Каменная кровь 2
- -
- 100%
- +
Повариха продолжает смотреть на меня, словно любуясь на какой-то экзотичный цветок. Я смущаюсь и смотрю в окно, в пол или куда-то еще.
– Две яичницы с сыром, Ванесса. Пожалуйста, – повторяет Николай, и его голос на этот раз звучит громче и настойчивее, напоминая поварихе о личных границах.
Она кланяется и возвращается к плите, доставая из корзины на нижней полке несколько свежих яиц.
Из коридора слышится гул голосов. Почему-то они мне кажутся… детскими. Задорными. Я слышу смех. Вскоре на кухню врывается толпа из девочек и мальчиков. Им по семь-десять лет.
Что здесь делают… дети?
– Тише-тише! Майор завтракает! – с ходу успокаивает их Ванесса, но Николай делает ей знак, чтобы не беспокоилась об этом.
Однако дети замирают с широко раскрытыми глазами. Я смотрю в их глаза, и мне кажется невероятным видеть толпу детишек, а их около тридцати человек, в этом жутком месте.
– Давайте, проходите, рассаживайтесь, – в дверях появляется мужчина, он в форме каштоуна, напоминающей мне форму Алины.
Моя подруга показывается из-за спины этого мужчины и замирает в ужасе, увидев меня.
Мой рот приоткрывается от удивления.
Я замечаю, как Николай напрягается, но на его лице непроницаемое выражение, как будто мы находимся одни в этом помещении.
– Ну же, – командует мужчина. – Рассаживайтесь! – он почтительно кивает Николаю, и тот отвечает ему тем же.
Дети слушаются, чуть ли не на цыпочках проходят вперед, сторонясь меня с Николаем и бросая косые взгляды. Я встаю, чтобы подойти к подруге, но она, словно застеснявшись чего-то, опускает взгляд в пол и делает вид, что слишком занята детьми. Она помогает им найти место, расставляет миски с ложками и даже им улыбается.
Я понимаю, что слишком долго стою, когда Николай дергает меня за руку, заставляя сесть на скамейку.
– Потом с ней поговоришь, – говорит он.
– Ну, с добрым утром! – рядом со мной усаживается лейтенант Даларас.
Теперь я зажата между ней и Николаем.
– Вы уже успели взбодрить всех придворных, – сообщает она мне, ядовито улыбаясь. – Хорошо спалось?
Возможно, она хочет меня чем-то задеть, но сейчас все мое внимание приковано к этим детям и Алине, которая заботится о них. Это то, что она от нас скрывала? Но почему?
Кухня наполняется детским гулом.
– Откуда здесь дети? – спрашиваю я, не знаю у кого, но отвечает мне Даларас.
– А, эти… Это дети Ее Величества Королевы, – отвечает она.
– У Королевы есть дети? И их… столько? – я более чем удивлена.
– Ох… – Даларас делает вид, как будто она о чем-то очень сожалеет. – Так ты не знаешь об этом… Это дети придворных и воинов. Тех, кто воспользовался правом на пару. Своим верным и отличившимся подданным Королева дает право выбрать себе пару, которой она гарантирует безопасность и полную неприкосновенность. Однако… есть нюанс, – Даларас улыбается так ехидно, что мне становится больно еще до того, как она продолжит, – избранные в пару теряют статус, любое воинское звание, достижения… Они становятся наседками, вынашивающими яйца для Королевы. А дети, рожденные в паре, принадлежат Королеве, которая их воспитывает и тщательно стирает память, чтобы они не вспомнили о своих родных.
Я давлюсь воздухом.
– И избранные на это соглашаются? Как можно… Отдать детей? – внутри меня все холодеет.
Они не просто отдают детей Королеве… Они позволяют стереть им память…
– Чего только не сделаешь ради любви, – доносится сверху голос Ванессы, очевидно успевшей подслушать наш разговор.
На ее лице сияет мечтательная улыбка, а меня передергивает. Передо мной опускается яичница с сыром, но аппетит уже пропал.
– Разве… разве это можно назвать любовью?
– А как же? Ты жертвуешь всем, даже детьми, ради того, чтобы быть только с ним и служить только ему.
– Похоже, это называется рабство, – поправляю я Ванессу.
Я встречаюсь взглядом с Алиной, но она виновато опускает глаза.
