Алёнка-Сластёнка в Заводной стране

1. История блинная

Вы видели когда-нибудь блины-самолёты? Нет? А блины-ледянки? Блины-плоты? Блинные маяки? А вот Аленка-Сластёнка видела! Где? В Заводной стране. Как она туда попала?

Было субботнее утро, в садик идти не надо, и так хотелось немного полениться. Но мама сказала:

– Алёнка, убери у себя в комнате, а как закончишь, у меня как раз блины будут готовы.

– Суббота же, какая уборка? – заворчала девочка, но всё же начала вяло перебирать разбросанные вещи.

Куклы и мягкие игрушки в один ящик, пазлы в другой. Настольные игры в ящик под кроватью. Ой, а это что?

Алёнка повертела в руках терем-теремок размером с кружку. Он выглядел сказочным, приторно-пряничным. В таком, наверное, могла бы жить фея булочек с корицей. Внутри что-то мягко стукало, если потрясти, а из задней стенки без окон и дверей торчал ключик.

Девочка не помнила, чтобы ей дарили или покупали такую вещицу. Может, нашла где-то и тайком принесла домой? Мама сердилась, если видела, что Алёнка тащит в дом что-то с улицы. «Это не наше, чужое брать нельзя, если тебе что-то надо, попроси у нас с папой!» Но иногда у Алёнки не хватало сил удержаться.

Девочка повернула ключик. В теремке что-то тихонько застрекотало, щёлкнуло, дверца приоткрылась, и…

Показалась растрепанная косичка. Потом ухо. Потом лукавый глаз. На крыльцо вышла крошечная девочка-дюймовочка. Но самое странное: она выглядела точь-в-точь как Алёнка-Сластёнка. Разве что волосы были с рыжинкой и на щеках больше веснушек.

– Привет, – сказала малюсенькая девочка. – Меня зовут Уля.

Алёнка чуть не выронила домик. Аккуратно, медленно поставила его на кровать и боязливо отодвинулась на шаг.

– Я Алёнка.

– Алёнка, ты блины любишь?

– Ещё как, – с жаром закивала девочка.

– В моей Заводной стране их сколько хочешь! Блины-летуны, блины-прыгуны! Фигурные, ажурные, с любыми начинками! И сад блинный, где они на каждом дереве и кусте! И других вкусностей полно… – Уля облизнулась.

– Какая у тебя, наверное, замечательная страна, – с завистью вздохнула Алёнка и принюхалась. Аромат из домика шёл такой, какой бывает только в пакете со сладким новогодним подарком. – Ты, наверное, фея, Уля? И почему ты так похожа на меня?

– Если хочешь, можешь считать, что я фея. А на тебя похожа, потому что ты ключик повернула.

Уля задумалась, а потом подпрыгнула с места, радостно хлопая в ладоши:

– Я придумала, как тебе побывать в Заводной стране!

Крошечная девочка забежала в теремок, чем-то погремела, похлопала дверями и вернулась к Алёнке. В руке у нее был малюсенький блинчик, не больше монетки.

– Вот. Съешь что-то из моей страны – и станешь маленькой, как я.

Глаза дюймовочки хитро заблестели. Алёнка задумалась. Вообще-то, родители всегда ей повторяли: «Никогда не говори с незнакомыми. Если чужие люди тебе предлагают что-то показать или хотят тебя угостить, не соглашайся, сразу говори маме и папе». Но к феям, наверное, это правило не относится?

– Мама будет волноваться, если меня не найдет.

– А ты принеси мне кусочек вашей, настоящей еды, и я стану ростом с тебя. Мы поменяемся, никто и не заметит, – предложила Уля.

– А ещё мне надо игрушки убрать, – вспомнила Алёнка.

– Ты иди, иди, я сама уберу.

Алёнке очень хотелось посмотреть на блинные сады. Да и ещё убирать не придётся! Она выскользнула из комнаты на кухню, взяла хлеба. Мама вымешивала блендером тесто.

