Последний чертёж

Аврора вздрогнула, отгоняя навязчивые воспоминания. Теперь у неё был свой собственный, настоящий дом. Просторная квартира с видом на океан, дорогая мебель, картины современных художников. Все, о чем она мечтала в детстве. Но иногда, глядя на эту роскошь, она чувствовала себя обманщицей, как будто она украла эту жизнь, как будто она не заслужила её. И тогда ей снова снился пустырь, грязный и уродливый, но такой родной и знакомый.

Слезы навернулись на глаза. Она быстро смахнула их, ругая себя за сентиментальность. Она не позволит, чтобы хоть один ребёнок повторил её судьбу.

Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось имя Маркоса, её вечного помощника, который постоянно что-то терял, забывал и путал, но был предан ей до мозга костей.

– Аврора, у нас тут… небольшая заминка, – промямлил Маркос, – Застройщик… ну, этот толстосум… он решил… э-э-э… короче, он отказывается финансировать проект! Говорит, слишком дорого.

Сердце Авроры рухнуло куда-то в район желудка. «Надежда» – на грани провала?

– Спасибо, Маркос, – стараясь сохранить спокойствие, ответила Аврора, – Позвони ему. Скажи, что я хочу встретиться с ним сегодня же. И да, Маркос, в этот раз, пожалуйста, не забудь мой телефон на столе в кафе.

Аврора откинулась на спинку кресла. «Толстосум» решил сыграть в жадного монополиста. Что ж, игра начинается. Аврора Перейра никогда не сдавалась без боя.

Аврора знала Антонио Феррейру как облупленного. Под глянцевой маской успешного девелопера скрывался безжалостный делец, готовый на все ради прибыли. Его благотворительные акции были лишь тщательно продуманным пиар-ходом, призванным замаскировать цинизм и алчность. В душе он презирал тех, кто не входил в его узкий круг избранных – тех, кто не родился с серебряной ложкой во рту, тех, кто не мог похвастаться родословной, тянущейся к самым корням португальской знати.

Она встречалась с ним раньше по другим проектам, но каждый раз испытывала почти физическое отвращение к его скользкому, снисходительному тону, к похотливому взгляду, скользившему по её фигуре, словно оценивающему товар на рынке.

Встреча была назначена в его роскошном офисе на Авенида да Либердаде – улице, которая сама по себе являлась символом лиссабонской роскоши и власти денег. Аврора нарочно оделась в свой самый строгий костюм – тёмно-синий брючный комплект от Rosa & Teixeira, который идеально подчёркивал её стройную фигуру, но при этом не давал ни малейшего повода для фривольных комментариев. Она хотела, чтобы он видел в ней профессионала, архитектора с принципами, а не просто красивую женщину. В конце концов, дискриминация по половому признаку все ещё процветала в португальском обществе, особенно в консервативном мире строительства и недвижимости.

Феррейра встретил её у входа в свой кабинет с натянутой улыбкой и нарочитым радушием. Его отутюженный костюм от Armani сидел безупречно, а дорогие часы Patek Philippe на запястье красноречиво говорили о его статусе.

– Аврора, дорогая! Как я рад тебя видеть! Проходи, присаживайся. Что будешь – кофе, чай, может быть, что-нибудь покрепче? Porto? – в его голосе звучала приторная сладость.

– Кофе, спасибо, – сухо ответила Аврора, стараясь не показывать своего раздражения. – Давайте сразу к делу, Антонио. Маркос сообщил мне, что вы отказываетесь финансировать проект «Надежда». Могу я узнать причину?

Феррейра откинулся на спинку своего огромного кожаного кресла Poltrona Frau и сложил руки на животе, словно оценивая её. За его спиной открывался панорамный вид на Лиссабон, словно город лежал у его ног.

– Причина проста, дорогая. Деньги. Dinheiro, как говорят у нас в Португалии. Твой проект слишком дорогой. Я бизнесмен, а не благотворитель. Мне нужно, чтобы мои инвестиции приносили прибыль. В конце концов, я несу ответственность перед своими акционерами.

