Точка столкновения

Улицы в большинстве своем непривычно пустовали. Лишь окна некоторых погруженных в темноту квартир в желании уловить хотя бы отголоски Первого Дня Лета, вернее первой летней ночи, тихонько открывались. Уличная заставка «золотой город» как рудимент истлевшего праздника спустя час своего представления отключилась, обыденно и повсеместно засияли фонари. Дополняя отважившиеся прогуляться единичные боящиеся сближения силуэты траурно завернутые в установленные плащи, Роин и любимые друзья, немного пройдясь по набережной, в сырой ночной прохладе внутреннего облегчения так и не поймав, мрачные эмоционально измотанные, решили идти домой. Селина так и держалась в стороне; обняв руками себя за плечи будто замерзая, шла, не совершая никаких лишних движений, лишь изредка моргая опущенными безжизненными глазами, видевшими все вокруг примитивным и совсем безынтересным. Не сказав никому и слова, проигнорировав даже Шатуна хлопком двери закрывшись в своей комнате, только наутро всех обрадовав, стала она всеми любимой Фиалкой, которой требовалось время и больше чем обычно любви друзей чтобы прийти в себя.

***

Где-то в мрачных ночных лесах Срединных Земель (территории между СБК и Армидеей где в основном распустили свои поселения все остальные артэоны Арвлады), на поляне старой лесосеки у худенького костра, на колоде давно заваленной сосны съежено сидел неизвестный, с головой закутанный в темно-бежевый от старости плащ. Из окружающей темноты редко доносились протяжные крики обитателей лесов.

За спиной неизвестного на поляне со скрежетом потревоженного физического пространства появился уже знакомый маг Фросрей, вопросительно поднявший нос с интересом и даже удивлением на силуэт неизвестного глянув, затем оглядевшись по сторонам, будто еще кого-то ожидая. Сидящий на бревне продолжал молчать никак не реагируя на появление того кого ждал, не услышать и не ощутить которое не мог. Фросрей с улыбчивым интересом поглядывая на инициатора встречи, в бездействии которого неспешно подошел к костру, в условиях странного молчания достал из сумки на плече принесенный капелькой артэонского быта меленький термос, демонстративно поставив его у углей. – Говори, зачем звал? – глядя в костер, грубо бросил он, прервав начавшую раздражать тишину.

– Здравствуй… Фросрей. Мой старый друг. Рад, что ты пришел. А то я уже боялся… – с напрягшей задержкой в несколько секунд усталым хриплым голосом протянул съежившийся на бревне. Не успев договорить, сорвавшись приступом болезненного кашля.

– Боялся, что я не приду? – Фросрей сложив руки за спиной, чуть отошел от костра, встав к собеседнику спиной.

– Боялся. Все. Надо полагать… Трем Магам Хранителям пришел конец, – подергивая свисающей из-под капюшона старчески-белой бородой прохрипел неизвестный, сорвавшись ехидным смешком перетекшим в кашель.

– Их никогда и не было, – тоже усмехнулся Фросрей.

– Но все это было нужно, так просто толпу успокоить да отвлечь, – проявив в голосе нотки старческого скрипа неизвестный, с трудом не срываясь кашлем, дышал с тяжелым хрипом. – Фросрей ты глупец. Глупец, давший хитрому Духу себя поработить, но таким ты был нам нужен, и я… никак даже не пытался тебе помочь, – вдруг с чувством вины высказал укутавшийся в некогда белый плащ, голову под капюшоном заметно понурив.

– Не все такое, каким кажется со стороны, – в ответ в недрогнувшем спокойствии вдруг развеселился мрачно и лощено облаченный на фоне собеседника Фросрей. – Поверь: извиняться тебе не за что… Раскаяние? – уже открыто усмехнулся армидейский маг, глядя на собеседника. – С чего бы это?!

– Высказался напоследок… – пробурчал сконфуженный неизвестный, судя по всему старец. – На самом деле я хотел тебя предупредить. Я тут попытался заглянуть в будущее, безумными муками все же узрев его… – заговорил он быстрее.

– Опять эту гадость себе по вене пустил?

– Мне нужен был результат…

– Это ты глупец. Смотри, доиграешься: откажет сердце или останешься овощем.