– Ещё полчаса, и будет готово, – сообщила она, не оборачиваясь.

Девочка вернулась в комнату и отщипнула Уле немного хлеба, а корку сунула в карман домашних шортов. Фея съела кусочек и тут же выросла, как бывает только в мультиках, но без всяких взрывов, молний и дыма.

– Ну вот и отлично! – сказала Уля.

Девочки посмотрелись в зеркало на дверце шкафа. Фея пряничного домика оказалась чуть ниже ростом, чем Алёнка, но в целом они были похожи, как близняшки.

– Теперь ты!

Алёнка отправила в рот малюсенький блинчик и мгновенно стала ростом с мышку – как раз, чтобы пройти в волшебный теремок. Большая Уля посадила её к себе на ладонь и поднесла к крыльцу.

– У тебя полчаса. Я постучу, когда пора будет назад. А сама пока тут поиграю.

Алёнка прошла сквозь пряничные сени в горенку. Здесь было всё, как в избушках у добрых персонажей сказок. Чистенько, вязаные салфетки, плетёные коврики, печка, засушенные травы подвешены под потолком. Но рассматривать горенку было некогда: напротив входа была вторая дверца (хотя вообще-то там должен быть виден механизм, который заводится ключиком).

Девочка скорее раскрыла дальнюю дверь и шагнула в тёплый день с ароматом ванили. Она стояла на невысоком холме, у порога лежал вытянутый блин. Склон холма был хорошо укатан, как ледяная горка, и Алёнка поняла, что спускаться надо на блине. Она повернулась посмотреть на домик. Он и впрямь был пряничный, а наличники на окнах – из фигурного печенья в белой глазури. Вместо черепицы сверкали на солнце зелёные леденцы, вместо заборчика – соломка с маком. У подножья холма текла спокойная белая река – видимо, молочная.

Алёнка уселась на блин-ледянку и с визгом съехала к реке. Попробовала кусочек «ледянки», кусочек бережка, зачерпнула в ладонь молока из реки. Берега были кисловатые, твёрдые, вроде густого пудинга. На молочной глади покачивались огромные листья – тоже блины. Девочка ступила на такой блин, сначала осторожно, для пробы, потом смелее. Потом запрыгала на нём, точно на батуте. Так она допрыгала по листьям до середины реки, до красивых белых лилий. Оказалось, что лилии сделаны из марципана. Марципановых цветов она нарвала штук пять и, набив рот, стала осматриваться: что ещё надо успеть, пока не вышло время.

Мимо проплывал блин-плот, и Алёнка хотела уже на него сесть, но тут из-за поворота реки появился сверкающий сахарный лебедь. Он был прозрачный, точно хрустальный, такой тоненький, что казалось, будто рассыплется в мелкую крошку от легчайшего прикосновения. Но когда лебедь подплыл ближе, Алёнка постучала по леденцовому боку, и фигурка не сломалась. Тогда девочка забралась на лебедя и лизнула его изогнутую сахарную шею. Лебедь повёз ее к пристани, у которой стоял блинный маяк. По дороге Алёнка жевала марципан и аккуратно отламывала одно сахарное пёрышко за другим. Когда она сошла на берег, лебедь уплыл довольно ощипанный и как будто обиженный.

Путешественница пошла к блинному маяку. Это была огромная башня из блинов до самого неба, а на верхушке была пряничная беседка. Войти в маяк было нельзя, пробовать блины, из которых он был сложен, Алёнка не стала (вдруг ещё обрушится). Зато в саду возле маяка блины и впрямь росли на кустах и деревьях – рви, сколько хочешь. Сад был заросший, запутанный, со множеством разных растений-сластений, вафельными лавочками, шоколадными фонарными столбами и сахарными фигурками печальных мальчиков и девочек. За каждым поворотом тропинки прятался прудик: в одном мёд, в другом сгущёнка, в третьем джем, в четвёртом сметана. Рвёшь себе блинчики с кустов, макаешь в прудик, а если и этого мало, то можно другими плодами полакомиться: здесь на грядках среди листвы, точно земляника, прятались мармеладные ягодки. На кустах то «лимонные дольки», то изюм в шоколаде, то орешки в сахаре. Алёнка столько всего слопала, что уже жевать устала, но почему-то не объелась, а даже как будто сильнее проголодалась.

