Древние фрагменты Кори
- -
- 100%
- +
Переводчик Борис Филин
© Борис Филин, перевод, 2021
ISBN 978-5-0053-4411-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Древние Фрагменты Кори – сборник фрагментов книг древних писателей, собранных и изданных книжным коллекционером и антикваром Айзеком Престоном Кори. Первый издание вышло в 1826 году. Этот перевод сделан по изданию 1876 года, отредактированному историком Э. Ричмондом Ходжесом.
В книгу включены фрагменты из книг таких древних авторов, как Берос (Дата рождения: 350/340 до н. э. Дата смерти: 280/270 до н. э.), жрец бога Бела в Вавилоне; Манефон, египетский жрец из Себеннит, живший в начале третьего века до нашей эры; Санхуниатон (II век до н.э.) – древний финикийский автор из Бейрута, живший, по словам Евсевия, «когда Семирамида была царицей Ассирии». Сохранившиеся фрагменты их книг, а также книг многих других авторов представлены в этом томе.
Читая некоторые фрагменты, читатель обнаружит в них многие ветхозаветные истории, но рассказанные несколько иначе. Что это? Обнаружены источники, на которых основана Библия? Является ли Библия Божественным откровением, ниспосланным свыше, или она – просто аккумулятор разнообразных религиозных идей, мифов и легенд? Появился «Пан-Вавилонизм», развитый несколькими немецкими учеными, которые пытались показать, что даже части Нового Завета развились из круга вавилонской мифологии, когда Мардук превращается в Христа».
Отголоски этих споров читатель найдет в разделах книги под названием «Дополнение».
В «Дополнение I» включены главы из знаменитой книги Годфри Хиггинса (1772 – 1833) «Анакалипсис». Вот что написала в своем «Теософском словаре» Елена Блаватская: «АНАКАЛИПСИС (Греч.), или Попытка снять покрывало с Саитской Изиды», Годфри Хиггинса. Очень ценный труд, теперь его можно приобрести лишь за баснословные деньги; он рассматривает происхождение всех мифов, религий и мистерий, и представляет огромный кладезь классической эрудиции»
Автор Годфри Хиггинс был членом Королевского общества древностей, а также масоном, членом и «Избранным вождём» ордена друидов, основанного в1717 году. Орден друидов предшествовал оккультной организации Герметическому ордену «Золотая заря».
Хиггинс полагал, что все нелепости, описанные в Библии, в том числе и связанные в Христом, произошли во времена императора Константина, который обладая неограниченной властью, имел возможность уничтожить или исказить все свидетельства реальной истории христианства.
В «Дополнение II» включен отрывок из главы VI книги Осмонда де Бовуар Приоля (1805—1891) «Quæstiones Mosaicae ((лат.) Вопросы по мозаике) или Книга Бытия в сравнении с остатками древних религий».
Эти выдержки из книг в разделе «Дополнение» могут служить таже комментариями к книге «Древние Фрагменты Кори». Этот маленький томик не дает ответы на возникающие при его чтении вопросы, но призывает к самостоятельному поиску истины.
Книга и фрагменты книг из из разделов «Дополнение» впервые переведены на русский язык.
Составитель и переводчик: Филин Б. Э.
CORY’S ANCIENT FRAGMENTSOF THEPHCENICIAN, CARTHAGINIAN, BABYLONIAN,EGYPTIAN AND OTHER AUTHORS.THE TRANSLATION CAREFULLY REVISED, AND ENRICHED WITH NOTES
CRITICAL AND EXPLANATORY, WITH INTRODUCTIONS
TO THE SEVERAL FRAGMENTS.
