Бабье лето любви. Поэтический сборник
- -
- 100%
- +
© Сергей Евсеев, 2021
ISBN 978-5-0053-7891-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Храня любовь до роковой черты…
«Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Справедливость этой пафосной формулы ставят под сомнение как сами граждане, в большинстве своём весьма далёкие от поэзии, так и поэты, чей талант зачастую легко уживается с полным отсутствием гражданственности. И всё же, высшая справедливость, вероятно, и заключается в том, что, невзирая ни на что, существуют авторы, в творчестве которых органично соединены лёгкая, прозрачная поэзия и твёрдая, незыблемая позиция, которые не противоречат, а дополняют друг друга. Таков Сергей Евсеев, пишущий и живущий в соответствии со своими убеждениями, совестью, честью и данным ему талантом. Может быть, этому способствует его воинская закалка, офицерское прошлое, в котором понятие благородства либо впитывается в судьбу навсегда, либо (но это – не тот случай) выветривается с первых же шагов по служебной лестнице и, как ни печально, уже до конца дней. А, может быть, это – просто врожденные качества характера, столь нечасто сегодня встречающиеся, почти реликтовые (впрочем, так было во все времена).
Представляя на суд читателей свои стихи, Сергей Евсеев предельно искренен и честен. Все они в какой-то мере исповедальны и представляют внутренний мир человека, который вопреки всему остаётся оптимистом, любящим свою большую Родину, своих друзей и близких, непоколебимо верящим в Человека и возможность победы разума и добра над глупостью и невежеством. К слову, искренность, честность – одно из необходимых достоинств хорошего поэта, о которых говорил еще Виссарион Белинский. А среди других он указал – смелость, ум, совестливость и любовь к стихам своих коллег и предшественников. Всё это читатель обязательно найдёт в книге Сергея Евсеева.
«. Искусство нашего времени и нашего круга всегда разукрашено, продажно, заманчиво и губительно. Настоящее произведение искусства может проявляться в душе художника только изредка, как плод предшествующей жизни. Поддельное же искусство производится мастерами, ремесленниками безостановочно, только бы были потребители. Настоящее искусство не нуждается в украшениях. Причиной появления его есть внутренняя потребность выразить накопившееся чувство. Причина поддельного искусства – корысть. Последствие истинного искусства есть внесенное новое чувство в обиход жизни. Последствие поддельного искусства – развращение человека, ненасытность удовольствий, ослабление духовных сил человека»
Это цитата из «Круга чтения» Льва Толстого, книги, написанной более ста лет назад. Но по сей день определения великого писателя не потеряли свежести и актуальности. Я не зря вспомнил эти строки, предваряя книгу Сергея Евсеева. Его творчество соответствует понятию настоящего искусства, ибо оно – от сердца, от желания реализовать талант на пользу людям. Задушевные, искренние стихи о любви и дружбе (чувстве, которое в последнее время вспоминается всё реже), о родном городе, размышления о жизни – всё проникнуто добротой и сердечностью. И тонкий флёр переживаний окутывает читателя, перенося в мир возвышенных чувств и лирических открытий.
«Любовь к родным местам, к матери, мысли о жизненном пути, о вечных ценностях – основные темы творчества во все времена», – и эта фраза Толстого злободневна сегодня как никогда. Евсеев интуитивно следует этому завету и в стихах своих, и в прозе.
Поэт не даёт готовых ответов на те или иные жизненно важные вопросы, он ищет их вместе со своим читателем. Но у каждого ведь свой вариант виденья событий. А творчество Сергея Евсеева, начиная с самых первых его стихов и рассказов, помогает найти верный ракурс взгляда на окружающий мир: забыв на какое-то время о прозе быта – воспарить в пространство бытия, где только и возможно «хранить любовь до роковой черты».
Наверное, трудно прочитать «залпом» книгу стихов. Потому автор и разбавил ее своими эссе и зарисовками, которые предваряют собой тематические разделы сборника, давая читателю возможность еще глубже вникнуть в суть поэтических строчек, понять, что переживал в своей жизни автор, чем жил, о чем думал и мечтал, когда рождались эти стихи. Так что, открывая раз за разом этот сборник, читатель найдёт в нём мудрые мысли, добрые ненавязчивые советы, вытекающие из вдумчивого наблюдения за нашей столь непростой и неизменно прекрасной жизнью. И все это значит только одно – вы приобрели хорошую книгу. И уж точно не пожалеете о проведенных за ее чтением сокровенных минутах, а может, и часах своего досуга.
