- -
- 100%
- +
Глава 1
Инга
Одиночество – это вовсе не плохо.
Мне нравится. Я привыкла. И уже давно ничего не хочу и не ищу. У меня интересная работа, классные подруги, взрослая дочь, есть увлечения и возможность время от времени путешествовать. Я наслаждаюсь своей прекрасной жизнью и ни под кого не подстраиваюсь.
Однажды, несколько лет назад, я потеряла рассудок и, перекрестившись, зарегистрировалась на сайте знакомств. Мне там быстро объяснили, что я далеко не первой свежести, никому не нужная, но при этом шлюха, потому что не соглашаюсь сразу поехать к нему. Убийственная мужская логика!
А еще я тарелочница и пытаюсь набить себе цену, а так-то мой уровень ниже плинтуса. И я сильно умная, потому что интересуюсь, почему мужчина в сорок – жених, несмотря на пузо и лысину, а женщина – неликвид, несмотря на то, что в прекрасной форме.
В общем, я удалила дьявольское приложение и полгода отходила от шока.
И решила – все. Больше никогда. Даже пытаться не буду. Хватит с меня унижений.
Мне сорок восемь. Пора нянчить внуков. Вот только дочка никак не рожает… у нее даже мужа нет.
Правда, недавно у нее появился мужчина. Хороший, серьезный, перспективный. Дмитрий. И еще один. Сосед по имени Алекс. Слишком молодой! Но явно неравнодушен к моей девочке.
Ну и прекрасно. Ей мужское внимание только на пользу. Я вижу, как она расцвела.
– Ну и как тебе выставка? Я уже два раза сходила. Потрясающие работы.
– Неплохо, – рассеянно отвечает дочь.
И явно думает о чем-то другом.
Я у нее в гостях. Она поит меня чаем и рассказывает о своем последнем свидании. Ну как рассказывает… Каждое слово приходится клещами вытягивать!
– А Дмитрий? – спрашиваю я.
– Что Дмтрий?
– Ты говорила, он тебе нравится.
– Ну да…
В этот момент раздается звонок в дверь. Лера идет открывать. Я слышу мужской голос и выглядываю в прихожую. О. Сосед пожаловал. А дочка-то сразу разрумянилась, заулыбалась, глазками засверкала… Ясно.
И только я пускаюсь в размышления о личной жизни дочери, как слышу:
– У меня там целый мешок раков. А большой кастрюли нет.
Это говорит сосед Алекс.
А я мгновенно теряю адекватность.
Раки! Обожаю их. Вот прям до трясучки. Меня дед к ним приучил, я в детстве каждое лето проводила у него в деревне под Ростовом. А сейчас так редко удается отведать любимое лакомство…
Я сглатываю слюну и начинаю давать советы по варке обожаемых раков. Хотя меня никто не спрашивал. А сосед, как вежливый человек, зовет нас с Лерой к себе. Естественно, правила приличия предписывают поблагодарить и отказаться. Но… я уже сбросила тапочки, надела туфли и топаю по лестнице.
Говорю же, стоит сказать: “Раки”, как у меня наступает состояние аффекта!
– Кухня там, – произносит сосед.
Они с Лерой возятся в прихожей.
А я, вся в предвкушении, залетаю на кухню и…
Мамочки. Кто это?
Стоит у раковины, спиной ко мне. Спина широченная! Мускулы под футболкой так и играют. На голове – короткий седой ежик. Шея мощная, а плечи… как у Геракла, ей-богу!
Мужчина. Вот в самом первоначальном смысле этого слова.
Я даже лица его еще не видела, а у меня уже ослабли колени и пересохло в горле.
Он оборачивается. Замечает меня. Его серые глаза вспыхивают удивлением и чем-то еще… очень похожим на восхищение.
Да нет. Это что-то другое. Просто я не поняла…
– Привет, красотка.
Боже… Голос густой, бархатистый – просто наповал. Пронзает каждую пору кожи. А взгляд ошпаривает ноги кипятком.
– Привет…
– Ну у тебя и глаза! – восхищенно присвистывает он..
– Ч-что?
– Как у египетской кошки.
– У к-кого?
Я в шоке. Этот невероятный мужчина говорит странные вещи…
– Красивая ты очень.
Боже…
– Спасибо, – лепечу растерянно.
– Погнали?
– Куда?
– Сначала раков поедим, а потом в закат на моем мотоцикле.
Глава 2
Инга
На секунду у меня возникает сомнение. И я даже оглядываюсь, чтобы убедиться, что за моей спиной никого нет, и он говорит все это мне. Красотка? Погнали на мотоцикле? Это вообще не из моей реальности!