Тут откуда-то сверху послышался похожий на гром стук. Сад, маяк, сласти всех видов затряслись и зашатались. Девочка сначала испугалась, а потом поняла, что это стучит ей Уля: пора возвращаться. Только как? Опять по реке? Это долго, да и нужный домик Алёнка не запомнила. Как его теперь искать?

Тут с верхушки маяка, точно осенний лист, плавно опустился блин-самолёт. Он улёгся на бисквитную землю у ног девочки и потрепыхал краешками: мол, садись. Алёнка обрадовалась и послушно устроилась в середине блина. Съедобный ковёр-самолет величаво поднялся в воздух и понёс маленькую пассажирку к выходу из волшебной страны.

Приземлившись, Алёнка промчалась через домик, выскочила на крыльцо.

– Спокойно, всё хорошо. Принеси мне блинчик, – попросила большая Уля.

Алёнка сбегала за блинчиком, Уля дала девочке хлеба, и они поменялись обратно. После волшебной страны комната показалась девочке скучной и неяркой. Зато всё было чистенько убрано, и трудиться не пришлось. Алёнка сказала Уле спасибо, а та только ухмыльнулась и скрылась в теремке.

– Алёнка, блины готовы! – позвала мама.

И хотя блинов девочка наелась в Заводной стране, но желудок недовольно заурчал и потребовал завтрак! Алёнка пришла на кухню, а там блины: сложены в конвертик – это с сыром и с маслом, закручены в рулетик – это с творожной массой, а свёрнуты в трубочку – это с шоколадной пастой. «Всё-таки мамины блины самые вкусные!» – решила Алёнка, довольно жуя.

2. История сметанниковая

Настало воскресенье. Алёнка стала упрашивать родителей съездить на аттракционы, но папа ответил:

– Нет, Алёнка, мы сегодня не планировали. Туда ехать долго, билеты недешёвые, такое надо планировать заранее. На сегодня у нас другая программа: вечером у нас гости.

А мама добавила:

– Иди пока, поиграй у себя. Я буду готовить. Сделаю сметанник. Если хочешь, можем испечь его вместе.

Но Алёнка в ответ только надулась.

– Не куксись, Алёнка, – сказал папа. – Я помогу твоей маме с готовкой, а потом, где-то через час, пойдём гулять. Договорились?

Алёнка хмуро кивнула и отправилась в свою комнату. Взгляд её тут же упал на заводной теремок, скромно стоявший на полке книжного шкафа.

Девочка закрыла дверь, подставила к ней стул, чтобы её новую знакомую из Заводной страны никто не увидел, и повернула ключик.

– Привет-привет! – бодро сказала Уля, отворив окошко. – Понравилось тебе в моей стране?

– Очень, – призналась Алёнка. – Я бы ещё хотела.

– Пожалуйста. Неси хлеб.

– У меня есть один час.

– Тогда два таких кусочка, как я вчера съела. Больше не смогу, тяжело мне вашу еду переваривать.

Алёнка принесла хлеба, ещё и сыра сверху положила, но Уля его есть не стала, взяла только хлеб и подала новой знакомой крошечный блинчик.

– Чем это пахнет? – поинтересовалась хозяйка теремка.

– Мама готовит сметанник, у нас вечером гости.

– О, сметанник! У меня в стране есть Сметанниковая поляна. Попроси блин-самолёт, он тебя туда доставит.

И девочки снова поменялись местами.