– Устал терзаться слухами, решил сам все проверить. – Пауза из-за очередного приступа кашля. – Все хватит, этот раз… был последним, больше чувствую… я не выдержу, – тяжелым на грани кашля дыханием, затрудняющим слова, вовне проявлял он внутреннюю истерзанность. – Все же кое-что мне открылось… Как в таких случаях говорят: «и видел я, грядет буря, от которой содрогнется все». Нечто темное и ужасное зарождается в нашем маленьком «Затуманье». Я… я не могу истолковать увиденного точно… Эти видения… оседают в памяти как серые сны, ты помнишь эмоции, которые они вызывали, но не можешь осознанно их вспомнить, – задумчиво бормотал неизвестный.

– Я знаю, – стал привычно серьезен и суров Фросрей.

– Всякий раз, как только я пытаюсь сконцентрироваться на них, они ускользают, и наоборот стоит мне забыться раздумьями, как они обрывками всплывают в сознании. Это лишает покоя, ты знаешь… Однако… я не потратил время даром. Нет, не потратил. Пусть и не четко, пусть без ясности, не видя картины в целом, я могу сказать лишь… Нынешняя Преферия стоит на краю гибели. Все тут для нас привычное скоро в раз преобразуется – будет уничтожено, для начала. Зло обретет новую форму. Родится чудовище, лютый монстр. Здесь в нашей маленькой Преферии ошибкой запланированной свыше мы породим его, и придет он с юга. Черной ордой вторгнется на артэонский север… Крики ужаса среди огня, руин городов, смерть и разрушения. Самое главное: Армидея, она в огне… Армидея будет уничтожена. Ни спасут, ни стены, ни сотни тысяч солдат. И ты… Ты точно был в видении, но не могу пояснить в каком контексте, прости.

Задумавшись, Фросрей стоял напротив собеседника отделенного трескучим огоньком костра. – Никакой конкретики, – с недовольством произнес он, глядя в землю перед собой. – Тем более ты видел лишь один из возможных вариантов. – В демонстрации своей не особой озабоченности отодвинув от углей термос, Фросрей налил в его крышку-чашку крепкий давно горячий кофе. Подойдя к своему собеседнику, в котором видел скитальца, в последнее время блага цивилизации совсем позабывшего, протянул ему должный ободрить напиток. Но тот никак не отреагировал.

– Самое главное друг мой: я не осознаю увиденного в целом, но итог вижу точно … – ужасом приободрившись в голосе, неизвестный остановился и из-под капюшона посмотрел на Фросрея, напугано продолжив: – Чудовищно мое осознание того что все это зло, смерть и разрушения, все что принесет грядущая поверь мне буря, сейчас необходимо нашей изолированной части света. А как по-другому, когда перемены возможны только за счет разрушений и погибели? – перевел он взгляд в огонек костра. – Двум полюсам силы тесно в здешнем мизерном пространстве, во имя мира один из них должен быть уничтожен. Логично предположить, что это должен быть второй – искусственный неполноценный. Я видел: сотрется дикий юг, померкнет артэонский север, и на руинах прорастет желанное лучшее будущее. Прости, но все зашло так далеко и все так сложно, что только местным апокалипсисом мы можем разрешить сложившиеся тут неразрешимые противоречия.

…Честно говоря, глядя на этот жуткий, утопающий в своей мерзости мир, я и раньше задумывался о зле во благо, – не получая ответа делился он пугающими себя же тайнами из глубины души, повержено опустив голову. – А сейчас я устал, мое терпение лопнуло, я вынужден признать необходимость надвигающейся кровавой бури. Уверен сейчас нельзя иначе. Прости меня Фросрей, но бурю эту тебе придется встречать без меня. Я решил временно уйти со сцены и постоять в стороне… не мешать необходимым переменам.

Выслушав неторопливого собеседника полностью, и даже создав паузу, провалившийся в мрачное раздумье Фросрей сел на бревно рядом с ним, начав сам глотать свой кофе, безмолвно глядя куда-то рядом с костром.

– Ну что же, – заговорил Фросрей, в задумчивости опустошенную крышку-чашку поставив на бревно рядом. – Не могу сказать, что ты меня сильно удивил. На самом деле от тебя уже давно никакого толка. Уходи, мой тебе совет – просто отдохни, – поднялся он с бревна под направленным из-под капюшона испуганным взглядом разоткровенничавшегося собеседника. – Ну а я как ты сказал, порабощен Духом или как там… Я не имею права слинять, чтобы не надвигалось, буду защищать Армидею и Арвладу до конца, – сказал он, с ноткой гордости задрав нос, сломавшегося бывшего товарища оставив за спиной.