BY
E. RICHMOND HODGES
Fellow of the Society of Biblical ArchÆology;
late Missionary to the
Jews in Egypt, Syria, and North Africa; Editor of the
«Principia Hebraica»;
and Joint-Reviser (with Dr. Gotch) of the «Authorised Version of
the Old TESTAMENT» from the Hebrew and Chaldee Texts
LONDON: REEVES & TURNER, 196, STRAND. 1876. ДРЕВНИЕ ФРАГМЕНТЫ КОРИ
ФИНИКИЙСКИХ, КАРФАГЕНСКИХ, ВАВИЛОНСКИХ, ЕГИПЕТСКИХ И ДРУГИХ АВТОРОВ
ПЕРЕВОД ТЩАТЕЛЬНО ПЕРЕРАБОТАН И ДОПОЛНЕН ПРИМЕЧАНИЯМИ КРИТИЧЕСКИМИ И ПОЯСНИТЕЛЬНЫМИ, С ВВЕДЕНИЯМИ К НЕСКОЛЬКИМ ФРАГМЕНТАМ
АВТОР:
Айзек Престон Кори,
Под редакцией Р. Ходжеса
ЧЛЕНА ОБЩЕСТВА БИБЛЕЙСКОЙ АРХЕОЛОГИИ, БЫВШЕГО МИССИОНЕРА В ЕГИПТЕ, СИРИИ И СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ, РЕДАКТОРА «PRINCIPIA HEBRAICA» И СОАВТОРА (ВМЕСТЕ С ДОКТОРОМ ГОТЧЕМ) «АВТОРИЗОВАННОЙ ВЕРСИИ ВЕТХОГО ЗАВЕТ» ИЗ ЕВРЕЙСКИХ И ХАЛДЕЙСКИХ ТЕКСТОВ.
Перевод: Филин Б. Э.Сэмюэлю Берчу,Хранителю восточных древностей в Британском музее;Президенту Общества библейской археологии,и т. д., и т. д., и т. д.,КАК УЧЕНОМУ, КОТОРОМУ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК
ОБЯЗАН ВОСКРЕШЕНИЕМ СТОЛЬ МНОГИХ
ДАВНО ПОХОРОНЕННЫХ ЗНАНИЙ ДРЕВНИХ,
ЭТОТ ТОМ ПОСВЯЩАЕТСЯ.
С
САМЫМ ГЛУБОКИМ УВАЖЕНИЕМ И
ВОСХИЩЕНИЕМ,
РЕДАКТОР.
Оглавление
АНОНС
Работа, которую мы здесь представляем публике в новом издании, была опубликована покойным Айзеком Престоном Кори почти полвека назад (Посвящение, анонс и предисловие редактора даны по изданию 1876 года – пер.). Через несколько лет появилось новое и расширенное издание, которое был очень хорошо принят публикой, но оно давно уже не издавалось. Книга по-прежнему пользуется большим спросом у изучающих древность, и мы решили пойти навстречу пожеланиям публики, выпустив новое издание. Перевод был пересмотрен, и мы добавили предисловия к нескольким фрагментам вместе с примечаниями и пояснениями, полученными из недавно интерпретированных иероглифических и клинописных текстов, а также из исследований компетентных ученых. Таким образом, мы попытались познакомить читателя с различными источниками информации, которые были открыты со времени появления этой коллекции фрагментов, и пролить некоторый свет на эти реликвии давно забытого прошлого, найденные в курганах Ниневии и египетских храмах.
ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
Представляя публике новое издание древних фрагментов Кори, я постарался ответить на пожелания многочисленных литературных друзей, предоставив краткий отчет о нескольких авторах, которым мы обязаны этими отрывками, и в то же время некоторые сведения, касающиеся расшифровки иероглифических текстов Египта и клинописных записей Ниневии и Вавилона.
Первое издание этого труда вышло в 1826 году, второе – в 1832 году; следовательно, в то время, когда египетская наука была еще в зачаточном состоянии, а клинописные исследования еще не видели света. Открытия Шампольона, Янга, Берча, Бунзена, Бругша, Шабаса, Ле Пейджа Ренуфа, Годвина и многих других ученых в первой области исследований, а также Лейарда, Ботты, Роулинсона, Норриса, Опперта, Менанта, Джорджа Смита, Сэйса, Фокса Тэлбота и Шредера в последней дали нам так много ценных сведений о древних империях Египта и Ассирии, что мы не можем более довольствоваться скудными сведениями, сообщенными нам классическими авторами о временах и людях, с которыми они имели дело.
Поэтому в то время, когда благодаря трудам вышеназванных выдающихся ученых мы можем с удивительной легкостью и достоверностью читать египетские папирусы и вавилонские глиняные таблички, нам следует остановиться на минуту и подумать о том, как была открыта эта удивительная сокровищница древних сокровищ и какими средствами она была добыта. «Фрагменты Кори» представляют собой достойное дополнение к фрагментам, которые были эксгумированы из курганов Ниневии и извлечены из гробниц Египта. Рассматриваемые в этом свете, они объясняют и дополняют друг друга, ибо в одном случае мы имеем ассирийцев и египтян, говорящих друг за друга на своем языке; в другом информация поступает по греческому каналу и достигает нас, без сомнения, более или менее окрашенная слухами и предположениями, через которые она прошла. Только когда мы помещаем эти два источника рядом, мы можем оценить их соответствующие значения и воспроизвести наполовину стертые линии. «Содержание этого тома, – говорит Кори в своем предисловии, – представляет собой фрагменты, которые были переведены с иностранных языков на греческий, или процитированы, или переписаны греками у иностранных авторов, или написаны на греческом языке иностранцами, имевшими доступ к архивам стран».
