Пончик в ярости

Глава 1

– Вот! – водрузила на кухонный стол небольшую прозрачную коробочку моя подруга, Настя. По совместительству бывшая коллега, по развлечениям – собутыльница, по фигуре …, хотела сказать почти как я, но здесь полный косяк.

– Мы собрались худеть или нет? – рассматриваю сквозь прозрачный пластик мой любимый тортик, Прага. Что же ты вкусный какой, зараза шоколадная?!

– Это ты собралась, а меня и так ветром сдувает, – возмутилась Настя.

– Ты хотела сказать, сгибает? – пошутила я, намекая на ее рост, почти под два метра, а также тонкую душевную и телесную конструкцию.

– Очень, смешно, – протянула Настя и открыла дверцу шкафчика, достала с верхней полки чашки для чая и блюдца.

Я этим сервизом редко пользовалась, скорее им пользовалась сама Настя, так как убирала чашки после себя на самый верх, а мне лень было туда лезть. Нужно было встать на табуретку, покряхтеть, выпрямиться, затем слезть как-то, снова покряхтеть. И это я не утрирую, я – пышка, жиртрест, толстая, похожая не на свинку, а на свинью. Хотя Настя говорит, что я преувеличиваю, на самом деле я булочка для хот-дога, а не для гамбургера. Отличие я так поняла, только в длине, а точнее в росте опять же.

– Зачем ты мне приносишь тортики, злая ведьма, – чуть не плакала я, открывая коробку.

– Оля, не трогай! – стукнула меня легонько по рукам Настя.

– Почему? – удивилась я.

– Это мне, а тебе нельзя, – невозмутимо продолжила Настя, вызывая во мне не то что удивление, а целый взрыв негодования!

– А вот сейчас я не поняла, – тоном, где играла всеми красками буря, ответила я.

– Что тут не понятного? Ты на диете, я нет. Тем более мой бывший мне сказал, что у меня маленькая грудь, а у тебя… Короче если я буду есть и поправляться, то грудь вырастет.

– И поэтому ты будешь это делать на моих глазах?! Когда я второй день сижу на одном кефире, а вчера на одних яблоках?! Ты знаешь, что у меня ураган Катрина в желудке?!

– Тьфу, – надулась Настя.

Мы сидели и смотрели вдвоем на злополучный торт, не отводя взгляда. Первой не выдержала я:

– Ты весь не осилишь.

– Да, – кивнула Настя, – Тем более я терпеть не могу сладкое.

– Давай, я тогда отрежу очень маленький кусочек, почти прозрачный и буду, есть долго, пока ты доедаешь остатки.

– Давай, – согласилась подруга и разлила по белым фарфоровым чашкам свежезаваренный зеленый чай.

Через час я сидела и облизывала ложку, которой ела торт, смотря на блюдечко, где глянцем блестели шоколадные разводы. «Облизать его что ли?». Настя сидела и давила в себе икоту, она осилила половинку от половинки оставшейся части.

– Кажется, меня тошнит, – пробормотала она, сглатывая.

– Нужно запить, – согласилась я и подошла к холодильнику. Выудила оттуда бутылку шампанского и поставила на стол.

– Ой, нет! – сразу возмутилась Настя, – Завтра на работу!

– Тебе, а не мне, – с ехидной улыбочкой добавила я.

– Ладно, давай, все равно последний день перед отпуском, – согласилась подруга, и я с тихим хлопком открыла бутылку. Опыт, как говорится…, разлила по высоким фужерам игристую жидкость и подняла, чокаясь с Настей.

– За твой отпуск, дорогая, – улыбнулась ей, – Чтобы все фараоны были твои.

– Скажешь тоже, зачем мне эти каменные глыбы, – Настя сделала большой глоток и поставила фужер на стол, – Оль, у меня к тебе просьба.

– Какая? – спросила я, смакуя на языке сладкий и дивный напиток.