– Но разве это плохо? – продолжает доказывать мне обратное Ванесса. – У сильного мужчины должна быть женщина, которая будет для него делать все. Которая позволит себе раствориться в нем… – Кухарка едва не кружится в танце, а я чувствую рвотный позыв.
– Только представь, ты можешь быть с ним, посвящать себя ему, тебе не нужно больше проходить через присягу или Горнило, не нужно служить, не нужно бросаться в бой, сражаться, рисковать, все что ты делаешь – это радуешь своего мужчину! И даже если с ним что-то случается в бою, Королева гарантирует тебе достойный остаток жизни и даже пособие и приличную работу.
– Но дети?! Как можно отдать детей? – я задыхаюсь.
– Почему бы и нет? Так ты можешь быть уверена в том, что твои дети станут каштоунами, высокопоставленными чиновниками или военными. И потом, их отдают с пяти лет, до этого ты имеешь право нянчиться с ними. Их учат лучшие. Их кормят лучше. Ты посмотри на них, я каждый день готовлю им завтрак с любовью, и никто из них не рвется к родителям.
– Может просто потому, что они их не помнят? – хриплю я, пока мое сердце рвется на части.
Николай роняет вилку, что очень странно для него. Ванесса тут же бежит за новой и чистой, услужливо пыхтя.
Даларас фыркает.
– Если у тебя пропал аппетит, я могу доесть за тебя, – говорит она, но теперь в ее голосе нет ехидства.
Я киваю, подвигая к ней тарелку, а сама продолжаю наблюдать за детьми. У меня наворачиваются слезы. Я вспоминаю, каково это, не помнить кто ты, не помнить лиц своих родных… Это больно. И пусть сейчас дети кажутся довольными, сытыми и даже радостными… Они не помнят, что такое семья и теплота родителей. Мне больно за них.
Конечно, Королеве потом легче сделать из них верных псов.
Кстати… о верных псах.
Я поворачиваюсь к Николаю, чтобы заметить его окаменевшее лицо. Он тоже так и не притронулся к еде. Это настораживает.
Я все же решаюсь встать и подойти к Алине. Она понимает, зачем я направляюсь к ней, и сама встает мне навстречу. Затем берет мою ладонь и уводит в сторону.
– Алина. Я не понимаю. Почему ты… здесь, с детьми? Это поэтому тебя постоянно вызывают из Горнила? – спрашиваю я, пытаясь посмотреть ей в глаза, но она их прячет.
– Прости, Анна, я не хотела вам рассказывать… Вы бы… отвернулись от меня, если узнали.
– Узнали о чем? Алина. Мы договорились, что мы сестры, помнишь?
Я пытаюсь ей улыбнуться, но получается слабо. Меня пугает то, что она таит от меня и остальных. Руки Алины становятся ледяными.
– Я… я здесь, чтобы очищать память детей от воспоминаний об их родителях, – она говорит это слабо, с болью.
И я чувствую это.
Крепко сжимаю ее ладони.
Она ждет моей реакции. Проблема в том, что мне нечего ей сказать. Я даже не могу ее поддержать или найти слово, которое бы утешило ее боль.
– Ты… – начинаю я, замечая, как глаза Алины становятся влажными.
– Я так и знала. Прости, мне нужно возвращаться. Им… больно, когда они… вспоминают, – она выдергивает свои ладони из моих рук и уходит.
Я стою, застыв от ужаса услышанного… От того, через что проходят эти дети… Их родители… Алина…
Голова кружится. Я поворачиваюсь и замечаю стоящего рядом Николая.
Он мрачнее, чем обычно. Был ли он одним из этих мальчиков? Это жестоко. В его взгляде чувствуется лютый холод, который заставляет каждый сантиметр моей кожи мгновенно покрыться мурашками.
– Нам пора, – он проходит вперед, и я понимаю, что должна последовать за ним.
Я не осмеливаюсь ничего спросить, переваривая увиденное и услышанное. Мы идем молча, пока не проходим рядом с окном, выходящим на сад Королевы и ужасающий лабиринт… И я вспоминаю о тельце бездыханной ящерицы, которое все так же лежит под кустом.
– Николай… – тихо зову я его по имени, и он немедленно поворачивается на мой голос.
Я запинаюсь, потому что сомневаюсь, что он одобрит то, о чем я хочу его попросить. Его глаза говорят, что он все же готов меня слушать.
– Вчера… До того, как я… Ты нашел меня в саду, – мой язык заплетается, как будто я разучилась разговаривать.
