Переводчик Валерий Александрович Грушницкий
Дизайнер обложки Надья Комарова
© Сара Филдинг, 2025
© Валерий Александрович Грушницкий, перевод, 2025
© Надья Комарова, дизайн обложки, 2025
ISBN 978-5-0065-4788-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Стихотворные отрывки даны в переводах В. Микушевича, А. Субботина и М. Донского.Посвящаю это творение людям, оказавшим наиболее деятельное влияние и на сам перевод, и на меня – барышне К., княгине К., леди Ш., герцогине де С., маркизу Л. и прочим. Благодаря вам я нашёл то, что искал Дэвид – Настоящих Друзей.
Хронология событий в жизни Сары Филдинг
1710 г., 8 ноября. – Сара Филдинг родилась в Ист-Стоуре, Дорсет, четвертая из семи детей Эдмунда Филдинга (1680—1741) и Сары Гулд (1682—1718). Старший ребенок – Генри Филдинг (1707—1754).
1718 г., 14 апреля. – Мать Сары умирает. О детях Филдингов заботятся тетя их матери, Кэтрин Коттингтон, и их бабушка по материнской линии, Сара Леди Гулд.
1719 г., январь. – Второй брак Эдмунда Филдинга с Анной Рафа (ум. В 1727), вдовой-католичкой с двумя дочерьми. Позже у Сары появилось шесть сводных братьев, включая Джона Филдинга (1721—1780).
1720—1733 гг. – Вместе со своими сестрами Филдинг живет с леди Гулд в ее арендованном доме в Солсбери и посещает школу-интернат Мэри Рукс в Клоузе. В Солсбери она знакомится с двумя будущими литературными сотрудниками, Джеймсом Харрисом (1709—1780) и Джейн Коллиер (1715—1755), а также с братом Джейн Артуром Коллиером (1707—1777), который позже обучал ее латыни и греческому языку.
1721 г., 10 февраля. – Леди Гулд успешно подает в суд на опеку над своими внуками.
1729 г., январь. – Третий брак Эдмунда Филдинга с Элеонорой Хилл, вдовой из Солсбери (ум. 1739).
1733 г., 7 июня. – Леди Гулд умирает. Филдинг и ее братья и сестры, возможно, возвращаются в свой семейный дом в Ист-Стоуре.
1734 г., 28 ноября. – Первый брак Генри Филдинга с Шарлоттой Крэдок (ум. 1744).
1739 г., 14 мая. – Поместье Филдингов в Ист-Стоуре продано; вырученные средства разделены между шестью оставшимися в живых детьми.
1739—1742 гг. – Кэтрин Филдинг, старшая сестра Сары, живет в Принс-Корте, Вестминстер, возможно, в сопровождении Сары.
1741 г. – Четвертый брак Эдмунда Филдинга (9 марта) с Элизабет Спарри (ум. В 1770). Он умирает, не оставив завещания (18 июня).
1742 г., 22 февраля. – Филдинг, возможно, приводит письмо Леоноры к Горацио в романе Генри Филдинга «Джозеф Эндрус».
1743 г., 12 апреля. – Филдинг, возможно, внесла свой вклад в вымышленную автобиографию Анны Болейн, заключительную главу книги Генри Филдинга «Путешествие в загробный мир и прочее».
1744 г., 1 мая. – Опубликованы «Приключения Дэвида Симпла», 2 тома.
1744 г., 13 июля. – Переработанное издание «Дэвида Симпла» с предисловием Генри Филдинга, заменившее «Предуведомление к читателям» Сары Филдинг. Дублинское издание (1744); переведено на немецкий (1746 и 1759) и французский (1749) языки. Сокращенное детское издание (1775); иллюстрировано четырьмя гравюрами Томаса Стотхарда, одной гравюрой Уильяма Блейка (1782).
1744 г., ноябрь. – После смерти Шарлотты Крэдок Филдинг живет с Генри Филдингом в Олд-Босуэлл-Корт, Лондон. Она заводит дружбу с Сэмюэлем Ричардсоном, возможно, в 1744—1745 годах.
