Трактирные шалости

Глава 8

Северный тракт затянуло сизой дымкой от края до края, плотный туман укутывал землю по верхние кроны, ухудшая видимость всякому путнику, рискнувшему покинуть спасительное убежище в этот хмурый ненастный час. Сырая погода портилась всё сильнее и сильнее. Лошадь фыркала и несмело брела по дороге, норовя сломать ногу в ближайшем овраге, едва собьётся с пути.

Всадник в кожаном плаще, украшенном соболиным воротом, внимательно всматривался в дорогу, то и дело прикладываясь руками к эфесу кривого кинжала, висящего на поясе. Неспокойное время – час нечисти, когда нетопыри, болотники и болотницы, злые лесные духи проявляют себя во всей красе. Иначе когда же ещё им удастся подобраться к людям на расстояние вытянутой руки и не быть замеченным? Вот и сейчас лошадь взбрыкнула, прежде чем громко заржать. Острый укол пришелся выше её голени. От испуга гнедая кобыла встала на дыбы, скинула с себя седока и унеслась прочь в неизвестном направлении.

– Ух, тетеря! – крикнул всадник. – Вьюки!

Но было уже поздно, впереди послышался дикий волчий вой, рык, стоны, истовое ржание, а затем и громкое жуткое чавканье.

Ругнувшись последними словами, путник выхватил один кинжал и другой свободной рукой достал из-за пазухи иноземную саблю, поблёскивающую сапфирами на гарде. Секунда на принятие решения, и он осторожно зашагал назад, стараясь издавать как можно меньше звуков в надежде, что лошадь станет достаточным отвлечением, чтобы местное зверьё не кинулось за ним вдогонку. Но он ошибся – дикий громкий вой послышался совсем рядом.

Путник вздрогнул, обернулся и не поверил своим глазам: он смотрел на отражение в зеркале и видел там не себя.

– Так это ты, брат? – только и успел сказать бывший владелец почившей лошади, прежде чем острый и узкий нож прошёлся обжигающей болью вдоль правого ребра.

Вздрогнув, Мстислав проснулся, чувствуя чужое прикосновение к руке.

– Тише, это я, – голос был знакомый, молодой, но уверенный и приятный. – Я пришла глянуть, нужно ли зашивать или хватит примочки, вдруг гной. Дай посмотреть.

Мстислав повернул голову на звук и наконец вспомнил, где он и что с ним случилось на самом деле. Он прибыл в эти края гонимый чувством страха за свою жизнь. Родные ему люди желали его смерти, и он не мог игнорировать тот факт, что за несколько последних месяцев сумел пережить сразу три покушения. Мастера обмана и лицемерия искусно плели свои сети, действуя чужими руками. Им ничего не стоило найти среди столицы исполнителей, сохраняя анонимность, и затеряться в случае неудачи, как иголка в стоге сена. Но здесь, в глуши, среди местных, где все и всех знали, сделать подобное будет гораздо сложнее. Заодно, Мстислав очень надеялся, при очередной попытке вскроется имя заказчика. Пятое место в череде престолонаследия – не первое, но и не последнее. А значит, желающих обладать его привилегиями – хоть отбавляй. В списке ближайших претендентов на обладание короной Ларойской империи значилось сорок два кандидата и кандидатки. Выходило так, круг подозреваемых был велик и крайне сложен для проверки людьми, преданными цесаревичу Мстиславу, коих было, увы, недостаточно. Всего же у императора Сивольда было от разных браков семеро сыновей и три дочери. К счастью последних, все они выданы замуж и покинули родные края в целости и сохранности. А вот братьям предстояла долгая и мучительная борьба за власть и престолонаследие.

– Не больно? – спросил вдруг голос, возвращая Мстислава из задумчивости. – Корочка немного отошла, кровит. Но трогать рану не вижу смысла, нагноения нет. Только края смажу кедровым маслом для снятия воспаления. И отвар принесу, чтобы простуда тебя не свалила.

Мстислав еле слышно выдохнул, борясь с безотчётной улыбкой. Какая же эта девушка всё-таки наивная. Несмотря на напускную серьёзность и колкость, стоило намекнуть на проблемы со здоровьем, тотчас позабыла о намерении прогнать незваного гостя из дому.

– Чего молчишь?