А в заключение – цитата из Екклессиаста: «Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела». Все так, но книга, которую вы открыли, «составлена» с любовью, в ней – свет мудрости, счастья и печали, который освещает каждую человеческую душу.
Владимир Спектор , поэт, публицист, руководитель Межрегионального Союза писателей, член исполкома Международного сообщества писательских союзов (МСПС) и Президиума Международного Литературного фонда.
О прошлом что грустить, ведь кануло все в Лету.Глядеть назад невмочь, коль сожжены мосты.Душа опять зовет к таинственному свету,Что нам несет сквозь мглу надежды и мечты.И все мечты – лишь только об одном:Чтоб годы плыли дальше, чем мечты,Храня любовь до роковой черты. ***А нам с тобой вовек не избродитьВсех тех дорог – заманчивых, беспечных.Над ними льется свет, и зовом вековечнымЗвенит сквозь тьму времен связавшая нас нить.И, верно, нам с тобою не изжитьВсех предрассудков тех, таинственных, нездешних.А что ж еще останется нам, грешным?Да просто жить – о прошлом не тужить.Познать печаль дорог, ниспосланных нам Богом,Которых слаще нет и горше тоже нет.И жизнь наша светла благодаря дорогам.Коль это понял ты, то, стало быть – поэт!Нам многое дано судьбой своей испить.Покуда это так, то, значит, будем жить! ***Звезды! Я мыслил и рос вместе с вами,Не различая границ.Звезды! Я грезил – я жил чудесами.Вы видели, падая ниц…Звезды! На небе тревожном, полночном,Что вам известно про смерть?Ввысь, к небесам в стремленье бессрочном,Только б лететь и лететь…Знаете вы чудеса неземные,Слышите поступь веков…Звезды! Вы пламенели и плылиНад грустью моих стихов.Самое первое, неповторимое
Весна по обыкновению приходит вместе с праздником 8 марта. Он ассоциируется у большинства из нас, мужчин, с пробуждением всех лучших человеческих чувств и первородных инстинктов. …А когда-то, давным-давно – это был мамин праздник. И ты в этот светоносный во всех смыслах день впадал в какой-то странный транс от ее свежести, молодости и красоты. И от переполнявших тебя чувств неожиданно рождались первые незамысловатые стихотворные строки, посвященные весне, маме и… девочке, твоей соседке по парте, в которую ты за эти две недели, что волей или неволей думал о ней в связи с предстоящим праздником и необходимостью приготовить ответный (после 23 февраля!) подарок, – кажется, успел по уши втюриться…
Хотя девчонка эта даже не в твоем вкусе, да и вообще – отличница и воображала. И вы с ней до последнего времени вообще-то постоянно ссорились, чуть ли не дрались на уроках из-за всяких пустяков и нелепостей. А тут – такое! Вот что делает с людьми волшебница весна! Значит, и впрямь она обладает магическими силами – и не только над природой, но и над человеком, о чем я к тому времени уже успел узнать из книжек. А все эти непредсказуемые смены настроений: от безудержного веселья до неожиданной грусти, когда кажется, вот-вот на глаза навернутся слезы, – они так похожи на капризы природы за окнами. И все это ведь тоже связано с весной. Да – с весной, и с первым, неосознанным, непонятно откуда взявшимся в глубине твоего существа чувством, которое ты впоследствии сам назовешь первой любовью.
А еще – с очарованностью Женщиной, неожиданно накрывшей тебя с головой. Женщиной и – женственностью, незримо таящейся во всем окружающем тебя мире.