– Прими за меня одного гостя, только одного. Остальных я раскидала и предупредила, приму после отпуска.

– Нет, Насть и не проси, – помотала я головой, – Ты же знаешь, что я не верю во всю эту чушь с твоими гаданиями.

– Да ладно тебе, жаль клиента терять, – уговаривала подруга, – Он один остался неприкаянный, не может перенести время, ну никак, а это моя репутация.

Отсюда немного поподробнее. Мы с Настей бухгалтеры, причем хорошие. Только я временно осталась без работы, ну как временно, уже почти год. Закрутила роман со своим боссом и только через полгода узнала, что он женат. Причем жена с детьми жила в городе его детства, а в Москву наведывалась крайне редко, почти никогда. Босс, как, оказалось, ездил туда сам, когда я уже чувствовала себя полноправной хозяйкой в его огромной трехкомнатной квартире в центре. Полностью счастливой женщиной в очень большой кровати с ортопедическим матрасом.

– Дорогая моя, конфеточка, – сказал он мне вечером, перед своим очередным отъездом, – Ты же знаешь, что я завтра уезжаю к своим родителям?

– Да, Мишенька, – с улыбкой во весь рот ответила я, предвкушая, что босс позовет меня с собой, а перед этим сделает мне предложение. Вот прямо сейчас, здесь, в постели, где мы оба лежали голые и уставшие после ласк и горячего секса.

– Так вот, я тут подумал, мы можем, теперь встречаться у тебя на квартире? – лаская мое плечико губами, ворковал шеф.

– Зачем, мне твоя квартира больше нравится? – удивилась я, где предложение руки, сердца и совместного счета в банке, я не поняла?!

– Но я не могу позволить, чтобы моя конфетка жила в таких условиях?

– Каких таких?!

– Как ты себе представляешь две хозяйки на кухне?

– Что?!

– Я привезу сюда жену с детьми, моя сладкая. Сама понимаешь, что мы здесь не можем больше встречаться, – шаловливые ручки шефа уже порхали по моему телу, но больше это уже не действовало. Скорее наоборот.

– Кобель! – размахнулась я, впечатывая свою ладонь в его красивую физиономию и выпрыгивая с кровати.

– Че это? – всерьез обиделся шеф, теперь уже бывший шеф.

На следующий день заявление на стол, слезы дома в подушку в течение месяца и полгода дикой депрессии дома, плюс лишние двадцать килограммов к моей до этого аппетитной фигуре. Из стройной женщины с шикарным бюстом я превратилась в пончик с грудями. Мой гардероб пестрил широкими яркими штанами и безразмерными футболками. На ногах удобные кроссовки, волосы в толстом пучке на макушке. За полгода я ни разу не красилась, не делала маникюр или педикюр, постепенно превращаясь в чучело.

Глава 2. Дим Димыч, за неделю до этого

– Итак, дорогие учледители, наше соблание сегодня не будет особо ладостным, – начал с похоронных слов мой дядя, а точнее глава холдинга «Стройдом», – Мы соблались здесь, чтобы дать отсчет последнему лубежу, который должен был плеодолеть наш холдинг, но лишь закинул ногу на этот высокий заболчик, когда ему слезали яйца.

Фу, поморщился я, смотря на такие же сморщенные лица вокруг. Дядя иногда скажет так, что хуже и не скажешь. Тем более со своей картавостью и проглатыванием буквы «р» такие перлы иногда выдавал, что в пору сидеть и ржать. Вот сейчас, даже яйца закололо, как представил себе это. Но тот невозмутимо продолжал:

– Мы все понимаем, что последние полгода холдинг не тонет, благодаля новым вливаниям из нашего калмана. Большим вливаниям, – все зашептались и начали переглядываться друг с другом, кивая, – Дима, доложи! – приказал мне дядя и я встал, поправляя полы серебристо-серого пиджака в тонкую белую полоску. Дорогой пиджак, часы, итальянские ботинки ручной работы и внешность, как у греческого бога. Таким я себя видел, таким меня видели женщины, таким я и был на самом деле, только без горбинки на носу. Я красавец, да, с этим не могу спорить и я, черт возьми, не хочу лишиться всего: квартиры, машины, дорогих шмоток, курортов с элитными отелями, красоток с накачанными буферами. Поэтому я сейчас и сижу здесь, слушая все эти умные разговоры, и пытаюсь понять, что делать.

