Каменная кровь 2
- -
- 100%
- +
Но он не понимает…
Почему он так жесток?
Николай поднимает голову, чтобы осмотреться по сторонам, и вновь обращает глаза ко мне. Они пусты.
– Это приказ. И ты его выполнишь. Сама или с моей помощью, – теперь его голос стал безжалостно стальным, давая понять, что я не получу ни грамма сочувствия или понимания.
Николай громко вдыхает воздух и выглядит так, будто он ненавидит себя за то, что собирается сделать.
И я тоже его ненавижу.
Потому что я готова умереть, лишь бы не возвращаться в Скарлатную башню.
Я взвизгиваю, когда он сжимает меня в руках и вскидывает на плечо.
И он несет меня… Обратно. В мой кошмар.
Я плачу. Всхлипываю. Однако Николай прижимает к себе так крепко, что у меня нет возможности вырваться. Тепло его тела постепенно передается мне, помогая избавиться от всепоглощающей паники. Я закрываю глаза. Вскоре я сама прижимаюсь к нему словно тонущая кошка посреди горной реки, зацепившаяся за корягу.
Я смиряюсь, но знаю, что никогда не смогу доверять ему так, как мне хотелось бы. Он несет меня в проклятое логово своей безумной Королевы!
От обиды по щекам текут слезы.
Несмотря на темноту Николай очень быстро находит дорогу к покоям, словно знает здесь каждый угол.
Конечно знает. Потому что Королева не один раз приглашала его сюда.
Он служит ей.
Мы заходим внутрь, и Николай усаживает меня на кровать. Я обнимаю свои колени, медленно бросая взгляд на потолок и проверяя, нет ли там Королевы.
Нет.
Николай чиркает зажигалкой. Вспыхивают несколько свечей, освещая проклятое зеркало.
Меня вновь начинает трясти.
– Что тебя напугало? – он уже рядом, поднимает мой подбородок двумя пальцами.
Я поддаюсь его бездонным глазам и позволяю себя загипнотизировать. Да, я боюсь его, но сейчас всего страшнее остаться одной в этом месте.
Здесь я не могу полагаться даже на себя.
Я показываю пальцем на зеркало.
Николай поворачивается в его сторону, внимательно осматривая. Он приближается к нему. Эти секунды мучительны. Я готова его умолять, чтобы он вновь взял меня в свои руки, обнял. Потому что как только он отдаляется, страх накатывает, заставляя сходить с ума, и чем дальше он, тем сильнее это безумие.
Сейчас он просто что-то осматривает, нас разделяет метров пять, а кажется – километр…
Но я не могу найти в себе силы встать и подойти к нему, стоящему рядом с этим проклятым зеркалом. Впиваюсь руками в одеяло…
Николай берет что-то с комода. Это похоже на статуэтку. Он делает несколько шагов отходя от зеркала, а затем ошеломляющий грохот сотрясает комнату. Сначала, мое сердце готово выпрыгнуть из груди, но потом я вижу осколки зеркала, вываливающиеся из рамы и падающие на пол.
Николай разбил его. Он разбил это проклятое зеркало!
Я готова упасть перед ним на колени и благодарить.
Почему я не сделала это сама? Была слишком ослеплена собственным страхом.
Николай подходит ко мне и садится на корточки рядом с кроватью.
Рядом с моими исцарапанными ногами.
– Так лучше? – спрашивает он, смотря снизу вверх и осторожно беря в руки мою лодыжку и заставляя опустить ногу с кровати.
Я киваю с приоткрытым ртом.
Даже если сейчас в комнату зайдет Королева, мне не будет страшно… пока он смотрит на меня так.
Я перевожу свой взгляд на ноги и ужасаюсь их состоянию. Они покрыты мелкими царапинами и грязью, на которую сверху прилипла еще и трава.
Я дергаю ногу на себя, намереваясь спрятать, но горячие пальцы решительно держат в плену мою лодыжку. Не знаю, где он взял полотенце, но сейчас оно появляется в его другой руке, и Николай заботливо вытирает им мои ноги.
Я, в таком жалком и растрепанном состоянии, перед грудой осколков проклятого зеркала, но Николай заставляет меня чувствовать себя его королевой.
Он делает это.
Я медленно вдыхаю воздух, осознавая, что теперь паника оставила место другому чувству, еще более необузданному и заставляющему сгорать заживо.