Фросрей ушел, растворился в темноте, а неизвестный так и продолжил неподвижно сидеть у догорающего костра, среди сгущающейся темноты.

ГЛАВА 2

Живя в одной квартире и просто в силу обстоятельств – уже обусловленного разделения на пары – часто оставаясь вдвоем Селина и Роин неизбежно сближались. Конечно многое познав в любовном плане, отвлекшись немного от ее сладостных чар, он все равно неизбежно ощутил шрам оставленный в глубине сердца. Внутренне замирая всякий раз в момент ее появления после разъединения более чем на пару часов, испытывая согревающее удовольствие от присутствия в ее компании и временами, наслаждаясь просто на нее глядя, он понимал, что все-таки влюбился как дурак. Вроде усмиривший клокочущие эмоции, с восстановленным внутренним равновесием при этом старался не озадачивать ее собой, не напугать, все свои чувства как можно глубже спрятав, отвлекаясь и на Алексу и на Кристину, делая вид, что все обычно. Только лишь с ее желания, становясь полностью к ее услугам, внутренне будучи готовым ради нее на все. Нескрываемое полностью особое отношение неизбежно проступало в задержавшемся слишком долго взгляде или тяжелом вздохе при наблюдении ее красоты, в особой радости когда она обращала внимание, хотела поиграть.

Понимая, что нужно серьезно поговорить солнечным летним днем по истечении пары недель после Дня летнего начала Селина позвала его с собой погулять по Аламфисовой Пуще. Времени прошло прилично, вроде его адаптация прошла, и начала течь жизнь в будущем должная стать обычной для пополненной компании друзей. Облаченная в легкий положенный плащ, ангельски белое облегающее платьице под ним, одев летние сетчатые кроссовки. Сменив верного Хьюго на пока непознанного Роина она, в отсутствии старших подруг и каких-либо сдерживающих факторов, привычно проявила всю таящуюся внутри себя дурашливость. Едва войдя в любимые дебри, схватив его за руку и потянув за собой, поскакала вприпрыжку по извивающейся пешей колее, радостно смеясь. Легким бегом протащив его следом за собой чуть больше сотни метров, которые Роин преодолел с легкостью и улыбкой, радостно смеясь завалилась она в изумрудно-зеленую траву обочины тропинки и, потянув за руку уложила его с собою рядом дав насмотреться в свои радостные глаза, отведя на передышку не более пары минут.

В тени соснового шатра по тропкам среди сияющих цветов и зеленеющего в их свете травяного покрова она скакала от дерева к дереву, мурлыча любимые мелодии, любовалась «красивыми цветочками» носиком вкушая их аромат. Роин ее сопровождающий, будучи заранее проинструктированным, сохранял дистанцию метров в десять, чтобы ее причуды не стеснять. Местами вынужденно переходя на бег, чтобы не отстать от прекрасного полного детской радости создания. Здороваясь со старыми знакомыми деревьями, сажая на пальцы бабочек и бездыханно разглядывая их, поймав картинный пейзаж в дебрях волшебного леса, Фиалка замирала, зависая порой на несколько минут. Верно следующий за ней Роин в приятной усталости со стороны наблюдал за ее причудами, никак не смея вмешиваться, дав возможность спокойно выплеснуть бурлящую энергию и ребячество. В отличие от того же Хьюго который периодически позволял себе немного побурчать он не сказал ей и слова. И даже совершил мини-подвиг – из колючих лап плотного подроста исколов себя сосновыми иглами, аккуратно не ломая веток, достал одну из впечатливших ее розовых хризантем, отыскав по ее желанию ту самую большую отцветающую, которую можно было спокойно сорвать. Разумеется, получив за это нежный благодарный поцелуй приятно затянувшийся.

С розовой розеткой, вколотой в волосы, на одной из лужаек в озаренной бледно-розовым источаемым окружающими цветами светом тени высотной аламфисовой чащи она, плечом опершись о старый морщинящийся корой ствол, остановилась, решив его отставшего подождать. Тяжело дыша, от усталости уже фактически без сил вывалившись из-за веток, не таящим ни капли возмущения или непонимания преданным взглядом он ее приятно обрадовал.

– Ты сегодня был таким хорошим мальчиком! Таких веселых дней у меня давно не было, – пальчиками одной руки сжимая обхваченные пальчики другой в осадочной застенчивости, пролепетала она, уголки губ кривя в улыбке.

