16 тезисов Сына Человеческого

Селевкиды испытывали ещё большее давление почвы. В Азиатских владениях сосуществовали многие народы и продолжались войны. Скоро отпала Индия, в середине III века на восточных границах образовалось Парфянское царство, царь Аршак развернул наступление на греков. Позже последовали выступления армян и Маккавеев. Селевк остался верен своей персидской жене, сохранил династию, но вынужден был ориентироваться на Запад.

Птолемеи и Селевкиды основали свыше 30 греческих городов. Полис был не только административной единицей, но правовым и культурным центром, получал право самостоятельно решать вопросы войны и мира, вести финансы, чеканить монету и определять внутреннее управление. Впрочем, гражданские права были изначально лишь у греков и местных землевладельцев, которые таким образом закрепляли свои привилегии перед сельскими жителями, либо перед пришлыми людьми, которые могли жить и работать в городе, но не занимать какие-либо должности или участвовать в выборах. Город окружался стеной в знак его независимости; разрушение стен знаменовало разрушение города. Александр и диадохи стали предоставлять права полиса особым группам граждан, которые именовались теперь союзниками царя и получали право жить по законам предков. На практике греки культивировали свои традиции, сирийцы и египтяне на правах граждан строили свои храмы, но все должны были чтить отца-основателя города, соблюдать права и уважать обычаи друг друга.

Статус полиса мог приобрести древний город, например Иерусалим. Город, таким образом, получал защиту, налоговые льготы и широкую автономию, позволяющие местным элитам вести дела на всём пространстве греческого мира. Всё это способствовало синкретическому включению местных богов в греческие культы. Так, финикийский верховный Эль идентифицировался как Кронос, отец греческих богов. Андромеда оказалась дочерью мифического царя Яффы. Вообще, боги Востока обнаружили положительное, основательное родство с Олимпийцами и приняли под своё покровительство македонских царей. Это закрепилось в названиях новых городов: Банеас (город Пана), Стратонова Башня (Стратон – слуга финникийской Ашторет), Скифополь, или Бет-Шеан (город Диониса), Филадельфия (город Астерии, собственно Астарты, матери Геракла-Мелькарта). Эллинизм оставался гибридной культурой. Греческий язык, администрация, архитектура, искусства локализовались в городах, но греческие формы часто наполнялась восточным содержанием. В поселениях на земле нравы менялись незначительно. В поздний античный период, после падения правящих династий и разграбления городов, многие из них пришли в упадок, – маленькие деревушки с пафосными названиями; таковыми их нашли арабы (Чериковер).

Палестина

В Персидский период Иудея входила в состав сатрапии Сирия, возможно, на правах широкой автономии.

Иудеи, вернувшиеся из Плена, были поставлены в очень тяжёлые условия. Бедная земля, разруха, одичавшее население. Сильные, богатые и агрессивные соседи. Плодородные земли на побережье были давно освоены греками и финикийцами. Самаритяне на Севере восприняли некоторые иудейские законоположения, но и дистанцировались, со временем построили свой храм, учредили собственную традицию священства. На Востоке и на Юге набатеи и идумеи контролировали важнейшие торговые пути, образовали самостоятельные богатые царства. Иудеи имели покровителей при царском дворе (Неемия) и деньги, собранные евреями Вавилонии. Но в Сирии их никто не ждал. Энтузиазм переселенцев скоро иссяк – об этом мы читаем в Первой книге Эзры. И строительство храма прекратилось.