– Но мы же обсуждали бюджет на начальном этапе! Вы согласились с моими условиями. Что изменилось? – Аврора чувствовала, как её голос становится все более твёрдым.

– Изменились обстоятельства. Рынок недвижимости – это как океан, Аврора. Сегодня штиль, завтра – шторм. Я нашёл более выгодные проекты, – уклончиво ответил Феррейра, избегая прямого взгляда. – Но я готов предложить тебе компромисс.

Аврора насторожилась. Она знала, что от Феррейры не стоит ждать ничего хорошего. Этот «компромисс», скорее всего, обернётся очередным унижением и попыткой урезать её проект до неузнаваемости.

– Какой компромисс? – в её голосе звучала сталь.

– Я готов продолжить финансирование, но с некоторыми изменениями, – Феррейра достал из ящика стола толстую папку и протянул её Авроре. В его глазах мелькнул хищный блеск. – Во-первых, мы сокращаем бюджет на двадцать процентов. Во-вторых, мы отказываемся от экологичных материалов и солнечных батарей. В-третьих, мы упрощаем планировку квартир и уменьшаем площадь детской площадки. В-четвёртых…

Аврора даже не стала дослушивать. Она быстро просмотрела документы. Феррейра хотел превратить её мечту – комплекс доступного жилья, спроектированного с душой и заботой о людях – в безликую коробку, лишённую всякой индивидуальности и комфорта. Он хотел превратить её «Надежду» в очередное гетто, где бедные люди будут жить в тесноте и убожестве.

– Вы хотите, чтобы я построила гетто, Антонио? – с презрением спросила она, глядя ему прямо в глаза. – Я на это не подписывалась.

– Не драматизируй, дорогая. Это всего лишь бизнес. Не нужно быть такой идеалисткой. Если ты не согласна, я найду другого архитектора, который будет более сговорчивым. Таких пруд пруди. В конце концов, кризис заставил многих архитекторов снизить свои аппетиты.

– Вы думаете, я испугаюсь? – Аврора решительно поднялась со стула. – Вы меня плохо знаете, Антонио. Я скорее откажусь от проекта, чем предам свои принципы.

– Это твой выбор, – пожал плечами Феррейра, демонстрируя полное безразличие. – Но помни, Аврора, в этом городе все связано с деньгами. Dinheiro, как я уже говорил. Без них ты никто. Ты можешь быть талантливой, красивой, умной, но без денег ты просто пыль под ногами.

– Я предпочитаю быть никем, чем быть такой, как вы, – с этими словами Аврора развернулась и вышла из кабинета, оставив Феррейру одного в его роскошной клетке.

Она шла по Авенида да Либердаде, чувствуя, как внутри все кипит от гнева и возмущения. Она чувствовала себя преданной и использованной. Но ещё сильнее она чувствовала решимость бороться за свой проект, за свою мечту.

Что она будет делать дальше? Как она сможет спасти проект «Надежда» от алчности и цинизма Антонио Феррейры?

Внезапно её взгляд упал на витрину ювелирного магазина David Rosas. Внутри сверкали бриллианты, рубины, изумруды и золото, словно звезды в ночном небе.

Аврора замерла перед витриной ювелирного бутика, словно загипнотизированная. Бриллианты, сапфиры, изумруды… Драгоценные камни всех форм и размеров сверкали под ярким светом, переливаясь всеми цветами радуги. Она никогда не испытывала влечения к ювелирным украшениям, считая их символом поверхностности и показного богатства. Но сегодня, глядя на этот ослепительный блеск, в её голове промелькнула мысль: а что, если именно в этом мире роскоши кроется её спасение?

В памяти вспыхнуло воспоминание, словно искра, воспламенившая заброшенный очаг. Пыльный, обитый старой кожей сундук, спрятанный на чердаке ветхого дома её бабушки в окрестностях Порту. Там, среди пожелтевших фотографий и пахнущих нафталином кружевных салфеток, хранились сокровища, которые она давным-давно забыла – украшения её матери.

Она помнила смутные рассказы бабушки о том, что эти украшения имеют определённую ценность, что их когда-то носили дамы из высшего общества. Но в детстве Аврору больше интересовали сказки, а не бабушкины воспоминания. Сейчас, в отчаянной попытке найти выход из финансового тупика, в котором оказался её проект, она поняла, что эти забытые сокровища могут стать её последней надеждой.