– Я вам зачитаю и покажу некоторые сводки за последние три месяца. Возможно, у нас получится понять, что не так, – я кивнул своей секретарше и в зале погас свет, включился экран на стене, где выстроились разноцветными столбиками цифры, в виде длинных колон.

– Начнем, – сказал я, делая самый серьезный вид и трагичный голос.

Через час моего доклада свет снова зажегся, вызывая возбуждение среди задремавших в темноте учредителей.

– Итак, спасибо, Дима, – снова встал дядя, – У нас есть лишь один шанс выплыть и начать вылащивать цветы, а точнее, целые клумбы, если мы выиглаем тендел у Булмистлова. А для этого, нужно соблать все силы, все лесулсы, все… – дядя подумал, поправил очки, – Колоче, лаботаем на пледеле возможностей и посталаемся выиглать эту застлойку толгового комплекса в Химках, ула, товалищи!

Я представил дядю в кепке и на броневике, а ничего так, смотрится. С его миллионами и упорно не говорить букву, даже не пытаться исправить этот дефект? Хотя дядя мог себе это позволить, говорить даже слогами или вообще не говорить.

– Все свободны, новое соблание челез месяц, Дима, заделжись, – попросил меня дядя, и я остался сидеть, пока остальные покидали кабинет, пожимая руку главе холдинга.

Когда за последним закрылась дверь, дядя повернулся ко мне и снял очки, потирая глаза:

– Дима, нас сегодня сколопостижно покинули слазу два бухгалтела, – печально сказал дядя, возвращаясь за свой президентский стол.

– Как скоропостижно? – удивился я, – Сразу оба?

– Я невелно вылазился, уволились, – поправился дядя.

– А-а, понял, – кивнул я, внутренне выдыхая. Жалко же, бухгалтеров.

– Нужно слочно найти замену, слочно, говолю! – строго указал на меня очками в золотой оправе дядя.

– Надо, так надо, – согласился я, – А где?

– Мне тебя учить, где ищут бухгалтелов?

– Нет, но…

– Дима, найди.

– Понял.

– И еще… – дядя раскрыл свой ежедневник и выдрал оттуда лист со своими каракулями, – Здесь адрес одной…Хмм, гадалки…

– Кого?!

– Не пелебивай! – стукнул кулаком по столу родственник и я ухмыльнулся. В его исполнении угроза как-то не особо действовала.

– Лыбится тут, сидит, – проворчал дядя, – Пойдешь к ней, ласскажешь пло нашу плоблему и внимательно слушай, что она посоветует.

– Дядя, – поморщился я, – Но это все лохотрон!

– Здесь лешаю я, что лохотлон, а что нет! – снова разъярился родственник.

– Ладно, ладно, схожу, – ответил я, вставая из-за стола, – Когда идти?

– В следующую пятницу, все, иди, она очень занята, нельзя пеленосить и опаздывать – махнул рукой дядя, и я вышел из кабинета.

Да схожу я к этой гадалке, наверняка мошенница какая, послушаю, что она скажет, даже интересно стало. Проверю ее по полной программе, развлекаться, так уж с музыкой. Прикинусь этаким затюканным и несчастным мужичком, который теряет все свое богатство. Интересно, почему дядя сам не пошел? А еще, где мне этих бухгалтеров теперь искать? Надо не абы кого, а профи, чтобы знали свое дело.

