Разлучница

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

Этот голос всегда вызывал дрожь в ее теле. Маделин думала, что после целого года работы на Петрова его глубокий низкий голос с легким акцентом уже не будет так странно действовать на нее. Она ошибалась…

– Мисс Форрестер, – сказал он, и голос его отчетливо прозвучал в мобильном телефоне. – Надеюсь, вы все приготовили к сегодняшнему мероприятию?

Мэдди оглядела банкетный зал:

– Все идет по плану. Столы накрыты, зал украшен, список гостей утвержден.

– Я должен проверить. Тем более после инцидента, случившегося на выставке «Белый бриллиант».

Маделин насторожилась, но продолжала говорить спокойно. Возможно, появится шанс наконец-то увидеть своего босса, которого до сих пор она могла лицезреть лишь на фото.

Сжав руку в кулак, Маделин почувствовала, как ногти вонзились в ладонь.

– Лично я не назвала бы это инцидентом. Просто к нам явились незваные гости, и они съели обед, предназначенный не для них. Но мы решили этот вопрос. Некоторым приглашенным гостям пришлось подождать минут двадцать, пока им не принесли их обед, но они не выразили никакого недовольства.

Маделин и не знала – оказывается, босс находился в курсе этого происшествия.

«Белый бриллиант» – первое большое мероприятие, которое она организовала для Петрова, и первое мероприятие со времени приезда ее в Европу. Алексей никогда не посещал те маленькие выставки, которые Маделин устраивала в Северной Америке. Он руководил своим бизнесом из офиса в Москве, иногда – из офиса в Милане и посещал лишь крупные мероприятия, каковым, несомненно, являлся и сегодняшний банкет.

Его присутствие может превратить этот банкет в сумасшедший дом. Сюда, несомненно, нахлынет народ – горожане и журналисты – в жажде увидеть главу компании собственной персоной. Алексей был блестящим бизнесменом – человеком, создавшим свою компанию, что называется, с нуля, собственными силами и превратившим ее в дизайнерский дом, производящий самые престижные драгоценности в мире. Успех Петрова, а также то, что он не любил афишировать себя и свою личную жизнь, лишь подогревали к нему интерес публики и прессы.

И теперь Маделин предстояло впервые встретиться с ним лицом к лицу. При одной мысли об этом внутри у нее все сжималось.

– Те, кому пришлось ждать своего обеда, возможно, думают по-другому, – сухо произнес Петров.

Маделин взглянула на свои ногти и, заметив отслоившийся кусочек лака, подумала, что надо освежить маникюр перед началом мероприятия.

– Этот вопрос должна решать охрана, а не я. А охрана мне не подчиняется.

Его глубокий смех эхом зазвучал в телефонной трубке. И в ней.

– Ваша безжалостность мне всегда нравилась.

Безжалостность? Может быть, она и стала немного безжалостной. Хотя в некоторой степени всего лишь разыгрывала это. Но она любила свою работу, нуждалась в ней, а Алексей ожидал от нее безупречного выполнения ее обязанностей. И Маделин всегда была безупречной, а это означало одно – она не собиралась отвечать за ошибки других людей.

– Хорошо, я поговорю с Джейкобом насчет дополнительных мер охраны. Полагаю, у вас больше нет вопросов? – спросила она.

– Как вам сказать…

– Вы пытаетесь вывести меня из себя? – Не справившись с всплеском адреналина, Маделин почувствовала раздражение.

Она могла сохранять спокойствие – всегда и с кем угодно. Но Алексей Петров, с его порочным сексуальным голосом, волновал ее больше, чем кто-либо. В нем было нечто…

– Возможно. Я немедленно уволил бы вас, если бы сомневался в вашей компетентности, Маделин, и, уж конечно, не стал бы продвигать дальше, – сказал Петров.

Он произнес ее имя так, что Маделин почувствовала, как побежали мурашки по спине.

