Заноза академии целителей

Глава 1

– Хло-о-о-я!

Голос тётушки, умноженный эхом, прокатился над тихими полями, отозвался в листве ив и упал в речку, где на песчаном берегу грелась в лучах осеннего солнца Хлоя.

– Ну вот, явилась, – проворчала она.

Ей так не хотелось отзываться, выслушивать бесконечные упрёки и нравоучения, что она снова закрыла глаза.

Редкие минуты покоя были слишком драгоценны, чтобы тратить их на ненужные ссоры.

Но тётушка не унималась.

– Хлорисс-а-а-а! – звала она.

Девушка села, оглядела круг из камней, в центре которого лежала. Здесь она проводила ритуалы, заряжала энергией Эфира целебные амулеты, а заодно и отдыхала.

Магические вещицы, сделанные своими руками, как экспонаты диковинной выставки, лежали вокруг.

Хлоя провела ладонью по глиняным колокольчикам с семенами трав. Звон наполнил воздух тонкой энергией, улучшая настроение.

Подушечки с хмелем от бессонницы ласкали слух шуршанием и успокаивали.

«Идеальное средство от нотаций моей тётушки», – развеселилась Хлоя.

Восковые свечи с лепестками, браслеты из бересты, подвески из перьев, соломенные венки, деревянные палочки от боли – всё это Хлоя рядками уложила в мешок и встала.

Перед ней речка, весело журча, перекатывалась по камням, лёгкий ветерок порывами пролетал над головой и шелестел ветками кустарников. И когда какой-нибудь листок опускался в магический круг и, не долетев до земли, вспыхивал золотым светом, он становился очередным амулетом.

У кромки воды виднелись лишь крошечные отпечатки лапок птиц. И ни души кругом! Добраться сюда было сложно, но Хлою это не останавливало.

Она раскидала камни и ветки, скрывая следы таинства, хотя и сама не понимала, что её так влечёт сюда. Воспоминания, словно осколки снов, преследовали её. Она часто просыпалась от ночных кошмаров в холодном поту. Ей снилось, как она в темноте пыталась спасти кого-то из реки.

– Бездельница! Где ты прохлаждаешься? – раздалось совсем близко.

– Ну вот, привязалась, – пробормотала Хлоя.

Завязав мешок, она поднялась по тропинке. На пригорке сорвала спелую ежевику и зажмурилась от удовольствия.

– Хлорисса, ты где?

– Хло-ри-с-с-са… – эхом полетело над рекой.

– Я здесь! – отозвалась девушка, потягиваясь.

Она оглядела берег. Должен же был остаться след! Неужели ей привиделось спасение тонущего?

«Завтра схожу к пещерам», – решила она.

Пещеры – ещё одно туманное воспоминание. Там, в запахе сырой земли, она чувствовала себя ближе к разгадке мучительных снов.

– Кряк… кряк…

Тётушка пробиралась сквозь заросли, как медведь в поисках меда. Вот ветки распахнулись, и показалась Элиза, пышная и красная, в шляпе с цветами и запылённом фартуке. В руке она держала палку.

– Хлоя, дитя моё! Что ты делаешь в глуши в такую рань?

«Дитя? Что это с ней?» – насторожилась Хлоя.

– Я собирала ежевику, – ответила она, указывая на корзину. – Ты сама просила… на джем.

– Да, да, помню, – отмахнулась тётушка. – Плевать на джем! Ты… того… лечебные амулеты зарядила?

С чего бы это ей интересоваться ее амулетами?

– Ну… А тебе зачем?

– Не нукай мне тут! – рявкнула тётка, вытерла пот и отвела взгляд, ее глаза забегали, как мыши. – Тут такое дело…

Сердце Хлои болезненно сжалось от нехорошего предчувствия. Если даже неповоротливая Элиза бросилась на поиски племянницы, случилось что-то совершенно невероятное. Девушка схватила тётку за локоть и потащила её по тропинке.