***Весенних скрипок – первозданны звуки…И снова к нам спешит воскреснувший Орфей.И песню страсти уж заводит соловей,А даль берет скитальцев на поруки.Весной, как никогда, зовет и манит даль.Послать подальше все порядки и устои,Да сотворить бы что-нибудь такое,Чтоб прожитых годов нам было бы не жаль.В весенний звонкий лес войду, как в божий храм.Молитву – к небесам, а припаду к земле я.От всех ее щедрот все более хмелея,Готов я жертвой пасть ко всем ее богам.Земля, ссуди медяк в протянутые руки.Весенних труб благословенны звуки! ***Где свиданье назначить тебе?Ну, ответь же, ответь мне, любимая.Мои губы иссохнут в мольбе,Все другие заботы отрину я.В нашем городе, древнем и юном,Столько скверов, аллей и улочек.В нем так сладко мне быть безумным.Поспеши же ко мне, моя дурочка!Мы над далью весенней взовьемся,Над бессильем людским посмеемся,Вспомнив юности сладостный дым.А устанем как быть крылатыми,Вмиг вернемся к родным пенатам,К потаенным святыням своим. ***Да будет грусть светла,И дни наши счастливы!О Боже щедрый, где же взять нам силыДля сохраненья света и тепла?Просторен будет пустьНаш кров с тобой и светел,Чтоб вольно было в нем резвиться нашим детям,И крики их подальше гнали грусть.У грусти и любви есть общие места:Сольются в страсти души и уста,И кажется, страсть будет длиться вечность.У моря есть приливы и отливы,А в жизни так порой, что только быть бы живу.И вспомнишь ли тогда про пыл свой и беспечность? ***Ах, любимая – гибельный жгут!Темен взгляд ее – мысли светлы.Вырваться б из объятий зимы,На просторы, чьи травы не лгут.О любимая, ночи твои —Освежающий, сладостный яд!Препрославлю тебя во сто кратНа коврах из душистой хвои.Рог трубит, и пора возвращаться.Это значит, нам снова прощаться.В островах заповедной земли,Где восход ослепительно белый,А твой взгляд вызывающе смелый,Там остались сердец корабли. ***Дышать весной – какое счастье!Ведь это только миг один:В март, непогоду и ненастьеВорвался солнца нежный дым.Какое чудо – жить тобою,Весна, отрада юных лет.И золото церквей благое,И все вокруг – твой дивный свет.Но миг проходит, гаснут краскиИ снова меркнет все вокруг,Но в сердце прелесть твоей ласкиВесна, мой давний, славный друг. ***Шалунья весна, плесни нам вина!В небесной лазури глаза колоколен.Вакханка весна, напои допьяна,Хотя бы на миг – приласкай, успокой.Слышу шум твоих гроз,слышу звон родников.А пока только серость и холод собачий.Но уж тронулся лед, всюду скрежет оков,Лишь одни смельчаки продолжаютрыбачить.На отлете зима, строен времени ход.На пространствах вселеннойколышутся стрелки.Еще в сердце февраль, еще живНовый год.Но навстречу весне уж распахнутыдверки. ***А солнце какое хорошее!И вздохов зимы уж не слышно.И сердце тоской припорошено,Скоро снова в цвету будут вишни.Снова будем стоять за околицей,И ждать колокольного звона.За Пасхой, глядишь, скоро Троица.И, видно, нет лучше резона,Чем слушать тоску соловьинуюИз окон, что настежь все – в сад.И чувства, такие невинные,Вслед песне весенней летят. ***Это значит – Весна!Это значит, ручьи и капели.Значит – снова миг счастья,желанный и призрачный миг.Снова будут поля в дикой яблонецвета метели.Будет Пасхи тепло – ты к распятьюв надежде приник.Снова чувств хороводвдруг разбудит тебя на рассвете.И забудешь про сон,сразу станет тебе не до сна.И весь мир вдруг предстанетв торжественном радостном свете.Это значит – восторг!Значит, снова пришла к нам весна.Это значит – Весна!Зазвенит, запоет, засмеется.И как будто душа вдруг вспорхнетиз-под бренных телес.Песнь ее на летублаговестом церквей отзоветсяКто же скажет теперь,что на свете совсем нет чудес?!