– Значит, я могу расценивать это как похвалу моим рабочим качествам, – сказала она, изо всех сих стараясь взять себя в руки и снова стать спокойной, холодной и собранной.

Она давно уже не позволяла мужчинам отвлекать себя, служить ей помехой. Когда Маделин стала жить самостоятельно, она взяла себе это за правило. Она двигалась вперед, развивалась и никогда не оглядывалась на прошлое. Ей не хотелось смотреть на ту уязвимую, беспомощную девушку, которой она была пять лет назад.

– Но сегодня все подготовлено лучшим образом, – твердо сказала она.

– Хорошо.

Но голос его теперь раздавался не из трубки. Он стал более глубоким, сильным, звук словно наполнил собой весь банкетный зал, окутав Маделин теплой волной и заставив покраснеть.

Повернувшись, она увидела прямо перед собой широкую мускулистую грудь. Вообще-то эта грудь была прикрыта прекрасно сидевшей рубашкой, застегнутой на все пуговицы, но одежда не смогла скрыть идеальной формы накачанных мышц.

Маделин с усилием сглотнула, в горле внезапно пересохло, руки у нее задрожали. Потому что перед ней стоял ее босс. И выглядел он гораздо лучше, чем в ее воображении.

Он был таким огромным, широкоплечим и высоким – почти два метра. И лицо его было поразительным. Черные, красиво изогнутые брови, квадратный подбородок. Глаза его были темно-карими, завораживающими и совершенно непроницаемыми. Взгляд – твердым. И все в нем словно свидетельствовало о бескомпромиссности.

Кроме губ. Казалось, они могли смягчиться, чтобы поцеловать женщину…

Маделин почувствовала, как облизала губы, когда ей в голову пришла эта мысль.

– Мистер Петров, – сказала она.

Затем поняла, что все еще прижимает мобильный к своему уху, и быстро опустила его.

– Мисс Форрестер. – Алексей протянул ей руку.

Его рукопожатие было твердым, крепким. Высвободив свою руку, Маделин попыталась надеть на лицо невозмутимую маску. Безуспешно. Она незаметно размяла пальцы, пытаясь избавиться от ощущения его прикосновения.

Она отвернулась от него, взглянув через плечо на огромный и красиво украшенный банкетный зал, где все находилось на своих местах, кроме драгоценностей, которые нельзя было выставлять до самого начала мероприятия. Пока не приедет вооруженная охрана.

– Надеюсь, вы довольны подготовкой, – сказала она, нисколько не сомневаясь в положительном ответе.

– Да, конечно, – сказал он.

Легкая улыбка заиграла на его губах, и Маделин почувствовала желание неотрывно смотреть на этот восхитительный рот.

Она судорожно цеплялась за остатки самоконтроля, который грозил вот-вот покинуть ее.

«Ты только вспомни о том, когда в последний раз поддалась велениям своего тела».

И эта мысль мгновенно отрезвила ее, вернув на твердую почву.

– Вам понравилось? Я рада, – сказала Маделин.

Спустившись по ступенькам, Алексей очутился в банкетном зале. Маделин ждала, пока он осматривал расставленные столы и белые мерцающие светильники, свисавшие с потолка.

– Ты сделала большую работу, – наконец произнес он.

Маделин почувствовала необыкновенную радость.

– Да, я старалась.

– Всегда гадал, почему ты решила пойти работать? Твоя семья достаточно богата, чтобы поддержать тебя.

Конечно, босс знал о семье Форрестер. Все члены ее были успешными, каждый по-своему. Но родители почти не разговаривали с Маделин за последние десять лет. Они не поддерживали ее, когда она была ребенком, и совершенно не помогали ей, когда их дочь стала взрослой. Маделин даже не мечтала о том, чтобы взять хотя бы пенни у своего брата. Кейдж и так уже достаточно много сделал для нее. И она не могла позволить ему заботиться о ней всю оставшуюся жизнь, хотя он с радостью бы сделал это.

