени или вовсе исчезают без рода и племени, растворяясь в необъятных просторах вечности. Все это архиважно и архисложно, ибо только четкое систематизированное познание исторических процессов позволит избежать будущих катастроф не то что национального, но мирового масштаба.

Неужели, может спросить уважаемый читатель, подобные издания, касающиеся небольшого отрезка пути маленького локуса, могут способствовать решению таких грандиозных задач? Несомненно, могут и должны. Ведь каждый опыт – «…сын ошибок трудных» – бесценен на этом пути. Минуют годы и столетья, появятся новые научные гипотезы, теории и взгляды, вытесняющие на пыльные страницы учебников истории науки часть привычных нам мифологем, но все они как «карлик, стоящий на плечах великана» в своем основании будут иметь мощный живой фундамент, сформированный в том числе, а может, и в первую очередь, из познания, накопленного именно в таких, на первый взгляд, скромных, но жизненно необходимых изданиях.

С. В. Петряев – историк, заместитель директора по научной работе научно-исследовательского предприятия «ЭТНОС», руководитель издательского проекта «Провинциальная Россия».

Введение

Поочье – это часть исконно русской земли, которая своим определением обязана Оке, протекающей по Среднерусской возвышенности. Эта река с древних времен являлась торговым путем и важнейшим элементом в общении представителей разных языковых групп. Берега Оки и ее притоков (а их более 150) являлись благоприятной территорией для обитания многих народов. Сегодня ученые условно поделили бассейн реки Оки на три территории: Верхнее, Среднее и Нижнее Поочья. Нам, жителям Нижегородской области, более интересна история той части Нижнего Поочья, которая находится в пределах территории нашей области.

Для своих исследований из этой обширной территории мы выделяем часть, названную в XIV веке как Стародуб Вотцкий (Вочский). К сожалению, определить территорию этого княжества пока не представляется возможным, но есть все основания считать, что именно она стала в последующем основой для образования в XV—XVI веках Стародубского стана Муромского уезда. Сегодня это территория Нижегородской области.

Впервые подробно земли этого стана были описаны в «Подлинной писцовой книге поместных и вотчинных земель в станах Муромского уезда 1628—30 годов» [97]. Из нее мы узнали, что земли Стародубского стана располагались в основном на правом берегу Оки между ее притоками: Большой Кутрой и Таркой. До настоящего времени историческая география выбранной нами территории, то есть происхождение названий гор, рек, озер, поселков, сел, деревень, малоизучена. Сейчас мы говорим не о том большом количестве всевозможных преданий, сказов, толков, которые можно услышать от местных жителей, а о научно обоснованном разборе и анализе этих названий, выявлении их судьбы на протяжении веков. Это очень важно не только в познании истории конкретного географического пункта, но и всего края.

Восполнить пробел в постижении истории этой части Нижнего Поочья можно лишь решив следующие задачи:

– показать читателям полноту, богатство и разнообразие названий положительных форм рельефа, водных ресурсов и населенных пунктов;

– продемонстрировать, как многочисленные и разнообразные названия согласуются с языковой картиной мира жителей региона;

– показать, по каким моделям и при помощи каких словообразовательных средств они образуются;

– на конкретном материале попытаться установить связь названий населенных пунктов с историей региона в лицах, фамилиях;

– подтвердить тесную взаимообразную связь исторической географии с другими науками, в том числе историй.

