А на что вы готовы, чтобы вернуть любимого человека, которого у вас забрала смерть? Эту книгу я посвящаю своему лучшему другу – моему любимому брату Славе, который проиграл борьбу с раком в мае 2022 года.
Милана Фелиз
Рисунок обложки Мария Крылова
© Милана Фелиз, 2025
ISBN 978-5-0067-0741-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава I.
Не получилось в этот раз
– Ася! Ничего не вышло! Он меня вспомнил… Вспомнил в последний момент, – Диана судорожно сжимала трубку телефона ледяными пальцами.
– А отец? Он живой? – Ася резко откинула пуховое одеяло и села на кровать.
– Жив… Они потребовали другое… Но он отказался. А ты что-то помнишь? Что он тебе говорил, когда меня уже, то есть вообще не было?
– Я не помню ничего…
– Они мне говорили…
– Что говорили?
– Что настоящая любовь заставит его вспомнить… Одно я знаю точно… он был хорошим человеком, если отказался.
– Подожди, дай проснуться, у нас четыре утра в Калифорнии. Я кофе сделаю и позвоню тебе по видеосвязи.
* * *
Лучи утреннего солнца настойчиво рассекали воздух, стараясь просочиться сквозь щель между двумя плотными занавесками. Татка довольно мурчала, развалившись на ламинате и изредка поглядывая на влюбленную парочку, спрятавшуюся от рассвета под тонкой простыней.
– Ой, морда наглая… – сонно пробурчала девушка, потягиваясь на надувном матрасе. – Богдаш, когда кровать купишь?
– Чего? – ее возлюбленный протер глаза, зевнул и закинул руки за голову, любуясь стройной фигурой своей подружки.
– У тебя в квартире только шторы, кресло, стол компьютерный с компьютером да матрас этот, – она поправила на себе перекрутившуюся мужскую футболку.
– У меня еще лоток Таткин, холодильник и кухонный гарнитур, – он захохотал и протянул руки к девушке.
– Иди ко мне, Вероник, поваляемся.
– Валяйся со своей незнакомкой! – она на цыпочках потопала в ванную комнату.
– Ты же знаешь, что она мне как сестра! – крикнул он, соскочив с постели. – Тем более без нее вон – Татки бы у меня не было. Да, Татка? Скажи спасибо моей выдуманной сестре.
– Ты точно ненормальный… Впрочем, как и все айтишники, – Вероника вышла из ванной в джинсах и кардигане и направилась к входной двери.
– Даже завтракать не будешь?
– Нет… Ты же знаешь, что он…
– Как хочешь. Я же тебя не жениться зову, а просто завтракать, – он потрепал ее рыжие волосы и чмокнул в щечку. – Даже курить не будешь?
– Ты же знаешь…
– Знаю, знаю, что он думает, что ты не куришь.
– Я брошу.
– Меня или его?
– Курить! – она торопливо обняла Богдана и открыла дверь. – Закрывайся.
* * *
Богдан натянул домашние шорты, футболку, которую Вероника оставила на полотенцесушителе, и вышел на балкон. Солнце давно встало, однако продолжало разливаться расплавленными золотыми пятнами по синеве холодного неба. Лучи света больно обжигали глаза, Богдан даже чихнул несколько раз из-за неприятного горячего зуда в носу. Тата нервно терлась об ноги хозяина, изредка попискивая своим тоненьким голосом.
Он вспомнил, как именно в такое раскаленное весеннее утро мать собрала их с братом Матвеем и навсегда ушла от отца. Этот поступок вызвал много пересудов среди соседей, которые, казалось, не замечали синяков на теле мальчишек, изможденного вида женщины и никогда не слышали детского плача и брани из нехорошей квартиры. Нехорошая квартира по определению не могла быть таковой, потому что глава семейства, в отличие от своих коллег по заводу, не злоупотреблял ни алкоголем, ни сигаретами, а в юности состоял в комсомоле. Он также часто был задумчив, но никто из знакомых не смел приставать к нему с расспросами, зная, насколько тому не повезло с женой, высасывающей из своего супруга все соки, насколько были избалованы дети, заставлявшие отца применять грубую физическую силу и почти каждый вечер после работы превращаться в монстра.
В тот день мать тащила на себе сонного трехлетнего Богдашку, пытаясь удержать на плече лямку сумки с нехитрыми пожитками. Матвей, которому на тот момент было около шести, периодически хватался за подол матери, иногда ей даже удавалось балансировать и на какое-то время давать старшему сыну руку. Они сели в поезд, направлявшийся в соседний городок, где ребят уже поджидала их бабушка со стороны матери. Запах табака в тамбуре, как и запах казенных простыней, навсегда стали для Богдана ассоциацией с безопасностью и свободой. Мать подала на развод уже летом, поэтому, когда осенью Матвей пошел в школу, в его личном деле красовалась характеристика «ребенок из неполной, но благополучной семьи».