По крайней мере, сейчас у него были жена и дети, занимавшие все его внимание. Но каждый раз, когда у сестры возникали какие-то проблемы, Кейдж бросал все и мчался к ней. Маделин же не могла так беспощадно использовать брата. Она всегда будет благодарна ему за то, что он сделал для нее.

– Я не хочу жить, наслаждаясь успехами других.

Хочу сама добиться успеха. И заработать соответствующую репутацию.

Это стало особенно важно после того, как репутация Маделин была подорвана собственной юношеской опрометчивостью и жадными до сенсаций журналистами. Хотя даже сейчас Маделин не злилась на прессу. Газеты тогда просто рассказали о ее глупости. Все, что случилось, произошло по ее собственной вине. И она не могла приписать эту вину целиком ее прежнему боссу, хотя очень хотела это сделать.

Впрочем, вся эта история, раздутая репортерами, вскоре заглохла. Настал другой день, разразился другой скандал. Но в тех кругах, в которых вращалась Маделин, урон ее репутации был нанесен…

– У тебя это явно получилось. Знаешь ли ты, сколько людей хотели переманить тебя от меня за последние несколько месяцев?

– Восемь, – ответила она. – Я и не подозревала, что вы знаете об этом.

Кивнув, Петров вернулся к лестнице. При его приближении желудок у нее еще больше сжался.

– Я положил себе за правило знать все, что происходит в моей компании. Тем более когда кто-то пытается украсть у меня одного из моих ключевых игроков.

– Я отказала им всем, – покачала головой Маделин. – Мне нравится моя работа здесь.

Ей приходилось работать с огромным бюджетом, оплачивать дорожные расходы и счета самых знаменитых ювелиров мира. К тому же ее работа была невероятно престижна. Каждое событие, подготовленное Маделин Форрестер, имело большой отклик в прессе. Подробные репортажи с красочными фото появлялись в самых популярных мировых изданиях. О такой работе можно было только мечтать!

Алексей постоял на ступеньках несколько секунд, пристально глядя на нее, и Маделин стало трудно дышать под взглядом этих темных глаз.

– Мне хотелось бы сесть возле стендов, – сказал он, жестом указав на пустой ряд стеклянных витрин.

– Конечно, – кивнула она.

Маделин тут же мысленно сделала заметку – ей надо пересадить некоторых людей, которых она первоначально планировала разместить у витрин с драгоценностями. Самого Алексея она собиралась посадить в начале зала. Но он ее босс, а поэтому всегда прав…

– Вы хотите расположиться вместе со своей… спутницей? – спросила Маделин.

– Нет, я один. Моя подруга отказалась ехать со мной.

Она глубоко вдохнула:

– Нет проблем.

– А коллекция драгоценностей будет расположена там? – спросил он, указав на пустые витрины.

Маделин кивнула:

– Да. Когда все охранники будут на месте, мы внесем драгоценности в зал.

Темные брови Алексея сдвинулись на переносице.

– Считаю, их надо перенести туда. – Он указал на пространство возле окон.

Готовясь к мероприятию, Маделин рассматривала и это место в качестве возможного. Отражение сверкающих драгоценностей в темном окне в вечернее время производило бы потрясающий эффект, но из соображений безопасности она отклонила подобный вариант.

– Это небезопасно.

– Но там драгоценности будут выглядеть лучше, – настойчиво произнес он.

Она сжала зубы. Значит, ей надо пересадить босса и передвинуть витрины? Прекрасно! Но это будет нелегко – до начала такого большого мероприятия осталось всего пять часов.

Маделин изобразила улыбку:

– Я согласна с вами насчет эстетики, но сотрудники службы безопасности сказали мне – им будет легче контролировать ситуацию, если драгоценности не будут расположены возле дверей или окон.

– Какой тогда смысл устраивать дорогостоящее шоу, если ювелирные изделия не будут выглядеть лучшим образом?