Иерусалим лежал в развалинах. Жить можно было лишь, обрабатывая скудную землю и работая вахтовым методом в городе. Во время первых войн диадохов Палестина стала ареной войны. С установлением мира начинается ранний эллинистический период под властью Птолемеев, которые в основном продолжали административную политику персов. Иудея сохранила автономное управление, но облагалась налоговым сбором в 20 талантов серебра (около 500 кг). Историки отмечают, что греки на Востоке в это время большей частью не являлись достойными представителями великой нации – солдаты, торговцы, авантюристы грубо теснили местные элиты, получали права с местными аристократами и старейшинами, отсюда типичное колониальное неравенство, навязчивый, интеллектуально сомнительный синкретизм и, конечно, коррупция, о которой свидетельствуют все источники Иосифа Флавия. Птолемеи экономически привязали свои провинции к метрополии. Это относилось к важнейшим экспортным товарам Палестины – оливковому и бальзамовому маслам, также валюте. С другой стороны, греческая администрация и крепкие иудейские общины в Элефантине, Александрии экспортировали в Палестину новые технологии и нравы. В Иудее ручная мельница для обмолота зерна была заменена полуавтоматической греческой, появились современные давильни для олив и винограда, вертикальный ткацкий станок, верёвочный ворот для подъёма воды, ножной гончарный круг. Богатые семьи начали пользоваться золотой и серебряной греческой посудой (Ср.: Сир. 38:27), изящными греческими светильниками в виде маленькой лампы. Еще большее значение оказывали административный греческий язык, судопроизводство, архитектура с культом обнажённого тела. И, конечно, греческая Тора, священные писания иудеев, получившие общедоступную форму.

В 219 году селевкид Антиох III вторгся с войском в Палестину, которая длительное время пребывала в египетском подчинении. В течение двух лет он теснил египтян, но в 217 году потерпел поражение при Рафии, практически на границах с Египтом, вынужден был уйти из Палестины и Сирии. Победитель – Птолемей IV Филопатор – посетил свои владения в Азии, в том числе и Иерусалим. Умер в 204 году. Царём был наречён малолетний Птолемей Эпифан, реальная власть оказалась в руках военачальников. В Египте начались беспорядки. Антиох III воспользовался ситуацией, быстро завоевал Сирию и Палестину (Келесирию). Палестина вновь стала театром военных действий. Антиох захватил Иерусалим в 201 году, но уже через год египетский полководец Скопас взял его обратно. Далее египтяне терпят поражение при Панионе, а Антиох III вновь захватывает Иерусалим, причём выбивает из крепости последний отряд египтян, пользуясь поддержкой проселевкидской партии евреев. Другие влиятельные жители Иерусалима вынуждены были бежать в Египет.

В этом смысле любопытны комментарии Иеронима к книге Даниила: «Когда схватились Антиох Великий и полководцы Птолемея, страна Иуды была разделена на две противостоящие друг другу партии, одна поддерживала Антиоха, другая – Птолемея».

Имеется ввиду следующий стих, из книги Даниила:

«И в те времена многие восстанут против южного царя; и мятежные из сынов твоего народа поднимутся, чтобы исполнить видение и падут» (Дан. 11:14).

Причём «мятежные», вполне возможно, были третьей стороной – мессианским движением, против любых иностранных правителей.

Эти бурные события завершились окончательным уходом египтян. В 199–198 году до н.э. Антиох III торжественно вступает в разрушенный Иерусалим, где его встречают многочисленные сторонники, старейшины, аристократы под предводительством авторитетного первосвященника Симона Праведного (Сирах 50:1).

Антиох III отвечает широкими благосклонными жестами. Восстанавливает город и стены. Поощряет возвращение беженцев, которым объявляет амнистию и назначает денежные ссуды. Утверждает снабжение Храма вином, животными и беспошлинными поставками леса из Галилеи. Дарует право жить по законам предков, особо уточняет запрет на ввоз нечистых животных на территорию Храма, также подтверждает запрет для входа иностранцев на его внутреннюю территорию.

Таким образом, в 200-198 годах после очередного бурного периода власть Александрии Египетской сменилась в Иерусалиме властью Антиохии Сирийской.

Имеется установленный исторический факт: к 70 году II века до н.э. у власти оказалась группа эллинизированных еврейских аристократов, которые попытались преобразовать Иерусалим в греческий полис под покровительством Антиоха IV, что привело к восстанию. Селевкиды в целом сохраняли политику Птолемеев, но в Иудее продолжились сложные процессы модернизации общества и накапливались противоречия.