Это значит – полетк поднебесным волшебным пространствамИ значит – опятьпозовет нас счастливая даль…Безграничность ночей – хрупкий,трепетный миг постоянства.И опять нам, как прежде —ничего уж в прошедшем не жаль!Благодарствуй, Весна!За восторг, за ручьи и капели.За короткий миг счастьяблагодарствуй, шальная Весна.Мы на крыльях мечтына встречу с тобой прилетели,Прикоснуться душой чтобк тревожным твоим чудесам. ***Так бывает, наверно – где-нибудь на приморском проспектеВдруг проснется весна, а потом – обложные дожди.Ну, а если весна, то к чему вспоминать нам о смерти,Глянь, как даль хороша, как чудесно устроена жизнь.Вот еще один цикл во вселенском планетокруженьеЗавершился, и стала вдруг зримее даль.Вновь красавица жизнь торжествует весенним цветеньем.Это значит, в преданья степенно отходит февраль.Здравствуй, утро земли, в ярком сонмище снов и рассветов!Здравствуй, берег мечты – Киммерии лазурная пасть!Я давно уж не внемлю людским пересудам, наветам,Ибо верю сто крат: ты вовек уж не дашь мне пропасть.Королева Весна! Что ж, расчувствуйся дождичком майским,Щедро выплачь до дна леденящую сизую муть.Уведи в свои сны, на просторы долин своих райских,Всколыхни душу мира, чтоб невмочь уж нам было заснуть.Сон, взмахнувши крылом, улетит в небеса и растает,Да и можно ль заснуть под малиновый тот благовест?Что плывет над землей и в лазурную даль улетает,И так долго звучит и в садах, и в подворьях окрест.Юный мир без прикрас вновь предстанет в предутренней рани.И путями мечты поплывем на былинной ладье.И откроется даль – воплощенье всех прошлых желаний.Наши души вспорхнут, устремившись навстречу звезде.Сердцу тесно внутри, ему б на простор, на вселенский.Чувствам радостно петь, разрывая оковы груди.Уплывем в небеса на бумажных корабликах детских,Чтоб оттуда взглянуть – что еще там нас ждет впереди. ***Отчаянье проклюнется… И водыВесенние натужно зашумят.А там распустится неприбранный наш сад.И ринемся в поля, хлебнуть глоток свободы.Таинственна и призрачна как дальВ разгар весны! Свежо-то как и сыро.Оставим хоть на день постылые квартиры.И вытряхнем с сердец труху всю и печаль.Пора, мой друг, пора, сомненья все долой!Все ставни настежь – в сад, и распахнем все двери.Сегодня все равны и в вере и в неверье.Из тесных своих нор мы съехались домой.И воззвонят Весны колоколаВо славу грешных нас, такие вот дела.Нашей юности белая вьюга
…Да, родина детства, родная сторона, где по-прежнему снег, мороз и солнце – Сибирь наша матушка – все та же, та же! Она по-прежнему дарит силы и бодрость – душе и телу. А юность? Юность прошла, как все в жизни проходит. Ну и что же теперь, всю оставшуюся жизнь грустить нам, что ли, о былом да ушедшем? С такими мыслями шел я по искрящемуся на солнце ледяному, припорошенному свежим снежком насту. Но через несколько минут неожиданно для себя замедлил шаг и остановился – чем-то знакомым, родным повеяло. А всего-то и делов: услышал краем уха обрывок есенинского стихотворения: «Над окошком месяц, под окошком ветер. Облетевший тополь серебрист и светел!…» Осмотрелся по сторонам: у типовой пятиэтажки из серого кирпича, точно такой же, как и та, в которой прошло мое детство, на снежном пригорке, как два юных деревца – тополек и березка, застыли две фигурки: мальчик и девочка, класс десятый, он с портфелем, она – с современным цветастым рюкзачком, и тихо воркуют о чем-то между собой. Но голоса их юные, звонкие, подхваченные мартовским ветерком – пронзительными колокольчиками доносятся до моего чуткого слуха: «Дальний плач тальянки, голос одинокий – и такой родимый, и такой далекий!»