Маделин хотела округлить глаза, но подавила в себе это желание. Алексей стоял прямо перед ней, а не говорил по телефону, поэтому она никак не могла это сделать. Ей надо было сохранять искусственную улыбку.

– Я уже сказала, по соображениям безопасности…

Он пожал плечами:

– Тогда мы перейдем на усиленный режим. Удвоим количество охранников.

– За пять часов до начала показа? – Улыбка исчезла с ее лица.

– Ты хочешь сказать, что не сможешь это сделать? – Петров поднял темную бровь.

Стрела попала точно в цель. Конечно, он понял это. Маделин очень хотелось ответить на этот вызов – кровь быстро заструилась в жилах. Было ли это слишком трудное задание? Да. Смогла ли бы она выполнить его? Конечно. Сделать невозможное возможным, причем с кажущейся легкостью, всегда было частью ее работы. И в этом случае Маделин получала наслаждение. Выполняя, казалось бы, невыполнимое задание, она чувствовала себя сильной, могущественной, властвующей над обстоятельствами.

Ей удалось снова улыбнуться.

– Конечно, это не проблема, мистер Петров. Я свяжусь с Джейкобом и прослежу, чтобы все было сделано.

Алексей прервал ее:

– Я хочу, чтобы эта коллекция была максимально эффектно выставлена.

– Естественно, но я волнуюсь, потому что она уникальная в своем роде.

Петров сухо рассмеялся:

– Я понимаю это, Маделин. Не забывай, коллекцию создал я.

– Мне кажется, об этом знает весь мир.

Но это была первая коллекция Алексея за все шесть лет. Другие коллекции из «Драгоценностей Петрова» за прошедшие пять лет были созданы сотрудниками фирмы или известными дизайнерами. Любое же ювелирное изделие, созданное самим Алексеем, уходило за миллионы долларов на аукционах.

А это означало, что сегодняшнее мероприятие вызовет интерес репортеров и журналистов. Очень большой интерес.

– Конечно, все в мире знают об этом, Маделин. И не потому, что у моих ювелирных изделий прекрасный дизайн. Все дело в бизнесе и политике – вот что вызывает интерес прессы. Это означает назойливую рекламу. Это означает большие деньги. И именно поэтому я занимаюсь бизнесом.

– Вы действительно хотите, чтобы журналисты заполонили этот зал?

– Да, мне нужна известность, – просто сказал он. – Я вряд ли устроил бы эту дорогостоящую выставку, если бы весть о ней не разнеслась по всему миру. Я не устраиваю банкетов для своего собственного развлечения.

Прикусив губу, Маделин натянуто улыбнулась:

– Конечно, мистер Петров.

Алексей еще раз внимательно взглянул на своего администратора. Судя по всему, его появление вряд ли обрадовало ее, но она считала, будто тщательно скрывает свою растерянность. Наверняка думала, что он не замечает этого.

Он всегда наслаждался ее голосом, разговаривая с ней по телефону. Глубокий, с легкой хрипотцой и всегда непринужденно сексуальный. Даже когда Маделин говорила о необходимости увеличить бюджет выставки. Но Алексей представить себе не мог, что женщина может так соответствовать своему голосу.

Ее сексуальность проявлялась в этом мягком, завораживающем голосе. В волнистых каштановых волосах, переливающихся золотом на свету, когда они каскадом падали на плечи, в голубых глазах, обрамленных густыми ресницами. Но именно ее тело грозило сорвать его либидо с цепи. У нее оказались такие соблазнительные формы… Большая грудь, тонкая талия и округлые бедра, плавно покачивающиеся на ходу.

Казалось, Маделин была способна физически воздействовать на него, как крепкий алкоголь. Она была опьяняющей…

Запустив руку в карман, Алексей нащупал мобильный телефон и крепко сжал его. Ему вдруг захотелось позвонить Оливии, и не потому, что он скучал по этой женщине, которая была его любовницей еще несколько недель назад. Алексею надо было отвлечься от Маделин.