Иерусалим тех лет протянулся по периметру на 10 километров, насчитывал по разным данным от 25 до 100 тысяч жителей. Это был религиозный центр, в Храме в праздники слаженно работали до 700 священников. Сюда собирались пожертвования со всего мира, это был крупнейший депозитный банк, контролируемый несколькими семействами и защищённый указами царя. Союз местного алтаря и иностранного трона был типичным политическим конструктом диадохов. Во время Птолемеев первосвященниками были Ониады, легендарные последователи Садока, назначенного Давидом (2 Цар. 8:17; 15:24). Священники, а также члены их семей собирали налоги для царя, контролировали казну и скупали земли. Чериковер приводит документы, свидетельствующие о том, что за годы с 37 года до н.э. по 66 год н.э. известны имена 28 первосвященников, и все они принадлежали к четырём семьям. Основная масса низшего священства, число которых варьируется от 1500 до 4000 человек, жила скудно. Причём, потомки Аарона могли рассчитывать на мясные обеды во время выполнения регулярных служений в Храме. В другое время священники вынуждены были искать пропитание себе и своим семьям всеми возможными способами, в частности обрабатывая участки земли. Многие левиты не имели таких возможностей. Это была частично образованная, претенциозная, неоднородная и взрывоопасная социальная масса.

Аристократы, или главы народа, крупные землевладельцы – состояли в родстве с влиятельными священниками и стремились приобрести связи среди греческих чиновников, или, лучше, поручения при дворе царя.

Важно, что в персидский и раннеэллинистический период торговля была привилегией греков, египтян и арабов. Еврейские ремесленники и крестьяне распродавали свои участки за долги, попадали в кабалу к богатым соотечественникам, а то и просто в рабство. В городе подвизались обработчики металла, травники, разносчики, пекари, городской подвижный пролетариат.

Важная новая прослойка – грамотные люди, писцы, работающие с документами в Храме, в канцеляриях чиновников, в синагогах. Привилегированные священники и богатые аристократы не нуждались в пространных толкованиях закона Моисея, который оставался основным правовым кодексом под эгидой царя. Им достаточно было кратких должностных инструкций. Писцы в синагогах, исполнители мелких судебных тяжб, имели дело с разночинными людьми. Именно в этой среде образовался запрос, как жить по закону Бога в меняющейся повседневной жизни? Ответом стал кодекс новых толкований Закона, получивший титул Устная Тора, который исходно встретил неприятие правящей партии. Таким образом, наметилось серьёзное противоречие между Храмом и синагогой. То, что уже при первосвященнике Симоне Праведном принят кодекс Авот как официальное толкование Закона, выработанное новыми грамотными и благочестивыми людьми – хасидеями, свидетельствует о «тихой революции», произошедшей в эти годы (Чериковер).

Другое важнейшее разделение – имущественное, хорошо заметно в документах о семействе Товиадов.

Товия Аммонитянин, современник Зерубабеля, упомянут в Библии (1 Ездр. 2:2). Иосиф, его сын, был в родстве с первосвященником Онией II, воспользовался нерешительностью последнего во время политического кризиса, занял денег у самаритян, отправился в Египет, представился двору как официальный посланник и решил проблему, при этом одновременно получил для себя право собирать налоги со всей Сирии, правда, удвоил в общих интересах зачётную сумму. Занимался он этим делом успешно 22 года, в том числе и военными, карательными методами – принудил Аскалон и Скифополь заплатить, казнив нескольких знатных граждан. Также отодвинул разными способами всех конкурентов и упрочил своё положение в Иерусалиме.

В этой богатейшей семье позже возникли серьёзные разногласия между сыновьями Иосифа. Гиркан, любимчик отца, собственно, повторил его ход, будучи отправлен престарелым отцом в Египет, дабы поздравить фараона с рождением сына. Этот молодой и честолюбивый человек полностью отработал предоставленную возможность. Он поговорил с нужными людьми, приложил довольно денег, подарков и обещаний, и перекупил права откупщика для себя, опередив других братьев и вызвав, конечно, их ненависть, потому что вынужден был бежать – построил для себя крепость в Заиорданье, из которой успешно воевал с арабами и собирал налоги. Так и жил довольно времени на царской службе, в отдалении от братьев, пытавшихся его убить. В 198 году политическая ситуация изменилась, и он, вполне по-эллински, покончил с собой.