1745 г., март. – Филдинг знакомится с графиней Помфрет, которой позже посвятила «Жизнеописания Клеопатры и Октавии» (1757).
1747 г., 10 апреля. – «Знакомые переписки между главными героями книги Дэвида Симпла», 2 тома, изданы по подписке (507 подписчиков) с предисловием и пятью письмами Генри Филдинга и двумя письмами Джеймса Харриса. Дублинское издание (1747); второе издание (1752); переведено на немецкий (1759). Филдинг покидает дом Генри Филдинга после его второй женитьбы (27 ноября) на Мэри Дэниел.
1748 г., июнь. – Шестьсот подписных листов, напечатанных для «Жизнеописаний Клеопатры и Октавии», не публикуются до 1757 года.
1748 г., октябрь. – Филдинг планирует написать «Книгу об образовании», которая, по-видимому, так и не была опубликована.
1748—1751 гг. – Филдинг живет со своими тремя сестрами на Дьюк-стрит, Вестминстер. Смерть Кэтрин (5 июля 1750), Урсулы (декабрь 1750) и Беатрис (январь 1751).
1749 г., 2 января. – Опубликована «Гувернантка, или Маленькая женская академия»; второе издание (август 1749); переведено на немецкий (1761), шведский (1790) языки.
1749 г., 7 января. – «Замечания о Клариссе, адресованные автору», опубликованы анонимно.
1750 г., 8 сентября. – Филдинг упомянута (вместе с Джейн Коллиер) Сэмюэлем Ричардсоном в списке из тридцати шести выдающихся женщин, «почти все они мои близкие знакомые».
1751—1754 гг. – Филдинг живет с Джейн Коллиер в Бофорд Билдингс, Вестминстер.
1751 г., март. – Филдинг подает в суд на Томаса Хейтера, покупателя недвижимости Филдингов в Ист-Стоуре, из-за долга.
1753 г., 8 февраля. – Опубликованы «Приключения Дэвида Симпла: Последний том», с предисловием, вероятно, Джейн Коллиер; Дублинское издание (1753).
1754 г., 2 марта. – Опубликован «Крик: Новая драматическая басня», 3 тома, в соавторстве с Джейн Коллиер; Дублинское издание (1754). Филдинг отправляет Дэвиду Гаррику незавершенный черновик пьесы, которая никогда не публиковалась и не исполнялась (около мая). Из-за плохого самочувствия она переезжает в Бат (около июня). Генри Филдинг отправляется в Лиссабон (30 июня), где умирает (8 октября).
1754—1768 гг. – Филдинг живет в Батвике и других местах в Бате и его окрестностях. Она получает финансовую поддержку от Ральфа Аллена и Элизабет Монтегю, ее сестры Сары Скотт и компаньонки Скотт, леди Барбары Монтегю.
1755 г., лето. – Джейн Коллиер умирает.
1757 г., 19 мая. – «Жизнеописания Клеопатры и Октавии», 2 тома, изданы по подписке (440 подписчиков); второе издание, исправленное, 24 мая 1758 года.
1758 г. – Эстер Льюис (1747—1789) пишет стихотворение «Мисс Филдинг в Лондоне». Филдинг сотрудничает с Джеймсом Харрисом над неопубликованными мемуарами своего брата «Эссе о жизни и гении Генри Филдинга» для предстоящего издания его произведений.
1759 г., 28 марта. – Опубликована «История графини Деллуин» в 2-х томах. Издатель Эндрю Миллар заплатил Филдинг шестьдесят гиней за тираж в 1000 экземпляров. Дублинское издание (1759); переведено на немецкий язык (1761).
1759 г., ноябрь. – Филдинг, возможно, автор или соавтор анонимно опубликованных «Историй некоторых кающихся в Доме Магдалины».