Оливия становилась все более надоедливой. Она стала интересоваться, почему он встречается с ней лишь по особым случаям или только ради секса. Стала настаивать на том, чтобы он приехал в Милан лишь для того, чтобы повидать ее. И тогда он понял – настала пора с ней расстаться. Недовольная и высказывающая претензии женщина не приносила ему никакого удовлетворения. Свои намерения он изложил ей с самого начала.

Ему нужна была постоянная любовница, без всяких взаимных обязательств. Ходить в бар раз в неделю, чтобы подцепить девицу на ночь, Алексей не хотел. После всего, что он испытал к своим тридцати трем годам, он чувствовал себя слишком старым для этого.

– А что ты собираешься делать сегодня вечером? – спросил он.

Он видел, как Маделин старается изобразить улыбку.

– Собираюсь выполнить ту работу, за которую вы мне платите, а именно – проводить выставку.

– Полагаю, что ты уже все сделала для этого.

– Самое главное – да. Но в конце выставки я собираюсь устроить коктейль с закусками из морепродуктов, и мне надо будет убедиться в том, что никто… – она неопределенно взмахнула в воздухе рукой, – не останется без моллюсков и ракообразных.

– Замечательно, но я не хочу, чтобы ты бегала по залу в джинсах и наушниках.

– Не буду бегать, – сказала она.

– Хорошо. Я хочу, чтобы на этом вечере все было незаметным. Единственное, что должно бросаться в глаза гостям, – это драгоценности.

– Уверяю вас, мистер Петров, это тоже моя цель.

– Мне хотелось бы, чтобы ты оделась как посетитель выставки, а не как одна из служащих.

Вспыхнувший блеск в ее голубых глазах совершенно не соответствовал невозмутимому выражению лица.

– Я собиралась надеть черные брюки и черную рубашку, как официанты.

– Но ведь ты не официантка. Ты работаешь на «Драгоценности Петрова», и я хочу, чтобы твоя одежда соответствовала твоему статусу.

Вот так он управлял своим делом. Безошибочно и точно. В мире дизайна внешний вид означал все. Ничто не было таким важным, как внешняя оболочка. Пока внешность сверкала, ничто другое не имело значения.

– Ты тоже должна насладиться этим вечером, – добавил Петров.

– Я не смешиваю работу и удовольствие.

– Я тоже. И предпочитаю, чтобы мое удовольствие никто не прерывал.

Щеки ее медленно покраснели. Это поразило его. Неужели в этом мире кто-то еще может краснеть от случайного намека?

– Однако под словом «насладиться» я имел в виду, – продолжал он, – ходить по залу среди гостей, прислушиваться к разговорам и стараться понять, что понравилось гостям, а что – нет. Это еще одна причина для того, чтобы прилично одеться и смешаться с толпой.

– Значит, я должна заниматься тайным наблюдением?

– Не совсем так. Но это способ избежать критики.

Странное выражение появилось на ее лице и тут же исчезло.

– Критики журналистов?

– В некоторой степени – да.

– Мне не хочется говорить грубости, мистер Петров, но вы наняли меня для того, чтобы организовать этот вечер, поэтому…

– Поэтому ты хочешь, чтобы я доверял тебе, а не диктовал, что надо делать?

Маделин кивнула, и каштановые локоны блеснули рыжеватым цветом.

– Прости, – сказал он, – я нанял тебя, чтобы ты организовала эту выставку, но я – перфекционист, и, пока я здесь, все должно быть сделано по моим меркам.

Эти слова явно разозлили ее, дежурная улыбка исчезла.

– Уверяю вас, я все сделала по вашим меркам. И совершенно не имеет значения, находитесь вы здесь или где-то еще.

– Хорошо, посмотрим…

– Тогда, прошу прощения, я покину вас. Мне надо кое-что еще сделать. Передвинуть витрины, удвоить охрану.