– Думаю, – ответил Великий князь Энский. Этот титул ему был пожалован в двенадцать лет, едва Мстиша выиграл скачки среди офицеров драгунского полка. Отец в тот день так расчувствовался, устроил во дворце праздник и велел разослать гонцов в разные уголки империи, чтобы рассказать об этом громком событии всем и каждому. Кажется, к вести прилагался вполне реалистичный портрет победителя и лошади, да разве она его не узнала?

– И что надумал? – настаивала настырная молодая красавица. – Сколько ещё планируешь у нас быть?

– Неужто погонишь меня на улицу в такую пору больного и голодного?

– Так ты голоден? – из всего сказанного её заинтересовало только последнее слово. – Каши ещё принести?

– Нет уж, лучше хлеба и попить чего, горло промочить.

Вот вроде и не сказал ничего особого, а девица напряглась, губы поджала, глаза засверкали.

– У нас не питейная, горло промочить здесь нечем.

– Я про воду. – Мстислав наконец понял причину её столь странного поведения, о чём и осведомился: – Скажи, тебя обидел кто в прошлом? Ты поэтому огрызаешься? Напился и ударил?

– Если бы так… – выдохнула она.

А он чудом пересилил себя и не сжал кулаки. Не хотел её пугать и давать лишнего повода нервничать.

– Тот детина, который меня нёс, да?

– Да ты что! Конечно же нет, Болыван добрый и работящий, он кузнец и мой сосед. Его племянница, Илоша, с нами живёт.

– А, это та, у которой мать прогнали на болота?

– Не тебе поднимать эту тему, – грозно предупредила владелица трактира по имени Вель. Кажется, подопечная звала её именно так. – В таком возрасте пережить расставание с родителем, я… мне бы…

Губы её задрожали, Мстислав хотел было приобнять свою спасительницу, чтобы утешить, но она, наоборот, отстранилась и быстро переменила тему.

– Сейчас принесу воды и перекусить, а ты забинтуй себя как следует, мне пироги пора ставить, вижу, ты в силах это сделать сам.

На том разговор был окончен, и Вель спешно покинула комнату, а её собеседник вновь ушёл в себя, прикидывая в уме все «за» и «против». Стоит ли здесь оставаться и подвергать этих двоих ещё большей опасности? Или же правильнее будет поскорее покинуть трактир, в котором, вдобавок, поселилась нечисть, больше похожая на игошу или злого лесного духа. Он немало о них знал, но по части изгнания был не силён. Какие-то воспоминания всплывали в памяти, но мало что могло быть полезным. Во всяком случае, так ему казалось.

Вздохнув, Мстислав бросил недовольный взгляд на рану и подумал о тонких ловких пальчиках белокурой умницы. Как бы он хотел увидеть её искреннюю улыбку. Вот было бы неплохо, узнай она его, наверняка бы и отношение вмиг поменялось. Ему так хотелось увидеть в её глазах интерес, что он было пару раз намеренно не оговорился. Но увы, ему были неведомы её конечные цели, а вдруг она заодно с врагом? Однако же, была и другая, более здравая мысль, зачем же тогда ей его спасать? Чтобы знахарка не добралась до него раньше неё?

Во всяком случае, если бы она планировала его соблазнить, то не вела бы себя столь неприступно и строго. Ни тебе жеманного взгляда, ни румянца на щеках при виде полуголого мужчины. Совершенно ничего. Будто её это вовсе не интересовало. Однако в этой связи выходило совсем наоборот. Чем больше она игнорировала его, тем больше интересовала и тем загадочнее ему казалась.

За этими мыслями он заметить не успел, когда руки сделали своё дело. Новая плотная перевязь заняла своё место – это он умел. Ускользать в последний момент из лап костлявой. Последний случай был и вовсе невероятен, если учесть, что он почти ничего не помнил о произошедшем. Только то, что лёг отдохнуть после долгого утомительного путешествия. Свалился на кровать не раздеваясь и не разуваясь. А уже несколько часов спустя к нему в комнату пробралось тёмное нечто, источающее сущую злобу. Человек ли это был, или другое живое существо, ему было не видать. Неприятная сонливость кружила голову, а сил едва хватило, чтобы отбить атаку при попытке к бегству. Существо хрипело, извивалось как уж под его ударами, но он добил его, прежде чем отправиться в сторону ближайшего дома, чтобы попросить помощи. На улице лил дождь и кругом ни души.