Здесь уместно привести небольшое описание поместья Гиркана в 12 милях от Иордана на северо-запад от Хешбона, известное как «Княжий утёс». Два яруса комнат примерно в 500 метров длиной и 25 метров высотой высечены в крутой скале. Одна из этих комнат-пещер имеет галерею 30 метров длиной, 6 шириной и 4 высотой, попасть в неё можно только по перекидному мостику. В ней сохранились ясли для сотни лошадей. К югу располагается искусственное озеро, которое наполнялось водой, поступающей по подведённому акведуку из незамерзающего ручья. В середине озера возвышалось здание на поднятой платформе из белых камней (37 х 18 х 5 м). Лестница вела в башню. Вход украшен коринфскими колоннами, фриз – громадными львами, орлиными и бычьими головами и даже египетскими сфинксами. Вокруг сады на террасах, парк, к которому также проведён водопровод из камней, ров, фонтан с каменным львом и т.д., практически по Екклессиасту:

«Я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники,

устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева;

сделал себе водоёмы для орошения из них рощей, произращающих деревья;

приобрёл себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме;

собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завёл у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия.

И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною.

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце моё радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих» (Еккл. 2:4-9).

Всё это стало возможным, полагает Иосиф Флавий, благодаря особым человеческим качествам Товиадов – уму, образованности, умению говорить с людьми не то чтобы в небрежении, нет, скорее в незашоренности традицией; также благодаря умению брать и давать деньги, обращаться с ценностями, разбираться в людях, принимать решения.

Товиады общались с самаритянами, ели за царским столом, участвовали в пирах, вызывая восхищение и уважение язычников собственной отвагой, вкусом и роскошью. Всё это было принято в большом, греческом мире, где можно было есть запрещённую пищу, бегать с атлетами и гоняться за девушками. Здесь особым образом были представлены божественное достоинство и трагедия смертного человека. Эти люди серьёзно потеснили традиционалистов и получили признание соотечественников.

«Иосиф, сын Товии, вывел еврейский народ из состояния бедности и нужды и привёл его к прекрасным условиям жизни» (Иуд. Древности. XII. 224).

Ну, не всех, конечно.

В новых условиях появилась необходимость переформулировать взаимоотношения Торы к другим богам, культам, переосмыслить фундаментальные обязанности иудея по отношению к Богу и другому человеку. Эта работа запечатлена в новых книгах – Даниила, Екклесиаста, Иисуса сына Сирахова (Бен Сира), в некоторых псалмах, притчах, также в апокрифах – в Завещании патриархов, Книге Юбилеев, в иудейской апокалиптике.

Бен Сира писал в начале II века до н.э., мирное время, но уже с грозовыми тучами. Автор – учёный, который разрабатывает концепт мудрости на основе Закона.

Знания, умение, опыт, интеллект для него несомненные ценности – полезны, необходимы, чудесны, но не должны противоречить заповедям. Бен Сира пытается ограничить принцип свободного эллинского исследования. Всякая премудрость от Бога, но начало её – страх Божий, который развёрнут и выражен в заповедях. В этом смысле мудрость можно потерять. Можно впасть в безумие и навлечь на себя проклятие.

«Трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй; ибо не нужно тебе, что сокрыто. При многих занятиях твоих, о лишнем не заботься: тебе открыто очень много из человеческого знания; ибо многих ввели в заблуждение их предположения, и лукавые мечты поколебали ум их» (Сир. 3:21-24).

Это всё – общее место у многих других авторов этого времени, но вот что новое для израильтян.

Очень много про бедных и богатых. Очень богатых. И про новые возможности власти.

Богатые думают только о своём богатстве. У них больше друзей, товарищей, возможностей. Когда пошатнётся богатый, друзья спешат к нему помочь, поддержать, а как упадёт бедный, оттолкнут и забудут его все.