А может, я просто не знаю, как ему объяснить то, что произошло со мной в теле ящерицы, и стоит ли.
– Я случайно поскользнулась на ящерице и… убила ее.
Я все-таки решаюсь сказать часть правды. Не факт, что он отнесется хорошо к тому, что я могу перемещаться в тело ящерицы и следить за Королевой… Это может навести его на мысль, что я маг. Сначала мне стоит узнать его отношение к магам. Все-таки именно с ними он сейчас ведет войну. Каштоуны на простых людей смотрят как на предателей, что уже говорить о магах?
Николай слушает, как ни странно, очень внимательно.
– Удивительно, как ты не убилась сама, – его голос напитан сарказмом, и это неприятно отзывается в груди.
Он не поймет. Он командует каменным войском, что для него простая ящерица?
– Я просто хотела ее… похоронить, – я смотрю в пол, ожидая усмешки, но ее не следует.
– И как ты собираешься это сделать?
– Я оставила ее под кустом, когда выпала из окна. Напротив входа в лабиринт.
– Ты… Выпала. Из окна?
Я поднимаю на него глаза. Значит, он был не единственной темной фигурой, которая гналась за мной ночью. Там был кто-то еще, и не удивлюсь, если это были служанки… Или сама Королева.
– Да.
– Почему ты мне об этом не сказала? – он осматривает меня, будто в поисках переломов, даже несмотря на то, что, должно быть, изучил мое тело еще ночью.
– Ты не спрашивал…
– Ты уверена, что выпала сама?
– Я была очень напугана… но не уверена. Я оставила ящерицу прямо под кустом.
Замечаю, как напряглись черты лица Николая.
– Пойдем, – говорит он мне, переплетая наши пальцы.
Как только его не смущает такое отношение к собственной подопечной, или он делает все возможное, чтобы все узнали, что я его?
Собственность.
Но не важно. Главное сейчас, что он все же не отказался от моей странной просьбы.
Мы спускаемся вниз, к саду Королевы. Я иду позади. Везде уже стоят стражники, которых ночью не было. Перед выходом в сад я замираю, но Николай настаивает.
Мое дыхание замирает, когда я вновь вижу этот лабиринт. Сейчас он выглядит не менее зловещим, несмотря на то что солнечный свет, льющийся из отверстия горы, освещает его лучше, чем лунный. Но я чувствую себя уверенней. В конце концов, я даже смогла вернуться в зловещие покои и поспать, пусть и не без помощи Николая.
Я нахожу куст и… тело бездыханной ящерицы. Николай просовывает мне кусок бумаги, чтобы завернуть труп, и я беру его с благодарностью. Мои глаза набухают от слез, но я их сдерживаю.
– Спасибо, – тихо отвечаю я, но вкладываю многое в это короткое слово благодарности: для меня на самом деле много значит его согласие помочь.
Я была в этой ящерице и знаю, что она чувствовала перед смертью. Это было ужасно…
– Нам лучше похоронить ее в другом месте, – говорит он, бросая холодный взгляд на лабиринт, прежде чем направиться ко входу в Скарлатную башню.
Я хотела бы иметь такую же железную выдержку, как и он. Либо же у него каменное сердце.
Кладу тельце ящерицы, обернутое в бумагу, в свой карман и тороплюсь за ним. К моему облегчению мы проходим помещения, прилегающие к башне, и направляемся к той части подземного замка, которая мне еще не известна.
14
Анна
Мы проходим мимо тронного зала, я заглядываю мельком, он кажется огромным, особенно по сравнению с тем, в котором мы проходили присягу. Слуги, протирающие здесь пыль, подобны мелким муравьям. Сворачиваем по коридору в зону рабочих кабинетов рядом с военным залом совещаний.
Пол в этой части дворца выложен черным мрамором, а стены украшены фресками с изображением сцен сражений. Я замечаю, что на них всегда присутствует красная фигура – Королева. Она изображается подобно богине, летящей над всеми и слишком яркой, бросающейся в глаза.
Неужели она тоже участвовала в битвах? Какая она в сражении? На что способна, раз пользуется таким почитанием и благоговением подданных?
Кабинет Николая оказывается просторным помещением с высокими потолками. Массивный стол из темного дерева идеально убран и скромен, на нем минимум принадлежностей. Выделяется только пачка писем и бумаг.
Две из стен заполнены книжными полками до потолка, здесь есть даже лестница, чтобы добраться до самых верхних полок.