Вещи. Его вещи и конь должны были остаться на постоялом дворе уж наверняка. А преданные люди, сбивая след врага, должны были прибыть сюда немногим позднее окольными путями, и наверняка уже его ищут.

Главное, чтобы они не заявились в трактир с разборками и не переполошили местных. И, конечно, неплохо бы сделать побольше охранных знаков на стене у кровати. Пощупав пальцами знаки «Свет», «Добро» и «Защита», Мстислав облегчённо выдохнул и снова провалился в сон, так и не дождавшись хозяйку трактира с подносом. Сил было недостаточно, чтобы даже разобраться с мелкой нечистью. Но он подумает об этом позже, когда в очередной раз проснётся. Не сейчас.

Глава 9

В мутноватой коровьей молочной сыворотке неаппетитными клочками плавали взвеси – они были отчётливо видны и немало настораживали.

– Ну что за день? – вздохнула я. – Не с той ноги, что ли, встала?

Илоша напрочь отказалась меня слушать и заперлась в комнате. Мстислав снова уснул, едва я вышла на кухню за перекусом. Вернулась, а он посапывает, лёжа на здоровом боку. Ещё и хлебные дрожжи, видать, не подходят для создания кефира. Неужели меня обманули местные советчицы? Я всего-то спросила рецепт, соскучилась по фруктовым йогуртам и молодым сырам. Но в этом плане была полным профаном. Когда в шаговой доступности есть все виды молочных продуктов, не особо интересуешься технологией их создания с нуля, как здесь. Поэтому мне сейчас приходилось экспериментировать на свой страх и риск, а ещё кошелёк.

Так, ладно. Значит, сегодня откроюсь, но меню будет чуть более скромное. Потому что без Илоны мне на кухне тяжеловато справляться. В последнее время я так сильно привыкла к моей молоденькой помощнице, что совершенно не отдавала себе в этом отчёта до сегодняшнего дня.

Принялась за тесто и заодно поставила воду на паровую баню. В прошлой жизни я вынуждено следила за своим внешним видом, чтобы не потерять то единственное, что у меня осталось после всех моих жизненных неудач, – стройная фигура. Филе и рыба на пару, приготовленные с овощами в виде рулетов, могут быть очень даже вкусными, а не только полезными и низкокалорийными. Хотя здесь, с таким объёмом физического труда, можно о подобном сильно не переживать, но в этот раз я решила убить сразу двух зайцев: приготовить картофель и овощи на решётке над паровой баней вместе с копчёной рыбой. Где-то я подобное видела, и сейчас пазл собрался воедино. При такой подаче рыба станет полноценным блюдом, а не только закуской к напиткам.

Не знаю, сколько прошло времени, – я настолько увлеклась процессом, – не заметила появления Илочки в кухне.

– Прости, – проронила она тихонько, а я сосредоточено посмотрела в её сторону, совершенно никого не замечая, было сложно переключить мозги, когда предо мной стоял ряд тарелок.

В этот самый миг я закончила раскладывание картошки, рыбы и кусков репы, приступила к сервировке укропом и базиликом.

– Ничего.

Я махнула рукой.

– Помощь нужна? – Илона быстро очутилась у меня прямо за спиной.

– Уже нет, лучше расскажи мне, что у вас там стряслось.

– Выгонишь меня?

От жалобной интонации её голоса в глазах защипало. Сделала глубокий вдох, успокаивая ритм дыхания, прежде чем обернуться со словами:

– Иди сюда.

Распростёрла объятья к рыжей девчушке, ниже меня на полторы головы. Наверняка будет такая же рослая, как и Болъиван.

– Так что произошло? – мягко напомнила я, едва Илона с облегчением приобняла меня и уложила голову в сгибе моего локтя.

– Долгая история, я не знаю всего, – помощница не желала делиться горестями. – Меня по дому гоняли без продыху, маму тоже. Но в последние дни я всё чаще стала замечать злость, стоящую в глазах Рогнеды, едва она смотрела в нашу сторону. Поэтому, ты уж прости, но я не могу считать их обоих хорошими людьми. Маму прогнали на болота незадолго до рассвета. Но я об этом узнала аж к вечеру, когда было поздно.

Девочка судорожно вздохнула. Видно было, как ей тяжко даётся это признание.