Вот и нашел я наконец, что так долго искал: зримый отголосок моей «золотой», умчавшейся в дальние дали юности. Сам ведь я как будто еще вчера вот точно так же, как этот незнакомый мне мальчик, провожал после уроков до подъезда свою девочку, самую первую свою любовь, которая, как оказалось, осталась в сердце на всю жизнь, и вдохновенно читал ей проникновенные есенинские стихи…
Боже, боже, когда же это все было?! Как будто вчера. А между тем целая вечность отделяет нас уже от той счастливой, светлой поры…
***Ах, какая метель серебристая!А вокруг белоснежная гладь.И глаза твои, омуты мглистые,До утра целовать, целовать…Где мечта, где реальность – не знаю.Закружило, и в пропасть несетЛебединая юности стая,Нашей первой любви крестный ход.Боже праведный, что-нибудь сделай!Отведи, защити, сбереги…Снова образы сказочно белой,И волшебной, и страшной пурги.Ну, ответь же, зачем ты такая,Неземная, а в голосе лед?И бегу за тобой, спотыкаясь,И за далью звезда упадет.Упадет на краю небосвода,И исчезнет волшебная гладь.Чтоб сквозь дни, расстоянья и годыС новой силой опять воссиять.И опять захватить меня в омут,Но теперь, я прошу, мне не лги.А зима снова лепит хоромы,И, как прежде, не видно ни зги. ***Тихо стелется белая вьюга,Заметает дороги, следы…Мы с тобой потеряли друг друга,Сколько ж дней утекло и воды?Мы с тобой потеряли друг друга,Ты былинка, а я лепесток…Кружит, кружит январская вьюга,Поезда всё идут на восток.Снова тает в пространствах Россия:Перелески, дороги, столбы…Я любил – ты меня не простила.Видно, нам не уйти от судьбы.А метель – серебристая, снежная,По-сибирски мудра и щедра.Для кого же ты – милая, нежная,Рассыпаешь крупицы добра?Для кого все, что было и не было,Для чего этот сладостный сон?Для того чтобы былью и небыльюРастворился в преданиях он.Чтобы мы со слезами и горечьюОщутили сквозь суетность лет,Как над тихою темною полночьюЛьется, льется божественный свет.Тихо стелется белая вьюга,Заметает дороги, следы…Мы с тобой не ценили друг друга,Много дней утекло и воды. ***И вновь меж нами расстоянья,Границы, дали, города.Но вновь и вновь, как в час признанья,Твои глаза мне шепчут: «Да!»Лучатся глубиной небесной,Несут к душе волшебный свет.И света этого чудесней,Наверно, в целом мире нет. ***Ночь роняет неясные тени,И уходит земля из-под ног.Час любви – тихий страж откровений…Я опять под луной одинок.В этой жизни я вечный бродяга,Не сидится на месте одном.Все богатство – перо да бумага.Все мечтаю о чем-то другом.Да, мечтаю – о чистом и новом,Слишком много потребно душе.Все, что трудно так выразить словом,И так много в прошедшем уже.Ну а жизнь, как ни есть – прекрасна,Будто бы продолжение сна.Снова солнце нам светит ясно,И опять правит миром Весна!И опять правит миром Любовь…Но ведь это нам всем и надо,Ведь еще где-то льется кровьИ царит слов пустых бравада.И опять правит миром Весна!..Ах, как хочется верить в это.А с соборов снимают леса,В куполах их фонтаны света.Огни Москвы
Вот и закончились Святки – самое светлое (несмотря даже на кромешную тьму за окнами большую часть суток), сказочное и счастливое время в году. Время явления Чуда, исполнения самых заветных желаний и… рождения новых замыслов и мечт, из которых потом, неведомо каким образом, в жизни появляются новые дороги, горизонты, страны, книги, женщины, друзья, дети и снова книги – только теперь уже твои собственные, рожденные из всего того, что ты увидел, пережил, что перечувствовал и чем переболел за истекший жизненный период.
Сегодня уже 19 января, а елочка все еще стоит у нас в «красном» углу и переливается своими веселыми огоньками, глядя на которые так хочется думать и мечтать, и снова перебирать, как драгоценные камешки, счастливые (и не только!) моменты своего прошлого. Как верно подмечено великим нашим поэтом: «Что прошло, то будет мило!»
А за окнами мороз и белая метель. Никуда не надо спешить – какое счастье! Осталось нарисовать в воображении на стене камин, мысленно зажечь в нем огонь – и мечтать, мечтать, мечтать! Ведь жизнь, как пела когда-то незабвенная Алла Борисовна, и впрямь кончается не завтра.
Я смотрю за окно, как в детстве прижавшись носом к стеклу, напряженно вглядываясь в снежную призрачную даль (только в детстве мне еще приходилось при этом усиленно дышать на стекло, чтоб растопить в нем среди искрящихся на солнце серебристых ледяных узоров маленькое окошко, через которое можно было свободно взирать на загадочный и прекрасный мир по ту сторону рамы). Ну вот, наконец, и пришли крещенские морозы, о которых мы с любимой так грезили все это время. И теперь метет-метет во все концы, во все пределы… И свеча, как водится, то и дело горит на столе, и тапки Милины время от времени падают со стуком на пол, когда я сгребаю ее от избытка чувств в охапку… В общем, все как и положено в такие дни. Такие вот – волшебные дни, когда можно ни о чем не заботиться и не думать, а только мечтать, строить планы, которые через время каким-то чудесным образом воплотятся в реальность. И парить над землей, и любить… Как там у Ахмадулиной:
Да, вот это, наверное, и есть настоящее счастье – когда любимая рядом. Когда не нужно никуда торопиться, а можно просто мечтать, любить и созерцать «этот мир несказанный» вместе со всем, что есть в нем чудесного, необычного, сказочного.