В качестве дополнения первоначальный редактор добавил такие выдержки и фрагменты, которые, по-видимому, произошли из более древних источников, хотя теперь их можно найти только в произведениях греческих и латинских писателей.
– «Классический читатель», – сказал он далее: – «вы найдете лишь слабое развлечение в изучении полуварварского диалекта, изобилующего ошибками и непоследовательностью», поэтому с двоякой целью – уменьшить цену и получить место для более ценного материала – я принял оценку Кори оригинала и опустил греческий текст. Благодаря этому упущению ценность работы не уменьшится, цена будет значительно ниже, и, не увеличивая объема книги, я смогу дать ценные разъяснения фрагментов из самых последних источников информации. Те, кто желает обратиться к оригиналам, все еще могут сделать это в книге Бунзена «Место Египта во Всеобщей истории» (т. I., в конце), или, в Мюллеровском «Fragmenta Graeca», поэтому мне казалось, что нет никакой причины повышать цену книги, публикуя эти образцы полуварварского диалекта, или отнимать у читателя время ошибками и несоответствиями – я обычно давал перевод Кори, редко отступая от него, за исключением тех случаев, когда он был явно неправильным, двусмысленным или плохо составленным. Иногда, чтобы сделать книгу более читабельной, я складывал в одно предложение две фразы, но ни в коем случае не отступал от смысла автора.
Там, где смысл был неясен или неполон или название возникло в необычной форме, я добавил в текст, но в скобках, слово, необходимое для завершения значения, или более обычное имя человека или места. Цель, ради которой эти фрагменты здесь собраны вместе, состоит в том, чтобы дать возможность исследователю древности собрать как бы в один фокус все рассеянные лучи света и проецировать их, таким образом сконцентрированные, в темную пещеру первобытной истории. Почему же тогда мы должны делать свет еще более ущербным, удерживая больше его дыма, чем это неизбежно? Другими словами, зачем сохранять необъяснимое. Если бы мы переводили немецкого автора, допустимо ли было бы, например, чтобы мы, следуя за нашим автором, давали Майланду название Милана, называли Венецию ее немецким именем Venedig или говорили о Женеве как Genf? Поэтому всякий раз, когда я встречал имя, имеющее устоявшуюся форму в нашем родном языке, я давал вместе с греческим обычно принятый английский эквивалент, например, Навуходоносора я назвал его известным именем Навуходоносор, а Итобала я назвал, как в нашей версии Библии, Этбаал. Лучше всего не предполагать слишком много знаний со стороны наших читателей; более благоразумно ошибаться на стороне многословия, чем оставлять их барахтаться в трясине неопределенности. Здесь я вспоминаю об одном обстоятельстве, которое привлекло мое внимание несколько лет назад. Обедая в один из своих лекционных вечеров с одним известным священником на западе Англии, он прочел мне отрывок из лекции, которую должен был прочитать в тот вечер, и в нем упоминалось имя Brittany и это происходило несколько раз, без каких-либо указаний на то, где его искать. Я предложил ему добавить несколько кратких пояснений относительно того, что это место находится во Франции и в какой части этой страны. Мой друг не видел в этом необходимости – он был совершенно уверен, что интеллигентная публика, к которой он собирался обратиться, знает, где находится Бретань, – короче говоря, они почти почувствовали бы себя оскорбленными, если бы им сообщали, что это во Франции. Я сказал ему, что думаю иначе, и, если он захочет, я немедленно проверю это. Не будете ли вы так добры попросить Мисс Б. – его старшую дочь, девятнадцатилетнюю девушку, – зайти в кабинет и спросить ее. Если она ответит сразу, я уступлю и предположу, что все люди так же умны и начитанны в географии, как Мисс Б. Преподобный джентльмен позвал свою дочь, и задал вопрос. Она казалась очень озадаченной и, не пытаясь ответить, после пяти минут раздумий удалилась вся в румянце, повторяя «Нет! Я не знаю», – к явному раздражению старого джентльмена. Говоря о Бретани в тот вечер, достойный пастор сказал