– Болота – это так страшно, да?

– Ужасно. Топи, леса дремучие. Я до последнего буду надеяться, что маме моей удалось сделать крюк и обогнуть те места по краю, обосноваться в другой деревушке. Вот вырасту, поеду на разведку, поищу её. А пока позволь пожить здесь ещё немного, а? Я обещаю, больше обзываться не буду.

– Ила-Ила, – я вздохнула, пряча улыбку, – твоя обида, может быть, и праведна, но страдаешь от неё именно ты сама, а не те люди, которые причинили тебе зло. Помни об этом и не причиняй ещё больший вред самой себе.

Зачем я это сказала? Казалось бы, давала совет ей, а на самом деле самой себе, потому что перед глазами тотчас всплыл образ бывшего мужа и моей дочери. Мы сидели за столом. И очередной разговор на повышенных тонах, казалось, начался сам собой. Столько непонимания, обид, недоверия и всего вместе взятого.

Эх…

– Обещаю, не буду злиться на них, чтобы самой не страдать.

Илона кивнула, прежде чем разомкнуть объятья.

– А ты, я смотрю, рыбу приготовила на обед?

– До купцов я тот раз и не дошла, а хлебные дрожжи меня подвели, кефир не удался. Я бы пышек испекла. Да с сахаром он очень вкусный.

– Молочную бражку имеешь в виду? – Илоша прошла к столу и кисло скривилась на результаты моих трудов, наполовину скрытые марлей в деревянной миске. – Да, закваска нужна другая. Надо у Ялики спросить. Она подскажет. Я рецепт повторить не смогу, да и не стану, ещё отравимся ненароком.

– Хорошо. – Я вернулась к сервировке и переменила тему. – Скажи, а что ты можешь рассказать про всяких обитателях местных лесов?

Начала издалека в надежде вывести разговор к нужной теме.

– Волки, белки, выдры и бобры, ты об этом? – спросила Илона с усмешкой. – Или хочешь узнать что-то конкретное?

– А как насчёт ежей?

После этого слова моя помощница насторожилась.

– Неужто о лесных хочешь узнать?

– Получается, обычные ежи не водятся? – пришла к выводу я.

– Водятся, но вряд ли они тебе будут интересны. Говори, ты где-то видела маленького человека, отдалённо похожего на ёжика?

– Ты тоже видела?

– Нет, но многое слышала о них со слов других людей.

– Которые их видели, – кивнула я.

– Нет, они их не видели, но передавали слухи и легенды. А вот тут её голос перешёл на шёпот:– Одно плохо, видеть их могут одарённые люди, те, кто умеет колдовать, понимаешь?

– Глупости, вовсе я не умею.

– Есть такое поверье в народе, что ведьмы бывают добрые и злые, как духи леса. Некоторые из них выходят к людям и клянутся в верности главе рода, охраняют дома этих везунчиков и по хозяйству помогают. Но если род прервался или случилась какая другая напасть, домовые уходят обратно в лес.

– Так тот ёжик, который брёл за тобой и повизгивал, он – домовой? – тихонько спросила я.

– А ты его видела? – Илона позабылась и повысила голос. – Правда?!

– Да…

– Ой, как хорошо.

– Чем же?

– Ёжик – это добрый дух леса. Во всяком случае, вреда он не принесёт, а если явится к нам, оставь ему блюдце с молоком, вдруг захочет жить с нами и оберегать наш дом, а?

Я громко вздохнула. Что-что, а подобного исхода разговора я совершенно не ожидала. Они с Мстиславом сговорились, что ли? Хотя вряд ли. Скорее всё дело в местных легендах и поверьях.

– Что ж, ладно, – сдалась я, помечая в уме новую задачу, выделить отдельную тарелку для молочной приманки. Одно непонятно – что делать, если молоко скиснет и начнёт вонять, когда его никто не выпьет, а?

Как назло, в этот самый миг я бросила взгляд в миску с прокисшей бражкой и увидела внутри чёрные хлопья на дне, а на поверхности на миг показались чьи-то глаза.

Вздрогнула и присмотрелась внимательнее.

Нет. Просто фантазия, или усталость сказывалась.

Помотала головой, намереваясь выйти на улицу, чтобы хлебнуть свежего воздуха и прочистить мозги. От мыслительного переутомления и не такое мерещится. Правда, обычно по краям зрения, а не в фокусе.