С этими мыслями вернулся в свой офис и попросил секретаря принести мне кофе. Наталья вошла с маленьким подносом в руках, виляя своей пятой точкой и наклонилась, открывая моему взору все прелести.

– Дмитрий Дмитриевич, ваш кофе, – промурлыкала она, облокотившись о мой стол локотками.

Моему взгляду открылось обширное поле для исследований, золотистые полушария шаров, в глубоком декольте серого шерстяного платья. Я даже заметил тонкое розовое кружево, которое надежно держало всю эту прелесть.

– Я сегодня с работы еду с вами, Дмитрий Дмитриевич? – облизнула губы в розовом блеске обольстительница.

– Я еще не лешил, вот черт, привязалось, – проворчал я, отчего Наталья засмеялась, колыхая своими шарами.

– Скажете мне, как решите, чтобы я была готова, – томно ответила Наталья, выпрямляясь и одергивая платье, которое обтягивало ее в нужных местах.

– Скажу, – задумчиво произнес, провожая взглядом круглую попку, которая двигалась в ритме с шагами стройных ножек.

Наталья была моей любовницей уже три месяца, и я был всем доволен, кроме одного. Последнее время меня преследовали ее намеки о свадьбе. Девушка хотела утвердить свое положение в моем доме, в моей постели и в моем кошельке. Последнее было самым главным. Вот только я этого категорически не хотел, никак. Тем более дядя уже намекал мне на дочь Бурмистрова, но кто я такой, чтобы жениться на дочери олигарха? Так, мелкий босс – тиран. Но дочурка богатого человека из журнала Форбс воспылала ко мне бурной страстью, когда увидела на одном из приемов. Неужели узнала, кто я такой на самом деле? С тех пор я встречал ее везде, кроме своего офиса. Как она узнавала, где я буду вечером или в каком клубе тусуюсь в выходной, для меня было полной загадкой.

Глава 3

– Да ты с ума сошла, – возмущалась я, когда получала инструкции от Насти, которая уже неделю отдыхала в своем Египте.

– Не бойся, все будет хорошо, – науськивала подруга, – Кинешь на стол пару костей, только свечи не забудь зажечь. Разложишь карты, пробубнишь что-нибудь. Скажешь, что бизнес его под угрозой, а помочь может только взятая с могилы царя Тутанхамона земля и полностью очищенная твоими стараниями и молитвами.

– Настя, – поморщилась я, – Ну что за ерунда.

– Нормально все, этот богатый дядечка и не поймет, что к чему, сунешь ему мешочек с землицей, руками над ним поводишь, дребедень пошепчешь, и пусть идет, бизнес свой поднимает.

– Но это обман?

– Нет, это прикольно, – засмеялась Настя.

– Да не буду я этого делать?!

– Оля, я попросила тебя сделать одну единственную вещь, одна просьба, всего одна. Это моя репутация, мои клиенты, мое хобби… – начала заводиться подруга.

– Ладно, ладно, я поняла, с тебя текила, – быстро попрощалась с Настей, пока она не развела разговор на полчаса и нырнула в метро.

Встреча с богатым и причудливым старичком была назначена через два часа в квартире Насти. Мне нужно было подготовить все декорации, скажем так. Зажечь свечи, достать какие-то кости, интересно, чьи они, себя разукрасить, надеть соответствующий случаю балахон, точнее чехол на танк. За последнюю неделю, после отъезда Насти я, кажется, поправилась еще на несколько килограммов, даже не вставала на весы, чтобы не расстраиваться. Думала о том, что поправилась, переживала и снова ела, заедая свое горе. Вот такой круговорот в природе, а точнее в моем теле.

– Тебе срочно нужно устроиться на работу, – посоветовала подруга, когда мы допили бутылку шампанского, перед ее отъездом.

– Нужно, – со вздохом кивнула я.

– Ну, так устройся, подай резюме, с твоим опытом быстро найдешь или тебе деньги не нужны?