Для достижения этих целей, кроме уже упомянутой «Подлинной писцовой книги поместных и вотчинных земель в станах Муромского уезда 1628—30 годов», нами были использованы:

– Мокшанско – русский словарь;

– Словарь славянских слов [134];

– Словарь русского языка, под редакцией А. П. Евгеньевой [106];

– Словарь русских фамилий [132];

– Словарь народных географических терминов, составленный Э. М. Мурзаевым [51];

– Словарь булгарских географических названий и терминов [128];

– Толковый словарь живого великорусского языка, составленный В. И. Далем [43, 44, 45, 46];

– Толковый словарь русского языка, составленный Ожеговым С. И. [52];

– Толковый словарь Ушакова [145];

– Топонимический словарь Центральной России [140];

– Этимологический словарь яого языка М. Фасмера [60, 61, 62, 63];

– Этимологический словарь русского языка, составленный Г. А. Крыловым [49];

– Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона [39];

– Этимологический словарь русского языка А. В. Семенова [54];

– Эрзянско-русский новый словарь [151], и т. д.

Бесспорно, существенную помощь оказали труды в области истории и топонимии С.Б Веселовского, О. П. Воронцовой, М. В. Горбаневского, Е. И. Горюновой, Н. М. Карамзина, Л. А. Климковой, В. О. Ключевского, В. Б. Кобрина, А. А. Кузнецова, Г. А. Леонтьевой, Н. В. Морохина, В. А. Никонова, Н. А. Петровского, М. С. Полубоярова, М. Д. Приселкова, Н. Д. Русинова, Ф. А. Селезневева, А. Г. Ситдикова, А. В. Суперанской, П. Н. Третьякова, Л. Л. Трубе, Т. В. Офрим, Р. Я. Халитова, О. Р. Хисамова, Ф. Г. Хисамитдиновой, Ю. И. Чайкиной; А. С. Щербак, П. А. Шорина и других авторов.

История заселения правобережной части Нижегородского Поочья

К сожалению, до настоящего времени у ученных нет единой картины далекого прошлого нижегородской земли. Поэтому мы не будем ее «выдумавать», а лишь познакомим читателя с мнениями и утверждениями различных ученых, касающихся истории заселения нижегородского Поочья.

В конце III – начале II тыс. до н. э., по утверждению В. М. Поспелова, на территории современных центральных районов европейской части России расселяются племена шнуровой керамики. В частности, Волго-Окское междуречье оказалось в зоне распространения фатьяновской культуры. По взглядам некоторых современных исследователей, именно фатьяновцы являются предками балтийских племен. Известно, что в течение II тыс. до н. э. фатьяновцы были подвергнуты с востока давлению племен волосовской культуры, соответствующей древней финно-угорской языковой общности и получившей свое название по селу Волосово Навашинского района.

К фатьяновской близка еще одна культура бронзового века, чьи следы имеются в Нижегородской области. Это балановская, названная по деревне Баланово в Чувашии. Некоторые ученые считают ее частью фатьяновской культуры. Другие же отстаивают мнение о существовании особой «балановской культуры», носители которой по своему внешнему облику отличались от «фатьяновцев».

К древнейшим культурам железного века, I тыс. до н. э. – первая пол. I тыс. н. э. Ф.А. Селезнев относит дьяковскую и городецкую культуры, следы которой также обнаружены на территории современной Нижегородской области [23, с.19].

Обитание носителей этих древних северо-европейских культур на территории правобережной части Нижегородского Поочья в пределах «стародубских земель» подтверждается следующими памятниками археологии: городище-селище Вача (конец II -начало I тыс. до н.э., 2-ая половина I тыс. н.э.), стоянка Зименки 1 (IV – первая четверть I тыс. до н.э.), стоянка Зименки 2 (IV—III тыс. до н.э.), стоянка Зименки 3 (IV—III тыс. до н.э.), стоянка Зименки 4 (VI—V тыс. до н.э.), стоянка Зименки 5 (IV—III тыс. до н.э.), стоянка Зименки 6 (II тыс. до н.э.), стоянка Зименки 7 (IV—III тыс. до н.э.), стоянка Зименки 8 (IV—III тыс. до н.э.) [91]; стоянка Вареж-3 (II тыс. до н.э., конец I -начало II тыс. н.э.), стоянка Кишма-4 (II тыс. до н.э.), стоянка Лохани (II тыс. до н.э.), стоянка-селище Меленки-1 (II тыс. до н.э.), стоянка Пурка-1 (II тыс. до н.э.) [92].

