Лаура. Королева ледяной страны

Глава 5

В этот день проходил совет министров, на котором обсуждали такие важные вопросы, как настроения среди повстанцев, а также будущие военные действия на севере Сардонии. Ведь война еще не окончена. Докладывал об обстановке в стране министр внутренних дел господин Вудрик.

– Волнения среди народа прекратились. Особенно с приездом принцессы Сардонии. Повстанцы заметно притихли, не было никаких актов недовольства, подобных тем, что мы наблюдали в прошлом месяце.

– Очень хорошо. У вас все? – спросил король.

– Да, ваше величество. Но… с вашего позволения…

– Что еще?

– Я осмелюсь заметить, что в городе пошли слухи о том, что принцесса Лаура находится в заточении или же вовсе мертва.

– Интересно, кто мог распустить такие нелепые сплетни.

В этот момент король так строго посмотрел на своих подчиненных, что все как то испуганно притихли. Лишь спустя некоторое время господин Вудрик осмелился продолжить.

– Подобные разговоры очень опасны для настроения в обществе. Если повстанцы узнают…

– О чем узнают? – переспросил король. Ему было интересно, как выразится господин Вудрик.

– О том, что принцесса Лаура в неволе здесь, во дворце… – произнес министр.

Король поднял брови, изображая удивление.

– В неволе? Это сильно сказано. Разве я запер ее в башне или в тюрьме? Она живет в самых лучших комнатах дворца и получает все, чего бы не попросила. Ну или почти все. Есть еще вопросы по этому поводу?

– Нет, ваше величество.

– Отлично. А тех, кто будет болтать всякие глупости, можно и заткнуть. А теперь поговорим о более важном. О плане второго похода в Сардонию.

Дни тянулись один за другим так медленно, будто их тащила на спине старая черепаха. Лаура развлекала себя, как могла, чтобы просто не сойти с ума в четырех стенах среди людей, с которыми нельзя даже поговорить. После утренних сборов и завтрака она обычно сидела у окна и смотрела на заснеженные деревья и дороги сквозь морозные узоры на стекле. Иногда удавалось порисовать на затуманенном стекле, а иногда даже увидеть, как в парке что-то происходит. Чаще всего, это садовник чистил дорожки. Но иногда дамы и господа в странных одеждах, по-видимому придворные, выходили погулять. Лаура успела заприметить все детали Ледонской моды. Все дамы без исключения здесь носили кринолины. Причем объем их юбок иногда достигал невероятных размеров. В Сардонии тоже предпочитали пышные платья. В Руфирусе они постепенно выходили из моды, уступая место прямому силуэту. Здесь, в Ледонии, все платья непременно украшались мехом на плечах, а иногда – на рукавах. Дамы делали высокие прически и украшали их причудливыми шляпами, крупными заколками и разноцветными перьями. Лаура из принципа перестала носить платья с кринолином и не делала сложных причесок. Как будто только для того, чтобы не соответствовать Ледонской моде и полностью противопоставить себя чуждым ей традициям. Вместо меха она закутывалась в шаль или в плед, сражаясь с зимней стужей. Не смотря на мороз и странные костюмы гуляющих в парке людей, ей тоже хотелось выйти. Но говорить об этом кому-либо оказалось бесполезнейшим занятием. Слуги делали вид, что не понимают ее. А король преспокойно заявил, что на улице холодно и нечего ей там делать.