Ее ледяной тон, а также то, что она осмелилась так независимо разговаривать с ним, непомерно удивили Алексея. Правда, именно эти качества он всегда ценил в Маделин, когда разговаривал с ней по телефону. Она была прямой, и она делала свою работу. Его самолюбие не нуждалось в том, чтобы еще один человек лебезил перед ним.

Алексей засунул руку в карман, вновь пощупав свой телефон. Он мог позвонить Оливии. Мог позвонить многим знакомым женщинам. Но вместо этого, перегнувшись через перила мраморной лестницы, он стал смотреть на Маделин, идущую через зал на высоких каблуках.

Повернувшись, она взглянула на него через плечо и натянуто улыбнулась. Алексей уловил напряжение в ее стройной фигуре.

Кое-что он понял в ее характере: она любила держать бразды контроля в своих руках. Так же как и он. А сейчас он вторгся в ее владения.

Алексей тихо рассмеялся и, направившись в холл, достал из кармана мобильный телефон. Может быть, он все-таки пригласит кого-нибудь на этот вечер? Маделин добавит еще одно место – так же легко, как и уберет его. Он найдет себе спутницу, которая будет сопровождать его на этом мероприятии. И забудет о той вспышке влечения, которое он испытал к Маделин, увидев ее в первый раз.

Но, взглянув на трубку, Алексей тут же засунул ее обратно в карман.

Глава 2

Алексей широко шагал по холлу, и кровь его тяжело пульсировала в венах. Он так и не позвонил никому. Ни Оливии, чтобы узнать, захочет ли она вновь быстро разжечь их длившийся год роман, ни одной из моделей, демонстрировавших его украшения и заигрывавших с ним в течение последних месяцев.

Потому что ни одна из них не привлекала его. Единственная женщина, на которую он заглядывался, была его администратор. Красивая и гордая Маделин, с блестящими каштановыми волосами и формами, которые служили предметом фантазий любого мужчины.

Петрову были доступны все красивые женщины. Если бы он захотел иметь рядом с собой женщину, это не составило бы труда.

И все же он направился к Маделин. Ему хотелось снова увидеть ее.

Алексей постучал в дверь комнаты, за которую, кстати, платила его фирма, а точнее – он сам. Он всегда оплачивал своим работникам самое лучшее жилье, когда тем приходилось путешествовать. Большей частью – из-за того, чтобы не слышать жалоб на плохую работоспособность из-за отсутствия сна на плохом матрасе.

Он услышал голос Маделин, донесшийся сквозь толстую дверь:

– Секундочку!

Он слышал, как пальцы ее прикасались к деревянной панели, когда она нащупывала замочную скважину. Маделин открыла дверь, вид у нее был настороженный.

– Мистер Петров, что-то случилось?

– Ничего. – Он прошел мимо нее в комнату. Маделин отошла в другой угол, явно растерянная.

Она была такой хрупкой, изящной и даже на короткий миг показалась ему потерянной… Алексей почувствовал в груди укол какого-то чувства… желания защитить, возможно.

Их взгляды встретились, и она на секунду нахмурилась. Но в то же время ее лицо было решительным и твердым, и это выражение совершенно не соответствовало ее возрасту. Может быть, она не так уж наивна, как он думал? Может быть, ей уже хорошо знакомы темные стороны жизни?

– Мне нужна спутница на этот вечер, – сказал Алексей.

Маделин мрачно взглянула на него:

– Значит, вы хотите, чтобы я добавила место, которое вы велели мне убрать, для вашей подруги, которая у вас была до недавнего времени, но потом ее не стало, а вы забыли мне сказать об этом. Алексей издал ленивый смешок:

– Примерно так. Но я думаю, ты справишься с этим.

– Ну спасибо, – сказала она спокойно.

– Маделин, скажи, пожалуйста, хочешь ли ты сидеть рядом со мной за столом, ведь место пока свободно?

В желудке у нее загорелся огонь. Босс хочет, чтобы она сидела рядом с ним? В качестве подходящей замены? Впрочем, это вполне типично. Большинство мужчин не волновались о том, кто была их женщина, если она оказывалась доступной и покладистой.