публике: «Ищите ее на карте Франции». Поэтому, если некоторым критикам покажется, что я потратил слишком много времени на объяснение того, что для них достаточно понятно, я прошу их вспомнить, что среди моих читателей найдется много таких, для кого подобные вещи не столь очевидны; и что именно для пользы простых английских читателей я объясняю то, что кажется столь очевидным классическим ученым. Короче говоря, отбросив греческий текст как дорогостоящее и бесполезное обременение, книга теперь обращается к обычному английскому студенту, который не пользовался преимуществами раннего классического обучения. Выполняя свой план, я буду объяснять еврейские, ассирийские, греческие, финикийские и египетские слова, где бы они ни встречались, и таким образом постараюсь поставить английского читателя, насколько это касается этих фрагментов, на один уровень с лучшими востоковедами нашего времени. Я также отсылал студента к официальным переводам клинописных и иероглифических текстов всякий раз, когда мне казалось, что они проливают дополнительный свет на утверждения, содержащиеся в этих фрагментах. Наконец, мне остается только сказать здесь, что я полностью опустил предисловие Кори, поскольку оно покоится главным образом на давно дискредитировавшим себя учении Джейкоба Брайанта, Фабера и Паркхерста; и полностью обошелся без Неоплатонических подделок, которые Кори поместил в конце, имея названия соответственно, «Оракулов Зороастра», герметической книги, которая была поставлена в конце книги.
Орфические, пифагорейские и другие фрагменты являются сомнительной подлинности и малой ценности. Благодаря трудам г-жи Анкетиль де Перрон, г-жи Шпигель и Гога мы теперь располагаем всеми остатками так называемой Зенд-Авесты, из которых лишь небольшая часть – Гаты – признана компетентными учеными подлинной. Сравнивая эти так называемые «Оракулы Зороастра» с подлинными фрагментами, мы имеем все основания отвергнуть их как ложные. В таком виде, однако, они будут найдены в переводе на английский язык в «Жизнеописаниях философов» Стэнли. Поэтому я предпочел в настоящем издании опустить этот метафизико-философский вздор и добавил несколько фрагментов других древних авторов, содержащих материал большей важности.
РЕДАКТОР
ЛОНДОН, 1876 год
О ПРОИСХОЖДЕНИИ, ПРОГРЕССЕ И РЕЗУЛЬТАТАХ ИЕРОГЛИФИЧЕСКОЙ И КЛИНОПИСНОЙ РАСШИФРОВКИ
Египетские иероглифы и их расшифровка
В основе всех наших знаний о монументальных и литературных сокровищах Древнего Египта лежит удачное открытие знаменитого Розеттского камня, ныне хранящегося в Британском музее. В 1799 году, как сообщает нам доктор Берч (введение в изучение иероглифики), мсье Буссар из французской экспедиции обнаружил близ Розетты большой камень из черного гранита, широко известный как Розеттский камень, или надпись, который при капитуляции Александрии был передан генералу Хатчинсону и подарен королем Георгом III Британскому музею.
– Она содержала, – продолжает он, – триграмматическую надпись: одну иероглифическую, вторую демотическую или просторечную и третью греческую. Из греческого перевода явствует, что это был торжественный указ объединенного священства на Синоде в Мемфисе в честь Птолемея V, который даровал им определенные привилегии. Благодаря последовательным трудам д-ра Томаса Янга, Шампойльона, Деверии, д-ра Берча, Бунзена, Бругша, Шабаса и других выдающихся ученых были определены значения иероглифических знаков и переведены два египетских текста. В 1865 году в Сане, Древнем Зоане или Танисе, была обнаружена новая двуязычная надпись, греческая и иероглифическая. Эта новая надпись подтвердила правильность наших предыдущих исследований и добавляет значительное количество новой информации, особенно в отношении географических названий1. Египтологи теперь могут читать важные исторические надписи, найденные на горе Синай и во всех частях земли Египетской. Литература древних египтян, историческая, политическая, религиозная и философская2 теперь раскрыта перед нами и отражает яркий свет на древние фрагменты Манефона и других писателей, содержащиеся в этом произведении.