А. А. Кузнецов пишет, что «Нижегородская область, как и любой крупный регион России, с древних времён являет собой „площадку“, где сошлись разные этносы, культуры и веры» [76, с.1]

Уместно вспомнить, что в древнейшем летописном источнике «Повести временных лет» (начало XII века) говорится: «…по Оце реце, где потече в Волгу, мурома язык свой и черемиса язык свой, мордва свой язык…». Все эти племена, включая мещеру, можно считать родственными [96, с.7]. По мнению Н. Д. Русинова финно-угорские племена. обитали в Нижнем Поочье еще до нашей эры. В результате в первом тысячелетии уже нашей эры здесь, по свидетельствам археологов, историков, лингвистов, проживали сложившиеся финно-угорские этносы: мордва, мещера, мурома, предположительно, меря [22, с.4].

Другой исследоватеть П. Рахконен определяет территорией расселения народа мурома – окрестности Мурома и низовья рек Оки и Клязьмы [78, с.6].

Некоторые историки полагают, что летописная мурома была не особой финно-угорской группой, подобной мордве или мере, а одним из мордовских племен [82, с.4]. Но существует и другое мнение. По соседству с мурома, в бассейне Неро и Плещеево, а также в среднем и верхнем течении Клязьмы проживали меряне. П. Рахконен считает, что «проведение четкой границы между мерей и муромой затруднено» тем самым он говорит о сходстве языков именно этих народов [78, с.6].

В своих исследованях, посвященных неславянскому населению Поочья и Верхнего и Среднего Поволжья, горьковский историк И. А. Кирьянов, свидетельствует в пользу вывода о том, что территория, охватываемая мещерой, находилась где-то по Оке между Муромом и Нижним Новгородом» [76, с.7]. «Справедливости ради надо отметить, что для И. А. Кирьянова основным локусом проживания черемиси-мещеры являлось правобережье Оки, маркером чего стал Мещерск (Горбатов), возникший в XVI в. почти напротив устья Клязьмы» [76, с.8].

Отчасти выводу И. А. Кирьянова свидетельствуют мнения части ученых, которые относят мещеру к племенам мордовской группы. Они же утверждают, что мещера жила в глухих лесах еще долгое время после исчезновения муромы. По словам М. К. Любавского, «преобладающая масса мещерского племени в XIV—XV вв. была вне сферы славянской колонизации, находилась под властью собственных князей, хотя политически и подчинена была Москве» [94, с.39].

О. Р. Хисамова утверждает, что первые тюрки – гунны, хунны появились в Поволжье в IV веке н. э. Именно они привели с собой булгар. Во второй половине VII века булгары, обосновавшиеся в районе Средней Волги, постепенно вытеснили или завоевали балто-славянские племена (население «именьковской культуры») и подчинили себе финно-угроязычные племена. В результате в Среднем Поволжье в VIII веке возникает булгарский союз племён, впоследствии преобразовавшийся в государство Волжская Булгария. Позднее в состав населения Волжской Булгарии вошли отдельные группы огузо-печенежских и кипчакских племен, а также соседних народов (буртасы, маджары, мурома и др.) [83, с.70]. Существует мнение, что первый тюркский слой географических названий возник в первую очередь после проникновения на территорию края в VIII—ХII вв. предков современных чувашей – волжских булгар [115]. Затем, в начале ХIII века, сюда пришли татаро-монголы.