Делал ли он так с кем-то еще? С Королевой, которая приглашала его в Скарлатную башню? Или только со мной?
Я закрываю свои глаза, удивляясь собственной наивности. Что заставляет меня ему доверять? Делиться чувствами? То, что он копия своего брата, который отдал свою жизнь за меня?
Теперь я чувствую его нежные прикосновения. Я прикусываю губу, чтобы не застонать, когда он делает мне массаж ног.
Майор невероятно нежен, когда хочет, и беспредельно груб, и жесток, когда понадобится… Но сейчас его пальцы скользят выше по моей икре, и я забываю даже о том, что он едва не придушил меня при первой нашей встрече…
Моя грудь предательски твердеет, и из мокрой кошки я вот-вот превращусь в дикую, жаждущую ласки.
Это невыносимо.
Когда я открываю глаза, понимаю: он тоже это чувствует…
Его глаза пожирают меня. Я же готова бесстыдно умолять его пойти дальше.
Но сдерживаю себя, вспоминая, каким он был в моих снах… В том лабиринте за окном. Он горел желанием, и все же, приказывал убегать от него, прятаться… И он охотился за мной, чтобы убить.
Глинка приходит мне на помощь, взбираясь по рукаву сорочки и помогая очнуться от наваждения.
Николай сразу ее замечает, его взгляд способен сейчас превратить рептилию в пепел. Я прячу Глинку под волосы. К моему облегчению Николай ограничивается громким и недовольным выдохом. Все могло бы быть хуже. Он даже не спрашивает, как я пронесла ее во дворец.
– Что именно я видела во сне? Когда ты… убивал… – спрашиваю я, давясь последним словом и наблюдая, как Николай отводит глаза и сжимает в кулаке полотенце.
Он отвечает не сразу.
– Ты видела мою Огранку.
– Ты их… убил на самом деле? – мой голос дрожит.
– Да, – его голос разрезает мне сердце.
Значит мой сон был реальным.
– Зачем?
– У меня не было другого выбора, – Николай продолжает массировать мои ступни, но теперь его прикосновения ощущаются грубыми и слишком давящими.
Я вскрикиваю, когда он делает мне больно. Поняв это, Николай прекращает и поднимается с пола. Он избегает смотреть на меня.
– Но почему… Почему я видела это? Снова и снова.
Фигура Николая замирает. Я не вижу его лица, но мне это и не надо, чтобы понять – он напряжен.
– Ты была в моих снах, – говорит он, не поворачиваясь ко мне. – То, что ты видела, было давно. Так я заслужил свое звание и стал тем, кем являюсь сейчас. Это мои воспоминания, которые продолжают мне сниться…
Он впервые так много со мной разговаривает и рассказывает о себе. Это его попытка заставить меня ему доверять?
Я подбираю под себя ноги и смотрю на разлетевшиеся по ковру осколки зеркала. В них отражается огонь свечей.
– А как же зеркало? Королева будет зла, когда узнает…
– Это не первый раз, когда я разбиваю это зеркало.
Не первый раз. Значит, он был здесь с кем-то еще, возможно, таким же напуганным, как и я…Или он сам когда-то был напуган.
– Почему я была в твоих снах?
Николай молчит. Лимит разговоров с ним кажется исчерпанным. Мне страшно, что он сейчас уйдет и оставит одну. Я впервые чувствую себя настолько зависимой от его присутствия. В грудь закрадывается надежда, что может мне удастся его разговорить…
– Это из-за того, что ты ввел в меня гематитовый стержень? Или из-за маячка? Почему я не контролирую себя, когда делюсь своими чувствами с тобой?
Николай продолжает молчать и стоять ко мне спиной. Мне хочется бросить в него подушкой, чтобы он повернулся. Я хочу видеть его глаза!
– Это из-за того, что я вижу в тебе твоего брата, который меня спас? Из-за Александра? Потому что я чувствую себя обязанной ему за то, что он отдал за меня свою жизнь?
Я знаю, что причиняю боль Николаю своими догадками и напоминанием о его утрате, но я хочу знать. Почему мы с ним так связаны? И еще я хочу, чтобы он повернулся ко мне!
И он поворачивается.
Его глаза бесчувственные и тусклые.
Это пугает.
Когда он приближается ко мне, я инстинктивно отползаю на другой конец кровати.
Он хмыкает.
– Ты боишься меня, – он так и не отвечает на мой вопрос.