1760 г., январь – февраль. – Филдинг, возможно, автор стихов «Мисс Салусбери», анонимно отправленных Эстер Линч Салусбери, позже Трэйлу.
1760 г., 31 марта. – Опубликована «История Офелии» в 2 томах; второе издание (1763); переведено на немецкий (1763—1764, 1767 и 1772) и французский (1763) языки; иллюстрировано тремя гравюрами Ричарда Корболда (1785).
1760 г., сентябрь. – Филдинг покупает небольшой коттедж в Уолкоте, недалеко от Бата.
1761 г. – Филдинг получает 20 фунтов стерлингов от своего сводного брата, сэра Джона Филдинга, который платил ей аналогичные суммы в другие годы.
1762 г., 27 января. – Перевод «Воспоминаний Ксенофонта о Сократе». С «Апологией Сократа», опубликованной по подписке (611 подписчиков), с примечаниями и другими материалами Джеймса Харриса; второе исправленное издание, 1767 год.
1764 г., август. – Ральф Аллен умирает, оставляя Филдинг наследство в размере 100 фунтов стерлингов.
1765 г., август. – Леди Барбара Монтегю умирает, оставляя Филдинг ежегодную ренту в размере 10 фунтов стерлингов и еще 10 фунтов на аренду садового участка в Уолкоте.
1766 г., январь – февраль. – Филдинг навещает Сару Скотт в Бате. Из-за ухудшения здоровья переезжает на квартиру в Бат, вероятно, вместе со Скотт.
1766 г., 23 августа. – Получает «одолжение» от своей племянницы Харриет, дочери Генри Филдинга, в день свадьбы Харриет.
1767 г., декабрь. – Элизабет Монтегю выплачивает Филдинг ежегодную ренту в размере 10 фунтов стерлингов в качестве рождественского подарка. Монтегю и Скотт планируют, что Филдинг присоединится к Скотт и подругам в женском сообществе в Хитчеме, Бакингемшир, но Филдинг слишком больна, чтобы переехать.
1768 г., 9 апреля. – Сара Филдинг умирает в возрасте пятидесяти семи лет; похоронена 14 апреля в церкви Святой Марии, Чарлкомб, Бат. Памятник ей в Батском аббатстве воздвиг ее друг Джон Ходли, поэт и драматург.
Предуведомление к читателям
Нижеследующий роман о морали (или любое другое название, какое пожелает дать ему Читатель) представляет собой творение женщины и ее первое сочинение. Мы надеемся, что для доброжелательного и откровенного читателя это будет достаточным оправданием за множество неточностей, которые он обнаружит в композиции.
Вероятно, наилучшим оправданием для того, чтобы женщина вообще принялась за письменное творчество, является именно то, что дало начало этой книге: бедственное положение в жизни, которое невозможно было решить другими имеющимися средствами.
Если книга приобретет популярность, это станет единственным благоприятным поворотом, который ей когда-либо суждено было испытать. Однако, будучи чрезвычайно разумной, она понимает, что успех должен зависеть прежде всего от того удовольствия, которое Читатель найдет в самой книге, а не от того, что она могла бы сказать в предисловии, дабы вызвать людское сочувствие. Более того, автор не собирается удерживать их от этого, полагаясь на собственные заслуги.
Предисловие автора «Тома Джонса»
Поскольку так много достойных людей, как мне сказали, приписывали мне честь этого сочинения, они не удивятся, увидев мое имя в этом предисловии. И я вовсе не лицемерен, когда называю это честью. Ибо если авторы эпохи принадлежат к числу тех, кто возложил эту ответственность на меня, я знаю очень немногих из них, кому мог бы отплатить комплиментом за такое подозрение.