– Какое дело?

Элиза, задыхаясь, держалась за грудь. Хлоя положила ладонь ей на плечо, закрыла глаза и выпустила немного лечебной магии. Элиза выпрямилась и вздохнула и даже будто помолодела лет на десять.

– Ох! Ну почему такая великая сила дана сопливой девчонке? – с досадой выпалила она, оправившись.

– Зато вам не надо платить лекарю, – проказливо показала язык Хлоя.

– Не дерзи мне! Хотя… тоже верно.

Хлоя сердито сдвинула брови: не нравилось ей загадочное поведение тетки. «Надеюсь, ее появление не связано с женихами», – пронеслось в голове.

В последнее время Элиза будто хотела сбыть племянницу с рук: только и говорила о женихах, о свадьбе, о том, что девице на выданье пора подумать о своем доме и завести семью. Хотя причина явно была не в ней, а в жестоком королевском законе. У Хлои был целительный дар, а простолюдин не смеет владеть магией. Одарённых выслеживали и увозили в столицу. Никто не возвращался, и это порождало страшные слухи. Что ждало этих людей и тех, кто их прятал? Тюрьма? Бесконечные пытки? Каторжные работы? Изгнание? Иные сплетники лишь закатывали глаза и чертили ребром ладони по горлу…

На что намекали, Хлоя даже не догадывалась, зато тётушка всё сильнее тревожилась. Дар племянницы рос, а вместе с ним и страх трактирщицы Элизы.

– Тетя Элиза, что случилось?

Глава 2

Но тетка проигнорировала вопрос. Она дернула мешок за лямку и стянула его с плеча Хлои.

– Дай посмотреть, что там у тебя?

И тут же зашевелила губами.

«Считает! – догадалась Хлоя. – Но зачем?»

Она сердито выдернула свой мешок и нахмурилась.

– Вот мелкая поганка! – рассердилась та, но Хлоя видела, что ее гнев напускной, обычная попытка скрыть замешательство.

– Тетя Элиза, если ты не скажешь, зачем примчалась к реке, я унесу амулеты в деревню Медвежий угол. Там есть несколько заказов.

Она сделала вид, что сворачивает на другую тропинку.

– Нет, стой! – взвизгнула тетка. – Тут такое дело…

– Я уже ухожу…

– Стой, несносная девчонка! – тетушка вцепилась в руку Хлои. – Приехали торговцы из столицы.

– Короче… староста зовет тебя.

– Меня? Зачем?

– Твои чудодейственные амулеты нужны. Торговцы хотя купить их все.

Хлоя скривилась. Она не лекарь, не знахарка и даже не травница. А ее сила, которая появилась внезапно, помогает людям справиться с болью и болезнью, но опирается на больше на чутье и силу Эфира, чем на конкретные знания.

– Откуда торговцы узнали, что я делаю амулеты?

– Ну… это…

– А, не важно! – заявила Хлоя. – Я никуда не пойду!

– Как не пойдешь?

– Очень просто! Разве ты не знаешь, что будет, если простолюдинка покажет, что у нее есть магический дар?

– Ну, того… закон…– тетушка замялась, пряча глаза.

– Вот именно! Закон! – Хлоя подняла палец.

– Но с торговцами гонец из столицы… это не просто служивый. Это высокородный господин. Он же… того… не будет нарушать закон. Да и закон… того… может, поменялся. Пока весть дойдет до нашей глуши!

– Это не мое дело.

Девушка быстро зашагала по тропинке. В душе кипело раздражение. Староста хочет заработать денег, так пусть продаст что-то из своего хозяйства. Причем тут ее амулеты?

«И зачем я вообще начала их делать?» – с досадой подумала Хлоя.

Тётушка догнала ее и опять схватила за руку.