– Я рад, – в тихом удовлетворении сказал он, из-за обилия сияющих цветов вокруг аккуратно опустившись на уставшие колени, пока дана возможность, пытаясь хотя бы перевести дыхание.

– Ну и… – понимая, что он не скажет и слова она решила взять инициативу в свои руки. – Твои чувства ко мне… успокоились?

– Разве ты не поняла… – говорил он, перебивая тяжелое дыхание, – я готов идти за тобой хоть на край света… к своему несчастью, – рассмешил он ее и себя.

– Какой же ты все-таки нехорошенький, – просмеявшись в шуточном укоре сузила она глаза.

– Не знаю почему, – отвел он взгляд в сторону, – но в моих глазах ты самое прекрасное создание во вселенной, – сказал он, как есть, внезапной смелостью нагрузив сердце, облившееся потяжелевшей кровью.

Довольная она подошла и боком опустилась на его колени, вытянув открытые предельно коротким платьицем идеальные ноги, в любовном оцепенении кажущаяся невесомой пушинкой. – Ты сегодня просто зайка, самый лучший и так и так заслужил немерено ласки и благодарности, – обняв его за шею, дав прижать себя крепкими объятиями, пылала она нежностью во внеземной синеве глаз. – Но раз ты глупенький так и не успокоился то тогда ладно, давай попробуем, станем парой официально, – наблюдая как мгновения неверия в принадлежащих ей глазах сменились раболепной радостью и глубоким удовлетворением, тоже растворилась в блаженстве она. – Я ведь артэонка, а любовь всего лишь эмоция, которую я могу в себе просто развить, – прислонившись к его лбу своим, уже что-то неважное шептала она, – тем более настоящая основа для этого есть. Фиалке ты понравился с самого начала… – Сжав ее ароматную покрытую сладкой испариной от жары и темпа прогулки, поцелуем он прервал нежный обжигающий шепот. Распылавшись, она повалила его на траву решив пойти на это маленькое безумство, заняться этим прямо здесь, в глубине укрывавшего тенью леса среди его цветов, травы и пения птиц.

– Отвечая на твой так и не заданный вопрос, я говорю: согласна! – на подстилке из разложенных строго на траве плащей обнаженная, восстанавливая дыхание после пылкой сладости, простерлась она навзничь в отдыхающей позе, руки раскинув за головой. Сапфиры ее глаз уперлись в плотный хвойный кров сплетаемый окружающими высотными соснами, полностью закрывая небо чуть качаемый бушующим вовне ветром. – Это прекрасно, – все еще не в силах оторваться от пленяющего тела, собирая губами влагу проступившую на шелке кожи, зацеловывал он низ ее живота удерживая себя чтобы снова не спуститься ниже. – Алекса офигеет, даже у нее такого опыта не было. Пуща она ведь только для прогулок! – срываясь в дыхании от продолжающихся поцелуев, хулигански захихикала она. – Ну, я же дикарь, если что все повесим на меня, – рассмешил он ее, улегшись рядом также навзничь, и она тут же перебралась к нему на грудь. Бережно прижимая ее к себе, целуя макушку ароматных волос все еще украшенных хризантемой, шепотом призывал он ее отдохнуть, полностью расслабиться в безопасности с ним рядом, в глуши любимого леса, вдалеке от всех. Спустя минуту она, тихонечко дыша, провалилась в сон, а он бездвижно замер в ожидании, когда любимая снова вернется к нему из своих ярких «послелюбовных» сновидений.

***

Одним из вечеров после совещания с министрами за длинным столом со стеклянной столешницей, в освещенном уходящим солнцем кабинете за прозрачной внешней стеной на вершине ЦентрЦитадели, Кратон поднял тему возможной полезности Роина. Совещание вечерние и министры вместо положенной госслужащим золоченой вариации армидейских плащей дополненной пуговицами или молнией, пришли в своей обычной летней одежде: шорты, футболки, шлепанцы. Министр культуры после праздника проводимого на пляже так и вообще сидела в купальнике.