После своеобразной прогулки у окна Лаура принималась танцевать, петь и читать стихи. В зависимости от того, чего ей хотелось. Это помогало развеять тоску и немного отвлечься от мыслей о своем заточении. Иногда танцуя, она закрывала глаза и представляла себя на балу в огромном, освещенном канделябрами зале, а во время чтения рифмованных строк воображала себя на сцене любимого театра. К вечеру она садилась читать книги. Или делать вид, что читает. Во всяком случае, это очень помогало, если на ужин к ней приходил король Сигвальд. Тогда она просто сидела, уставившись в книгу, и отвечала односложно на все его вопросы. Был и второй вариант. Когда Лаура отправлялась спать еще до ужина, чтобы незваный гость не успел застать ее вечером. Тогда служанка говорила его величеству о том, что принцесса уже спит и тот убирался восвояси. Это были самые любимые вечера Лауры. Она не знала, сколько еще времени способна выдержать в своей золотой клетке. Прошло две недели. Лаура считала дни, но, несмотря на это, ей чудилось, будто прошло не меньше месяца.

Наступало утро и все повторялось с начала. Лаура открывала в глаза и в очередной раз убеждалась, что она ни где-нибудь, а в ненавистной комнате. Потом ванная, наряд, прическа, украшения, румяна и пудра. Затем завтрак, холодное оконное стекло, танец, отдых, обед, книги, ужин и сон. К концу второй недели Лаура стала интересоваться, не приехал ли во дворец кто-нибудь. Однако каждый день получала отрицательный ответ. Надежда ее не гасла. «Вероятно, дядя и тетя уже переехали, а Юрвин ищет их. На это может уйти не одна неделя. Но главное, что рано или поздно он их найдет» – утешала она себя.

А вот кто терял терпение, так это его величество король Сигвальд. У него-то не было спасительной надежды в виде отправленного письма. И потому абсолютного спокойствия Лауры он не понимал. Согласно его ожиданиям, уже спустя неделю пребывания взаперти она должна была так заскучать, что согласилась бы на свадьбу без малейших колебаний. Он ожидал увидеть ее бледной, сломленной и грустной. Однако Лаура была спокойна и холодно вежлива. Его подарки она по прежнему не принимала и демонстративно складывала их на столик в углу комнаты. Тот успел уже заполниться коробочками с жемчугами и золотом. Упрекнуть ее было не в чем. Вещи она не выбрасывала и не уничтожала в приступе ярости. Однако у короля Сигвальда уже не было идей, как повлиять на ее настроение. Лаура оставалась равнодушна и когда он был холоден и когда был дружелюбен. За две недели он не добился от нее больше слов, чем: «добрый вечер», «да» и «нет». Все его планы медленно и верно рушились. Без ее согласия ни один священник не мог совершить обряд, без него же и не видать ему ни доброй части сардонских земель ни спокойствия повстанцев. А кроме того – и это было самым странным – ему как будто стала интересна эта игра. Лаура была для него настолько непонятна, что добиться ее согласия стало делом принципа. Ему как будто захотелось, чтобы она хоть раз в жизни взглянула на него не с ненавистью или равнодушием, а с благосклонностью. Но взгляд Лауры не только был полон презрения и равнодушия, она еще и избегала смотреть на своего противника, будто полностью игнорируя его присутствие. При этом ее нельзя было упрекнуть в неуважении. Все это злило, раздражало и беспокоило короля одновременно. Он привык получать все что хочет и причем сразу. А тут какая то девчонка пусть и с титулом ни в какую не соглашается с его решением. А он не может ничего с этим сделать. Ему нечем ее запугать, нечем пригрозить, да и не особо хочется. Все его действенные методы убеждения не спешат работать. «Ну не может же она вечно там сидеть – думал он иной раз. – Когда-нибудь она захочет выйти оттуда». С этой мыслью он последний раз приходил к Лауре вечером, чтобы поужинать вместе с ней.

Лаура сидела на своем прежнем месте за столом, но ничего не ела, а продолжала читать книгу. Решившись быть на этот раз тверже, чем обычно, король сказал холодно:

– Мне было бы очень приятно, ваше высочество, если бы вы читали в мое отсутствие, а не во время ужина.

Лаура подняла на него глаза. Надо сказать, она часто удивлялась его словам и поступкам, поскольку в них самым неожиданным образом чередовались вежливость, грубость, дружелюбие и жестокость. Удивилась она и теперь. Но виду не подала, отложила книгу и не произнесла ни слова.