На этот раз Алёнка осмотрелась внимательнее. Терем стоял на краю деревеньки, но ни одного жителя девочка пока не видела. Все соседние домики были с красной черепицей из леденцов, и только этот с зелёной. Вокруг других домиков забор был из вафли, а не из маковой соломки. Только у этого теремка на крыше был флюгер в виде шоколадного ключика и только здесь была хорошо укатанная горка к реке.

Алёнка присела к блину-ледянке, погладила его и спросила:

– А ты не знаешь, где мне найти блин-самолёт, чтобы добраться до Сметанниковой поляны?

Ледянка пошла волной, потом поползла влево, куда-то за угол дома. Алёнка зашагала следом. Блин-ледянка вёл её по деревенской улочке. Между домиками то и дело попадались сахарные скульптуры в виде грустных детей. В конце улицы был огороженный пустырь, вроде ипподрома, где дрессируют лошадей. Только для лошадей площадку посыпают обычным песком, а тут – сахарным.

Здесь как раз шла тренировка. Пряничный человечек обучал несколько блинов-самолётов правильно взлетать и садиться. За блинодромом располагались круглые стойла.

– Извините, как мне добраться до Сметанниковой поляны? – робко спросила Алёнка.

Пряничный человечек приложил ладошку к губам, потом взмахнул красно-белой палочкой-леденцом. Один из блинов-самолётов покинул стойло и опустился у ног девочки.

– Спасибо! – сказала она и села на свой транспорт.

Пряничный человечек помахал на прощание палочкой и продолжил работу, а блин-самолёт взмыл выше крыш теремков. Алёнка чуть потянула край блина на себя, вообразив, что перед ней штурвал. Блин оказался понятливый и послушный: поднялся ещё повыше, чтобы пилот мог полюбоваться видами и узнать, что ещё есть в Заводной стране.

А посмотреть было на что. Вот аквапарк с леденцовыми горками и бассейнами, полными прозрачной розовой воды. Вот блинный цирковой шатер, украшенный цветными флажками и огромными шарами из сахарной ваты. Вот верёвочный парк с препятствиями из ирисок, печенья и вафель. Вот блестящий каток с огромной украшенной ёлкой в центре. И много чего ещё. Всё это пролетело мимо так быстро, что Алёнка даже не успела ахнуть от восторга. И уже пришла пора снижаться.

Девочка опустилась на сливочно-белую мягкую поляну с ограждением. Поляна была большая, размером с футбольное поле, только круглая. Алёнка присела на корточки и потрогала, а потом отщипнула кусочек того белого, что было под ногами. Это оказался крем сметанника. Вкусно было невероятно. Значит, вся эта поляна – и есть огромный торт? Девочка принялась барахтаться в креме. Она неглубоко проваливалась в него, водила руками и ногами туда-сюда, будто автомобильными дворниками, и рисовала так ангела. Потом вытаптывала сердечки и буквы, потом лепила кремовика. Ну и лопала сласть, конечно. В конце концов ей это надоело, и маленькая туристка захотела чего-нибудь новенького.

Блин-самолёт перенёс её к подножию гигантского сметанника. В стенке из теста был проход, и Алёнка решила узнать, что же внутри торта. Оказалось, что в нём лабиринт, подсвеченный лампочками в виде креманок с мороженым. Алёнка бродила по лабиринту долго, совсем запуталась и устала. Хотелось есть, хотя от сладости уже сводило зубы. Девочка закричала:

– Эй! Помогите! Я заблудилась!

С минуту на зов никто не шёл, но вот послышался звук, как будто по трубе катится что-то тяжёлое. Кто же явился выручать Алёнку-Сластёнку? Самый настоящий Колобок! С маленькими круглыми глазками, крупным носом и толстыми губами. Хорошо, что у него не было ушей, а то намозолил бы их себе о дорогу.

Был он почему-то очень недоволен.

– Целый день тут стоять будешь? Пойдём!