Я киваю.
– Если бы на моем месте сейчас был Александр, было бы тебе страшно?
Я отрицательно качаю головой.
– Он спас меня. Как я могу его бояться? – я тут же прикусываю себе губу, когда вспоминаю, что и Николай несколько раз спасал меня… Но это было… грубо.
– Ты тоже меня спасал… – я сразу поправляюсь, когда вижу проблеск ярости в его глазах. – Но… ты делал это, чтобы… Чтобы смерть твоего брата не была напрасной.
– Ты права. А еще я делал это, чтобы твоя жизнь стала невыносимой, – я слышу злость в его голосе. – Достаточно ли невыносимой стала твоя жизнь, маленькая малахитница?
Моя шея горит от волнения.
– Достаточно, – выдавливаю я.
По крайней мере, он не оправдывается. В груди все клокочет, и я даже не знаю почему.
Николай подходит к софе, снимает свой китель, ловко сворачивает его и кладет на спинку.
Его жест обнадеживает, значит, он не собирается уходить, однако…
– Что ты делаешь?
– Раздеваюсь, – зло отвечает он.
– За-зачем?
– Я не собираюсь спать в одежде.
– Ты собираешься спать… здесь?
– А ты хочешь, чтобы я ушел?
– Нет, – выдыхаю я.
– Тогда чего же ты хочешь? – Николай бесцеремонно откидывает одеяло, избегая смотреть на меня.
Он собирается лечь со мной в кровать в одном нижнем белье.
– Не смотри на меня так, будто не видела меня голым, – дразнит он. – И будто ни разу не спала со мной в одной кровати.
Мой рот открывается, но из него не вылетает ни слова.
– И потом, как думаешь я объясню, что провел ночь в твоей комнате?
– Ты собираешься сказать, что… спал со мной?
– Нет. Я собираюсь сказать, что преподавал урок своей подопечной и всю ночь учил ее тому, как положено вести себя в Скарлатной башне.
Я умоляюще морщу нос, а на лице Николая появляется улыбка. Это длится мгновение, но мое сердце успевает пропустить удар.
– Я буду здесь, с тобой. Я никуда не уйду. Просто перестань меня бояться.
Легко ему говорить, это не он прятался во сне в черном лабиринте… Он не видел себя, когда охотился за мной…
Я устраиваюсь на подушке, визуально разделив кровать пополам, но Николай решает сразу же нарушить стену, мысленно возведенную мной. Секунда, и я оказываюсь прижатой к его груди.
– Это чтобы ты не убежала среди ночи, – поясняет он, прижимая к себе стальной хваткой. – А теперь спи. Может, это твоя последняя спокойная ночь.
Я приподнимаю голову и заглядываю в глаза. Неужели он может так спокойно об этом говорить?
Он замирает, смотря на меня несколько слишком долгих секунд.
– Не смотри на меня… так, – его голос звучит слишком низко и отдает приятной вибрацией в моем теле. – Если не хочешь… чего-то еще, – добавляет он, и я послушно склоняю голову на его грудь.
Молчу и слушаю биение его сердца. Внутри я чувствую спокойствие от того, что он все-таки здесь, не ушел.
Все это могло бы быть романтичным, если бы мы не находились в логове безумной Королевы…
12
Николай
Маленькая малахитница сладко спит на моей груди.
Так спокойнее. Ей. Мне.
Я чувствую.
Она дает мне это ощутить.
Ее невозможно оставить ни на минуту без того, чтобы она не оказалась в смертельной опасности… Однако каждая минута рядом с ней становится мучительным и томительным искушением…
Я пробовал делать невозмутимый вид, не обращать на нее внимание, держаться подальше, игнорировать то, как она на меня влияет и что заставляет чувствовать… А ведь после смерти Александра я уже не думал, что способен ощущать что-либо кроме ненависти и яростной жажды убивать…
Она даже не подозревает, каких усилий мне стоит сдерживать себя, особенно сейчас, когда ее рука протянулась вперед, обнимая меня крепче.
Пока мы во дворце, я буду вынужден держать ее при себе. Ей это не понравится… Знаю. Она меня боится. А вот я не против.
Чувствую себя улыбающимся идиотом, прыгающим со скалы.
Я долго играю с ее мягкими волосами, вдыхая аромат. Пахнет до безумия приятно и сладко…
Если бы Анна могла представить, какие картины проскальзывают сейчас в моей голове, то сбежала бы вновь.