По мнению многих ученных, в том числе Л. А. Климковой, в последней четверти I тысячелетия н. э. началось проникновение в край тюркских племен, волжско-камских булгар, волжских татар; а к VIII—Х вв. относится начало освоения края, восточнее среднего и нижнего течения Оки, славянами. Славянизация Окско-Волжско междуречья продолжилась и в последующие периоды. Выделяются два канала, этапа колонизации края: стихийный, народный (VIII—X вв.), позднее – княжеско-феодальный, военный, монастырский, старообрядческий и др. В конечном счете они создали в крае довольно пеструю этническую картину при преобладании славянского населения [74, с.90]. В. А. Булкин заявляет о том, что начиная с VIII вв. происходило заселение территорий Владимирского ополья, Муромы, … славянами южного Приильменья [2, с.101]. Сществует и другое мнение – П. Н. Третьяков считает, что «еще ранее в VI веке здесь уже могли оказаться представители славян – вятичи» [29, с.121].

При этом, как утверждает Б. М. Поспелов, «несмотря на появления в Волго-Окском междуречье в VIII – IX вв. первых славянских колонистов, балтийское население не отступило… и осталось на своих местах» [124].

По мнению Е. И. Горюновой, «в XI—XII вв., судя по материалам из курганов, в восточную часть Волго-Окского междуречья хлынули особенно мощные потоки славяно-русских переселенцев. Преимущественно это были люди из Поднепровья, как верхнего, так и среднего, а также из Новгородской земли. Е. И. Горюнова также считает, что на Нижнюю Оку, в районе Мурома, славяно-русское население проникло не с запада, по Оке, а с севера, через Переяславль и Ростов, по Нерли и Клязьме» [84, с.5].

В XIV и последующие века население значительной части территории на правом берегу реки Оки имело экономическое и податное отношение с Муромом. Недаром в духовных грамотах великих князей указывался «Муром с черемисами и мордвой, что к нему потягло» [93, с.580].

По мнению Л. М. Каптерева, Муром как на начальном этапе освоения Нижегородского Поволжья, так и позднее являлся «плацдармом» колонизационного движения. Сделанные выводы не противоречат и данным исторической лингвистики. С рассматриваемой заселенной областью географически связана приокская группа диалектов, выделяющая ее среди других заселенных районов Нижегородского Поволжья. Особенности местных диалектов объясняются Н. Д. Русиновым участием в заселении этой области выходцами из староосвоенных территорий средней и верхней Оки, ближайшей из которых к нижегородским пределам была Муромская земля [22, с.123].

Кстати, существеную роль в славянской колонизации правобережья реки Оки так же оказал торговый путь, соединяющий Муром и Нижний Новгород, который в свою очередь являлся честью международного торгового пути, соединяющим Балтийское море с Ближним Востоком и Средней Азией.

Говоря об истории правобережной части Нижегородского Поочья не стоит забывать о Стародубе Вотцком (Вочском) – княжестве, располагавшемся на правом берегу реки Оки от устья реки Большой Кутры до устья речки Тарки.

В Троицкой летописи сказано о том, что в 1355 году «представился князь Дмитрий Федорович Стародубский (брат Ивана Федоровича Стародубского) и положен быть в своей вотчине в Стародубе [98, с.374]. Возникает вопрос: о каком Стародубе идет речь? Стародубе на Клязьме или Стародубе Вочском?

И. М. Ландышев провел целое исследование «о городе Стародубе Воцком, основание которого он приписывает князю Юрию Долгорукому». Е. Добрынкина, ссылаясь на местные предания, также, как и И. М. Ландышев, видит в «стародубах» пришлых людей, «пришедших из далека не то со своим вождем, не то князем» [130].

Но все это домыслы, и пока, к сожалению, время появления Стародуба Вотцкого (Вочского) неизвестно. Зато установлено, что в 1363г. великий князь Дмитрий Иванович согнал с княжения князя Ивана Федоровича Стародубского [73, с.237]. После этого земли Стародуба Вотцкого (Вочского) вошли в состав вотчины великого князя.