– Хлоя, да послушай ты! – на ее лице, залитом потом, светилось отчаяние. – Торговцы обещали много денег дать старосте за амулеты. Мы мост через Косушку построим, торговать с другими деревнями станем, а то и вовсе столичные купцы заглянут. Соглашайся, Хлорис. На тебя вся надежда!

– Я не могу их продать. Как вы не понимаете! Амулеты действуют только там, где есть я. Или меня тоже продадите?

Какой-то странный огонек сверкнул в глазах тетушки, и его свет совсем не понравился Хлое. Она даже сделала шаг назад и оглянулась. А не сбежать ли в пещеры? О них, кроме нее и лесничего, никто не знает. Там можно пересидеть зиму, а потом податься в другие края. Тетушка будто разгадала ее мысли, крепко схватила за руку.

– Но ты всегда помогала людям из деревни и даже не пробовала продавать амулеты. А вдруг они работают везде?

– Тетя Элиза, это опасно для такой простолюдинки, как я.

–У тебя же магия проснулась, – вспылила Элиза. – Что же теперь! Давай зароем чудо в землю!

В голове у девушки мелькнула идея. А что, если…

– Хорошо, я продам свои амулеты, а взамен ты расскажешь, как у меня появилась магия.

Хлоя с вызовом посмотрела на тетушку, но та отвернулась и пошла вперед. Уже не в первый раз заводят они этот разговор, и всегда толстушка уходит от ответа. Племянница обогнала ее, раскинула руки в стороны.

– Не пропущу, пока не ответишь!

– Вот пристала, как банный лист к заднице! – Элиза глубоко вздохнула, ее взгляд заметался, как у кошки, которая съела хозяйскую сметану. – Ну, тонула ты в этой проклятой речке, когда тебе было четырнадцать лет! Нашли тебя на берегу, бездыханную, с трудом выходили, а потом и дар открылся. Довольна?

– Тонула?

Хлоя прислушалась к себе. Нет в ней таких воспоминаний. Наоборот, она видит, как сама спасает кого-то. Неужели так никогда и не раскроет эту тайну?

Звук пастушьего рожка ударил по ушам, а следом эхо принесло мычание коров, щелканье хлыста. Деревня Ивовый ручей была совсем рядом.

Незнакомец вынырнул из-за поворота неожиданно. Просто вдруг показался из кустов и встал на ее пути, как камень. И она впечаталась ему в грудь со всей дури.Хлоя заторопилась. Она взлетела на холм, а потом понеслась вниз, не слушая крики тетушки, несущиеся ей вслед.

– Мерзость какая! – прошипел мужчина и резко оттолкнул ее.

Хлоя взмахнула руками, завалилась набок, корзинка с ягодами отлетела в сторону, заплечный мешок развязался, и амулеты посыпались на землю и покатились под откос. Девушка тут же вскочила на ноги, но увидела лишь удалявшийся расшитый золотом камзол.

– Ах, ты гад! – вырвалось у нее.

В ярости она подпрыгнула, разбежалась и с ноги заехала наглецу в спину…

Глава 3

Незнакомец лишь вздрогнул, словно получил ласковое касание, а не мощный удар. Хлоя же, наоборот, не удержала равновесие и свалилась на камни. Она больно ударилась пятой точкой, взвизгнула, и тут увидела, что мужчина в золотом камзоле смотрит на нее.

Она уже открыла рот, чтобы высказать ему все, что накипело в душе, но замерла. Никогда она еще не видела такого высокомерного выражения на красивом лице. Из зеленых глаз незнакомца в нее стреляли искры презрения и брезгливости. Вот он отряхнулся небрежно и процедил сквозь зубы:

– И откуда берутся такие невоспитанные грубиянки.

– Грубиянки? – Хлоя вскочила на ноги. – Это ты грубиян! Или никогда не слышал, что нужно помочь оступившейся леди?

– Леди? – он удивлённо вскинул брови и огляделся. – Не вижу здесь леди.