И покатился боком, бурча, что делать ему нечего, только спасать всяких обжор.

Алёнка послушно отправилась следом. Колобок ловко и уверенно петлял по лабиринту. Уже через пару минут девочка вышла на свет. Колобок собрался двигаться дальше.

– Постой, Колобок!

– Чего стоять? – грубо отозвался тот, но остановился.

Правда, губами кверху, а глазами книзу, но это ему, похоже, не мешало.

– Я в вашей стране уже второй раз, но только сейчас мне встретился кто-то говорящий.

– А ты разве говорить сюда пришла? – оттопырил губу Колобок. – Я-то думал, объедаться и развлекаться.

Алёнка смутилась.

– А почему ты так грубо со мной говоришь?

– Да потому что ты только лопаешь да рушишь. А убираться кто будет? Кто верхушку сметанника будет ровнять? Лебедю перья чинить? Водяные лилии заново выращивать? И вообще. Таким, как ты, от таких, как я, нужно только одно!

Он отвернулся, не желая смотреть на Алёнку.

– Почему же ты меня тогда из сметанника вывел?

– Хозяйка приказала помогать и присматривать. А говорить с тобой запретила.

С этими словами Колобок всё-таки укатился. Алёнка была немного раздосадована беседой и пообещала себе впредь быть аккуратнее. Не ломать и не портить красоту.

Девочка села на блин-самолёт и попросила отвезти её на аттракционы, которые она видела с высоты. Неприятная беседа с Колобком тут же забылась: здесь было, где поразвлечься. Всевозможные качели, карусели, горки, всё бесплатно, никаких очередей, вообще ни одного посетителя! А стойка со сладостями – чего тут только нет… С мороженым в одной руке и сахарной ватой в другой Алёнка прокатилась на карусели три раза подряд. Потом с картонным ведром попкорна в сиропе полетала на качелях-лодочке. Потом покаталась в вагончике по крутым и изогнутым горкам, сжав между коленками пакет шоколадных батончиков. Так можно было бы кататься бесконечно, но вот раздался громовой стук, и Алёнке вновь пришла пора возвращаться. Она схватила с ближайшего прилавка печенье для хозяйки Заводной страны и полетела обратно. Уля уже ждала с кусочком хлеба.

– Скорее, а то твой папа уже собирается на прогулку!

Девчонки быстро поменялись местами, Уля юркнула в дверцу теремка, а Алёнка побежала на кухню. После сладостей ужасно захотелось простой водички.

3. История кексовая

Слишком быстро, как всегда, пролетело воскресенье. Слишком быстро, как всегда, настал понедельник. Алёнка поднялась с кровати, пошлёпала к книжному шкафу, взяла с полки теремок и повернула ключик. Уля вышла не сразу, сонная и встрёпанная.

– Ну чего?

– А в детский сад за меня сможешь пойти? – напрямик спросила Алёнка.

– Нет, слишком долго. Двух-трёх кусочков хлеба не хватит, а больше я пока съесть не смогу.

Алёнка разочарованно вздохнула:

– А когда сможешь?

– Наверное, через несколько дней. А сегодня я с удовольствием пошла бы вместо тебя на прогулку, – прибавила Уля-Хитруля, сверкнув улыбкой. – Так интересно посмотреть на настоящий мир! А ты можешь подольше погостить у меня. В моей стране и цирк, и вафельный пляж, и пещеры с мороженым…

Алёнка вспомнила, сколько интересных мест видела с блина-самолёта, и от предвкушения у неё потекли слюнки.

– Тогда до вечера!

Вечера ждать было очень тяжело, но наконец Алёнка ворвалась к себе в комнату, завела теремок, угостила Улю тремя крошечными кусочками хлеба и сама съела малюсенький блинчик. Сделавшись дюймовочной, она нетерпеливо ворвалась в теремок, быстро прошла через сени. В горенке подметала пряничная девочка. Она ничего не сказала, только приложила ладошку-варежку к нарисованным глазурью губам.