Аврора решительно развернулась и направилась к ближайшей кофейне. Ей нужно было срочно составить план, чтобы принять какое-либо импульсивное решение. «Импульсивность – плохой советчик» – говорила ей бабушка в детстве. Заказав двойной эспрессо, она достала телефон и принялась судорожно гуглить «ювелирные аукционы Лиссабон».

Несколько часов спустя Аврора сидела, сгорбившись, за своим заваленным чертежами столом, освещённым лишь тусклым светом настольной лампы. На экране ноутбука горела страница аукционного дома «Christie’s». Сердце бешено колотилось в груди, отстукивая тревожный ритм.

Она нашла подходящий аукцион – «Изысканные драгоценности», который должен был состояться через две недели. В списке лотов красовались названия, звучавшие как музыка: бриллиантовые колье в стиле ар-деко, рубиновые серьги от Cartier, изумрудные броши, принадлежавшие когда-то португальским аристократкам… Сокровища, за которые можно было выручить целое состояние.

Аврора глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках. «Это безумие», – прошептала она одними губами. Она могла потерять все – не только проект, в который вложила душу, но и память о матери, заключённую в этих старых украшениях. Но она также знала, что не сможет спокойно смотреть, как рушится её мечта, как семьи, нуждающиеся в доступном жилье, остаются без надежды на лучшую жизнь.

Решение созрело мгновенно, словно плод, переполненный зрелостью. Она выставит украшения матери на аукцион. Это был её отчаянный, безумный, но единственно возможный шанс спасти проект «Надежда».

В этот момент в дверь постучали. Три коротких, уверенных удара.

– Войдите, – произнесла Аврора, стараясь придать голосу уверенность, хотя внутри все дрожало от страха.

На пороге стоял Кенан. В его глазах читалась тревога, смешанная с любовью.

– Аврора, что случилось? Маркос сказал, что ты покинула офис Феррейры, хлопнув дверью и выкрикивая что-то о моральных принципах. Всё в порядке?

Аврора посмотрела на Кенана. Он был её якорем, её тихой гаванью в бушующем океане жизни. Она знала, что может доверять ему, как самой себе. Он всегда поддерживал её амбиции. Но она боялась рассказать ему о своём плане. Боялась, что он сочтёт её безумной, скажет, что это слишком рискованно.

– Всё хорошо, Кенан, – попыталась она улыбнуться, но получилось лишь натянутое подобие. – Просто небольшая производственная дискуссия с Феррейрой. Ничего серьёзного.

Кенан нахмурился. Он слишком хорошо знал Аврору, чтобы поверить в эту ложь. Он подошёл к ней, взял её руки в свои и почувствовал, как сильно она дрожит.

– Аврора, я вижу, что что-то не так. Ты не можешь скрыть это от меня. Пожалуйста, скажи, что случилось. Я здесь, чтобы поддержать тебя.

Аврора взглянула в его глаза. В них отражалась безусловная любовь, забота и готовность разделить с ней любую ношу. Она поняла, что больше не может скрывать правду.

Сбивчиво, запинаясь, она рассказала Кенану о встрече с Феррейрой, о его циничном предложении и о своём безумном решении выставить украшения матери на аукцион.

Кенан молчал, лишь крепче сжимая её руки. Когда она закончила, он притянул её к себе и крепко обнял.

– Я понимаю, Аврора, – тихо произнёс он, гладя её по волосам. – Я понимаю, как важен для тебя этот проект. Я горжусь тобой за то, что ты не сдаёшься. Ты – самая сильная женщина, которую я знаю.

Аврора почувствовала, как слезы, которые она так долго сдерживала, наконец-то хлынули потоком, обжигая её щеки.

– Но, Аврора, – продолжал Кенан, отстраняясь и смотря ей в глаза, – я не хочу, чтобы ты делала это одна. Я хочу помочь тебе.

– Но как? – всхлипнула Аврора. – У меня больше нет никаких идей.

Кенан загадочно улыбнулся.