Богатый открыл рот, и все замолчали; сказал нелепость, и оправдали его и превознесли речь его до облаков. Бедняк сказал разумное, его и не слушают. И говорят: кто это такой?

Богатые нужны. Они могут помочь. Но сильно приближаться к ним опасно. Нельзя ссориться. Ни в коем случае – будет беда.

«Какое общение у волка с ягнёнком? Так и у благочестивого с грешным».

Для гордого властного человека смирение отвратительно. И также отвратителен беспомощный бедняк для богатого.

Тем не менее, в собрании умей быть приятным и перед высшим наклоняй голову.

«Не домогайся сделаться судьёю, чтобы не оказаться тебе бессильным сокрушить неправду, чтобы не убояться когда-либо лица сильного и не положить тени на правоту твою. Не греши против городского общества, и не роняй себя пред народом» (7:6-7).

«Держи себя дальше от человека, имеющего власть умерщвлять, и ты не будешь смущаться страхом смерти; а если сближаешься с ним, не ошибись, чтобы он не лишил тебя жизни: знай, что ты посреди сетей идёшь и по зубцам городских стен проходишь» (9:16-18).

«Бдительная забота не даёт дремать, и тяжкая болезнь отнимает сон. Потрудился богатый при умножении имуществ – и в покое насыщается своими благами. Потрудился бедный при недостатках в жизни – и в покое остаётся скудным. Любящий золото не будет прав, и кто гоняется за тлением, наполнится им. Многие ради золота подверглись падению, и погибель их была пред лицем их» (31:1-5).

«Многие погрешали ради маловажных вещей, и ищущий богатства отвращает глаза. Посреди скреплений камней вбивается гвоздь: так посреди продажи и купли вторгается грех» (27:1-2).

«Не полагайся на имущества твои и не говори: "станет на жизнь мою"» (Сир. 5:1. Ср.: Лк. 12:20).

Богатые правят. Они нарушают заповеди, угнетают бедных, бессовестные, успешные и опасные. У них власть.

Бедные живут тяжко, терпят унижения и могут надеяться только на Святого Бога.

Даниил передаёт грозовую атмосферу тех лет, в которых благочестивый человек пристально, трудно, с надеждой высматривает волю Бога. Екклесиаст проповедует весёлое и циничное благополучие богатого даже перед лицом неизбежной смерти. Апокалиптика фиксирует разрыв. Собственно, фигура Мессии – знак неустранимых противоречий, тупика, из которого может вывести только Бог. Иначе – гибель.

Во 2 книге Маккавеев в главах 3-4 мы читаем о непримиримом соперничестве нескольких высокопоставленных священников в Иерусалиме, которые решились выяснить отношения с помощью сирийцев.

При первосвященнике Онии III (около 175 года до н.э.) в Храме обнаружились деньги Гиркана. Выяснилось это следующим образом. Симон, попечитель Храма, потребовал у Онии должность агоранома – что-то вроде продвинутого нотариуса со штатом судебных приставов. Ония отказал, и Симон отправился к сирийскому наместнику Аполлонию, собственно, с доносом: мол, в Храме денег значительно больше, нежели оглашается, причём деньги там размещают люди, которые служат Египту.

Надо сказать, что оба участника конфликта, как и другие лица, вокруг него, очевидно, принадлежали к той же семье Товиадов, борющихся за места при финансовых потоках, созданных отцом.

Дело дошло до царя. Селевк IV Филопатор поручил своему чиновнику Гелиодору (Илиодору) провести расследование и конфисковать излишки. Тот отправился в Иерусалим.

Ония принял его, но деньги отдавать отказался – «это средства вдов и сирот». Что касается денег Гиркана, то их всего-то 400 талантов серебра да 200 золота. Человек доверился нам и Богу, как же он отдаст? Нехорошо!