Уже знакомым путём Алёнка зашагала мимо грустных сахарных фигурок и пряничных домиков к блинодрому.

– В пещеры мороженого! – велела она, и верный блин взмыл в воздух.

О, какие это были пещеры! Подсвеченные мерцающими, точно гирлянды, огнями, загадочные, прохладные, с прозрачными подземными озёрами разных сиропов. С сосульками сталактитов, свисающих с потолка, с клыками сталагмитов, торчащими из пола, с колоннами сталагматов. Всё это состояло из фруктового льда всевозможных вкусов. Алёнка отламывала по кусочку то от одной сосульки, то от другой, и наслаждалась, пока от холода не заболели зубы. Потом она скатилась по нескольким скоростным горкам и упала в огромный сугроб ванильного пломбира. Но из него она очень быстро вылезла, потому что тут же замёрзла.

Отряхнулась, подняла голову, а перед ней был настоящий скалодром: огромный творожный кекс высотой с пятиэтажный дом, а из кекса торчат разноцветные зацепки – кусочки цукатов. Алёнка начала примериваться, как бы залезть на этот кекс. Подошёл молчаливый пряничный человечек, уже знакомым жестом прижал ладонь к губам и, ничего не говоря, одел на Алёнку страховку. Страховка была сделана, в основном, из мармеладных червячков, но держала крепко. И девочка принялась карабкаться вверх.

То и дело приходилось прижиматься щекой к сладкому тесту, то и дело надо было тянуться изо всех сил, выкручивая суставы. Иногда выступы были такие маленькие и находились так далеко, что Алёнка хотела сдаться и безвольно повиснуть на страховке. Но она была девочка упорная и спортивная, так что, несмотря на боль в мышцах и дрожь в руках, она всё же забралась на самую вершину. Несколько минут она просто лежала, уткнувшись лицом в ароматную ванильную мякоть. Потом кое-как перевернулась на спину и осмотрелась. Она добралась до заснеженного (запломбиренного) пика этой кексовой скалы и теперь могла отдохнуть и напиться какао из булькающего тут же горячего источника.

На кексовой вершине, как ни странно, оказался Колобок. Он был в странном мармеладном костюме, похожем на космический скафандр. У Колобка-то рук и ног не было, а у костюма были, и видимо, Колобок ими умел управлять. Занимался он уборкой: вытирал лужи подтаявшего пломбира и выжимал тряпку в некрасивое помятое ведро.

– Колобок-Колобок, я тебя съем, – хихикнула Алёнка-Сластёнка, немного отдышавшись после кексолазания.

– Подавишься, – буркнул Колобок.

– Ты чего такой хмурый? Потому кругом вкусности, а тебе не разрешают их есть? Кругом развлечения, а тебя не пускают, да ещё и убираться заставляют? – спросила Алёнка. В такой ситуации кто угодно будет хмурый, дело понятное.

– Нет. Просто мне не нравится смотреть, как очередной Колобок сам прыгает лисе на нос.

Девочка нахмурилась, даже приподнялась на локтях:

– Это ты о чём? Какой ещё Колобок к какой лисе?

– Мне с тобой вообще говорить нельзя, – сказал Колобок и вылил жижу из ведра в бурлящее какао.

– Но ты же говоришь, – заметила гостья.

– Это я сам с собой. Потому что мне больше не с кем. Меня здесь не любят. Я один здесь из сказки. Все остальные – пустоголовые пряничные куклы, а я – личность. Они за спиной у меня шепчутся, мол, нахал, мол, хвастун. А я не хвастун. Я себе цену знаю. Я вон песни писать могу, а мне самую грязную работу поручают. Даже руки и ноги мне для этого пристёгивают. Мол, делом займёшься, тогда и болтать попусту перестанешь.

Колобок угрюмо шлёпнул тряпку в ведро, подобрал швабру.