Я взрослая женщина. Работаю в библиотеке. Езжу на автобусе и очень редко общаюсь с мужчинами. А с такими, как этот – вообще никогда.
– Я Борис, – он вытирает руку и протягивает ее мне. – Знатный раковар и ракоед.
Его ладонь теплая, твердая и очень уверенная. Моя рука задерживается в ней дольше, чем это принято. Потому что он ее не отпускает! И от этого меня начинает бить легкая дрожь.
– А я Инга.
– Вау. У тебя даже имя такое… Как лед и пламень.
Он еще и романтик! И Пушкина помнит. Это он мне прямо в главную эрогенную зону попал… Я не могу перестать дрожать. Надеюсь, это не очень заметно.
– Интересные у вас метафоры, – лепечу я.
Он, наконец, выпускает мою ладонь.
– Я сейчас ещё стихи читать начну, – смеется Борис.
– Свои? – пугаюсь я.
– Ни в коем случае. Александр Сергеича. Матерные.
– Не надо, – смущаюсь я.
– А ты тогда мне не “выкай”. Мы же раков будем вместе есть. И пиво пить. Это располагает к интимности, не находишь?
– Я не люблю пиво, – признаюсь честно.
– А с чем же ты ешь раков?
– С чаем.
– Оригинальная женщина!
Борис достает из холодильника бутылку пива, открывает и протягивает мне.
И я беру.
– Пей. Тебе понравится, – без тени сомнения произносит он.
И я пью. Почему? Не знаю. Я никогда не любила пиво. Да что там, всегда терпеть не могла эту горечь! Но сейчас… оно терпкое, холодное, свежее… расслабляющее.
– Неплохо, да?
Я киваю. Похоже на несладкий лимонад.
– Лучшее, что можно найти в этом городе.
Через пять глотков мне становится легко и весело.
И – я, наконец, перестаю дрожать.
На плите стоит большая кастрюля с водой. Мы с Борисом моем раков, то и дело соприкасаясь локтями. И, иногда, – бедрами. В эти моменты мои щеки вспыхивают особенно жарко….
– Брюшки под струю подставляй. Там вся тина и грязь.
– Я знаю. Я в детстве этих раков перемыла… тонну!
– Так и знал, что ты нормальная девчонка.
– Что вы… ты имеешь в виду?
– Зашла – ну чисто снежная королева. Холодная красавица с пламенными волосами. А как пива выпила и начала ракам брюшки щекотать – совсем другое дело!
Я чувствую, что мои глаза блестят, а улыбка сияет. Потому что я ему нравлюсь. И я хочу нравиться еще больше! Кажется, я даже строю глазки. Надеюсь, это не выглядит, как начало инсульта…
– Ты лимон в воду добавляешь? – спрашивает Борис.
– Да. И корочки! Но дед мой такого не признавал. Только соль и укроп. Это вам не борщ! Так он говорил.
– Суровый у тебя дед.
– Да…
Я уже совсем не смущаюсь. Чувствую себя с Борисом легко и свободно. Я домываю раков, он опускает их в кипящую воду.
– Можно еще сделать пасту из чеснока, масла и укропа, – предлагаю я. – И макать мясо туда.
– Чеснок? В принципе, можно. Но учти: нам еще сегодня целоваться.
Ой. Кажется, я поторопилась сообщить, что уже не смущаюсь. Снова вспыхиваю, как школьница.
– Я не… вовсе не планирую ничего такого.
– А я планирую, – спокойно произносит он.
Мои щеки горят. Сердце колотится, как сумасшедшее.
А я внезапно осознаю: здесь же Лера! Они с Алексом то забредают на кухню, то куда-то исчезают. А я тут отчаянно флиртую с мужчиной. Ну как флиртую… Как могу.
Я при ней никогда! Она даже не знала о паре романов, которые у меня были с тех пор, как нас оставил ее отец.
Боже, как неловко…
Мы едим раков. Все вчетвером, хотя Лера воротит нос. Я пытаюсь выглядеть естественно. Это, конечно, не очень элегантное занятие. Но ничего такого…
Всё! Всё такое. Каждый взгляд. Каждая улыбка. Каждое случайное касание…
Лера с Алексом куда-то уходят. Мы остаемся вдвоем.
– Ты даже раков ешь красиво, – произносит Борис.
– Да ладно! Это невозможно!
Я отрываю клешню и обсасываю ее.
Он не сводит с меня восхищенных глаз.
– Я тоже так думал. Пока не увидел тебя…
Борис почти не ест. Он чистит раков, кроша панцирь сильными пальцами, и подкладывает мясо мне. И меня так трогает эта забота… После дедушки никто никогда так не делал!