– Раньше вы были более разговорчивы. – продолжил король более мягким тоном. – И все порывались спорить со мной. Как понимать ваше молчание теперь?

Лаура была холодна как лед и спокойна как камень.

– Кажется, вы не любите, когда с вами спорят, ваше величество.

– Да, разумеется. Но ваше молчание кажется мне странным.

– Я вольна говорить, когда захочу и молчать когда захочу. Если это дозволено правилами хорошего тона. Разве не так, ваше величество?

– Это так. Ну хорошо. Тогда вы можете выслушать меня. Я не намерен более ждать вашего ответа, относительно наших разногласий. Мне нужно думать о делах государственных, а ваше упрямство просто неуместно. Однако я вижу, что вы не понимаете всей выгоды своего положения. И если уж вы сами не можете этого понять, то мне придется объяснить.

Лаура подняла на него любопытный взгляд. «Вот интересно, и каких таких выгод я не способна понять, пока сижу здесь взаперти?» – подумала она и уставилась на собеседника.

– Вы думаете только о короне своего брата, о своей стране и о том, что моя армия пересекает ваши границы. А между тем, я сотрудничаю с господином Раймоном не из дружеского участия.

– Я догадываюсь, спасибо.

– Не нужно меня перебивать. То, что я сейчас скажу – очень важно. И об этом вы должны были подумать в первую очередь. Под моим контролем несколько северных провинций Сардонии и их число за последние годы увеличилось. Нынешнее правительство страны как никогда располагает к тому, чтобы заполучить еще большие территории. Когда война за трон закончится победой господина Раймона, раздавить остатки его сил ничего не будет стоить. И к слову, чтобы облегчить путь к столице очень пригодятся северо-восточные территории, которые сейчас в вашей собственности. Поэтому вас не может не радовать перспектива сбросить захватчика сразу после воцарения. И пусть даже ваш брат не получит в свою власть сардонские земли, зато их получите вы. Если выйдите за меня.

Лаура улыбнулась загадочной улыбкой. Ее позабавило это заявление. На этот раз великий стратег допустил промах. Она была, конечно, расчетлива, но не настолько. И улыбнувшись, она произнесла уверенно:

– Мне не нужны сардонские земли.

На минуту король был сбит с толку, потому что такого ответа точно не ожидал. Он-то считал, что Лаура заинтересована в том, чтобы свергнуть захватчика любыми средствами. Да и зачем бы ей отказываться от такой выгоды. Стать королевой своей же страны. Получить ее целиком, не деля ни с кем. Что же может быть лучше. Тем временем прошло несколько секунд их молчания и, Лаура добавила, подумав:

– Да, они мне не нужны. Но ни вам ни Раймону их не отдам. Потому что Торис займет сардонский трон.

– Очень глупо с вашей стороны слепо верить в это, забывая обо всех разумных доводах.

– Я знаю.

– Вы знаете. Тогда давайте завершим наш спор немедленно. Это будет благом для нас обоих.

К его удовольствию лицо Лауры оживилось, а в глазах зажглись огоньки. Но это были злые огоньки.

– Давайте завершим, ваше величество. Я могу собирать вещи?

– Лаура!

Сигвальд встал из-за стола в приступе минутного гнева от ее ответа. Лаура тоже встала, издевательски кланяясь.

– Да, ваше величество. Однако я не помню, чтобы мы звали друг друга по имени. Или с моей памятью что-то не так…

Она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Король вышел из-за стола и громким стуком задвинул стул, так что Лаура вздрогнула, но не сдвинулась с места. Столь же громко ступая по каменной плитке он подошел к ней и смерил гневным взглядом с головы до ног. Лаура смело смотрела прямо ему в глаза.