Тем более что все-все вокруг и впрямь – волшебно, необычно, сказочно… И многолюдные московские улицы, наполненные светом, огнями, с чудесными, разноцветными елками на каждом почти шагу: золотыми, синими, пурпурными, алыми – все это словно бы воплощение твоих смутных детских снов о счастье и о чуде. И вот эта непрекращающаяся белая метель за окном – разве ж это не чудо? Я вглядываюсь в даль, туда, где за блочными голубыми домами нашего городка сгрудились сосны. А за ними открывается простор, разномастные деревенские домишки выстроились, как в сказке, все – под пышными, поблескивающими бриллиантами снежными шапками. А над ними, на горке, возвышается изящная, вся как свеча, устремленная ввысь, к небу, Владимирская церковь; внизу же расположились старая графская усадьба с роскошным парком. И церковь, и усадьба смотрятся с двух сторон в зеркало замерзшего пруда и потихоньку задремывают, роняя на хрустальный лед свои старческие слезы, которые тут же, на лету, и превращаются в драгоценные жемчужины. Им, верно, снятся под мерный убаюкивающий шепот метели чудесные цветные сны о их юности и лете, когда в их стенах еще кипела бурная жизнь, слышались детские голоса и вскрики молодых служанок, устраивались балы, а такими вот сумрачными зимними днями двор то и дело наполнялся лаем борзых, звоном колокольчиков и призывными сигналами охотничьих рожков.
А я, вглядываясь в эту туманную снежную даль, вспоминаю дни своей вешней юности, и внутренним своим взором за всеми этими домишками, деревеньками и усадьбами вижу ту далекую Москву конца прошлого столетия, когда она еще не была столь роскошно наряженной и огнистой, как сегодня, а старинные ее белые церквушки тогда скромно прятались от постороннего глаза по подворотням. Но зато как гостеприимна, добра и щедра она была тогда в отношении к нам – самоуверенным, честолюбивым, и при всем этом – все еще по-детски наивным и чистым душой юнцам. Какие золотые сны дарила нам тогда несравненная царица Москва под завывание своей синей крещенской метели.
Именно в те дни, тридцать лет назад, я вывел на подвернувшемся под руку листе бумаги, таясь от друзей, эти вот восторженные строчки:
А после того, как стихотворение это, подобное озарению, до конца выплеснулось на бумагу, я долго еще стоял в темной комнате, смотрел через огромное окно старой казармы на мерцающие вдалеке огни Москвы, на переливающуюся дивными разноцветными огоньками елку перед парком Сокольники и у меня на глазах и впрямь появились благодатные слезы, о которых я только что написал в своем по-детски наивном стихотворении.
Какие заповедные мысли, какие восторженные и далеко идущие мечты рождались тогда в моей пылкой душе, кто бы только мог знать. И кто мог тогда подумать, на пороге каких крутых перемен и испытаний мы все в то время находились – вся наша огромная, любимая Родина. И мы с Сашкой Лаптой, два курсанта-стажера, без пяти минут – советских офицера, которым за полгода до выпуска посчастливилось провести целый месяц в Москве. Да какой месяц – сказочно-вьюжный, карнавально-веселый и счастливо-суетный тот январь 1988 года.
А дальше!.. Дальше эта белая январская метель подхватила нас, безусых и наивных юнцов, и закружила, понесла на своих крыльях в неведомую призрачную даль. Навстречу Судьбе, которая – у каждого своя… А потом, точно как по Булгакову, наступила История. Да. И нужно обладать даром мастера, чтобы все это теперь осмыслить и описать.
Но кто бы мог тогда подумать, что спустя столько лет моя тогдашняя смутная юношеская мечта, которую я боялся даже себе самому мысленно озвучить, так неожиданно осуществится без малого через тридцать лет, в которые столько всего вместилось – как водится, и плохого, и хорошего, и радостного, и печального. А что там нас еще ждет дальше, на отпущенном нам отрезке жизни? Кто знает!..
Так, кажется? А еще там – про сорок сороков церквей и колоколов… У Цветаевой. И у меня звонким эхом – в душе. И конечно, результат всего этого в новых поэтических строчках-откровениях. Которые, чем дальше, тем все больше о любимой. И о колдовской рождественской метели, которая осталась где-то там, за горизонтом, в невозвратной нашей юности.