Раков больше не хочется. Я мою посуду, а Борис… он сзади. Я чувствую его очень близкое присутствие. Оно воспламеняет мою кожу!
Что он там делает? Я боюсь обернуться и оказаться в его объятиях… И – невыносимо хочу этого.
– У тебя невероятно красивые… – шепчет он.
Я замираю. Я уже распробовала восхитительный вкус его комплиментов. Он мне очень понравился. Я хочу еще. Что он сейчас скажет? Глаза? Руки? Волосы?
– Бедра, – произносит Борис.
И меня обдает кипятком. Прямо по этим самым бедрам. Красивым?
Я в джинсах. И я никогда не думала, что… Может, у меня красивые глаза. И волосы – с тех пор, как я хожу в хороший салон. Но бедра…
– Мне нравится, как ты смущаешься, – по голосу слышу, что он улыбается.
– А мне нравятся твои руки, – вырывается у меня.
Боже, я это вслух сказала?
– Ты ещё не видела их в деле.
Он убирает прядь моих волос за ушко. Его ладонь замирает на моей щеке. Я дико смущена. Но… меня все больше накрывает ощущение, что мы давно знакомы. И – как будто у него есть какие-то права на меня…
– Погнали? – произносит он.
– Куда?
Я, наконец, оборачиваюсь. И – оказываюсь в его объятиях.
В теплых, нежных и сильных руках мужчины. В первый раз за очень много лет…
Глава 3
Инга
Я давно забыла вкус поцелуев. Я не помню, как это – трепетать в руках мужчины, чувствовать себя любимой и желанной. Я смирилась с тем, что в моей жизни этого больше никогда не будет.
Еще пару часов назад я и представить не могла…
Его руки на моей талии. Он прижимает меня к себе уверенным жестом собственника. Одна ладонь скользит вверх, обхватывает мою шею.
Боже… Его губы на моих губах. Нежные. Страстные. Горячие.
Он не торопится. Он как будто пробует меня на вкус. Просто ласкает мои губы своими. Захватывает их в плен, отпускает, исследует.
И я тоже… пробую его. И – схожу с ума от этой чувственной дегустации.
Это даже не поцелуй. Это обещание поцелуя…
Он немного отстраняется. Я упираюсь ладонями в его грудь, чувствую рельеф и твердость его мышц. Млею от этого ощущения…
Мы замираем, всматриваясь друг в друга.
У него темно-серые глаза, высокий лоб, испещренный горизонтальными морщинами и седые волоски в темных бровях. Ему это очень идет!
Между бровями залегает глубокая складка, как будто он часто хмурится. А у глаз – мелкие морщинки, как будто он привык много улыбаться.
Черт! – вдруг осознаю я. – Если я вижу его морщины, значит, и он видит мои…
Но, кажется, его это не пугает и не отталкивает. Я чувствую, что очень сильно ему нравлюсь. Прям бедром чувствую!
Боже… Я ничего подобного не ощущала… не буду даже вспоминать, сколько лет.
А вот прям такого!.. наверное, вообще никогда.
На периферии сознания маячит мысль, что здесь моя дочь. Где-то рядом. И мне неловко от того, что она может застать меня в объятиях Бориса. Я с ним только что познакомилась!
Он как будто чувствует мое напряжение. И говорит:
– Погнали.
– Куда?
– В закат на мотоцикле, как договаривались.
– А ничего, что ты выпил?
– Я пил безалкогольное.
– А я?
Ищу глазами бутылку пива из которой пила. Оно с градусами.
– А ты веселая, легкомысленная и беззаботная. Готовая к приключениям. Да?
– Да…
И мы просто сбегаем.
Я не знаю, что обо мне подумает моя дочь. И… сейчас мне все равно.
Мы выходим из подъезда. Я делаю шаг с тротуара на проезжую часть. Мимо проезжает машина. Я ее вижу. До нее еще далеко.
Но Борис, как будто на автомате, выбрасывает руку, останавливая меня и загораживая от возможной опасности. И этот его инстинктивный жест, это желание защитить меня, почему-то трогает чуть ли не до слез…
– Давно гоняла на байке? – спрашивает он, когда мы доходим до его железного коня.
Я лишь пожимаю плечами. Первый и единственный раз, когда я каталась на транспортном средстве с мотором и двумя колесами, случился после выпускного.
Мне тогда было восемнадцать. То есть с тех пор прошло… тридцать лет!
Такие цифры даже про себя думать страшно, не то что произносить вслух.
Борис заводит мотоцикл. Садится.
– Запрыгивай.
И я запрыгиваю. Хорошо, что в джинсах! Обнимаю его за плечи.