– Ах, ты, гад!

Хлоя сдернула с плеча мешок, засунула туда руку, чтобы достать болас*, и охнула: все амулеты исчезли. Она заметалась по тропинке, нашла пару разбитых колокольчиков, уставилась на них в ужасе.

– Хлоя, ты спятила? – вывалилась из кустов тетушка, увидела племянницу, ползавшую на коленях, черепки в ее руках и заголосила: – Что же это делается? Да как ты могла, девчонка, все разбить!

Не разбираясь в ситуации, она ударила Хлою палкой по спине. Та выгнулась дугой, выдернула палку и отшвырнула ее подальше.

– Это не я! Это все он!

Хлоя вскочила, обернулась: сзади никого не было. Приглушенные мужские голоса доносились ниже по склону.

– Кто он? На кого ты хочешь все свалить? – запричитала Элиза. – Собирай остатки! Как же так? Как же?

Несколько минут они вдвоем разыскивали амулеты. Собрали палочки, золотые листья (хотя Хлоя была не уверена, что это заряженные Эфиром листочки), остались целыми сонные подушечки и венки из соломы. Колокольчики все разбились, браслеты из камней закатились в траву, и нить, которая обязывала их, порвалась.

Хлоя кипела от ярости. Ей хотелось догнать незнакомца и вытрясти из него всю душу. Она долгими вечерами делала эти амулеты, заряжала рано утром энергией, столько людей ждали их у себя дома. Как она теперь будет смотреть больным в глаза?

В деревню возвращались без настроения. Ещё и небо затянулось тучами, солнце спряталось, и сразу стало холодно. Тётушка бежала теперь впереди, Хлоя плелась следом, зябко передергиваясь.

Деревня вынырнула из-за поворота неожиданно. У небольшого подворья из десятка домов не было ни ограды, ни злых стражников, только ленивые козы, жующие траву посреди дороги, и развевающийся на ветру указатель, гласивший: «Ивовый ручей».

На самой окраине их поджидал староста, Айрис Бор, седобородый богатырь, которого вся округа звала не иначе как дед Айрис. Он держал деревню в ежовых рукавицах, и ни единое дуновение ветерка не проскальзывало здесь без его контроля, крепкой руки и хитрого умысла.

– Где ж тебя носило, девчонка? – проворчал он. – Торговцы уж измаялись, ожидаючи.

– Дед Айрис, не могу я продавать амулеты, – выпалила Хлоя, словно захлебываясь словами. – Мой дар тесно связан с этим местом.

– С чего ты взяла такое? Из соседних деревень тоже к тебе тянутся.

– Но вы предлагаете именно продать амулеты. И… откуда торговцы вообще о них прослышали?

– Слухи, как репейник, быстро цепляются, – уклончиво пробурчал староста. – Поторопись, ждут тебя купцы в таверне твоей тётки.

– Не могу, амулеты все разбились, – прошептала Хлоя.

– Как? – Айрис покосился на мешок девушки, измерил его вес на ладони и присвистнул. – И что будем делать?

– Она виновата, вот пусть и выкручивается, – тут же вылезла с ненужным советом тетка.

– Это не я! Это какой-то парень в золотом камзоле. Что он делает возле нашей деревни?

– Погоди! – Айрис поднял руку. – Кого ты встретила?

– Ну, незнакомца, – Хлоя уже была не рада, что проговорилась.

– Это и есть гонец из столицы. Совсем сосунок, молоко на губах не обсохло.

– Т-ю-ю-ю, – обрадовалась тетушка. – Такого обвести вокруг пальца, как плюнуть! Мы подсунем ему ветки, листья, камни. На горе этого добра хватает. Он же не станет проверять действие каждого амулета. Айрис, собирай, торопись!

Она бросилась в кусты, староста – за ней.

– Что вы говорите? – закричала Хлоя. – Вы же меня подставляете! А если гонец проверить захочет?