А вдруг не показалось? Я остановилась в дверях кухни.

– Илочка, я выйду на улицу ненадолго, просмотри за хлебом, чтобы не пригорела корочка, скоро вернусь, заодно табличку поменяю и покричу немного, зазывая народ.

На мою просьбу последовал лаконичный ответ:

– Хорошо.

Глава 10

Назло или просто свезло – мои старания не прошли даром, вот только с одним маленьким «но». Первыми в трактир прибыла семья Асгольда вместе с сыном.

Эх…

Подозреваю, они неспроста явились настоящей гурьбой. Хотя искренне надеюсь, что ошибаюсь в своих суждениях.

Шестеро. Рослые, просто одетые, двое родителей и трое братьев помимо несостоявшегося жениха. Один из тех подросток, а вот другие выглядели постарше самого Асги.

Я, не веря своему везению (а точнее, наоборот), нацепила на лицо улыбку и проводила их внутрь, предложила располагаться.

– Хороша, – услышала я комментарий за моей спиной, прежде чем закрыла дверь. И это была их мать. Кучерявая, седовласая, но бойкая женщина держалась гордо и, как мне показалось, правила семейством из-за спины мужа, главы рода.

Чем жила эта семья, мне было неизвестно, да и знать не особо хотелось, но, к сожалению, я наверняка ещё немало услышу о них, причём от них самих же. Потому что сложно было не заметить собственнический взгляд самого Асгольда, с которым он провожал меня в этот раз, едва я оказалась в поле его зрения.

Да уж, подсобила Рогнеда и её родственница.

А как же другие планы? Неужели не нашлось свободной подходящей девицы, чтобы сватать к ней такого доброго молодца под два метра ростом, а?

Я недолго ещё покричала, зазывая народ, и быстро вернулась назад на помощь Илоне.

– Хозяйственная, – проронил один из братьев, когда я прошла мимо за стойку и выставила наверх поднос с чарками под воду или квас. Кстати, надо его вынести. А то один чайный гриб остался.

– Умная, – добавил уже сам Асгольд.

Я чуть со смеху не прыснула. Они в слова играют, что ли? Или упражняются в подборе эпитетов для кого-то кроме меня. Ум свой я точно никому не демонстрировала, да и не собиралась. А то ещё ведьмой назовут и на болота прогонят. Это они запросто.

– Илочка, – позвала я, возвращаясь в кухню.

Как раз вовремя, она взяла кочергу, прихватки и хотела сама доставать противень с выпечкой.

– Отнеси, пожалуйста, блюда на стойку, а хлебом займусь я.

Помощница кивнула и передала мне рабочий инвентарь. Затем дело стало за подносом и блюдами. А пару минут спустя, когда я уже подцепила кочергой металлический лист и тащила его наружу, то услышала наглый голос одного из гостей:

– Эй, хозяюшка! Покажись, мы голодны!

Я чудом поднос не выронила от негодования. Илона к тому моменту уже должна была поставить им на стол первые тарелки. В случае, когда желающих в зале немного, мы разносили еду, чтобы долго не объяснять новые правила обслуживания. Вот если были завсегдатаи, то они своим примером изрядно упрощали нам работу, подходили, платили и обслуживали себя сами. За это я не завышала цену на стоимость блюд.

Вздохнула, опуская поднос на деревянную столешницу. Перекинула варежками несколько булочек на тарелку и отправилась в зал смотреть, что к чему.

Илона недоумённо озиралась и не спешила отходить.

– Что стоишь? Неси ещё, – сказал ей один из старших братьев Асгольда.

Заметив меня, девушка быстро подошла и шепнула:

– Они мало заплатили.

– Давай сюда, – я кивнула ей и перехватила шесть рубчиков.

Как она сказала – мало? Да это копейки.

– Дорогие гости, но то, что вам принесли, стоит шестнадцать и ни рубчиком меньше. А за хлеб и напитки придётся доплатить отдельно.

– Да это же… – начал разоряться самый молодой из них. Но суровый взгляд мамушки, и он заткнулся.

– Кажись, мы не поняли, что пролепетала твоя девка. – Мама Асгольда мне улыбнулась, а во взгляде стояла злость. – Сойдёмся на тринадцати и не будем спорить.