За последние четверть века с равнин Месопотамии и берегов Тигра к нам пришло новое и неожиданное откровение. Погребенные города Вавилон и Ниневия, Эрех и Арбела поднялись из своих давно забытых могил и уступили Ботте и Лейарду, Роулинсону и Лофтусу свои древние летописи и исторические сокровища. В наши ранние дни Ниневия была лишь именем, а Вавилон – абстракцией: их летописи были частично записаны на почтенных страницах Священного Писания, и мы имели проблески их древней славы в историях и поэмах классических писателей; но места их обитания были неизвестны или забыты, и странствующий араб разбил свой шатер и пас свои стада среди их давно забытых могил.
И все же среди всех этих руин и мрака существовал ключ, открывавший сокровища прошлого: нужен, был только тот, кто его найдет и воспользуется. Таким образом, в данном случае мы намерены ответить на часто повторяемый вопрос: как мы достигли способности читать и переводить клинописные надписи ассирийцев и вавилонян и какие доказательства могут быть даны нашим успехам в этом?
Европейские коллекции, а особенно коллекции Лувра и Британского музея, содержат бесчисленные образцы Ассирийской скульптуры и целые тома Ассирийской истории – истории, как было хорошо замечено, написанной «не в книгах и не на бумаге, а на скалах и камнях» – цилиндрах из обожженной глины и обожженных кирпичей. Мы полагаем, что общеизвестно, что эти надписи, поскольку они относятся к историческому вопросу, теперь могут быть прочитаны и переведены почти с такой же легкостью и почти с такой же точностью, как страницы санскрита или арабского языка; но мало кто, как мы полагаем, знаком с процессом, посредством которого эта сила была достигнута. Читатели «Журнала Королевского Азиатского общества», без сомнения, знают о болезненных шагах, которыми был достигнут этот успех; но подавляющее большинство интеллектуальных людей, не являющихся членами этого ученого общества, находятся в глубочайшем неведении относительно этого интересного вопроса. Мы редко встречали кого-либо, кто обладал бы ясными и точными знаниями о происхождении клинописной расшифровки и о громадной важности полученных результатов. Хотя мы сами всегда глубоко интересовались подобными открытиями, мы признаем, что если бы кто-нибудь спросил нас пять или шесть лет назад, что мы знаем об этом предмете, мы были бы вынуждены сказать по правде, очень мало! Наши первые точные и связные идеи по этому вопросу были получены из очень ценной работы М. Менана « Произведения, подготовленные для чтения и интерпретации надписей из Персии и Ассирии», 2-е издание, Париж, 1864 г.
Когда Ботта и Лейард раскопали курганы Месопотамии и извлекли на свет свои погребенные сокровища, чтобы украсить ими наши музеи, и пролили свет на печально размытые и испещренные кляксами страницы древности, природа клинописных знаков была сравнительно неизвестна. Со времен британского резидента в Багдаде мистера Рича и сэра Роберта Кер Портера надписи клинописью постоянно публиковались и предположительно интерпретировались шарлатанами и притворщиками; но не было найдено реальной основы, на которой можно было бы вырастить огромную ткань, которую было предназначено построить. Гротефенд из Геттингена в начале нынешнего века был первым, кто заложил фундамент клинописи. Мюнтер и Тихсен установили использование диагонального клина в качестве разделителя слов.