Гелиодор попытался ворваться в Храм с вооружённым отрядом, в городе началось смятение. Согласно книге Маккавеев (2 Макк. 3:13-22), произошло чудо: Гелиодору явился ангел, тот испугался и даже принял иудаизм. Но это, по-видимому, фольклор. Участникам конфликта, удалось договориться на фоне вспыхнувших беспорядков. В общем, сирийцы ушли.

Тогда Симон написал второй донос, в котором прямо обвинял Онию в связях с Египтом против царя. Узнав об этом, Ония сам поспешил ко двору, однако нашёл, что Селевк неожиданно умер, а трон получил Антиох IV Эпифан. Противники Онии также решили действовать, отправили делегацию народа во главе с братом Онии Иисусом (Ясоном, по-гречески). Последний привёз деньги, заверения, перекупил право собирать налоги, увеличив итоговую сумму, конечно, и озвучил просьбу построить в Иерусалиме гимнасий и записать жителей города антиохийцами.

Таким образом, был создан прецедент назначения первосвященника языческим царём. Иерусалим, очевидно, получил статус греческого города.

Полис обычно состоял из Совета (буле) и народа (демос). В первый входили старейшины, аристократы, священники, во второй – граждане. Все прочие – катэки и метэки – могли жить, работать в городе, но не имели прав. Партия Ясона определяла, кто будет гражданами.

Основателем города теперь считался Антиох, ему должны были установить статую. И развернули прочие организационные мероприятия, которые продолжались, по-видимому, два года. Во Второй книге Маккавеев упоминается визит Антиоха, торжественная встреча его Ясоном и «всем городом» (2 Макк. 4:21-22).

Новые «антиохийцы» в Иерусалиме имели право вводить новые законы, но не отменили Тору. Во время проведения больших игр в Тире участвовала также большая группа граждан из Иерусалима, которые привезли 300 драхм серебра для обязательного подношения богу Гераклу–Мелькарту. Иудеи договорились с местными властями, что деньги пойдут для строительства гребных судов, а не на жертвоприношения. Греки с уважением относились к местным обычаям.

Тем не менее, город теперь позиционировал себя как административный центр греческой монархии с правом самоуправления, суда, чеканки монеты, беспошлинной торговли, проведения игр. Сами эллинисты получили огромные преференции. Характерно, что дети аристократов и богачей поспешили в гимнасий, окончание, которого давало права гражданства. В Торе нет прямых запретов для занятий спортом. Тем не менее, по свидетельству Иосифа Флавия, гимнасий располагался у Храмовой горы. Теперь здесь соревновались обнажённые молодые люди, причём «настолько старались быть греками, что либо избегали обрезания, либо старались устранить его с помощью искусственных средств» (1 Макк. 1:15; Древн. XII. 241).

Важно, что в новых законоположениях высшее духовенство сохраняло и укрепляло свои позиции. Одновременно множилось число бедных, бесправных и крайне раздражённых людей.

События ускорились и приобрели фарсовый характер, когда у Ясона появились ещё более радикальные конкуренты. Брат Симона, попечителя Храма, Менелай (Ония IV?) заручился поддержкой семьи, отправился к Антиоху для переговоров по налогам, перекупил там права откупщика для себя и запросил властные полномочия. Ясон решил не уступать и разыграл популистскую карту, обратившись к народу. Тогда брат Менелая Лисимах вооружил демос – около 3000 человек. На улицах Иерусалима начались бои. Ония III, бывший первосвященник, попытался вмешаться, и был убит. Ясон победил. Менелай и Лисимах были вызваны на суд царя, но там дали денег нужным людям и оправдались! Более того, иерусалимские старейшины, свидетельствовавшие против них, были казнены как лжесвидетели. Так двигалась и развивалась эллинистическая реформа в Иерусалиме.

Царь Антиох IV Эпифан родился в 215 году до н.э. Сын Антиоха III Великого и Лаодики III, дочери Митридата, собственно получил при рождении имя Митридат. Был заложником в Риме. При всех странностях своей артистической натуры вёл успешную политику, укреплял города, выиграл две войны, проницательно оценил возможности Рима на Востоке. Полибий даёт ему положительную характеристику.