– Шестнадцать, – гнула свою линию я. – По четыре рубчика за блюдо, это и так почти даром.

– Не скажи.

– В таком случае возвращайте тарелки, я посмотрю, вы неплохо поели, больше чем на половину от общей суммы.

– Ладно-ладно, не злись. – Асгольд встал из-за стола и полез в поясной кошель за деньгами. – Рубчики нам даются сложнее прочих. – Он достал и скрупулёзно отсчитал ещё десять жестяных крупных монет. – Вот. А это на хлеб и квас. Добавил ещё три.

Я покачала головой. Вот же скупердяи.

– Принесу хлеба и кувшин воды. На квас здесь не хватит.

Кем бы себя ни возомнил этот мужик, но его поведение с лёгкостью проясняло, почему он до сих пор один.

– И вообще, мы сюда не есть пришли, – из-за стола поднялся один из братьев. Его торжествующая ухмылка очень уж мне не понравилась. – Как тебе наш Асги, а? Смотрю, глазки загораются, когда смотришь в его сторону, да?

– Принесу воды, – всучила тарелку с булочками и строго ответила ему, не в силах совладать с голосом.

Тоже мне, сваты. Вначале нахамили, а потом жениха подсовывать. Но просто отказать – значит подкинуть новый повод для сплетен.

Да уж, ситуация.

Повезло ещё, в этот самый миг в трактир вошли новые посетители. Болъиван в их числе, чумазый, уставший. Видать, только из кузни заглянул перекусить.

Кивнула ему с улыбкой и невольно поймала на себе странный взгляд мамы Асгольда.

– Доедайте, допивайте и идём отсюда, – заключила она, едва я поставила кувшин и несколько чашек на столе. – Делать здесь нечего. А тебе, сын, Гнеда правильно подсказала. Ищи другую.

Вот так новости, а она-то откуда знает? Разве его мама присутствовала при разговоре? Или сын успел всё-всё ей рассказать в мельчайших подробностях? Похоже, так и было.

– Да погодите, – не унимался Асгольд. Снова подскочил с лавки и встал предо мной. – Велюшка, неужели не люб я тебе, а? Тогда зачем, скажи, ты на меня так смотрела в первую нашу встречу?

Я в ответ лишь отрицательно покачала головой и направилась назад к стойке. Вот ведь нашёл время для признаний. Не было бы гостей, отказала бы ему с лёгкостью, но тут мне вслед понеслось:

– Волосы по плечам – девица жениха ждёт, а косу заплела, значит, муж в доме и дверь заперта на замок, – мама Асгольда не унималась. – Видать, есть на примете кто-то другой, кроме тебя. Не расстраивайся, сын, идём. Такие нам не нужны, наглые. Не удосужилась как следует ответить. Тоже мне, императрица.

Глубокий вдох – глубокий выдох. Пусть себе злословит. Если меня не задело, значит, удар прошёл мимо цели. Но в одном она оказалась права. Волосы я в косу не заплетала, предпочитала другую, более быструю и удобную причёску, как у Илоши. У неё и подсмотрела, кстати. А если я выходила на улицу, то укрывалась платком, чтобы ветром волосы не спутывало. Но теперь я очень сильно пожалела, что не обратила внимание на этот каверзный обычай.

Быстро опомнившись, я приняла плату от новых желающих перекусить и подала им тарелки. А Илону отправила на кухню за квасом.

Радовало другое. Асгольд и его семья наконец покинули зал, а последующие часы прошли как обычно, если не считать мой визит к нашему новому постояльцу, чтобы покормить.

Глава 11

Игоша бунтовал.

Хотел сотворить зло, но не мог из-за защитных знаков на стене над кроватью. Поэтому сидел в углу и от обиды позвякивал оставленной ложкой да двигал хлебными крошками, демонстрируя силу.

Мстислав будто слышал его, пробуждаясь ото сна. В абсолютной тишине звучали неприятные шорохи, словно крыса ползала по полу и поочередно скребла в тёмных углах. Но откуда взяться грызуну на втором этаже? Наверх редко приносили еду, поэтому и поживиться здесь нечем, если не считать крошки, оставленные на тумбе после недавней трапезы. Нет, мыши, крысы и прочее мелкое зверьё для начала заполонят нижние помещения, прежде чем отправятся наверх. Это точно была нечисть.