– Нисколько! – пыхтела тетушка, наклоняя свое пышное тело за очередным камнем. – А ты рядом с ним постой, вот твои штучки и заработают.

– А дальше что?

– А дальше все просто. Сама же говоришь, что амулеты действуют только там, где ты. Торговцы уедут, а с нас и взятки гладки.

– Это же обман!

– Да, обман. Но во спасение всей деревни.

– Все, хватит!

Староста отряхнул ладони, забрал мешок у Хлои и размашисто зашагал вперёд. Племянница и тетушка поплелись следом. Девушке не нравилось всё происходящее. До дрожи в коленках не нравилось! Но и выбора, казалось, не оставалось. И чем ближе они подходили к таверне, тем сильнее тревожное предчувствие сковывало ее сердце ледяным обручем.

Болас* – охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны обёрнутые кожей круглые камни, костяные грузы, каменные шары.

Глава 4

– Я никуда не поеду в середине учебного года! – Гадриан решительно встал, резко отодвинул стул, на котором сидел, и тот опрокинулся.

– Год еще только начался, или два месяца учебы – уже середина? – стукнул ладонью по столу ректор академии целителей, Демиан Нельсон, королевский врач и магистр наук.

– Нет, но… – замялся Гадриан, пошел к двери, однако на полпути вернулся, поднял стул и холодно добавил: – И, отец, прошу, не надо на меня давить!

– Я вовсе не давлю на тебя, – спокойно ответил тот. – Но кому еще я могу поручить такое деликатное дело? Не мальчишке же Игнатиусу.

– О, и меня вспомнили! – вскочил с кресла стройный юноша с лохматыми красными волосами. – Сижу тихо, никому не мешаю, читаю энциклопедию, просвещаюсь науками.

– Вот и сиди! И чтобы я завтра этого безобразного цвета, – отец ткнул пальцем в Игнатиуса, – не видел!

– Па, да ладно тебе! – миролюбиво хохотнул тот. – Классно же!

– Позорище!

– Зато модно!

– Я эту моду пресеку на корню! Остригу налысо!

Игнатиус взлохматил волосы, бросился к брату, заглянул ему в глаза.

– Соглашайся, Гадри! И меня возьми с собой. С тоски помираю на лекциях по анатомии. Покутим с селянками. На свежем воздухе наверняка все красотки, ух, какие! Кровь с молоком. Не то, что наши худосочные змеюки. Губки бантиком, бровки домиком, талия осиная, попа гусиная. Б-э-э-э…

Он сделал вид, что его сейчас вывернет наизнанку, покружился на одной ноге и хлопнул по плечу брата.

– Сядь, мальчишка! – рявкнул отец. – Селянки ему снятся. А стручок уже дорос?

– Обижаешь, батюшка, – обиделся Игнатиус. – Покрепче твоего будет.

Ректор схватил со стола толстенный фолиант и запустил его в дерзкого сына. Игнатиус ловко увернулся, спрятался за спину брата. Рукопись угодила в грудь Гадриану. Удар был так силен, что он отлетел к стене, и ему показалось, что весь воздух мгновенно вылетел из легких.

– Сдрисни, мелочь! Иначе… – прошипел он.

– Да понял я все, понял!

Игнатиус тут же скрылся за дверью. Гадриан потер грудь в месте удара. Он слушал быстрые удаляющиеся шаги брата и его веселый звонкий голос и поражался, почему тот не боится вести себя так безобразно перед могущественным магистром наук.

– Прости, – ректор подошел к сыну, положил ему на плечи ладони и замер на миг. – Видишь, до чего меня доводит этот несносный мальчишка. И как у меня родился такой безответственный ребенок?

Гадриан почувствовал, как по его сосудам разливается магическое тепло и боль отступает. Он выпрямился, стряхнул с плеч руки отца.

– Синяк останется.