Докурив сигарету, Богдан аккуратно затушил бычок о край жестяной банки. Он уже несколько месяцев забывал купить пепельницу в эту новую съемную квартиру. Тата, переминаясь с лапки на лапку, протяжно мяукнула.
– Ну чего ты? Странная кошка. Волшебная кошка из сна, – он взял ее на руки и поцеловал за ухом. – Вот Вероника меня ревнует к ней, а ты же не ревнуешь? Если бы не она, то так бы и слонялась ты на улице.
* * *
Он летал полупрозрачным облаком над костром среди ночного леса. Несколько мужчин в черных капюшонах столпились вокруг пламени и что-то бормотали на непонятном языке. Внезапно среди огня Богдан разглядел женскую хрупкую фигуру. Девушка горела заживо, но при этом не издавала ни звука. Внезапно она запрокинула голову и встретилась глазами с Богданом.
– Спаси ее… Ты должен спасти ее, иначе она не выживет.
– Кого спасти? Тебя? – он спустился на землю и принял свой привычный облик.
– Нет… Меня спасать не нужно. Я сама спасаю. Тебя, между прочим. Спаси кошку… Она – как огонь, воздух и земля, она трехцветная.
– Как спасти?
– В парке через три дня рано утром ты увидишь ее. Ты должен.
– Но я… Я не смогу быть в парке.
– Ты должен, ты будешь. Ради меня! – прокричала девушка и рассыпалась на мелкие огненные пылинки.
– Ты должен. – Вокруг Богдана начали собираться люди в черных одеяниях. – Это лишь малая часть, которую ты можешь для нее сделать… Она спасла тебя.
* * *
В то утро Богдан спешил на работу, потому что решил поработать из офиса и пообщаться с коллегами лично. Проходя мимо парка, он вспомнил свой странный сон и мысленно посчитал дни – прошло ровно три дня. Остановившись на минуту, он посмотрел на часы – у него было еще около пятнадцати минут в запасе. Поправив рюкзак за плечами, он нащупал в кармане банковскую карту и поспешил к ларьку с кофе.
– Капучино с двойным сахаром, пожалуйста.
Девушка лет девятнадцати улыбнулась полусонной улыбкой:
– Ваш кофе. Печеньку?
– Нет, спасибо.
Богдан отошел и огляделся. Отхлебнув кофе, он понял, что утро не будет до конца бодрым без сигареты. Похлопав по заднему карману джинсов, он вытащил зажигалку и пачку сигарет и попытался закурить. Внезапно стаканчик с кофе опрокинулся и часть содержимого выплеснулась на серую клетчатую рубашку, оставляя грязные разводы.
– Б*ть! – Богдан бросил сигарету, а после оттянул рубашку, чтобы кофе не пропитал черную футболку под ней.
– Тебе помочь? – услышал он женский голос неподалеку.
– Если только есть влажные салфетки, – Богдан резко вскинул голову и увидел перед собой невысокую брюнетку с глубокими серыми глазами.
– Да, конечно, – незнакомка вытащила из дамской сумочки пачку салфеток и протянула их. – Я Ася. А ты?
– Богдан… Богдан я, – он несколько раз промокнул пятно салфеткой, а после поднял стаканчик с кофе, недокуренную сигарету и бросил их в урну вместе со скомканной салфеткой. – Слушай, твое лицо мне кажется знакомым. Мы раньше не встречались?
– Вот и я так тоже подумала, если честно. Мне кажется, я тебя где-то видела…
– И голос мне твой кажется знакомым…
– Да, я видела тебя на концерте «Сплин» с брюнеткой. У нее носик еще такой – с горбинкой.
– Наташа, значит. Но это год назад было, потому что Наташа уже замужем.
– Возможно. И вот в начале весны ты сидел тут, в баре неподалеку, с рыжей девушкой.
– Вероника… Ты следишь за мной?
– Нет, хотя кто знает, – Ася прищурилась и поправила воротник джинсовой куртки. – Ой! У меня же там клетка-переноска на лавочке, как бы кто не спер!
– А кто у тебя там? Кошка? – Они подошли в лавочке.
– Не у меня… Получается, у тебя.
– Подожди! Как ты узнала?