А в моих мыслях мелькает многое… Начиная от того, как я разношу Скарлатную башню в пыль, и заканчивая тем, как упиваюсь Анной на остатках этого проклятого места.
Как же я его ненавижу…
Как и ненавижу то, что мой брат лежит здесь в глубоком сне уже который год, а единственная надежда его вернуть – это Королева, которая получит свои так желаемые Рубиновые пещеры.
Спать мне нельзя, есть риск, что малахитница вновь окажется в моем кошмаре. На сегодня она уже получила достаточно переживаний… Что до Королевы… Ее методы изучать своих подданных и испытывать их – не могут не ужасать. И я, как никто другой, знаю, что выдерживают единицы.
Теперь Королева спешит. По словам Люциуса и по моим наблюдениям, охрана дворца была усилена, я уверен, это связано со сбежавшим змеем. Королева опасается его. Более чем – она его боится.
В голове проскальзывает план, благодаря которому Анна сможет быть отдалена от всего этого… Дворца, Горнила Камня, войны… Согласится ли она на него? Я не буду спрашивать. Даже если она никогда с этим не смирится и возненавидит меня еще больше, я намерен сделать это, надеясь, что смогу спрятать Анну или хотя бы временно оградить от опасности…
Я верю, что Королева даст свое разрешение, потому что я дам ей то, что она так хочет. А именно, Рубиновые пещеры. Теперь, когда верные мне воины поймали четырех магов Мавридии, и один из них согласился сотрудничать, чтобы провести нас в тыл, у меня есть четкий план.
Допрос был не быстрым, зато удачным. Правда, я едва успел к тому моменту, когда Анна направлялась в лабиринт, чтобы перехватить ее. Мне жутко повезло уберечь ее от очередных неприятностей, в которые она продолжает ввязываться.
Будет ли Королева рада новостям и плану, который я представлю завтра? Несомненно. Однако никому не дано понять, что именно у Рубиновой на уме.
Я знаю, что она неспроста поселила Анну здесь. Королева подозревает, а возможно, уже знает, что Анна – маг, поэтому собирается использовать ее в своих целях…
Но знает ли Королева, что малахитница не просто маг?
Анна из древнего рода Калазиас…
Надеюсь, что Рубиновая этого не узнает, иначе сделает из нее оружие.
Пятый стихийный клан Мавридии, способный управлять эфиром и остальными четырьмя стихиями. Он был когда-то сильнейшим из кланов. Но зависть и страх не чужды правящим надменным и самоуверенным магам. Они, как и все остальные, боятся тех, кто сильнее их, боятся потерять собственную власть, поэтому делают все, чтобы уничтожить угрозу.
Триста лет назад Совет кланов лишил эфирных магов магической силы за их преступления и полностью изгнал их из Мавридии. Сомневаюсь, что преступления на самом деле имели место быть. Причиной стали банальные страх и зависть к сильнейшему клану, не чуждые миру магов.
Змеиное гнездо, похлеще каменного!
Они заслуживают противника в лице Королевы и ее Каменного войска.
Калазиас…
Я сразу почувствовал, что она не просто человек.
В лазарете, при первой нашей встрече, мне было достаточно ощутить, как бурлит ее кровь в венах. Это не была человеческая кровь. Но я не ожидал, что она – одна из древнего, изгнанного своими же, рода Мавридии.
Возможно, мне стоило убить ее сразу, до того, как она украдет мое сердце и станет моей головной болью.
Мне повезло узнать об этом всем от мужа Магнолии, который оставил после себя достаточно древних коллекционных книг и трофеев с завоеванных земель.
Знает ли об этом Анна?
Возможно, что-то она начинает подозревать.
Рано или поздно правда выплывет наружу, я уверен. Но вместе с этим она станет ходячей мишенью. И для Королевы, и для четырех правящих кланов Мавридии. Особенно когда они поймут, что каменная сила начала пробуждать в ней магическую… Как бы совет ни лишал сил древний род, природа найдет лазейку через поколения…
Только вот здесь особый случай.
Анна стала гибридом. Насколько это будет опасным для этого мира и для власти сильнейших – предстоит еще выяснить. Остается понять, как помочь ей это освоить, прежде чем она найдет смертельные проблемы себе на голову.
Спрятать. Ее надо спрятать от всего этого.