Ректор взял сына за локоть, подвел к дивану и усадил силой.

– Гадри, послушай меня внимательно, – начал он. – Я слышал, что и среди простого народа появились люди с целительским даром.

– Но откуда? Закон тщательно следит за чистотой крови.

– А может, не надо за ней следить? Как ты думаешь?

– Ты боишься вырождения нации?

– Вот именно. Веками дворяне женились на себе подобных, а результат какой? Посмотри на наших первокурсников. Ни ума, ни умения, ни хорошего дара. Сплошной середняк. Хоть всех разом исключай из академии.

– Тогда и меня исключай, я и вовсе не имею дара.

Гадриан помрачнел. Это была его боль: сын могущественного мага несколько лет назад потерял свою силу. Причем как потерял, он и сам не понял. Была и вдруг пропала.

– Лучше об этом молчи, – тихо сказал ректор и покосился в сторону двери. – Здесь и у стен есть уши.

И это тоже была неприкрытая правда. Совету магистров не нравились нововведения, которые он делал, и ученые искали любые причины и способы, чтобы избавиться от неугодного ректора. Сын без дара целительства – самая большая тайна семьи, которую скрывали так тщательно, как могли. Даже Игнатиус не догадывался об этом. Он был совсем мальчишкой, когда Гадриан потерял дар, ничего не помнил, и ни отец, ни брат не торопились делиться с неразумным юношей важным секретом.

Гадриану приходилось отлично учиться, быть первым во время зачетов, экзаменов и практик, чтобы никто не догадался, что у него нет дара. Спасало еще и то, что адептам в академии запрещено было пользоваться магией. Только наука, чистая и беспристрастная, являлась основным предметом обучения.

Он дернул плечом и опять поморщился.

– Вот видишь, нет таких!

– К чему ты клонишь, отец?

– Я задумал реформу академии.

– Реформу? – поразился Гадриан. – В нарушение королевского закона?

– Ну, с королем я как-нибудь договорюсь. Сложнее будет иметь дело с академическим советом.

– Думаешь, ученые станут препятствовать?

– Обязательно.

– Х-хорошо. И в чем моя задача?

– Отправишься в провинции. Будешь искать целителей, о которых ходят слухи в народе.

– Но крестьяне не сдадут своих, они боятся закона.

– Поедешь с торговым обозом, станешь скупать диковины, амулеты, травы за хорошие деньги.

– Деньги? Откуда их взять? Академия не даст.

– Забыл, кто мой друг?

– Его Величество?

Ректор кивнул.

– Когда выезжать?

– Завтра на рассвете. Обоз будет ждать за дальними воротами. И… миссия тайная, никому ни слова!

– А как я узнаю, кто создал эти амулеты и зарядил их магией?

– Глаза и уши тебе даны. Наблюдай, анализируй, расспрашивай. Вернись со списком целителей. А еще лучше – привези парочку молодых да пылких.

– На обучение? – поразился Гадриан.

– Да. На то есть разрешение короля.

– Но… группы полны. Новички вызовут вопросы.

– Да, ты прав, – ректор потер подбородок. – Придумаю что-нибудь. Пусть твой путь осветят Небеса!

Глава 5

Отец задумал, конечно, грандиозное дело, и вот уже целый месяц Гадриан трясся в седле, глотая пыль и умирая от скуки. Он посетил три провинции, амулетами и другими магическими вещицами были заполнены две повозки, а на его пятой точке образовались большие мозоли, которые нещадно чесались и саднили.

Каждый раз, когда, превозмогая боль, он забирался на коня, ругал отца, его странную идею, отвратительные дороги, и необразованных крестьян, которые, увидев высокородного господина, разглядывали его, чуть ли не открыв рот.