– Нужны, – отвечала я, считая в уме мои изрядно похудевшие, в отличие от тела, запасы. Копила целый год перед увольнением, мечтала сделать Матвею подарок, путевку на Мальдивы на Новый год. Ладно, не купила.

Решительно взяла столовую ложку и отправила в рот большой кусок шоколадного торта. У-у, как вкусно, вот что меня сейчас радует, а не остальное все.

– Началось, – приуныла Настя.

– Отстань, – любезно ответила я.

На следующий день все-таки выставила свое резюме на пару сайтов и пошла в магазин, покупать шоколадку. К шоколадке получилось удачно купить пачку пельменей по акции, карбонат вообще дешевый, я такой люблю. На пиццу в нашей пиццерии была сегодня скидка, о чем вопил плакат у входа, и я взяла сразу две, не пропадать же добру. Ужасно захотелось шоколадного пломбира, как не взять. Пришла домой и выложила все из пакета, угрюмо рассматривая продукты. Где кефир, где яблоки, где огурцы, вашу мать?! Овсянка, где, которую я хотела варить утром, причем на воде, поэтому не взяла молоко, овсянку тоже не взяла, кстати.

Сейчас поднимаясь в квартиру Насти, проигнорировала лифт и дышала как огнедышащий дракон, который таскает на себе тяжести. Вот дернуло меня выпендриваться, лифт есть, но нет, у меня типа фитнес. Угу, это после тарелки пельменей со сметанкой и кусочком пиццы, ненавижу себя.

Открыла дверь в квартиру и плюхнулась на пуфик в прихожей, снимая кроссовки. Ладно, сейчас быстро втюхаю этому старику землю Тутанхамона и все, вернусь в свою уютную квартирку, досматривать сериал «Аббатство Даунтон». На таком интересном моменте пришлось прерваться.

Прошла по квартире, открывая окна, чтобы проветрить. Кухню и главную жилую зону отделяла красная бархатная штора с серебряными звездами. В этой части все было обычным, как у всех, а вот из прихожей дверь вела в святая святых, комнату, которую Настя превратила в свой шаманский будуар. Темно-красная ткань, глухие бархатные портьеры на окнах, в углах пластиковая паутина, в центре стол, накрытый красным бархатом. На столе толстые черные свечи, с оплывшим воском и где только взяла такие. И всякие штучки, от которых у меня по коже побежали мурашки: черепа, зачем – то метла в углу, еще красные свечи, еще всякая фигня. Короче страху навевало отменно, но я-то знаю, что это все бутафория. Хотя жутко было, согласна. Особенно старинные книги с какими-то иероглифами и сморщенной кожей вместо обложки. Настя их купила в Италии в какой-то антикварной лавке.

Быстро сняла свой растянутый джемпер и натянула черный балахон. На шею несколько цепочек, что лежали на столе, какие-то бусы с крестами, кучу браслетов. Глаза подвела черной краской, растушевав по веку, наклеила красные ресницы, это уже лично мое ноу-хау, купила в метро на выходе. Лицо почти белое, благодаря светлому гриму, губы ярко алые, черная мушка в левом уголке рта. Волосы у меня сами по себе, как у ведьмы: черные с каштановым отливом, упругими колечками, ниже плеч. Сделала начес, а-ля сеновал и побрызгала все лаком, чтобы стояло дыбом. В принципе, я готова к приему, где ты моя жертва прогресса? А да, еще же кости, карты, свечи.

Засуетилась, зажигая свечи и выключая свет. Достала с полочки шкатулку, где были какие-то полированные кости, а рядом лежали карты таро с непонятными мне знаками. Села, сижу, жду, смотрю по сторонам. Что-то тихо как. Мне показалось или пол скрипнул? А это что? Вода капает? Жуть какая вокруг. Темнота, свечи. Черепа с паутинами, бр-р. Музыку что ли на телефоне включить? Только стала доставать из спрятанной под столом сумки свой телефон, как резко заревел звонок, а я схватилась за грудь. Чуть инфаркт не схватила, ей-богу! Вспомнила указы Насти с трудом, нащупала кнопочку на боковине стола, которая открывала входную дверь. Слышу, вошел, мой несчастный старикашечка.