На вопрос выделяющегося размером правителя сидящего во главе стола остальные высшие управленцы пожали плечами; только работа на относительно несложных должностях гос. управления – ничего более интересного для Роина никто из собравшихся предложить не мог. – Ну а как же та должность помощника южного посла, которую мы оговаривали? – Кратон поинтересовался у министра внешних дел. Пожилой беловолосый артэон, в ответ закивал головой. – Я работаю над этим, – мягким ровным тоном ответил он. – Помощник южного посла?! – с долей недоумения уточнил главный инженер армидейских водных систем, на вид молодой, как и все артэоны не способный иметь проблем со зрением, но почему-то носивший очки в черной оправе. – Новая должность, которую мы прорабатываем, – сухо пояснил министр внешних дел. – Своеобразный стажер, в перспективе… здесь самое главное уговорить самого южного посла, а то ведь он уже настроился на ожидаемую профессиональную замену. Обещаю, на днях я получу окончательный ответ, – отчитался он перед Кратоном. – Прошу вас решите этот вопрос как можно быстрее, до конца недели желательно. Альтернатив нет, звать иноземцев как-то уже не хочется. В Роине скрыт потенциал, я уверен в этой должности, он себя проявит, – высказал Кратон. – Да, разумеется, – ответил правителю министр, в основном ответственный за юридическое оформление официальных отношений с остальным артэонским миром.

– Хотите чтобы этот мальчишка вник в суть того чем мы занимаемся на юге? – озадаченно поинтересовалась министр образования – пожилая артэонка, единственная помимо Кратона облаченная в положенную форму – подолом достающий до щиколоток застегнутый армидейский плащ золотистого цвета со свободными рукавами. – Не боитесь возможных последствий, когда он все поймет?

– Именно последствий я и хочу, – сознался Кратон. Министры, удивившись, сведя все к штампу о креативности своего правителя, не позволили себе лишних вопросов. – Да я старик… – спокойно без претензий озвучил он мысли фоном вьющиеся сейчас в головах многих присутствующих. Посыпались несогласные женские ахи и возражения типа: «Ваше высочество! Успокойтесь». – Для меня сейчас очень важна трезвая оценка того что мы натворили, можете считать это старческим маразмом, – натянул получившуюся усталой улыбку правитель. – Ведь Роин пришел к нам, чтобы узнать все об этом мире, вот пусть он все и узнает. И осудит, хотелось бы надеяться что трезво, – выставляя себя уставшим стариком, правитель опустил глаза. – Что касается южного посла. Понятно кадр незаменимый, если что отправьте его ко мне, я сам с ним побеседую, – правитель обратился к министру внешних дел.

– А как по мне так лучше оставить этого мальчишку в покое, – не успокаивалась министр образования, перейдя на строгий не допускающий возражений тон. – Не надо втягивать его в эти ужасы. Лучше подыщите какую-нибудь работу внутри города, вон пусть станет каким-нибудь дежурным в системе водоснабжения или еще где. Пусть живет и радуется, он по-моему и так уже натерпелся, – с предложения альтернативных вариантов смягчилась она в голосе, наполнив его женской приятностью.

– Маргарет! Успокойся, пожалуйста, – адресовав несогласной коллеге, заступился за правителя министр внешних дел. – С южным послом я сам поговорю, обещаю решить этот вопрос до конца недели, – пояснил он правителю. – Но только парню придется сначала выучиться, познать теорию, прежде чем приступать к практике.

– Спасибо за понимание, – с удовлетворенной улыбкой ответил Кратон. – Давайте найдем компромисс, дадим Роину самому выбрать, кем он хочет быть. Сделаем список из всех возможных должностей, включим туда также возможность суточного энергожертвования то есть участь обычного горожанина. Пусть он сам решает, что скажите Маргарет? – правитель заставил строгого министра просветлеть в лице.

– Ладно, давайте посмотрим, кто этот парень такой, пусть сам себе выберет путь. Но! – властно подняв указательный палец, избегая прямого взгляда правителя сулящего улыбку, оставаясь серьезной, говорила Маргарет. – Если он поведется на эту вашу должность южного посла и его придется учить…

– Нужно будет разработать для него специальную программу. Только по существу никакой воды, только то, что он должен знать, не надо растягивать на годы, – воспользовавшись секундной задержкой в речи коллеги, успел конкретизировать правитель.

– Именно это я и хотела сказать, – продолжила министр. – Но только начать учебу летом я не дам, пусть пока отдыхает. Пойдет учиться осенью вместе со всеми, – своей защитой интересов Роина всех позабавила беловолосый министр и улыбнулась сама.