Маленькая малахитница вновь двигается. В этот раз она поворачивается ко мне спиной, и это испытание требует всей моей выдержки. Ее зад задевает мою и без того разгоряченную плоть… Я понимаю, насколько слаб перед ней, когда прижимаю ее к себе сильнее, целуя ее волосы.
Я готов поклоняться ей и ее телу целую вечность… Я готов сделать ее королевой. Но она видит во мне всего лишь монстра.
Она оказалась права: ее связь со мной… это из-за Александра. Она подсознательно доверяет мне, просто потому что мы похожи. Она беспрепятственно делится со мной своими чувствами, потому что видит в нем меня…
Больно ли мне от этого?
Нет.
Это лишь разжигает во мне желание сделать ее своей. И завоевать малахитовое сердце так же, как она сделала с моим.
Тело Анны оказывается податливым, она вжимается в мою грудь и не только, словно умоляя и прося ласки. Но она спит.
Это настоящее испытание, похлеще Огранки и всего, через что я только проходил.
Я понимаю, что не могу так больше, и пытаюсь убрать руку, возможно, встать и походить по осколкам разбитого стекла, чтобы прийти в себя и протрезветь от дурманящего лесного аромата ее волос, но сонная маленькая малахитница сжимает мою руку, не позволяя ее сдвинуть.
Я стону как подросток.
Что она видит в этом сне? Точно не Королеву, потому что ее пульс пусть и бьется часто, но не от страха, а от возбуждения.
Она видит Александра? Или меня?
Не важно. Я сделаю все, чтобы ей снился только я, но сначала нужно, чтобы она забыла про проклятый лабиринт…
Она вновь выгибается мне навстречу. Я не выдерживаю и целую ее в шею. Она тихо стонет. Это сводит меня с ума.
Она словно зовет меня, но я знаю, что малахитница не готова к тому, что я собираюсь ей дать. Она маленькая и неопытная, даже если и хочет казаться другой. Возможно, ее чувства предназначались Александру, но она дала почувствовать их мне. У нее не получается спрятать их от меня. И я этому даже рад, не буду скрывать, хоть по началу меня это жутко раздражало.
Проблема лишь в том, что я никогда не стану таким добрым и милосердным, как мой погибший брат. Только он помогал мне сохранить крупицы человечности. А теперь… это делает она.
За окном начинает светать, но есть одна особенность: света здесь все равно недостаточно. Гребаная мрачная Скарлатная башня.
Анна поворачивается ко мне лицом. Она довольно улыбается во сне. А я понимаю, что мне плевать на свет, если есть она. Даже в самом непроглядном мраке она светит ярче солнца. Маленькая малахитница. Моя. Даже если она еще не смирилась с этим и вряд ли смирится с тем, что я намереваюсь сделать, я не собираюсь оставлять ей выбора.
С какого момента я так помешался на ней?
Анна открывает глаза и встречается со мной взглядом.
Вот с этого.
Когда одним движением ресниц она способна свести меня с ума, взбесить или заставить желать прикоснуться к ее губам.
Однако улыбка сползает с ее лица, заставляя меня окаменеть.
Она словно увидела монстра.
Меня.
– Как спалось? – спрашиваю я, зная ответ.
Ей спалось хорошо рядом со мной, даже если во сне она видела кого-то другого.
13
Анна
Я почти готова поверить, что ему на самом деле интересно, как мне спалось, и что он ждет ответа. Однако в его глазах я читаю наглую уверенность в том, что спалось мне очень хорошо, его самодовольная улыбка это подтверждает.
Он знает. И он прав.
Я на самом деле спала без кошмаров.
Наоборот… Мой сон оказался настолько горячим, что сейчас я чувствую себя неловко. Просыпаться в постели с тем, кого впустила в свои девчачьи мечты, но с условием, что он об этом не узнает. Эта близость слишком опасна.
Его довольное лицо как будто намекает, что он обо всем уже успел догадаться. Боги, надеюсь, что я не была в его сне… Потому что я сгорю от стыда, если он узнает, о чем я его просила…
– Спокойно, – успокаивает он меня, явно ощутив мое смущение. – Я не знаю, что тебе снилось, но выглядело это… соблазнительно.
Он берет мою ладонь в свою руку и нежно целует.
– И ощущалось… также.