Вот и эта деревушка Ивовый ручей вызвала у Гадриана только раздражение. Чтобы добраться сюда, пришлось свернуть в сторону. О деревне Гадриан услышал, когда ночевал в гостевом доме губернского городка. Служанка принесла ему чай, и на её шее он заметил амулет – на восковой верёвочке висел шарик, сплетённый из ивовых прутиков, обмотанных красной нитью.

– Какое интересное украшение! – воскликнул он. – Где такое можно купить?

– Я… я не знаю, – испугалась рыжий волоса и девушка и побледнела так, что стала видна каждая веснушка на её лице. – Мне его подарили.

– От чего защищает этот амулет? – спросил напрямую Гадриан.

– От сглаза, – тут же ответила девушка, ойкнула и закрыла рот ладошкой.

А сейчас он разглядывал крошечные покосившиеся домики, чумазых детей, бегавших за свиньями, вдыхал отвратительный запах…

Боги, этот запах навоза и какого-то гниения преследовал его повсюду.

Гадриан спешился, передал поводья слуге и, морщась, направился к единственной таверне, гордо именуемой «Веселый бочонок».

– Остановимся здесь на ночь? – поинтересовался лидер гильдии купцов, сопровождавший его.

Гадриан покосился на пухлого, похожего на колобок мужчину. Дилан Мильдос выглядел свежим и румяным. Казалось, его не утомляла ни долгая дорога, ни тряска в седле.

– Нет. Быстро закончим и отправимся дальше.

– Хм… а дальше дороги нет.

– В смысле нет?

– Горы. Есть еще на склонах парочка хуторов, но вряд ли там живут те, кто нам нужен, —купец понизил голос. – Говорят, целительница живет здесь.

– Целительница?

– Ага. Помните, мы проезжали Медвежий угол?

– Ну.

– Там староста проговорился.

– Неужели?

– Ну, не совсем бесплатно.

Купец подошел ближе, обдал Гадриана запахом давно немытого тела и подмигнул. Тот задержал дыхание, развернулся и зашел в таверну – покосившееся двухэтажное здание с прохудившейся черепичной крышей, из прорех которой торчали пучки соломы.

Внутри оказалось не лучше. Полумрак, прокопченные стены, липкий пол и пристальные взгляды немногочисленных посетителей. Гадриан закашлялся, отмахиваясь от густого дыма чадившей печки, и прошел к стойке. За ней, протирая засаленную кружку, стоял огромный детина с перевязанным глазом и кривой ухмылкой.

– Чего изволите, господин? – пробасил он, сверля Гадриана взглядом.

– Комнату и чего-нибудь поесть, – устало ответил юноша, доставая из кошеля несколько медных монет.

Детина хмыкнул, забрал плату и указал на шаткую лестницу в углу.

– Наверху найдете. А еда… сейчас хозяйка прибежит, приготовит.

Комната оказалась под стать таверне. Кровать с клопами, лоскутное одеяло не первой свежести и окно, затянутое паутиной. Гадриан вздохнул, смирившись со своей участью. Он присел на край кровати, чувствовал, как противно пружины впиваются в его бедра, и вскочил. Проклятый зад саднил немилосердно.

– Ради чего все это? – прошептал он, глядя на клочок неба в грязном окне. – Ради безумной идеи отца?

Он спустился вниз, детина тут же перестал протирать кружки и уставился на него одним глазом.

– Э-э-э, лекарь тут есть?

– Откуда же, господин хороший! Целители стороной обходят наши места.

– А что же вы делаете, если заболеете?

– Кто в губернский городок едет…

– А кто к Хлориссе сгоняет спозаранку, – закончил фразу за детину щуплый мужичок в углу.

– Рот захлопни!

Звук подзатыльника показался Гадриану треском грома. Он пригляделся. Сидевший рядом с мужичком здоровяк сердито что-то ему выговаривал.

– Да я что… я ничего…

«Хлорисса. Интересно, кто это?» – мгновенно насторожился Гадриан, направился к гостям и вдруг застонал, схватился за угол грязного стола.