– А что если использовать его? Немного использовать в своих целях, так сказать, – заставил всех напрячься мрачный голос, донесшийся со стороны. Дал о себе знать сегодня решивший присутствовать маг Фросрей, как всегда стоя в стороне слушавший разговоры гражданских министров. Собравшиеся удивленно посмотрели на него, под их пристальными взглядами маг продолжал. – То есть извлечь из всей этой ситуации определенную выгоду. Для себя, для нас, конечно же. Этот парень мог бы открыть нам дорогу в Страну Волка, о революции там я не говорю, но вот вывезти оттуда немного нужного живого материала скажем так, вполне было бы возможно. Номаки это и не дикари и не артэоны, на мой взгляд, они лучший из видов людей, – стучащий своим посохом подойдя к собравшему министров столу, говорил маг. – В отличие от артэонов их численность не ограничена лимитом возможности Духа, они как живые твари могут плодиться до бесконечности. Но в отличие от людей они идеальны в плане физиологии, лишенные низших потребностей они свободны от животности и более разумно смотрят на этот мир. Приручив их, мы могли бы построить мощный союз, под нашим началом разумеется. Все что нужно так это организовать гуманитарную миссию с участием нашего Роина, проникнуть в Страну Волка под видом добродетелей заинтересовать их благами нашей цивилизации и вывезти оттуда всех кто захочет уйти. Таковые будут, я вас уверяю. Хотя бы несколько десятков: молодые ребята жаждущие нормальной жизни, размножения. Ведь молодежь всегда ведется на все эти восстания и бунты. В идеале спустя сотню лет мы могли бы получить маленький номакский городок где-нибудь поближе к границе с югом, разрастающийся со временем до государства, а возможно и до империи под нашим чутким руководством. О полном вытеснении людей и замене их на номаков я не говорю, но даже такого номакского государства в подчинении нам бы вполне хватило.

Дослушав Фросрея до конца, собравшиеся в ожидании реакции уставились на правителя. В тишине вопреки внутренней боязни сурового мага начали проскакивать смешки молодых министров. Кратон улыбнулся и все залились смехом, олицетворившим всеобщий ответ. Но древний маг с каменным лицом ждал нормального ответа от правителя. – Что за злодейский план!? – недоумевающими удивленными интонациями подогревала всеобщий смех и хохотала сама красавица министр культуры. Грозная министр образования, не желая дальнейшего ухудшения отношений с магом хранителем, глазами уткнувшись в стол, себя от рвущегося ответа заметно сдерживала.

– Фросрей просто мыслит стратегически, – кривя улыбку на общем фоне, правитель заступался за мрачного как в мыслях, так и снаружи друга.

– Успокойтесь Фросрей, вы зря стараетесь. Министр обороны в командировке на юге, сейчас здесь вас поддержать не кому, – улыбчиво призывал одуматься очередной цивильный управленец.

– Мы тут одни, нас мало, а там за периметром огромная Южная Половина, населенная по самым скромным оценкам сотнями миллионов дикарей и они плодятся и плодятся. Да пока они рассорены между собой, разобщены, не без нашей помощи и мы их контролируем, но стоит им объединиться и чтобы сдержать периметр нам придется лишиться армии полностью, – пугающий во взгляде не успокаивался маг. – И вы видите в этом что-то смешное?

– Все понятно. Все очень сложно. Но мой старый друг то, что ты предлагаешь это не вариант. Роин не даст нам тронуть свой маленький отчий край, уж поверь мне, – с дипломатичной мягкостью Кратон вынес свой вердикт. Фросрей не смел ему перечить, кивнув на тяжелом вдохе и молча удалившись в угол, из которого возник.

***

Незаметно в условиях жизни за стенами Армидеи наступил второй летний месяц. Роин и им утихомиренная Фиалка объявили себя парой, запланировав свадьбу на следующее лето, пока скрепив свои отношения кольцами на пальцах. В компании друзей все встало на свои места, сгладились все углы. Кристина с Джейсоном давно того желающие следом за пылко влюбленной свежей парочкой тоже обменялись кольцами. И Хьюго, наконец, остался с Алексой один на один. Перед ним был поставлен ультиматум: либо любовь, либо Инфосфера. Не задумываясь, он естественно выбрал Алексу, которой тоже предстояло измениться: позабыть о многочисленных подругах, ночных гулянках и перестроить свою личность для семейной жизни. Время измениться еще было, также обменявшись кольцами, они пока оставили открытым вопрос времени проведения официального торжества.