Копия двух коротких надписей, найденных в Персеполе (Персеполь – древний персидский город, основанный Дарием I Великим – пер.), была помещена перед Гротефендом: одна – Дария Гистаспы (Дарий I Гистасп – персидский царь (522 – 486 гг. до н. э – пер.)), другая – его сына Ксеркса. Он предположил, что, вероятно, это были надписи Персидского монарха из династии Ахеменидов или преемников Ахеменидов; он остановился на определенной группе знаков, которые, судя по их частому повторению, могли содержать имя какого-нибудь царя из этой династии. Взяв одну из этих коротких надписей, он попробовал применить имена Ксеркса и Кира, но безуспешно. Затем он попробовал сделать то же самое с Дарием и преуспел. По расшифровке этого имени он получил значения пяти или шести клинописных знаков: он прочитал имя Дара-я-вуш (Dara-ya-vush) или Дарий, и его титул, «царь царей, сын Вистаспы» и т. д., что дало еще несколько фонетических значений. Выдающиеся ученые, такие как Вестергард и Раск из Копенгагена, Лассен из Бонна и Бурнуф из Парижа, затем занялись исследованиями на континенте, в то время как доктор Хинкс и мистер Фокс Тальбот посвятили свое внимание расшифровке третьего вида надписей – ассирийских. Наши университеты до сих пор не произвели ни одного клинописца, за исключением Хинкса и Сайса, и мы не можем указать ни на одного выдающегося священника в церкви, кроме мистера Сайса3, который посвятил себя этому исследованию. И все же, несмотря на большое безразличие и немалую решительную оппозицию, прогресс продолжался. До сих пор единственными материалами для изучения были только копии двух коротких надписей, найденных в Персеполе: одна – указ Ксеркса, другая – Дария. Затем на скалах Эльвенда был найден более длинный текст, который вскоре привлек внимание европейских ученых. Бурнуф посвятил себя изучению персидского текста, а Де Сольси – ассирийскому. К счастью, все эти надписи, исходящие от персидских монархов, составлены на трех языках, и это с их помощью мы смогли преодолеть трудности, которые в противном случае были бы непреодолимы, при чтении летописей ассирийских и вавилонских царей. Однако краткость всех трехъязычных надписей, известных до сих пор в Европе, ограничивала наши знания лишь несколькими клинописными знаками и еще меньшим количеством слов. Долгожданный ключ был наконец найден в очень длинной надписи Дария Гистаспа в Бехистуне, в Персии. Первым экземпляром этого очень ценного документа мы обязаны сэру Генри Роулинсону, который, выполняя официальные обязанности Его Превосходительства посла при персидском дворе, воспользовался возможностью, предоставленной ему близостью к Керманшаху, чтобы раздобыть его копию. Персидский текст он опубликовал с латинским переводом в журнале Королевского Азиатского общества за 1846 год, а Ассирийский текст с переводом на латынь – в том же журнале в 1851 году.
Здесь у европейских ученых был текст, на котором они могли проявить свою изобретательность, и текст, достойный их усилий. Персидский текст написан клинописью, состоящей примерно из 40 знаков; Мидо-Скифский и ассирийский переводы текста написаны, первый – силлабарием, а второй – идеограммами и силлабарием (Силлабарий – набор слоговых знаков, образующих систему письма данного языка. Знаки в силлабарии, как правило, расставлены в определенном порядке, установленном традицией. Силлабарии часто заменяют термином слоговой алфавит – Толковый словарь русского языка). Эта надпись, веками привлекавшая внимание путешественников, путешествовавших в Мидию, была приписана во времена Диодора Сицилийского знаменитой царице Семирамиде. Вместо этого мы теперь знаем, что это летопись деяний и завоеваний Дария Гистаспа, который приводит здесь свою генеалогию и упоминает о различных битвах, которые он вел против последовательных претендентов на престол. Тон благочестия, в котором она написана, религиозное чувство, проявляющееся во всех его победах, приписываемых Ормузду, верховному божеству персов, и любовь к истине, привитая там, делают это очень ценным свидетельством состояния религиозного и нравственного чувства в тот отдаленный период. Имена и факты, записанные здесь, также самым удивительным образом подтверждают утверждения греческих авторов Геродота и Диодора.
Как бы ни была интересна Бехистунская надпись, она тем более становится отправной точкой Вавилонской и Ассирийской дешифровки. В ассирийском тексте этой надписи имеется более девяноста имен собственных; а так как имена собственные не переводятся, а только переписываются с одного языка на другой, то из этого следует, что, разложив эти девяносто имен, мы получили часть ассирийского слога, и тогда мы уже были в состоянии понять, что они означают и были в состоянии приступить к чтению оставшейся части надписи. Персидский текст Бехистунской надписи был нашей первой орфографической книгой, а ее переводы – первым словарем Ассирийско-Вавилонского языка. Но, может быть, спрашивается, как мы получили ключ к Персидскому тексту? Это правда, что Гротефенд, Бурнуф, Лассен, Опперт и Хинкс работали вместе с сэром Х. Роулинсоном над открытием фонетических значений персидских иероглифов; но кто дал нам словарь? Это тоже было делом времени; но публикация «Зенд-Авесты» Анкетилем Дюперроном, изучение Зендского, или Древнебактрийского, и санскритского языков – все это помогло ученику определить значение персидских слов. На самом деле, многие из этих слов идентичны санскриту, например: Путра – сын; Братар – брат; Бхуми – земля; Бага – Бог; Бу – быть, существовать; Нави – корабль; и многие другие, все это неизменные санскритские слова, в то время как Адам – только более жесткая форма санскритского Ахам.