Чтобы классику икнулось

Пастбище было синим. Нет, не казалось, а именно было; и не сине-зеленым, как морская волна, и не бледно-лазурным от росы; дело было даже не в холодном белом свете весеннего солнца. Просто – чистый, густой, насыщенный синий цвет. Откуда – никто не знал; не знаю и я. Примем, что в те далекие времена чудеса на земле еще встречались…

По пастбищу шел мальчишка-подросток. Высокий и тощий, коротко стриженный, одет в ясно-желтую рубаху. Он воздел руку, касаясь длинных, выше пояса, стеблей травы, и рассеянно сбивал с этой травы росу. Однако по тому, куда был направлен его взгляд – к Большой горе, из-за которой доносился странный гул (не то грохот) – вполне можно было судить, что вышел он на луговину совсем не гулять и не прохлаждаться.

– Эй, Мальчиш, – позвал вдруг кто-то.

Парень, всполошенный, обернулся. Перед ним стояло удивительное создание: тоже вроде бы из мальчишей, но куда меньше ростом, стройней в обхвате и – что касаемо лица – намного тоньше… НЕЖНЕЕ, что ли? “Черт-те дери”, – сказал он сам себе, – ” я и не думал, что такие слова знаю! “

Одето неизвестное существо было в замызганный пастуший чапан и шаровары; на голове – войлочная кушма. Ноги, как и у самого Мальчиша, босы. Чем больше наш герой вглядывался в странное большеглазое лицо Не-пойми-кого, тем шире на этом лице делалась улыбка, и наконец Мальчиш поймал себя на том, что ему тоже хочется (“ЗВЕРСКИ хочется, трах твою прах в тарарах! “) ухмыльнуться, правда, почему-то без издевки. По-доброму…

– А-а, – понял он наконец. – Ты из Царства девчонок, наверное.

– Так точно, – откозыряла незнакомка. – Меня Маришкой звать.

– А я…

–А ты Кибальчиш; знаю. Мне или вороны, или ласточки доносят. Да и сама я давно за тобой слежу. За отцом твоим, за братом…

– Вот даже как? Ну ладно. Я не в обиде. Ты это… – он помолчал, тщательно изучая ее уютные округлые черты, но ничего не говоря вслух. Потом, наконец, решил, что долго молчать не годится. – Ну, спасибо, что заглянула, соседка! По гроб жизни, как говорится. Все не так скучно… – И, делая вид, что совсем уж собрался уходить (но Маришку было не провести!), оглянулся напоследок. Скорчил кислую – кислее некуда! – рожу, и сказал:

– Тоже… шум из-за Горы слышала… А?

– Да. Война идет, Кибальчиш!

– Я войны не боюсь, – хмуро бросил он. – Всего и делов-то: ночь простоять, день продержаться.

– А потом?! – возмутилась девчонка. – Когда и ночь, и день к концу подойдут?

– Э-э-э… Ну, потом – еще ночь и день продержаться.

– А после?

– А после – еще ночь и день.

– И так до бесконечности?

– Выходит, что да.

– Я бы не хотела такой жизни, – вздохнула Повелительница девочек.

– Ну вот и глупая, – сплюнул в сердцах Кибальчиш. Он ожидал яростной отповеди, криков, навроде “Кого, КОГО ты глупой назвал?!” – и, надо сказать, подобное внимание со стороны Маришки было бы ему приятно. Даже очень.

Но, когда Мальчиш поднял глаза, рядом никого уже не было.

Он пожал плечами и медленно побрел по тропке назад

Ночью из-под Горы выползли буржуины.

Они дождались, пока все уйдут спать, а потом поползли – медленно, но, добравшись до вожделенных земель Мальчишей и Девчонок, набросились, как осы на сахар. Клацали затворы ружей. Кто-то вскрикивал во сне, дергался – и тут же падал окровавленный. Кто-то успел вскочить, и сейчас бежал к околице села – бить в набат…

– Равные права они тут придумали, – бурчал граф Ланкастер, теребя жесткие усы. – Да разве ж так можно? У кого денег нет, у того и не должно быть! Всем милостыньку подавать – ни шиллингов, ни пенсов не напасешься!

– Вот про “пенсов”, хи-хи, – поддакнул не менее усатый товарищ Troubka, – ваше благородие верно сказало. – ” Пенсы”, сиречь пенсионеры – воистину наше все! Те, которые Жюль Верна и Майн Рида не читали даже в детстве – а потому не заражены всей этой вредной романтикой, и лишь пребывают в рассуждении, чего бы покушать…

– Как я, например, – прозвенел тонкий голосок откуда-то сверху, и Troubkיе на нос сел месье Комар.

– Ну, ты – разговор особый, – буркнул Геронтократ.

– Я все же считаю, – сказал Ланкастер, – что доверять следует скорее моло… Атас, братва! – вдруг заорал он, пока переходя со старомодного английского на абсолютнейший черноморский. – Сюда орава мальчишей прет!..

Засверкали белые штыки. Загремели выстрелы.

Тощий мальчиш в драных штанах – тот, кого Кибальчиш за непокладистость нрава уже успел обозвать “Плохишом” – вдруг кинулся к графу, обхватил голенище его сапога и стал со всей силы слюнявить:

– Не бейте, вашродь, не бейте! Я хоро-оший!

Кибальчиш было нацелил мультук, но задумался и отвел в сторону:

– “А зачем во все века мальчишек”, – вспомнил он, – ” топорами, пулями, напалмом?!” Довольно крови, граф! Отпустите Плохиша, я вам дам за него выкуп.

– Единственный выкуп, – прожужжал месье Комар, – который нас устроит – это ты сам, товарищ командир!

– ВАС устроит? Кого это, прости, ВАС?

– Керзона, – сказал Ланкастер. – Прежде всего – Керзона.

Кибальчиш задумался.

– Эх, вы, – сказал он. – Не в меру ревностные служаки! Ваш Керзон – такой же дурень, как Дуче-Пауче и Таракан усатый!

– Па-апрашу не оскорблять, – замычал Геронтократ, но на него уже не обращали внимания.

– Я сдаюсь, – сказал глава мальчишей. – Делайте со мной что хотите; можете хоть вешать, хоть башку рубить. Хоть по городу в железной клетке возить, чтоб все пальцами тыкали. Меня это все, честно говоря, мало волнует. Да и ты, Плохиш, не бери в голову, что жизнь свою ценой жизни самого вождя выкупил. Главное – с тобой будет все хорошо. Вернешься к отцу и деду…

– Это которому сто лет, и он ружье нацепить не может, до того поглупел? – захохотали буржуины. – Вот уж точно, обрадуется он возвращению внука!

– Не слушай их, – сказал вождь мальчишей. – И помни: я всегда с тобой. Даже когда меня нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.