Сегодня мы не можем однозначно ответить на вопрос: почему это княжество именутся – Вочское? Существует мнение, что своим незнанием оно было обязано поселению Вача или речке Вачка. Это косвенно подтверждается Новгородской летописью, в которой среди залесских городов упоминаются «…Муром на Оце, Стародуб Вочский, другой Стародуб на Клязьме, Ярополчь, Гороховец, Новгород Нижний…» [94, с.477]. Налицо связь названия княжеств с конкретными географическими объектами – реками и поселениями.

Не исключен и другой вариант происхождения названия. М. И. Давыдов пишет о существовании княжества Стародуба Волоцкого [85, с.11]. В «Словаре русского языка XI – XVII веков» слово «волок» определяется как «пространство земли, водораздел между двумя судоходными реками и путь, по которому перетаскивают суда, грузы» [134]. В Большой Российской энциклопедии сказано, что княжество Стародуб Волоцкий занимает территорию, ограниченную руслами притоков реки Клязьма в её нижнем течении: от среднего течения реки Теза и нижнего течения её притока реки Люлех на севере до реки Тара на юге и юго-востоке; от реки Нерехта и нижнего течения реки Уводь на юго-западе и западе до среднего течения реки Лух на востоке [101]. То есть оно находилось в «волоке».

Следовательно, в названии Стародуб Вочский могло изначально отразиться близость его к Оке. Р. Я. Халитов предлагает вспомнить общеславянское слово «ото» которое применялось в значении – тут, рядом. Со временем в начале слова «ото» перед гласной развивается звук «в», а безударное «о» в конце отпадает и получается русское образование – «вот» [89, с.21]. Данное местоимение указывает на происходящее или находящееся в непосредственной близости, как бы перед глазами [52, с.32]. Надеемся, что в недалеком будущем мы всеже узнаем историю образования названия этого княжества.

Говоря о динамики освоения Стародубского Поочья Н. Н. Грибов заключает следующее: «в XII – первой половине XIII вв. русское население осваивает правый берег р. Оки до устья р. Кишмы. В позднейший хронологический период (вторая половина XIII—XIV вв.) началось заселение внутренних территорий междуречья рек Оки, Большой Кутры и Кишмы. В результате этого процесса на правобережье Оки складывается большой заселенный район» [70, с. 42—43].

Во многом притоком новых населенцев Поочье обязано тому, что в XIII веке интересы Новгорода на ладожской земле, столкнулись с интересами, наращивавших своё влияние, шведов. Путь на север стал опасным. Тогда согласно концепции С. М. Соловьёва «борьбы леса со степью», путь славянской колонизации пошёл по линии наименьшего сопротивления. По мнению В. О. Ключевского, П. Н. Милюкова, А. Е. Преснякова, Г. В. Вернадского, Б. А. Рыбакова, Н. И. Костомарова, новгородцам ничего не оставалось, как идти на север и восток [75, с.26].

Следующий этап уже управляемой колонизации Нижегородского Поочья произошел в конце XV века. Тогда после ликвидации мятежа в 1478 году Иваном III, в Новгороде «были произведены многочисленные аресты бояр. Схваченных бояр подвергли пыткам, и домучили до того, что они «наклепали» друг на друга. Тогда последовали новые конфискации и «вывод». Он коснулся большого числа бояр, а не только тех, кто был обвинен в преступлениях против великого князя. «Тоя же зимы поймал князь великий больших бояр новгородских и боярынь, а казны их и села все велел отписати на себя, а им подавал поместья на Москве по городом» [4, с.32]. Тогда более тысячи семей купеческих и детей боярских, были высланы из Новгорода и распылены по городам Московии [23, с. 144]. Некоторые из них получили землевладения в Муромском уезде, часть которого располагалась на правом берегу Оки.

Этот процесс прослеживается появлением актового материала заселения этой части Поочья именно в XV веке. Корпус письменных источников, затрагивающих историю средневекового славяно-русского освоения правобережья реки Оки вблизи Мурома раньше XV века более, чем скуден [108].