– Возьмись за талию, – командует он. – И прижмись крепче.
Мы трогаемся. Я прижимаюсь грудью к его спине, чувствую ее мощь и тепло. Мне так хорошо… В лицо дует ветер, волосы развеваются, на губах – безумная улыбка.
Мне хочется кричать от восторга! Но я просто улыбаюсь.
Мы тормозим на светофоре. Борис кладет руку на мою коленку. Моя и без того кипящая кровь плавит вены.
Он оборачивается и произносит:
– Мне нравится, как ты сжимаешь бедра.
Боже… Снова кипяток.
А я, и правда, сжимаю. Пытаюсь держаться за него еще и коленями. Наверное, это слишком интимно… Так же, как и все происходящее.
Мы мчимся по городу.
На самом деле, наверное, не мчимся. Едем достаточно спокойно. Но для меня это сумасшедшая скорость! И невероятное приключение.
Огни, ветер, и – настоящий мужчина рядом…
Борис сворачивает на смотровую площадку и останавливается.
– Люблю тут бывать, – произносит он, обнимая меня.
– Красиво… – выдыхаю я.
Весь город как на ладони.
Мы снова целуемся. И это уже не обещание поцелуя. Это горячий страстный вихрь, врывающийся в меня, сметающий испуганное сопротивление, овладевающий и подчиняющий… Мои ноги дрожат, сердце то разгоняется, то останавливается, мозг совсем отключился…
– Поехали ко мне, – произносит Борис, выпуская из плена мои губы.
Я замираю. Что, вот так сразу? Мне страшно! То есть… я хочу. Я вся пылаю и плавлюсь от желания. Но… у меня этого сто лет не было! И мне страшно, как никогда в жизни…
Я отрицательно машу головой.
– Ты не такая? – усмехается он.
– Я… вообще не такая… Но…
– Пофиг, – подсказывает он.
– Да, но… Это слишком быстро. У меня голова кружится от такой скорости.
Он вглядывается в мое лицо. На его губах играет улыбка. Уже такая родная…
– Ты же сама все поняла, – мягко произносит он.
– Что?
– Разве ты бы вот так поехала на мотоцикле с чужим мужиком?
– Нет! – горячо отзываюсь я.
– Я не чужой.
Да… я поняла. Не знаю, когда. Наверное, сразу…
– Я все понял в первые пять минут, – делится Борис. – А за последние два часа убедился.
– В чем? – с замиранием сердца спрашиваю я.
– Ты – моя. И никуда от меня не денешься.
Глава 4
Борис
Я снимаю свою джинсовую куртку и набрасываю на плечи Инге. На ней не очень теплый свитерок, так что не помешает. Она вздрагивает, когда я касаюсь ее тонкой обнаженной шейки. И это вовсе не от испуга…
Хотя страх тоже есть. Он – как приправа к роскошному блюду. Немного перчинки для остроты ощущений. Не то чтобы я любитель испуганных барышень… Я запал конкретно на эту.
А она – трусливая серая зайка и царственная рыжая лисица одновременно. И у меня от этого сочетания конкретно едет крыша.
– Я не замерзла, – произносит она, кутаясь в мою куртку.
– И дрожишь ты не от холода…
– Я дрожу?
– Ага.
Обнимаю ее крепче. Она утыкается носом в мою грудь и замирает. И это – так хорошо… Как возвращение домой после долгих скитаний.
Такое чувство у меня и возникло, когда я ее увидел.
Все. Приехали. Я дома.
Вообще, я был в некотором недоумении. С чего это Сашка позвал меня на раков? Мы с ним никогда особо не общались. Естественно. Слишком большая разница в возрасте. Вот с отцом его, уважаемым в тусовке раздолбаем и дебоширом Пашкой Кабаном, я вполне дружен.
А Сашка, походу, чего-то от меня хочет. В душе не гребу, чего именно. Ну, пусть сам расскажет.
Так я размышлял, намывая раков. И тут появилась она… Как лопатой по башке.
Классик говорил про такое: чудное мгновенье.
Рыжее чудо с огромными зелеными глазищами.
Увидела меня – и замерла в восторженном восхищении. И даже не пыталась это скрыть.
Забавная… Яркая. Красивая. Той утонченной, настоящей, “породистой” красотой, которая меня всегда цепляет.
– Ну-ка, приподними свою прекрасную попку, – говорю ей.
Открываю багажник мотоцикла и достаю шлем. Надеваю на голову Инге.
– Зачем? – удивляется она.
– Прокатимся по-взрослому.
– А до этого мы как катались?
– Как на трехколесном велике в детском саду.