Маделин прикусила губу. Она не была доступной и покладистой. И она не хотела, чтобы ею снова пользовались.

– На самом деле я не очень заинтересована в том, чтобы вас сопровождать, – пробормотала она.

– Это не совсем то, что я имею в виду. Ты умная женщина, Маделин. И вместе с тем – амбициозная. Ты наверняка по достоинству оценишь возможность сидеть за моим столом, беседовать с высокими гостями. За моим столиком есть свободное место, и я думал – тебе понравится мое предложение.

Да, оно было соблазнительным. Даже более того. В компании «Драгоценности Петрова» Маделин нравилось все. Она уже целый год работала на Петрова. Предложение Алексея было соблазнительным еще и потому, что Маделин могла получить новые знания и продвинуться таким образом по службе. Это не входило в ее пятилетний план, но было чрезвычайно заманчиво.

– Но другие люди за вашим столиком….

– Если ты хочешь, чтобы я представил им тебя как свою подругу, а не как свою помощницу, то в этом нет проблемы.

Помощницу. И тогда, конечно, люди этого круга будут обращаться с ней как с «помощницей», особенно если они узнают о том, что она – организатор мероприятия. В этом обществе снисходительно смотрели на тех, кому приходилось зарабатывать себе на жизнь. Маделин это не особенно беспокоило, но она не хотела привлекать к себе всеобщее внимание.

Однако вся эта ситуация сильно напоминала ей работу на Уильяма, ее первого босса. Она тогда только что окончила колледж…

Больно защемило сердце.

«Но это совсем другое…»

Это было другим, потому что она сама была другая. Маделин уже не та наивная девочка, отчаянно жаждавшая любви и привязанности. Теперь она разумная и спокойная. И никогда не позволит себе вновь стать жертвой. Никогда!

– Если хочешь, я пришлю к тебе стилиста, чтобы помочь с твоим гардеробом.

Маделин нахмурилась. Она не должна принимать никаких подарков.

– У меня есть платье. Спасибо.

Петров придвинулся к ней ближе, заглянув в ее глаза. От него хорошо пахло. Не одеколоном, а просто мылом. Мускусным и мужским…

Ей захотелось припасть к нему, вдохнуть его запах.

Маделин и не осознавала, насколько одинока.

Одиночество. Она уже давно не видела своего брата и его семью, и у нее не было близких друзей.

– Ты упрямая женщина, Маделин, – сказал Алексей.

– Вы мне об этом уже не раз говорили, – ответила она. – Это очень плохо?

– Вовсе нет. Я ценю в тебе это качество, потому что оно у нас общее.

Маделин почувствовала – на ее лице появилась улыбка, причем без всякого ее согласия.

– Ну, я рада, что это прибавляет мне плюсов.

Кажется, он собирался придвинуться к ней еще ближе. Время тянулось медленно, воздух между ними стал сгущаться.

– Ну конечно, не минусов. Я пришлю тебе драгоценности на этот вечер.

Алексей повернулся и вышел из ее номера, захлопнув за собой дверь. Мэдди без сил опустилась в кресло.

Маделин взглянула на себя в зеркало. Ей понравилось, как она выглядит. Очень понравилось. Макияж ее смотрелся естественно, голубые глаза ярко сияли, волосы были завязаны в конский хвост, каскадом спадающий на одно плечо.

Она слегка повернулась, взглянув на свою обнаженную спину в глубоком треугольном вырезе маленького черного платья. Увидев это платье в витрине магазина в первый день приезда в Милан, Маделин не смогла пройти мимо.

Обычно она не надевала таких туалетов – просто не представлялось подходящих случаев: Маделин всегда работала, когда отправлялась на банкеты. Всегда была организатором, и никогда – гостьей.

Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз наряжалась.