– Когда ледонское войско пойдет во второй поход в Сардонию, я позабочусь о том, чтобы вам привезли оттуда голову вашего брата в качестве свадебного подарка. Наверняка, вы давно не видели друг друга и ужасно тоскуете. А заодно и лишних сомнений не останется. Мертвые ведь не восстают. Это вы точно знаете.

Лаура побледнела и почувствовала, как перехватило дыхание. Прошло несколько секунд после чего она смогла заговорить. И заговорила она тихо, не опуская взгляда.

– Никто не может знать, что случится в будущем. Мы даже о прошлом не так много знаем. Например, откуда вы знаете, что я подсыпала в вино, которое вы пили или в еду, которую ели.

– Что? – переспросил король в недоумении.

Лаура слабо улыбнулась.

– Расслабьтесь. Я не так глупа. Слишком много улик было бы против меня.

С этими словами она тоже вышла из-за стола и поклонилась. Король медленно направился к двери, все еще удивленный ее ответом. Он ушел. А Лаура прошла в спальню, закрыла дверь и без сил села на колени перед кроватью, положив руки на одеяло и опустив на них голову.

– Дядя, приезжай скорее… Прошу тебя, поскорее забери меня отсюда.

Она почувствовала, как слеза катится по ее щеке, сейчас же вытерла ее и встала.

– Никаких слез. Скоро это закончится. Скоро, я уверена. И тогда даже этот жестокий тиран не сможет ничего сделать.

Король Сигвальд был в тот вечер тоже не в восторге от ужина. Привыкший над всеми властвовать и говорить зачастую не очень приятные вещи, он, однако, чувствовал странное беспокойство от того, что сказал Лауре несколько минут назад. Если бы он чаще обращал внимание на это чувство, то понял бы, что это всего-навсего стыд от того, что он незаслуженно обидел человека. А в данном случае не просто человека, а очень симпатичную молодую особу, которая совершенно беззащитна перед его властью и силой. И совесть аккуратно напоминала об этом. Он весь вечер и все утро был молчалив. Даже ни разу не разозлился на какую-нибудь оплошность слуги. А на утреннем совете министров даже не стал запугивать подчиненных грозными взглядами и обещаниями казни всякому, кто позволит себе ошибиться в расчетах касательно будущей войны. После совещания он в одиночестве отправился дальше по коридору. В голове его вертелись странные, незнакомые ему мысли, о том, что он что-то сделал не так и должен вести себя по-другому. Еще немного и он бы даже позволил себе подумать о том, чтобы извиниться перед Лаурой. Но к счастью, именно в этот момент вмешался господин Альрик.

– Доброе утро, ваше величество. Вы сегодня сами на себя не похожи. Неужели совет министров был столь утомителен?

Господин Альрик был другом и товарищем короля Сигвальда еще с тех далеких времен, когда они оба были детьми и учились драться на деревянных мечах. Сейчас же один из них вершил судьбу страны, а второй состоял на государственной службе и жил в столице. Таким образом, многолетняя дружба до сих пор сохранилась не смотря на властный и эгоистичный характер молодого правителя.

– Доброе утро, Альрик. Совет был таким как и всегда, ничего нового. Вудрик говорит, что нам нужен еще примерно месяц, чтобы собрать силы для новой войны. Будем ждать.

– Значит вас беспокоит что-то другое. – заметил молодой человек. – Честно говоря, я не часто вижу вас обеспокоенным, ваше величество. Если вам вдруг понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам, вы знаете это.

Король остановился и огляделся по сторонам. В коридоре в это время никого не было.

– А, знаешь, может быть, ты и поможешь. Ходят слухи, будто половина придворных дам бегают за тобой. А в городе у тебя и того больше поклонниц.

Господин Альрик замахал руками.

– Это преувеличено.

– И тем не менее. Может быть, ты поможешь мне найти подход к одной юной особе.

Господин Альрик был очень удивлен и озадачен. Никогда его друг не обращался к нему за советом по личным делам. Да у него и не могло быть проблем по причине безответной любви и всего в этом роде, потому что он родился принцем и стал королем. А этот титул давал ему право на безоговорочное внимание и благосклонность всех дам в округе.