– Проходи, – сказала, сделав загадочный и какой-то утробный голос, придавая себе, а заодно гостю мандража в душе и теле, – Коль ты – добрый человек, – к чему-то добавила я. А вдруг он недобрый и свалит сейчас? Репутация Насти падет к ногам, причем моим, не расплачусь потом.

– Кто тут? – раздался тихий голос, штора в комнату отодвинулась, и из темноты появился он, бородатый черт.

Глава 4. Дим Димыч

Нарядился я так, что сам себя не узнал. Борода-то моя собственная, в барбершопе ухоженная, шелковая. Пришлось с гелем для волос ее начесать, чтобы спутанным комом на подбородке приклеилась. На ноги достал растоптанные кроссовки в которых иногда ездил на дачу к маме, сверху пиджак, что не сходился на моем накачанном пузе. Что накачанное – это правда, по два часа почти каждый день в тренажерном зале. Пиджак выглядел старым, потертым, но носил я его еще в институтские времена, когда и плечи были не такие широкие. Сейчас бицепсы чуть не рвут его, а грудь вперед выпирает. Натянул старые треники с полосками на боку, откуда только такие нашлись. Глянул на себя в зеркало и приуныл, что-то не похож я на почти нищего бизнесмена. На бомжа скорее похож.

Пришлось срочно менять имидж, брюки поменял на брендовые джинсы, пиджак сменил на дорогую косуху. Сейчас вроде неплохо. Вещи старые, дорогие, видно, что были лучшие времена. Доехал до нужного места на своем матово – черном Порше спортивной модели и запарковался на платной стоянке за два дома до места. Не хочу светить свою машину.

Долго искать нужную дверь не пришлось, лифт не работал, но я порадовался такой нагрузке. Взлетел по этажам, как орел, даже дыхание не сбилось. Позвонил в дверь, ожидая пока откроют и сделал тоскливое лицо, у меня проблемы, а не веселая вечеринка в клубе с парнями.

Дверь сама собой открылась, заставив меня внутренне хохотнуть таким заморочкам. Гадалка же, потомственная ведьма, как было написано, а таинственность должна быть, я понимаю.

Прохожу в комнату, отодвигая красные тряпки и вглядываюсь в кромешную темноту. Кроме чучела, что сидит за накрытым черной тканью столом, в комнате никого нет. Чучело преинтересное, волосы, как от удара током встали, глазищи на румяном лице сверкают от света красной свечи, щечки такие пухленькие у ведьмы, брови черные.

– Что надобно тебе старче? – провозгласило чудище, и я машинально оглянулся, тут еще и старик кроме меня есть? Но никого больше не было.

– Дык… Сесть можно? – спросил я и сделал шаг к столу, плюхнулся на какую-то деревянную лавку, хоть бы подушечку положили.

– Ты кто? – спросила потомственная ведьма.

– Угадай, – усмехнулся я. Надо же знать ее таланты.

– Ты, старик, пришел спрашивать, а я отвечать, все тебе расскажу, – прогудела ведьма без всякой логической цепочки, ну так, женщина же, понятно.

– Че – это, старик? – обиделся я, выпячивая вперед грудь и расправляя широкие плечи, – Я еще в полном расцвете сил, так сказать.

– Мне виднее, – пробормотала ведьма и тут же спохватилась, – Я вижу все!

– Что?

– Все!

– Ну ладно, коль так, – заговорил я, почему-то с примесью старославянского, – Дело у меня к тебе, как там назвать тебя. Впрочем, неважно. Фирма моя на ладан дышит, помощь нужна твоя. Заговор там какой, на стороны поплевать или углы пометить, жабу сожрать, что делать надо? Бухгалтера сбежали еще.

