Песнь расколотого мира

Надежда, слабая и тонкая, как паутинка, зародилась в ее груди. Это была единственная зацепка во всем этом аду. Единственное осмысленное направление. Но солнце все еще висело высоко, безжалостно сжигая все живое. Идти сейчас было бы самоубийством.

«Нужно подождать, – решила она. – Как только оно начнет садиться, я пойду. Прямо на эти облака».

Она снова села в тень, экономя каждое движение, каждую каплю влаги в своем теле. Теперь у нее была цель. Оставалось только дожить до вечера.

Часы тянулись медленно. Елена сидела неподвижно, став почти частью пейзажа, экономя энергию. Наконец, огненный шар солнца коснулся горизонта, и пустыня преобразилась. Небо на западе вспыхнуло палитрой немыслимых цветов, от багрового и оранжевого до нежно-лилового. Длинные тени протянулись от дюн, и изнуряющий жар начал медленно спадать, сменяясь долгожданной, хотя и все еще теплой, прохладой. Пришло время двигаться. Она поднялась, разминая затекшие мышцы, и еще раз посмотрела в сторону далеких облаков, чтобы убедиться, что не ошиблась с направлением. И когда косые лучи заходящего солнца скользнули по песку под новым углом, что-то блеснуло. Всего на мгновение. Слабый, едва уловимый отблеск в нескольких метрах от того места, где она очнулась. Елена замерла. Ее сердце, до этого бившееся ровно и медленно, пропустило удар, а затем заколотилось с новой силой.

«Не может быть», – пронеслось у нее в голове. Она сделала несколько шагов в сторону блеска, щурясь и пытаясь сфокусировать зрение на расплывчатом пятне. Снова блеснуло. Металл. Или стекло.

«Мои очки!»

Надежда ударила в голову, как адреналин. Забыв про усталость и жажду, она бросилась к тому месту, почти падая на колени. Она начала разгребать еще теплый песок руками, пальцы лихорадочно просеивали его, ища твердый, знакомый предмет. На секунду ей показалось, что это был лишь обман зрения, игра света на каком-нибудь кварцевом камне. Но потом ее пальцы наткнулись на что-то тонкое и изогнутое. Дужка. Она осторожно, словно величайшую драгоценность, извлекла их из песка. Это были они. Ее простые, немного поцарапанные очки в тонкой оправе. Одно стекло было цело, а вот второе, левое, треснуло, покрывшись тонкой паутиной трещин. Но они были целы.

Елена смахнула с них песок и надела. Мир мгновенно обрел фокус. Размытые пятна превратились в четкие песчинки, корявый ствол, в сложный узор из шестиугольных пластин, а далекие облака в различимую гряду с четкими очертаниями. Это было сродни чуду.

Возвращение зрения вернуло ей и часть самой себя. Она снова была не просто беспомощной жертвой, а доктором Еленой Адлер. Наблюдателем. Исследователем. Человеком, который анализирует, а не паникует. Трещина на левом стекле была досадной помехой, но это была мелочь. Главное она снова могла ясно видеть. Она встала, в последний раз оглянувшись на странное дерево, которое дало ей тень, и на место своего пробуждения. С наступлением сумерек, под огромными, незнакомыми звездами, которые начали проступать на темнеющем небе, Елена сделала свой первый шаг в неизвестность. Она пошла на запад, к далеким облакам.