– Какая такая девушка посмела огорчить ваше величество? – спросил господин Альрик. – Она либо сумасшедшая, либо слепая, либо…

– Она принцесса Сардонии, Альрик. – мрачно отозвался король. – И как оказалось, ни просьбами, ни приказами ее не завоюешь. А священник не может поженить нас без ее согласия, мои люди узнавали. Будь она из Ледонии – пожалуйста. Но династический брак так просто заключить не получится. А упрямая девчонка сидит взаперти уже две с лишним недели и ни в какую не соглашается. Она говорит, что я должен прекратить войну. Но я никогда ее не прекращу. Тогда она желает уехать. Про свадьбу и слышать не хочет. Я, конечно, не собираюсь сдаваться, но уж больно она меня достала своим упрямством.

Внимательно выслушав друга, господин Альрик улыбнулся.

– Принцесса Сардонии? Та самая, что приехала в столицу и остановила казнь какого-то мальчишки? В городе только об этом и разговоров было. Говорят, она очень красивая. Самая красивая девушка среди всех ныне здравствующих королевских особ.

– И это правда. Я никогда не видел никого прекраснее. Однако было бы лучше, если бы она побольше молчала и улыбалась.

– Ну я вижу, вас это не слишком расстраивает. Вам наверняка даже интересно повоевать немного. Простая победа не может радовать также сильно, как победа, доставшаяся кровью и потом.

Король задумался над его словами. Лаура действительно представляла для него некий интерес и даже ценность. В какой-то момент он ловил себя на мысли, что восхищается ее упорством и смелостью. А иногда он чуть ли не любовался ею, когда она сидела вся такая гордая и спокойная с книгой в руках и прятала ноги под мягким пледом. Он знал, что ей холодно в здешнем климате. Знал, что она ходит только в своих не по сезону легких платьях и знал, что она никогда не оденет ни одного наряда, подаренного им. И это и злило и восхищало его одновременно. Однако нужно было что-то ответить Альрику.

– Для победы, вероятно, нужна другая стратегия. – сказал король. – И ты, как старый друг и мой верный помощник, должен помочь мне ее придумать. Подумай же, как заставить эту гордую иностранную принцессу сдаться.

– Да здесь и думать не нужно. – был ответ. – Не обижайтесь, ваше величество. Но я смею полагать, что вы были довольно строги с юной особой и наверняка обращались с ней также как со своими министрами.

Король сдержал себя, чтобы не рассердиться, ведь ему нужна была помощь друга.

– Что ты хочешь этим сказать? – только и спросил он.

– А то, что вам следует быть чуточку более любезным, чтобы завоевать сердце девушки, ваше величество.

– Как будто я бываю не любезным. Этикету мы все обучены с детства. Так что я не сказал ей дурного слова. Ну разве что один раз.

И король Сигвальд с неприязнью вспомнил их последний с Лаурой разговор.

– Но ведь дело не только в правилах этикета. – поспешил объяснить молодой человек. Нужно говорить приятные вещи, делать комплементы и проявлять заботу.

– Проявлять заботу… – протянул король. – В этом дворце обо мне так не заботятся, как я приказал заботиться о ней. Специально для нее из Дефрара каждый день доставляют фрукты, которых у нас почти не бывает. А королевские переводчики перевели на сардонский сотню книг из библиотеки только для того, чтобы она могла прочесть.

– Да, да, это все замечательно, ваше величество. – Но вы… заперли бедную девушку в четырех стенах и наверняка ей это не очень нравится. Вы не подумали о том, что она при этом чувствует.

– Конечно, подумал. Я для того и запер ее, чтобы ей надоело сидеть в комнате целый день и она наконец согласилась выйти за меня. Ведь это означало бы полную свободу. Она в любой момент может освободить себя. Так что не нужно делать из меня чудовище и бессердечного монстра. Она там сидит по своей воле.