Я прикусываю нижнюю губу, закрываю глаза и отворачиваюсь в сторону. Почему с каждым разом я все меньше контролирую свою связь с ним? Разве не должно быть наоборот? Разве я не должна была научиться наконец-то блокировать свои чувства, прятать их?
– Ты не спал? – хрипло интересуюсь я.
– Нет. Иначе ты оказалась бы в моих кошмарах, – он приподнимается, чтобы посмотреть мне в лицо и захватить прядь моих волос.
Мне нравятся его прикосновения. Тем более что это продолжает сон, в котором Николай был нежным, заботливым и таким ласковым. Я закрываю лицо ладонями, как будто это сможет скрыть от него мои чувства.
Это начинает сводить меня с ума.
– Тебе всегда снятся кошмары? – я пытаюсь переключиться.
– Мне снится всего один. И ты уже знаешь какой, – спокойным голосом отвечает Николай, но я чувствую, что ему это не нравится.
Ему не нравится, что я попадаю в его сон. И мне тоже не понравилось бы…
– И ты отказываешься спать, чтобы я не попала в твой кошмар?
Он молчит. Просто смотрит в мои глаза и трогает волосы. Его взгляд проникает так глубоко в меня, что я теряюсь во времени и пространстве.
Стук в дверь.
Служанки заходят в покои по очереди, ступая на осколки хрустящего стекла и кроша его. Они нисколько не удивляются увиденному, как будто уже знали, что их ждет.
Сомневаюсь, что убираться будут они.
Я собираюсь приподняться на кровати, но Николай припечатывает меня в теплую подушку своей рукой, продолжая разглядывать мое лицо, как будто над нами не стоят пятеро служанок с убийственным видом.
– Анна, Королева любезно прислала нас, чтобы помочь вам одеться. Майор Аркас, какая приятная неожиданность видеть вас здесь, – холодно чеканит слова одна из них.
Ее голос говорит о том, что она даже понятия не имеет, что значит слово «приятный». И я начинаю дрожать.
– Передайте Королеве благодарность за заботу о моей подопечной, а также то, что ее поручение я выполню лично. Вы можете идти.
Николай садится на кровати, показывая голый торс служанкам, пока я натягиваю на раскрасневшееся лицо одеяло.
Служанки медлят, а Николай нарочно поворачивается ко мне, словно желая продолжить вытворять со мной нечто порочное. Он захватывает одеяло двумя пальцами, чтобы не позволить мне спрятаться в него с головой.
Он продолжает смотреть прямо мне в глаза. Властно и извращенно.
Удаляющийся хруст осколков дает понять: служанки направились к выходу, очевидно не желая становиться свидетельницами развратной сцены, на которую намекает Николай.
Как только дверь за ними закрывается, он наконец-то разрывает зрительный контакт, а затем быстро встает с постели.
– Сегодня тебе не позволено отходить от меня ни на шаг, понятно? – твердым голосом говорит Николай, одеваясь. – Ты даже можешь носить с собой мерзкую тварь, но не отдаляйся от меня.
Я киваю, потому что в горле пересохло и не удается отлепить язык от нёба.
Он имеет в виду Глинку… Не ожидала, что он сам на это согласится.
Я наблюдаю за его быстрыми движениями, пока он одевается. Я все еще ощущаю себя неловко от того, что вновь проснулась с майором в постели. Для меня это необычно, даже если, между нами, ничего не было… Все же.
Поборов смущение, я следую его примеру и одеваюсь, стараясь делать это решительно и быстро… как он. Это помогает отвлечься от волнения перед неизвестностью дня. Сегодня нам предстоит встретиться с Королевой, и никто не знает, чем закончится эта встреча.
Перед выходом Николай окидывает меня довольным взглядом, словно оценив скорость моих сборов. Мне было когда потренироваться. И это он еще не знает, что Глинка спряталась за моим воротником, под волосами.
Мы петляем в коридорах королевского дворца и вскоре выходим на просторную кухню с двумя большими столами посередине. У стены там, где горит огонь и кипит вода, орудует повариха.
Она сразу замечает нас, кивает и приглашает за стол.
– Майор! – уважительно кланяется она ему и тут же прекращает свои дела, чтобы придвинуться к нам поближе. – Чего вам приготовить? – Она с неким любопытством разглядывает меня.
На ее губах лукавая улыбка, как будто она уже знает все возможные дворцовые сплетни.
– Две яичницы с сыром, – отвечает Николай, одаряя женщину сухой, но вежливой улыбкой.