– Счастливо оставаться. И подумай головой, погляди по сторонам. Особенно внимательно советую рассмотреть сахарные скульптуры.

Он гордо удалился, гремя шваброй о ведро, а Алёнка только плечами пожала. «Очередной Колобок сам прыгает лисе на нос». Что за загадки?

Девочка поела кекса, попила какао и помахала пролетавшему мимо блину-самолёту. Оставалось немного времени, чтобы поваляться на пляже у подножья кексовой горы.

Вместо песка здесь был тростниковый сахар. На берег набегали ленивые волны тягучей подсоленной карамели. Купаться в таком море Алёнке не хотелось: так недолго и влипнуть. А вот позагорать она была не прочь. Полежав на вафельном шезлонге, она попыталась построить замок из сахара, но ничего не вышло. Тогда девочка стала отламывать куски от кексовой скалы и строить из этих глыб. Получился весьма симпатичный замок с украшениями из цукатов. Потом путешественница походила по берегу взад-вперед, наелась шоколадных ракушек и поняла, что уже устала от приключений и хочет домой.

Блин-самолёт послушно отвёз её обратно. С высоты она заметила на пляже Колобка-ворчуна. В своём костюме-скафандре он приводил в порядок пляж после Алёнки. Девочка почувствовала лёгкую неловкость и тут же отвернулась, ища глазами заветный теремок.

В самом теремке Алёнка замешкалась и вышла не сразу: она увидела через окошко, как Уля прихорашивается перед её зеркалом, мерит её одежду и перебирает её резиночки, бусики и сумочки. Девочка сжала кулаки. Так они не договаривались! Но пока Алёнка набиралась смелости, чтобы высказать Уле своё возмущение, та уже наигралась в показ мод и стала раскладывать вещи по местам. Алёнка немного успокоилась и вышла на крыльцо.

– Что-то ты рано сегодня, – сказала Уля, когда заметила крошку-Алёнку.

– Поднялась на скалодром и устала. Колобка, кстати встретила. У тебя в стране есть ещё кто-то из сказок?

Уля задумалась, перебирая разноцветные бусики.

– Из персонажей только колобок. В других сказках, кажется, нет говорящих сладостей и выпечки. У меня есть молочная река с кисельными берегами, пряничный теремок, у которого на крыше леденцы – это ведь тоже из сказок. Есть небольшой музей, там печка с пирожками из сказки про гусей-лебедей, сахарные фигурки Золотого Петушка и Золотой Рыбки. Каравай Царевны-Лягушки… Но тебе это вряд ли будет интересно, по крайней мере, пока тебе не надоели остальные мои развлечения.

При словах «сахарные фигурки» внутри у Алёнки что-то сжалось, но напрямую она спрашивать не стала.

– А что если у теремка кончится завод, когда я буду внутри? Там все замрут и свет погаснет?

– Нет, – усмехнулась Уля. – Пока внутри я или мой гость, Заводная страна будет живая, цветущая, пахнущая и приглашающая отведать чего-нибудь эдакого.

– А если ты не сможешь вернуться, то через полтора часа станешь малюсенькой?

– Нет, я стану маленькой, только когда съем что-то из своей страны. А чтобы и дальше оставаться большой, мне нужно просто учиться понемногу привыкать к вашей пище.

– А если я съем кусочек настоящей еды внутри твоей страны, то я вырасту огромная, и теремок лопнет?

– Нет, вырасти ты сможешь, только когда выйдешь из теремка. Ваша еда в моей стране может только нарушить какое-нибудь волшебство. Например, положишь кусок хлеба на блин-самолёт, а он перестанет летать. Так что лучше не пробовать.

– А почему пряничные человечки зажимают рот ладонью?

– Потому что они вруны и болтуны, да ещё и невоспитанные, к тому же. Я велела им с тобой не разговаривать, пока не научатся вести себя культурно.