– Хорошо… – неуверенно произнес господин Альрик, хотя позиция короля была ему чужда, – Тогда перейдем сразу к комплементам. Вы когда-нибудь говорили ей о том, что она красивая?

Король рассмеялся.

– Можно подумать она этого не знает. Что за глупость.

– Конечно, знает. Но девушки любят, когда им это говорят.

– Пусть так. Что еще ты можешь сказать по этому поводу?

– Ну… Цветы и подарки – это то, что приятно всем девушкам без исключения.

– Мои подарки она игнорирует. А вот цветы у нас зимой не достать. Даже в оранжерее все вянут. Но я попробую.

– Отлично. Постарайтесь проявить доброту. Будьте внимательны к ней, говорите о том, о чем хочет она. И постарайтесь избегать приступов гнева. Словом, нужно создать чудесную и романтичную обстановку. Девушки любят все романтичное и милое.

– Романтика? Звучит как в глупом спектакле или одной из глупых книжек про любовь, которые фрейлины пересказывают друг другу на каждом углу.

– Да, но это работает. Прикажите украсить комнату свечами, гирляндами, милыми вещицами, подарите ей цветы, скажите что-нибудь приятное. Поговорите о чем-нибудь интересном и веселом. А на прощание сделайте еще пару комплементов и улыбнитесь ей. После такой встречи, поверьте мне ее отношение к вам полностью поменяется.

– Свечи, цветы, улыбочки… звучит отвратительно. И это все только потому, что она не может сразу сделать так, как я сказал.

– Но вы же король. Будьте выше всего этого. Проявите терпение и прекрасные манеры. В конце концов, вы никогда не сдаетесь и не проигрываете, а это всего лишь иная тактика. Помните?

– Да, помню. Но если ей что-то не понравится, будет сидеть в башне до конца зимы.

Господин Альрик немного испугался за последствия всего этого, но ничего не сказал и лишь выразил свою полную уверенность в успехе. А король Сигвальд, сам до конца не понимая зачем, принялся исполнять намеченный план.

На следующий день Лаура, проснувшись, обнаружила, что служанки развешивают по комнате разноцветные ленты и гирлянды из искусственных цветов.

– Что это такое? – спросила она.

Она говорила по-ледонски и теперь ее можно было понять.

– Его величество приказал украсить вашу комнату, принцесса.

Лаура не поняла. Но все равно заулыбалась. В ее заточении любое новое событие кажется интересным и волнующим. А тут такие симпатичные гирлянды.

– Очень красиво. – сказала она уже по-сардонски.

К вечеру стали происходить еще более странные вещи. Слуги не только зажгли подсвечники в комнате, но и украсили обеденный стол маленькими свечами в красивых подставках. Лаура же сначала ходила по комнате с беспокойством думая о своем плане и о том, скоро ли приедет ее дядя, а после как обычно раскрыла книгу и села к камину, подальше от стола. В обычный час дверь ее распахнулась и в комнату вошел его величество король Сигвальд. Лаура отложила книгу и встала. Но она не смотрела на него и отводила в сторону надменный, немного обиженный взгляд. Ей было на что обижаться.

Король вошел и после небольшой паузы заговорил со странным смущением, ему не свойственным. Свое смущение он прятал за угрюмостью и равнодушием.

– Это для вас, принцесса. Это розы. Их здесь достать почти невозможно. – он подошел и протянул ей букет.

Лаура удивилась. За все время пребывания здесь она ни разу не видела живых цветов. Она бы обрадовалась, но вспомнила, что ужасно обижена, да и к тому же находится в плену. Поэтому она взяла букет и холодно ответила:

– Благодарю, ваше величество. Но цветы все равно завянут. Стоило ли так стараться.

– Но они ведь так красивы. Вы, наверняка, любите розы. Все их любят.

– Я люблю… красные гиацинты.