– У меня есть кое-что, что ты не знаешь. Давай вместе посмотрим на эти украшения, и я уверен, что мы найдём выход. Ты не одна в этом, помнишь?

Аврора кивнула, комок в горле мешал вымолвить хоть слово. Она позволила Кенану бережно увлечь себя вглубь комнаты, к старому, обитому бархатом ореховому дереву, сундучку, который хранил сокровища её матери. «Сокровища» – громко сказано, конечно, но для Авроры эти вещицы были бесценны.

Кенан откинул крышку, и комната наполнилась не столько ярким блеском, сколько мягким, словно приглушённым временем мерцанием старинного золота и сдержанным сиянием драгоценных камней. Казалось, будто в сундучке спит маленькая фея, посылающая лучи света, чтобы успокоить встревоженную хозяйку. Кенан взял в руки одно из колье, тонкую золотую цепочку с подвеской в виде мальтийского креста, инкрустированного мелкими рубинами.

– Они прекрасны, – тихо произнёс он, словно боялся разбудить ту самую фею, – Но ты уверена, что хочешь это сделать? Это же не просто цацки, это… память, понимаешь?

Аврора колебалась. Да, она горела своим проектом, мечтала создать доступное жилье, которое станет оазисом надежды для нуждающихся, но готова ли она расстаться с единственным, что связывало её с матерью? С вещами, которые она помнила с детства? Это как продать часть своей души на аукционе.

– У меня нет другого выхода, – прошептала она, чувствуя, как в глазах собираются слезы.

Кенан отложил колье и повернулся к Авроре, сжимая её ладонь в своей руке.

– Возможно, и есть, – сказал он с загадочной улыбкой, от которой в животе Авроры запорхали бабочки. «Как всегда, полон сюрпризов,» – подумала она, закатив глаза. – Ты же знаешь, мой дед был потомственным ювелиром в Стамбуле. Он передал мне не только семейный бизнес, который я, к слову, бессовестно забросил ради IT, но и кое-какие полезные знания. Давай посмотрим на эти штучки повнимательнее. Чувствую, тут есть нечто большее, чем просто золото и камушки.

Аврора смотрела на Кенана с растущей надеждой. Иногда ей казалось, что он – не просто её парень, а какой-то восточный джинн, готовый исполнить любое желание.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, скрестив пальцы на удачу.

– Я думаю, что для начала стоит провести нормальную экспертизу, а не бежать сломя голову в первый попавшийся ломбард. Может оказаться, что это колье времён королевы Марии II, а этот браслет принадлежал какой-нибудь турецкой принцессе! Кто знает, какие истории хранит этот сундучок. И, может быть, у меня завалялось пара-тройка телефончиков коллекционеров, для которых подобные артефакты – не просто предметы роскоши, а настоящие произведения искусства. Они скорее купят это все за баснословные деньги, чем какой-нибудь перекупщик.

Кенан взял её лицо в свои ладони, нежно заглядывая в глаза.

– Кроме того, дорогая, – добавил он, лукаво прищурившись, – я всегда говорил, что инвестирую в твой проект. И если понадобится, я готов достать из широких штанин… то есть, из своего банковского счета, кругленькую сумму, чтобы ты не расставалась с этими семейными реликвиями. В конце концов, у каждого уважающего себя бизнесмена должна быть какая-нибудь благотворительная авантюра.

Аврора почувствовала, как её сердце наполняется теплом и благодарностью. Она не знала, что бы она делала без Кенана. Он был не только красив и успешен, но и невероятно добр и щедр.

– Ты готов на это ради меня? – спросила она, глядя ему в глаза, полные любви и восхищения.

– Глупышка, – ответил он, нежно улыбаясь. – Я готов на все ради тебя, Аврора. Ты же помнишь? И ради твоих гениальных архитектурных идей, конечно.

Он нежно поцеловал её в лоб, и в этот момент Аврора почувствовала, что все обязательно будет хорошо. У неё есть Кенан, который всегда поддержит, у неё есть её любимый проект, который она обязательно воплотит в жизнь, и у неё есть надежда, которая горит в её сердце ярче, чем когда-либо прежде.