Рядом – диван, на котором достаточно места, чтобы вздремнуть… Возможно, даже вместе с одной из книг.
Окна здесь узкие и пропускают совсем мало света. Однако рубиновые светильники тут же вспыхивают при нашем появлении.
Третья стена покрыта разными картами. Здесь есть и карта Каменного королевства, и карта Мавридии… Мои глаза жадно бегают по контурам, надеясь запомнить все и сразу.
Ощущаю себя очень странно. Я в кабинете высокопоставленного военного, каштоуна, верного майора каменной Королевы. Это впечатляет. Здесь принимаются решения и планируются стратегии… Возможно, именно здесь планировалось взятие моего родного Черновска.
Это не просто кабинет. Это мозг Николая. Настолько здесь напряженная атмосфера. Кажется, изучив каждое слово в этих книгах, – я смогу его понять.
Николай подходит к письменному столу, достает оттуда маленькую коробочку.
– Можешь положить сюда труп, – протягивает мне. – Мы похороним ее, как только я разберусь здесь.
По его движениям я понимаю, что он спешит. Наверняка ему предстоит решить множество дел и государственных военных вопросов, поэтому я быстро забираю из его рук коробочку и кладу туда тельце маленькой ящерицы.
Николай садится за стол и начинает просматривать письма. Я пользуюсь моментом, чтобы рассмотреть еще одну карту… Карту новых границ Каменного королевства с Мавридией.
Новые контуры обведены красным прямо по старым… Яксинтия – наполовину под властью Каменной Королевы, вместе с Черновском. Однако есть часть маленькой Яксинтии, ближе к морю, которая помечена как Мавридия.
Я с грустью осознаю, что страна, в которой я выросла, практически перестала существовать… Она разделена между двумя гигантами. Но сейчас не время грустить, поэтому я концентрируюсь на том, чтобы как можно лучше запомнить все линии на границе между двумя странами, и я даже замечаю красную гору… Это могла бы быть та самая, через которую пролетала моя сестра в видении, которое она передала мне. Здесь нет пометки о туннеле или о проходе, закрытом каменным монстром Таш-коруном, их обычно отмечают на картах… Значит, либо это не та красная гора, либо Каменному войску об этом неведомо.
В идеале было бы зарисовать эту карту… Как только у меня появится возможность, и я останусь без жесткого надзора, то сделаю это.
Изучив карту, я тихонько устраиваюсь рядом с книжными стеллажами, умирая от любопытства узнать, какими же книгами обставлен кабинет сурового майора Аркаса…
Военное дело, несколько больших книг по истории Каменного королевства и летописи разных авторов, энциклопедия драгоценных камней и их свойств, разные научные труды, военные мемуары каменных майоров предшественников и… книги о Мавридии. Много.
Знай своего врага… Конечно. Именно этим занимается Николай, находясь в своем кабинете в каменном дворце.
Я кидаю косой взгляд в сторону майора, намереваясь взять с полки одну из книг о магах, чтобы узнать хоть что-то…
Столбенею, потому что Николай не смотрит на документы… Точнее, он держит в руках одно из писем, но его взгляд следит за мной, и он, словно бог грома, вот-вот запустит в меня молнию или даже несколько. Как долго он так за мной наблюдает?
Я прикусываю губу и убираю руку с корешка большой и хорошо потрепанной книги о Мавридии, затем натягиваю свою очаровательную улыбку.
– Смелее, – говорит мне майор. – Можешь почитать, пока я не закончил. Это все равно лучше, чем пытаться продумать план побега.
Я не понимаю, было ли это сарказмом, шуткой, или он правда все понял? Мой рот открывается от удивления… Он же не мог так легко разгадать мои намерения?
Может, все дело в чувствах?..
Проклятье, но как же я могу перестать делиться с ним?
Я изображаю на лице невинную улыбку, ожидая, что он вернется к своим таким важным делам.
Но он не делает этого. Мне становится жарко.
Похоже, он привел меня сюда, чтобы спокойно пожирать глазами!
Я решаюсь последовать его совету быть смелее и взять интересующую меня книгу. В конце концов, он не запретил, наоборот. Вероятно, он знает, что мои попытки сбежать от него равны нулю. Во мне его маячок. Если он нашел меня в Каверне смерти, то ему не составит труда найти меня где-либо еще… Именно поэтому мне нужно тщательнее продумать свой побег.