Я действительно мог бы быть вполне доволен своей репутацией, хорошо зная, что некоторые труды, которые справедливо отнесены к моим заслугам, значительно уступают достоинствам нижеследующей работы, если бы обвинение прямо не уличило меня во лжи, в нарушении обещания, торжественно данное мною в печати, никогда не публиковать, даже памфлета, не поставив под ним своего имени – обещание, которое я до сих пор добросовестно выполнял. И ради сохранения человеческих характеров я хотел бы, чтобы все другие писатели были по закону обязаны использовать тот же метод. Но пока это не сделано, я больше не буду навязывать никаких подобных ограничений по отношению к самому себе.
Вторая причина, побуждающая меня отказаться от этой неправды, заключается в том, что сочинение чего-либо подобного может нанести мне вред в профессии, к которой я относился с таким чрезмерным и ревностным усердием. На самом деле я очень далек от подобной склонности. Ведь слишком хорошо знаю ценность награды, которую слава дарует авторам, чтобы и дальше стремиться к ее получению. И никогда еще мир не проявлял большего нежелания вручать славную, вызывающую зависть награду в виде лавра или лавровых веток, чем должен был. Я полагаю (и смело утверждаю), что во всем королевстве нет ни одного свободного британца, который ненавидел бы свою жену сильнее, чем я ненавижу муз. Они, действительно, вели себя со мной как самые отъявленные шлюхи. Выставили на мой суд множество поддельных, а также искаженных произведений. В каждом из них мои добрые друзья-критики, благодаря глубокой проницательности, обнаружили некоторое сходство с родителем. И таким образом я снискал репутацию автора большей половины тех непристойностей, похабщины, измен и богохульства, которые были произведены за последние несколько лет.
Мне сложно поверить, что кто-то, унижающий меня таким образом, имел какие-то злонамеренные цели. Я считаю, что это просто легкомыслие и беззаботность, которая овладевает многими людьми и заставляет их распространять свои предположения как факты, не оценивая доказательства и не задумываясь о возможных последствиях. Но что касается подтверждений, то моим читателям не мешало бы очень строго изучить свои собственные таланты, прежде чем они будут слишком уверены в своих способностях отличить стиль автора, чтобы сразу объявить анонимное произведение принадлежащим ему. Небольшое размышление убедит их в жестокости, в которой они виновны из-за подобных сообщений. Со своей стороны, я могу утверждать, что есть не столь много преступлений, за которые мне следовало бы стыдиться больше, чем за некоторые сочинения, предъявленные мне в качестве обвинения. Я также уверен в ущербе, который понес от таких несправедливых обвинений, – не только общего характера. Они, как я понимаю, часто порождали закоренелых врагов, в ущерб которым я никогда не питал ни единой мысли. Более того, в людях, чьи характеры и даже имена, были мне неизвестны.
Из всех обвинений, которые ко мне предъявляли (хотя я абсолютно невиновен во всех), ни одно не вызывало столь сильного негодования, как поэма «Каузидикада». В ней меня оклеветали не только в плохом писательстве и характере, но и в откровенной глупости, в том, что я бросаю вызов наиболее великим людям в моей профессии. Поэтому я использую эту возможность, чтобы выразить свой протест: я увидел эту позорную ложь задолго до того, как она появилась в печати, и никто не может чувствовать к ней большее презрение и отвращение, чем я.
Читатель извинит меня за то, что я так долго останавливаюсь на этом предмете, поскольку так жестоко пострадал от этих клеветнических высказываний в отношении моего собственного спокойствия, репутации и интересов. Однако впредь буду относиться к подобному порицанию с презрением, которого оно заслуживает. И здесь я отменяю данное мною ранее обещание. Так что теперь считаю себя полностью свободным опубликовать анонимную работу без какого-либо нарушения клятвы. Хотя, вероятно, никогда не воспользуюсь этой свободой, нет причин, почему я должен подвергаться ограничениям, за которые не получил предусмотренного вознаграждения.