– Это покажется тебе странным, но… – она присела на лавочку и показала жестом, чтобы Богдан присел рядом, – я на протяжении долгих лет вижу сны с девушкой…
– С девушкой?
– Да, она такая невысокая, с длинными вьющимися русыми волосами и карими глазами.
– Очуметь! Я тоже вижу ее! Постоянно!
– И я… Она сказала, чтобы я пришла сегодня в парк и нашла трехцветную кошку. Ее должен был забрать высокий кареглазый брюнет в клетчатой рубашке и с рюкзаком. Но…
– Стой! Ты же меня описала…
– Вот именно. Она сказала, что если он не придет, то я должна спасти эту кошку, а если придет, то должна отдать ее ему.
– Это пранк какой-то?
– Нет. Кстати, вот он, пранк твой. Жрет шкурку банана за ларьком с кофе.
Недалеко от урны с мусором они увидели маленького истощенного котенка, который от голода пытался сгрызть выброшенную кем-то кожуру от банана.
– Она такая маленькая… Кыс-кыс-кыс! – Богдан ловко поймал котенка и повертел в руках.
– Как птенчик. Интересно, сколько ей?
– Не знаю, но, видимо, глаза только пару дней назад открылись.
– Ты ее заберешь?
– Конечно.
– Возьми переноску тогда.
– А зачем? – засмеялся он. – Она у меня за пазухой нормально поместится.
– Как хочешь. Тогда я пойду?
– Постой! Дай мне свой номер на всякий случай.
– Записывай.
– Черт!
– Что такое?!
– Да я на работу же шел.
– Ну дела…
– Ладно, отзвонюсь им, все равно надо домой идти переодеваться.
В тот день Богдан так и не появился в офисе. Он был очень рад тому факту, что все рабочие вопросы мог решать удаленно, поэтому уже вечером он лежал на своем надувном матрасе и слушал нежное мурчание отмытого котенка.
– Надо же тебе имя придумать, кошка. Вот и нашлась та кошка. Та кошка. Та, та, именно та, – он почесал за ухом у крошечного комочка, свернувшегося у его подушки, – так ты же Тата. Будешь Татой теперь. Пойдет?
Котенок ничего не ответил, а лишь перевернулся на другой бок, из-за чего в его маленьком животе раздалось едва слышное бульканье.
* * *
– Ты так с Таткой возишься, жениться тебе пора и детей… – Вероника сидела на табуретке в кухне и болтала ногами в тапочках 43 размера.
– Жениться? Прям как тебе? – Богдан тщательно мыл кошачью чашку для воды.
Тата неподалеку грызла сухой корм, который привез еще утром курьер из страны ближнего зарубежья.
– Ну… Я же знаю, что к браку ты не готов, поэтому я…
– Любишь его, но спишь со мной? – он аккуратно налил воду из пластиковой бутылки в миску и поставил у балкона.
– Почему ты постоянно ставишь ее воду так далеко?
– Потому что ей надо пить больше, у нее больные почки. А кошки не любят, когда вода стоит рядом. Ты разве не знала?
– Не знала…
– Так зачем ты приходишь сюда? Если он тебе уже предложение сделал? – Богдан придвинул стул, сел и отхлебнул остывший кофе.
– А зачем ты выбираешь таких, как я?
– Каких таких?
– Несвободных… Твоя Наташа… Она же тоже замужем. И она встречалась с ним уже пять лет, когда ты появился.
– Просто я… Я чувствую, что долго не задержусь тут. Мне хватает ответственности в виде Татки.
– Или ты хочешь найти ее?
– Кого?
– Ту девушку из сна?
– Ты чего? Я еще не сошел с ума…
– Но все же.
– Даже если бы … – он придвинулся к Веронике ближе и чмокнул ее в лоб. – Даже если бы она была реальна, она бы была мне как сестра. Она как мой ангел-хранитель. Она мне приснилась накануне собеседования, сказав, что подсобит, она мне снилась накануне сдачи диплома…
– А в детстве?
– В детстве тоже снилась. Приснилась в первый раз в ту ночь, когда мы с матерью и Матвеем ехали в поезде, сбежав от папаши. Только тогда она совсем мелкая была.
* * *
Мать прижалась к окну плацкарта, глядя на мелькнувшие в темноте огни. Напротив нее на верхней полке мирно спал Богдан, крепко обхватив подушку и изредка вздрагивая. Матвей спал на нижней, он периодически ворочался, приоткрывал глаза и издавал тихие вздохи. Прошло всего два часа после отправления, но женщина уже чувствовала, как усталость от спешных сборов и бесконечных тревожных мыслей о будущем неспешно начинала давить на нее.