Я беру толстую старинную книгу и начинаю жадно ее листать. Виды магов, стихии, кланы… Я слышала о кланах, но понятия не имела, что их пять… Эфир. Изгнанный клан. Вырванные страницы.
Я кидаю взгляд на Николая. Он все еще смотрит на меня так, будто я сейчас достану зажигалку и спалю всю его библиотеку.
– Что-то не так? – не сдерживаюсь я.
– Ты взяла именно эту книгу.
– Ее нельзя было?
– Можно.
В дверь стучат.
– Майор, здравия желаю! – в кабинет заходит запыхавшийся алмазник.
Его белую форму дополняют абсолютно белые волосы и даже брови. Альбинос. И он немного косится в мою сторону, нервно просчитывая, может ли докладывать при мне то, что планировал.
– Говори, Белый, – приказывает ему Николай.
Он начинает докладывать о гарнизоне, о каких-то пленных магах, и что они готовы к новому допросу. Говорит он так быстро, что я морщу лоб в попытках разобрать его речь. Но Николай, похоже, все понимает.
Пленные маги…
– Приготовь лошадь, мы скоро спустимся, – приказывает ему Николай.
– Две лошади? – уточняет Белый, косясь на меня.
Теперь я уже смотрю на Николая, надеясь, что он все же решит запереть меня в своем кабинете, где я смогу спокойно и без его пронзительных взглядов перерисовать карту.
– Одну лошадь на двоих, – поправляет Николай.
Значит… Мне предстоит поездка в гарнизон вместе с Николаем… и встреча с пленными магами.
Кровь начинает сворачиваться в венах.
Как только из кабинета выходит Белый, тут же заходит уже знакомая служанка.
– Майор Аркас, Анна, Королева велела передать вам приглашения, – она протягивает один конверт мне, а другой – Николаю.
Вот оно. Королева протянула к нам свои лапы и дает знать, что готова встретиться с нами.
Николай ловко и решительно вскрывает конверт. Я берусь за свое послание. Руки дрожат, потому что я представить не могу, что там прочитаю… Я вспоминаю Королеву и кошмарную ночь накануне… Вдруг это будет что-то ужасное…
Возможно.
Содержание меня ошеломляет.
Королева решила устроить прием и торжественное награждение достойных воинов в честь освобождения Горнила Камня от змея… Сразу после заката солнца.
– Передай Ее Величеству, что мы будем, – Николай отпускает ее взмахом руки.
– Прошу прощения, майор, но Королева также просила передать, что приготовила особый наряд для малахитницы и приказала помочь ей с одеждой. Поэтому просим быть в покоях к четырем дня.
Я нервно сглатываю. Наряд от Королевы звучит как мешок с камнями для мертвеца, чтобы не всплыл.
– Поблагодари Королеву за заботу о моей подопечной, мы вернемся во дворец к назначенному времени.
Служанка кланяется и уходит, а я перевожу взгляд на Николая. Он смотрит на меня так, будто готов сжечь вместе с военной секретной почтой…
– Мы куда-то поедем? – я все еще надеюсь, что лошадь «одна на двоих» предназначалась не мне…
– Да. Мы поедем в гарнизон за пленными, чтобы привезти их во дворец к Королеве.
15
Анна
Из дворца в гарнизон мы выезжаем вместе с Белым и отрядом каштоунов.
Никто не предоставил мне отдельной лошади, так что я вновь сижу перед Николаем, ощущая его дыхание и теплоту твердой груди. Это напоминает о том, что сегодня ночью мы спали вместе. А еще заставляет ненавидеть реакцию своего тела на каждое его прикосновение.
Чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем больше… Что? Влюбляюсь? Разве можно это назвать любовью?
Глупая Анна. Я просто вынуждена следовать за ним, чтобы выжить, чтобы стать сильнее. А еще он копия своего брата, отдавшего за меня жизнь… Конечно, он очаровывает своей красотой, но еще больше – пугает.
– Тебе нужно научиться самой ездить на лошади, – шепчет мне Николай и помогает взять в руки поводья, показывая, как их правильно держать.
Вскоре мы пускаемся в галоп, опережая кортеж. Белый едет за нами, как будто переживая, что я что-то сотворю с майором.
Мы останавливаемся на обочине, под кроной высокого дерева.
– Здесь, – сообщает Николай, слезая с лошади и помогая мне.
– Что здесь? – не понимает Белый, оглядываясь по сторонам.
– Мы похороним здесь ящерицу, – говорит мне Николай, и Белый морщится, округляя глаза. Он явно не ожидал подобного.