Третья и, действительно, самая веская причина, побудившая меня приступить к печати, заключается в том, чтобы отдать должное настоящему и единственному автору этой небольшой книги. Несмотря на множество замечательных наблюдений, содержащихся в ней, и обнаруживаемое в ней глубокое знание человеческой природы, она является молодой женщиной. Так близка и тесно связана со мной, как в высшей степени дружеских, так и родственных отношениях, что, если бы ей понадобилась какая-либо моя помощь, я был бы так же готов оказать ее, как был бы верен своему слову, признавшись в этом. Но, в действительности, два или три намека, которые просили помощь в прочтении и кое-какие указания относительно содержания второго тома, большую часть которого я так и не увидел в печати, – вот и вся помощь, которую она получила от меня. Действительно, я убежден, что в мире найдется немного книг, настолько принадлежащих автору, как эта.
В первом издании были допущены некоторые грамматические и стилистические ошибки, которые мне не удалось исправить из-за моего отсутствия в городе. Я постарался исправить их в этом издании, хотя и в спешке. Если читатель захочет сравнить оба издания, он сможет увидеть вклад, который был внесен в текущее издание книги, в основном сводящийся к исправлению небольших ошибок, вызванных отсутствием навыков письма. Ни один ученый не стал бы делать замечания по поводу этих ошибок в романе, а ни один джентльмен – в произведениях молодой женщины.
И как недостатки этой работы почти не нуждаются в оправдании, так и ее красоты так же мало нуждаются в рекомендациях. Хотя я не берусь утверждать, иногда может быть полезно указать на них широкому кругу читателей. Поскольку достоинство этой работы состоит в обширном проникновении в человеческую природу, глубоком и безоговорочном различении всех хитросплетений, извивов и запутанных ситуаций, которые до такой степени смущают сердце человека, что он сам часто не способен видеть сквозь них; и раз это величайший, самый благородный и редкий из всех талантов, составляющих гения, даже для того, чтобы распознать эти открытия, когда они предстают перед нами, необходима гораздо большая доля этого таланта, чем выпадает на долю обычного читателя. Таким образом, подобные красоты автора, должно быть, часто остаются незамеченными и неиспробованными, тогда как, напротив, несовершенства этой маленькой книги, которые проистекают не от недостатка гениальности, а от учености, открыты глазам каждого глупца, которому немного привили латынь. Но если бы то же самое огромное количество науки было лучше использовано для искоренения его дурного характера, он не стал бы выставлять его напоказ, пытаясь придираться к первому сочинению той, чей пол и возраст дают ей право на самую мягкую критику, в то время как ее заслуги бесконечно выше, а доброта ее может бросить вызов самым суровым. Но я полагаю, что теплота нашей дружбы побудила меня подвергнуть критике только мое собственное воображение, ибо мне было бы жаль предполагать, что такое существо есть на самом деле. Тем не менее, если подобное сочетание глупости, подлости и недоброжелательности действительно существует, то оно точно так же неспособно к убеждению, как и не заслуживает нашего внимания. Поэтому я перейду к более приятной задаче – укажу на некоторые достоинства этой небольшой работы.
В своем предисловии к «Джозефу Эндрусу» я попытался доказать, что каждое произведение такого рода по своей природе является комико-эпической поэмой, прецедент которой оставил нам Гомер, хотя, к сожалению, это творение утрачено.
Два великих оригинала серьезного образа, который мы унаследовали от этого могучего гения, отличаются в основном действием, которое в «Илиаде» целостно и единообразно. В «Одиссее» это скорее серия действий, – все они стремятся к одному великому концу. Вергилий и Мильтон, я думаю, единственные чистые подражатели первого. Большинство других латинских, а также итальянских, французских и английских эпических поэтов предпочитают скорее историю какой-нибудь войны, как Лукан и Силий Италик; или серию приключений, как Ариосто и т. д., по теме их поэм.
Равным образом автор комедии может либо сосредоточиться на одном событии, как авторы «Налоя», «Дунсиады» и др., или на цепочке событий, подобно тому, как это сделали Батлер в стихах и Сервантес в прозе.
