Адреналин

Ленька с усилием выволок из машины огромный, набитый трофеями рюкзак, закурил, отдыхая перед тем, как подняться на родной четвертый этаж и оглядел свой двор. Глаза с усмешкой отметили огороженные яркой запрещающей лентой детские песочницы и пустые лавочки перед подъездами. «Попрятались, божьи одуванчики… Пневмонии боятся»,– насмешливо прищурился Ленька. Это просто отлично. Как вовремя объявили этот коронавирус! Меньше старушечьих соседских глаз, оценивающих и ощупывающих его рюкзак после очередной экспедиции. Именно сегодня в его трофеях, кроме подков с немецких сапог, блях и пуговиц от обмундирования числились три пистолета: два маузера и парабеллум. Так удачно Леня еще ни разу не копал. Правда, ехать пришлось далеко. За Ржев. А потом еще идти двадцать километров. Да еще два раза ночевать в палатке под стылым апрельским небом, среди мокрых черных стволов деревьев. Но будоражащий нервы холодок адреналина от опасностей, подстерегающих одинокого путника в незнакомом лесу, был наградой. Ах, как любил Ленька, это хождение по самому краю, когда адреналин бурлит в крови! Он и в «черные следопыты» пошел ради этого. Противостояние с правоохранительными органами добавляло остроты. Поиски и продажа трофейного оружия– это статья. Не раз миноискатель натыкался на оперение авиабомб, а уж мин сколько он нашел за то время, что занимался копательством! Там вообще не нужна даже чистка, подсоединил детонатор и практически готово оружие, можно продавать. И так же бурлил адреналин при раскопках– опасно! Некоторые следопыты разбирали мины из любопытства и оставались без глаз, без пальцев. Леньке везло. Он вообще считал себя счастливчиком– уходил от погони, ни разу не попался при продажах, разборки с такими же, как он– солдатами удачи, заканчивались в его пользу.

В эту весну он затосковал. Он и так не работал– его бизнес позволял неплохо жить– заказы на трофейное оружие поступали от коллекционеров регулярно. Нужно было только это заказанное оружие выхолостить, чтобы оно никогда не выстрелило. Не хотел Ленька быть причиной чьей-то смерти. Но привычка ощущать над собой нависшую, словно дамоклов меч, опасность (поиски в местах бывших боев, незаконная торговля!) щекотала нервы. А из-за дурацкого режима самоизоляции, придуманного, как он считал, непонятно для чего государством, у Леньки слетели две важные сделки. Потому что покупатели, видите ли, решили подождать окончания карантина. Не было тайных тусовок среди «своих» копателей. Даже перезванивались они между собой как-то вяло, говорить было особо не о чем. Не о вирусе же?

Поначалу Ленька протестовал. С конца марта до середины апреля он демонстративно ездил целыми днями на метро, вначале замирая от предчувствия надвигающегося вроде бы на него гриппа. Даже обрадовался, когда заболел. Но оказалось, это его обычный гайморит дал о себе знать. Весеннее обострение. Никакой пневмонии, сухого кашля и высокой температуры. И Ленька сорвался. Плюнул на погоду, на холодную весну и умчался на раскопки.

Сейчас он стоял возле подъезда – высокий, с развевающимися на прохладном ветерке русыми прядями, с рюкзаком, полном отличных находок – с видом победителя.

Взвалив на широкие натруженные плечи рюкзак, Ленька не торопясь прошел тамбур подъезда и сразу почувствовал исходящую сверху опасность. Он замер, мгновенно скинув рюкзак за спину– руки должны быть свободными, если придется драться. Несколько фигур в странных белых балахонах, бахилах и масках с огромными очками спускали вниз что-то бесформенное, завернутое в черный продолговатый мешок. На этаже приоткрылась дверь.

– Иди сюда, деточка,– из -под знакомых старушечьих очков на медицинскую маску текли слезы.

– Что случилось, теть Паш?– Ленька птицей перелетел вместе с рюкзаком небольшой лестничный пролет и закрыл за собой тяжелую дверь.

– Валечка с четвертого этажа, соседка твоя, померла. Вот приехали за ней. Говорят, коронавирус этот проклятый. Квартиру опечатают. Со всех жильцов подъезда анализ возьмут. На карантине будем. Две недели пока, дальше видно будет.

– Она же дома все время сидела? Откуда у нее?– Ленька похолодел от предчувствия вины. Он вспомнил, как таскал для тети Вали продукты из «Пятерочки». У нее часто опухали колени, и она сама не могла двигаться. Тетя Валя звонила ему, надиктовывала по телефону список, и он исправно приносил ей пакеты. И в марте приносил. И в начале апреля, когда болел, как ему тогда казалось, гайморитом, тоже. Неужели, это из-за него…

… Анализы показали, что в подъезде есть зараженный. Леонид Стрельцов. С четвертого этажа. Весь подъезд просидел на положенном карантине.

Весь подъезд, кроме Леньки. Он снова уехал. В свой родной лес. Туда, где медленно просыпались после зимы березы, смотрели в серое небо равнодушные сосны и тихо хихикали толстенькие молодые елки. Бродил, вспоминал оклееную предупреждающими плакатами дверь соседки тети Вали и плакал. Ничего не копал. Просто прощался с прежней жизнью.

***

Через пять лет Леня закончил педагогический университет и пошел работать в школу преподавателем физической культуры. Еще через три года секция красных следопытов, которую он организовал, гремела на всю Москву.

–Леонид Алексеевич учитель от Бога,– хвасталась директрисса на очередном учительском съезде,– он рассказывает ребятам о боях в Подмосковье, они помогают восстанавливать имена погибших, а главное, он учит их безопасности. Девиз поискового отряда нашей школы: «Помни, от тебя зависит жизнь других».

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0