– Куда? – вполне приятным голосом поинтересовалось чудище, и я внимательно к ней присмотрелся. Голос какой-то молодой для ведьмы.

– Неведомы дороги "ихние", – забормотал я и сплюнул, заразная штука какая-то, так и научусь говорить, как в сказке.

– Бухгалтера, говоришь? – задумалась ведьма, – Есть у меня выход для такой беды.

– Какой? – заинтересовался я.

– Завтра на рассвете, хотя нет, с утра не получится, – начала ведьма, – Часам к двум придет к тебе в офис красна девица, красоты неописанной, примешь ее на работу. Зовут ее, как княжну Ольгу.

– Как, еще раз, княжну зовут?

– Ольга же, – поправила меня ведьма.

– А ну да, точно, а дальше что?

– Примешь ее на работу бухгалтером, оклад хороший положишь, соцпакет там и все такое, два дня выходных в неделю обязательно, – продолжала ведьма, – С ее прихода и начнется у тебя в фирме стабильность и благополучие.

– Точно? – засомневался я.

– Зуб даю, – тут же поклялась ведьма.

– Ну ладно, тогда, а еще что делать?

– Вот тебе землица заговоренная, положи под правую пятку в ботинок на левой ноге и ходи так, не снимая. Пока носишь землицу с собой, удача будет тебе сопутствовать.

– А можно обувь иногда снимать? Как-то в ботинках все время неудобно, – заволновался я, – И сколько мне носить ее?

– Как все наладится, можешь землицу поменять на браслет могущества.

– А сразу нельзя? Уж больно не хочется с землей таскаться.

– Нельзя! – отрезала ведьма и я тяжко вздохнул, ну надо, так надо. Пусть дядя эту землю таскает, сам захотел, сам и расхлебывает.

– Заговоренная земля именная, на кого наговаривать? – спросила ведьма, – Имя твое?

– Дмитрий, а нет подожди, лучше на Михаила сделай.

– Нельзя так, нужно, чтобы дух его здесь присутствовал, – заупрямилась ведьма.

– Ладно, на Диму делай, – смирился я.

– Бурдун, мурдун, Дмитрий охренун, – поводила руками над прозрачным пакетиком с землей ведьма и протянула мне.

Руки у нее молодые, беленькие, ногти ровненькие без какого-либо геля. Явно ведьма не рубеж столетия по возрасту перешла. Взял землицу, сунул в карман:

– Все или еще что?

– Да, пожалуй, хватит, – согласилась ведьма.

– Картой принимаете? – потянулся к карману, где лежало портмоне.

– Натурой отдашь, – ошарашила ведьма.

– Э, нет, натурой не согласен, – возмутился я, – Лучше картой.

– Тогда… – задумалась чудище, – Ты мне должен будешь одно желание.

– Смотря какое, – насторожился, я все-таки не идиот какой, потребует потом мою душу, а еще хуже тело мое, я не смогу, нет, не встанет у меня на ведьму – то.

– В пределах разумного, соглашайся, – сладким голосом произнесла ведьма и меня неожиданно торкнуло. В штанах какой-то неуловимый жар прошел, что заставил заволноваться и усомниться в своей адекватности. Да я на такую, как она вообще реагировать не должен, никак.

– Ладно, фиг с тобой, пусть будет желание, – неуверенно согласился я, ведьма меня не знает, а с дяди потом пусть требует. Он заказчик, вот и расплатится.

– Иди, – сказало чудище, – И не оборачивайся. Сделай все, как я сказала и не забудь про Ольгу.

– Какую? – все тут же вылетело у меня из головы.

– Завтра придет, устраиваться бухгалтером, – зашипела ведьма.

– А, эту, помню, помню. Приму, все сделаю, как скажешь, – согласился я, пятясь к дверям.