Теперь он точно будет думать, что я сделала что-то не то с майором Аркасом.
Я беру маленькую коробочку и делаю несколько шагов в лес под пристальным взором Николая и все еще непонимающим взглядом Белого.
Я не хочу хоронить ящерицу прямо на обочине. Знаю, что надо торопиться, поэтому быстро нахожу красивое дерево, опускаю коробочку на землю, беру кусок отвалившейся твердой коры и начинаю рыть ямку. Неглубокую. Просто чтобы в ней поместилась маленькая коробка.
Глинка сползает, чтобы проследить за выполненной работой и попрощаться с рептилией. Кто знает, были ли они знакомы?
Кортеж нас догоняет, и майор делает своим каштоунам молчаливый знак двигаться дальше. После Николай подходит ко мне, чтобы убедиться – я заканчиваю. Он берет откуда-то цветок с тонким стебельком и кладет его на свежую могилу.
Я перевожу на него взгляд, пытаясь понять его эмоции. Он правда… сочувствует смерти ящерицы или просто насмехается?
Но его лицо серьезно, в нем нет ни малейшего намека на насмешку.
Это крайне важно для меня. Возможно, я начинаю узнавать его с другой стороны и понимаю: его сердце не такое каменное, как кажется.
Просто оно покрыто твердой броней… Слишком твердой. Непробиваемой.
Закончив с похоронами, мы выдвигаемся в сторону гарнизона. Здесь нас встречают оживленными возгласами и приветствиями в сторону Николая.
Тренирующиеся каштоуны останавливаются, чтобы выстроиться в шеренгу. Они смотрят на Аркаса с уважением и даже фанатичным восхищением.
Меня тоже не обделяют вниманием зоркие глаза воинов, и в какой-то момент хочется спрятаться за спиной майора.
Но я вспоминаю, что теперь я тоже каштоун. А может и воин. Как распорядится Королева. Я пережила Обточку… И даже встречу со змеем. Я больше не маленькая девочка, ворующая пирожки и выпускающая на волю соседских голубей.
Николая не смущают любопытные взгляды своих подчиненных. Напротив, он демонстративно и как-то по-собственнически кладет руку на мое бедро, отчетливо давая понять каждому, что я – его. Зачем он это делает?
Метит?
Сомневаюсь, что так принято вести себя с подопечной. Как и спать с ней в одной комнате…
Ладно. Пусть думает, что я послушная и покорная. Пусть все так думают. Вероятно, в его голове есть какой-то план.
У меня тоже есть вариант развития событий, пусть пока без четкого плана, зато есть цель: сбежать в Мавридию и найти семью.
Совсем скоро я встречусь с пленниками, они из Мавридии, и возможно, я узнаю много нового…
Только вот… я никогда не видела пленных… Как с ними будут обращаться? Их пытают? Бьют? Выворачивают ноги и руки?
Каким будет Николай при допросе?
В казарме гарнизона мы спускаемся вниз. И я понимаю. Мы идем за пленными. За мавридиями. Скорее всего, они – маги, иначе вряд ли Николай решил бы их представить Королеве.
Простые люди для нее ничтожны, как назойливые мухи.
Тюрьма встречает нас затхлым запахом смерти и страданий. Меня охватывает неприятное ощущение страха и обреченности. Я дышу коротко, стараюсь не выдать волнения.
– Хотела быть воином? – тихо кидает мне Николай. – Теперь веди себя достойно.
Его выражение лица становится непроницаемым и безразличным. Он холоден. Сейчас – он оружие в руках Королевы. Ее пешка. Только когда его руки касаются меня – что-то в нем меняется… Он становится человечным.
Но не сейчас. Сейчас он каменный каштоун и похож на саму смерть.
Лица прикованных цепями пленников подтверждают мои опасения: они в ужасе. Кажется, сами стены этого помещения в ужасе…
Это доказывает еще раз, что внутри Николая тьма, боль и преданность Королеве, и что все его нежные прикосновения не более чем временная иллюзия, она тает так же быстро, как снежинка на ладони.
Николай отсылает одного из стражников-каштоунов за едой и водой, а остальным приказывает уйти и оставить нас наедине с пленными.
Почему Николай хочет, чтобы я присутствовала при этом, остается загадкой. Почему не Белый? Или не Даларас? Ах да, он сказал, что я не могу отходить от него ни на шаг, и речь вроде шла о дворце.