Сигналом к более обширному освоению правобережной части реки Оки становится покорение московским государем Казани. В 1552 году, как сообщает летописец, нижегородцы и житель других городов «государя многими благодарениями хвалили и избавителем его называли». Ведь теперь они могли чувствовать себя в безопасности. Значительная их часть вновь обрела родных и близких: наконец-то возвратились домой полонянине, долгие года, томившиеся на чужбине [23, с.175].

На сегодняшний день на территории, исследуемого нами края выявлены следующие средневековые памятники археологии: селище Горы (XV—XVI вв.), селище Мордовик (XIII—XIV вв.) [91]; селище Вареж-2 (ХII-ХIV вв., XVII—XIX вв.), стоянка-селище Меленки-1 (XIII—XVI вв.), селище Пурка-2 (XVI—XVIII вв.) [92]; селище Вишенки (XI – XIII вв.), селище Высоково (XI – XIII вв.), городище Голянищевское (XIII – XV вв.), селище Короваево (XII – XIV вв.), селище Сапун (XI – XIII вв.) [103], селище Большая Тарка (XIII – XVI вв.), селище Кишма-6 (XV – XVIII вв.), селище Вареж (XVI – XVII вв.); селище Костино-1 (XV – XVIII вв.); стоянка Липовицы-2 (XI – XIII век), Липовицы-3 (XI – XVII вв.) [122]. Они доказывают утверждения, ученных о активном заселении во втором тысячелетии низовий правобережья реки Оки, финно-угроязычные племенами (особенно муромой, мордвой), и славянами.

Е. Добрынкина отмечает, что жители Стародубья «экономически очень развиты, способны к ремесленным и промышленным предприятиям; красивы, ловки, сметливы; одним словом, «чистый народ», по тамошнему выражению [71]. Похожее описание приводит И. М. Ландышев: «Народ живет без нужды, по миру не ходит, чисто одевается». По его мнению, отличительной особенностью стародубского населения является «говор или речь… чистая, без прицикивания. Нет в песнях у народа стародубского какой-то заунывности. Женщины поют тонкими голосами, а в Стародубье напротив» [109].

Напомню читателю что в начале главы мы говорили о том, что познакомим его с трактовкой истории края разными исследователем. При этом мы не беремся оспаривать или наоборот соглашаться с ними. Наша цель – сделать вывод о возможном присутствии в составе географических названий правобережной части Нижнего Поочья языковых пластов:

– балтийского, североевропейского, самого древнего и самого малочисленного;

– финно-угорского, входящего в уральскую семью, и представленного в основном мордовским, а также меряно – муромским и мещерским языками;

– тюркского пласта, составляющего алтайскую семью; малочисленного, представленного в основном, татарским наречием;

– русского, славянского пласта индоевропейской семьи; самого позднего, но самого многочисленного.

Прежде чем перейти к исследованию исторических названий выбранного нами края предлагаем вспомнить основы топонимики как науки.

Топонимика – как наука. Классификация топонимов

Ученые различают два термина: топонимия и топонимика. Если топонимия – это совокупность географических названий (топонимов) определенной территории [32, с. 19], то топонимику лингвисты (В. Ташицкий, С. Роспонд, В. А. Никонов, А. К. Матвеев и др.) определяют, как науку о происхождении и исторических изменениях географических имен (топонимов). В. Б. Кобрин ставит топонимику в один ряд с этнонимикой (названия народов), антропонимикой (личные имена), тонимикой (имена божеств), космонимикой (названия небесных тел) и т.д [14, с.160].

Некоторые ученые в том числе М. В. Горбаневский предлагает следующую классификацию топонимов:

– по виду географического объекта,

– по степени известности названия.

Сразу оговорим, что в качестве примером в данной и следующей главах, будут приводится местные топонимы, то есть те, которые можно встретить с словаре топонимов, расположенных на правом берегу Оки от устья Большой Кутры по устье Тарки.