К этому последнему роду относится книга, которая сейчас перед нами – где басня состоит из серии приключений, отделенных и независимых друг от друга, но все они стремятся к одному великому концу. Так что те, кто должен возражать против отсутствия единства действия здесь, могут, если им заблагорассудится, или если они осмеливаются, посрамиться своими возражениями даже перед лицом самой «Одиссеи».
В этой басне есть три трудных ингредиента, которые, как выяснится при рассмотрении, всегда необходимы для произведений такого рода, а именно: чтобы основная цель или размах были одновременно приятными, забавными и естественными.
Если кто-то утверждает, что некоторые из комических представлений, о которых я упомянул ранее, отличаются от первого и вызывают в нас отвращение вместо удовольствия, то я отвечу, что это не является их совершенством. И сами авторы кажутся настолько разумными в этом, что стараются обмануть своего читателя ложным блеском и красками – по крайней мере, с помощью иронии, представить цель и замысел своих героев в благоприятном или просто приятном свете.
Мне кажется, стоит отметить, что сюжет этой басни, хотя и неожиданный, все же естественный (достоверность ни разу не была поколеблена в целом), так что есть одна совершенно очевидная красота, которую величайший из критиков приписал величайшему из поэтов – каждый эпизод несет в себе явное впечатление от основного замысла и главным образом сосредоточен на совершенстве или несовершенстве дружбы, благородная страсть которой, от ее высочайшей чистоты до самой низкой лжи и маскировки, является, на мой взгляд, наиболее точным образцом этой маленькой книги.
Что касается описанных здесь персонажей, я повторю высказывание одного из величайших людей нашего времени: «Они так же чудесно нарисованы писателем, как и самой природой». В Оргейле, Спэттере, Варнише, Левиве, Балансире и некоторых других есть много штрихов, которые засияли бы на страницах Феофраста, Горация или Лабрюйера. Нет, есть даже несколько штрихов, которые, осмелюсь сказать, могли бы сделать честь карандашу самого бессмертного Шекспира.
Чувства в целом чрезвычайно деликатны. В особенности чувства, связанные с дружбой, наиболее благородны и возвышенны, на мой взгляд, из всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Не могу также не отметить, что автор была так осторожна, справедливо приспосабливая их к своим персонажам, что очень равнодушный читатель, который не знаком с характером говорящего, не может не применить каждое чувство к человеку, который его выражает. Отличный пример этого можно найти в отношениях Синтии и Камиллы, где энергия и живость первой и нежность и мягкость второй прослеживаются в каждой реплике.
О стиле я больше ничего не скажу, поскольку это последнее и наинизшее совершенство писателя, на которое многие великие гении, по-видимому, мало обращают внимания, поэтому я должен признать, что у моего автора есть наименьшая заслуга в этом отношении. В первом издании было много ошибок в стиле, и я убежден, что некоторые из них все еще не исправлены. Но опыт и привычка, несомненно, устранят это возражение, ибо хорошему стилю, так же как и хорошему почерку в письме, в основном учатся на практике.
Здесь я заканчиваю эти короткие заметки о данной книге, которые были извлечены у меня теми, кто ошибочно и нахально назвал меня ее автором. Я утверждаю, что выразил по поводу нее лишь свои искренние чувства, и не вижу причин, по которым должен сдерживаться от того, чтобы похвалить ее, ввиду каких-либо заслуг или связей.
Истинная причина, по которой некоторые запоздало воздали книге заслуженную похвалу, а другие обратились за помощью к какому-нибудь более известному и опытному автору, заключается, как я полагаю, не в чем ином, как в удивлении, как человек столь молодой и, по-видимому, незнакомый с миром, может так много знать и о лучшем и о худшем, как показано здесь на примере. Но, в действительности, очень скудные знания о мире позволяют наблюдателю, в меру точному, найти достаточное количество примеров зла. А короткое общение с собственным сердцем оставит автору этой книги очень мало возможностей искать за границей из всех возможных доброт ту, которую можно найти в человеческой природе.
Генри Филдинг