Ой, мля, все. Понесли понесли ботинки Митю. Ну а как не понтануться перед красивой женщиной?
Вот и понтуюсь. Как пацан. Мускулами под футболкой поигрываю, мотоциклом реву. Пальцы веером, сопли пузырями, короче.
– А ты не замерзнешь? – переживает Инга.
И как бы случайно проводит своими легкими пальчиками по моему бицепсу.
– У меня тут пламенный мотор. – Кладу ее руку себе на грудь. – Чувствуешь, как херачит?
Она замирает, приложив ладошку к моим ребрам. Пальчики подрагивают. Ладонь горячая. Взгляд сосредоточенный… Реально считает частоту ударов моего внезапно спятившего сердца?
А, нет. Гладит. Аккуратно так. Вдумчиво и осознанно. Прислушиваясь к своим ощущениям.
А мне невыносимо хочется, чтобы ее рука соскользнула ниже…
– Нравится? – спрашиваю.
– Да… – смущенно.
Но – честно. Как мне нравится ее искренность! Вот просто до мурашек.
– Ну так что, к тебе или ко мне?
Испуганно замирает. Так и чувствую, как ее сердечко колотится на кончиках пальцев. И хочется, и колется… страшно очень. Понимаю. Инга – барышня нежная, деликатная. А я пру как танк.
– Чаю попить, – завершаю фразу я. – А ты что подумала?
Улыбается. И говорит адрес.
– Ой, мамочки… – пищит она.
Когда я разгоняюсь всего лишь до сотки.
Я не планирую ее пугать. И ничего рискового не делаю. Я профи. У меня все под контролем.
Но она так вцепилась в меня побелевшими пальцами, так сильно вжалась грудью в мою спину, что я понимаю: ей страшно.
– Детка, все хорошо, – успокаивающе произношу на светофоре. – Я профессиональный пилот.
– А ты не мог бы…
– Что?
– Ехать как на трехколесном велосипеде.
Приколистка.
– Ладно.
Я сбавляю темп. Делаю крюк, чтобы прокатить ее по самым красивым ночным улицам нашего города. И, глядя на навигатор в телефоне, паркуюсь у ее дома.
– Понравилось? – спрашиваю, помогая ей снять шлем.
– Да! – выдыхает она.
Раскраснелась, глаза сияют, щечки румяные… Красотка! Невозможно не поцеловать.
– Я заслужил чашку чаю?
– Конечно…
Хорошо у нее дома. Уютно. По-женски, но без лишних финтифлюшек. Светло-серые обои, мягкий свет, полутораспальная кровать с розовым покрывалом, письменный стол с ноутбуком. И – стеллажи с книгами. Во всю стену.
Это я заглянул в спальню. А так-то меня пригласили на кухню.
Инга открывает холодильник.
– У меня тут есть… одинокая пироженка. Я шла с работы, уставшая, грустная – ну и купила.
Она ставит пирожное на стол.
– Но не съела.
– Поняла, что хочу не пироженку.
– А чего?
– Ну… знаешь, как это бывает. Думаешь, что хочется сладкого, а на самом деле хочется…
– Любви? – подсказываю я.
– Чего-то приятного.
– Заботы, внимания. Чтобы кто-то налил чаю и погладил по голове, – развиваю тему дальше.
– Наверное…
– Я в таких случаях покупаю пиво.
– Помогает?
– Когда как.
– Неужели ты… – начинает Инга. – Неужели некому налить тебе чаю?
– Вроде ты позвала меня на чай. Но до сих пор не налила.
Она стреляет в меня глазками. Достает чашки, заваривает чай. Находит печенье, орехи, какие-то сухофрукты.
Я сажусь за стол. Она ставит передо мной чашку с чаем. И… гладит меня по голове. Мягкие, как у кошки, подушечки пальцев скользят по моему ежику, ласкают шею, пробираются сквозь щетину на щеках и замирают на усталом лбу.
Как хорошо…
Я хватаю ее в охапку и сажаю к себе на колени. Она обнимает меня за шею.
Я беру ложечку, цепляю крем с пироженки и кормлю ее.
– Вкусно?
Она блаженно закатывает глаза, смеется, облизывает испачканные губы. Такая хорошенькая!
Постарше, чем я сначала подумал. Очень уж юная у нее грация. И глаза горят. И смущается, как девчонка. Хотя, если Лера – ее дочь, она совсем не девочка.
Ну так и я не мальчик. Чего время терять?
Но и торопиться сильно тоже незачем. Пусть привыкнет ко мне. А я покайфую от предвкушения…
У нас все будет. И это будет феерично. Я даже не сомневаюсь.