Теперь в ее внешности была недостающая деталь: обещанные драгоценности. И Маделин посетило тревожное ощущение – они скоро прибудут вместе с их хозяином.

Легкая дрожь прошла по ее телу, когда она подумала об Алексее Петрове. Маделин покачала головой. Она должна думать о нем не иначе как о своем боссе.

Скорчив рожицу своему изображению в зеркале, Маделин взяла ярко-желтую сумочку.

Услышав уверенный стук в дверь, она сразу же поняла, кто к ней пришел.

– Войдите, – сказала она, надеясь, что голос ее звучит по-деловому.

Дверь открылась, и Маделин повернулась. Дыхание ее застыло где-то в горле, лицо вспыхнуло.

– Вы одобряете мой наряд? – спросила она.

Алексей медленно обвел ее взглядом, и это заставило ее покраснеть с головы до ног.

– Годится.

И почему это слово, которое должно было разозлить ее, показалось Маделин самым невинным комплиментом, который она когда-либо получала?

– Я привез тебе драгоценности, – сказал он, протягивая ей изящную бархатную шкатулку.

Маделин прошла в центр комнаты:

– Я думала, вы пошлете кого-нибудь из своих… помощников, как вы их называете.

Алексей вплотную приблизился к ней:

– Я поручаю другим выполнять за меня рутинную работу, а не делать то, что приятно мне самому.

Открыв шкатулку, он достал серьги с желтыми, грушевидной формы бриллиантами, а также кольцо с драгоценным камнем, окруженным белыми бриллиантами. Чистота и отделка камней были безупречными, дизайн – изысканным и завораживающим.

– Они потрясающие, – сказала Маделин, слегка прикоснувшись к серьгам. – Вы настоящий художник.

Она взглянула на Алексея. Лицо его было твердым, как гранит, взгляд карих глаз – спокойным.

– Их можно дорого продать, – сказал он.

– Но в этих украшениях… есть нечто большее. Глядя на них, думаешь не только о продаже, – сказала она.

– Нет. В них нет ничего, кроме чистой прибыли, которую они могут принести. Это бизнес.

Маделин не знала почему, но эта холодная, жесткая фраза показалась ей необыкновенно печальной, тем более что сказана она была о таких красивых вещах.

Ей нравились украшения Алексея. В них было нечто большее, чем просто красота. Или это так казалось?

Протянув руку, она взяла у него шкатулку с драгоценностями и, наклонившись, достала и надела на себя первую серьгу. Подняв глаза, она увидела его взгляд в отражении зеркала. И снова заметила эту вспышку огня…

Опустив глаза, Маделин снова стала разглядывать ювелирные украшения – более внимательно, чем это было необходимо, – а затем надела вторую серьгу.

– Превосходно, – сказал Алексей, придвигаясь ближе к ней.

Он стоял позади нее – так близко, что она ощущала жар его тела. Его запах – тот самый, который мучил ее целый день, – окутал Маделин с головы до ног.

Подняв руку, Алексей прикоснулся к одной серьге.

– С этой вещью мне было интересно работать, – сказал он. – Камешек хорош сам по себе, им можно залюбоваться. Но в такой стильной форме, идеально ограненный, он выглядит гораздо лучше. И когда эти драгоценности надеты на красивую женщину… тогда они поистине великолепны.

Повернувшись, Маделин поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно. Ее груди прикоснулись к его груди, и она крепко сжала свою сумочку, чтобы сохранить спокойствие.

С трудом она изобразила натянутую улыбку:

– Это замечательно. Я имею в виду – для рекламной кампании. – Маделин проскользнула мимо него и отошла как можно дальше, пока снова не смогла дышать. – Мы должны… Я должна… Занимайтесь, пожалуйста, своими делами, но мне надо отлучиться ненадолго. Для последних приготовлений, так сказать.

Он кивнул, и легкое изумление отразилось на его лице.

– Конечно. Посмотрим, будет ли этот вечер таким идеальным, каким он должен быть, по твоим словам.