Проклятие тыквенного полнолуния

Глава 1

Мирелла

– Ну что, дорогие двоечники, можете приниматься за работу, – говорит нам мистер Цукка. – Ваша задача – найти годные тыквы, остальные пойдут на переработку. Но учтите, что я проверю, и если найду хоть одну неиспорченную тыкву – пеняйте на себя! Пока не закончите – обратно я вам портал не открою. Магию использовать ни в коем случае нельзя, – предупреждает он, рослый мужчина в возрасте, с таким округлым животом, будто уже успел на завтрак проглотить одну из своих тыкв!

Я тереблю в руке портфель. Увы, я так зачиталась книгой, что проспала зачёт! И теперь студентов Академии магии, заваливших или не сдавших его, отправили на сбор тыквенного урожая к мистеру Цукке.

Я обвожу огромное поле глазами, и мне хочется плакать. Да нам тут до вечера не справиться!

– Но нас всего пятеро! – возмущается кто-то из студентов.

– Пятеро? – удивляется мистер Цукка. – Вас должно быть шестеро.

– Даже если шестеро – это всё равно мало! – подхватывает Сара, тоже студентка. – Можно хоть чуть-чуть использовать магию?

Мы все жалобно смотрим на мистера «съесть-тыкву-на-завтрак».

– Нет. Иначе вы пробудите проклятую тыкву! – отвечает он, тряся пальцем перед нашими лицами.

– Чего? – изумляемся мы.

– Проклятая тыква, – поясняет он. – Она появляется в тыквенное полнолуние, привязывается и мучает, произнося все тайные мысли своей жертвы окружающим. Вы даже не представляете, какие неприятности это может создать!

– Оу… Конечно… Проклятая тыква, – цокает языком Брайан. – Вы просто хотите уморить нас работой.

Мистер Цукка так зловеще и загадочно усмехается, что студенты выпрямляются, осознавая: как бы абсурдно ни звучала эта история с тыквой – всё правда, и на неё реально можно нарваться…

– Это ваше дело. И если вдруг будут смельчаки, сразу скажу: проклятие длится до следующего утра. Не пытайтесь уничтожить эту тыкву – иначе она останется с вами навсегда.

Прикусываю губу. Ну вот, даже магию использовать нельзя! Да мы тут застряли надолго! А в Академии сегодня костюмированная вечеринка…

– А вот и наш шестой студент, – объявляет мистер Цукка.

Мы поворачиваемся к порталу, и я задерживаю дыхание, потому что из него выходит не кто иной, как Леон – капитан команды по магкею огневиков.

Рубашка засучена до локтей, открывая вид на твёрдые, натренированные руки и татуировки. Волосы чуть взлохмачены, словно он только что вышел из душа. Он выцепляет меня тёмным взглядом и нахально подмигивает, прекрасно зная, что меня это смутит.

Я пропала. В покое он меня не оставит – особенно после того, как на одном из занятий я случайно выпила зелье правды и призналась в том, что он мне нравится… Я до сих пор помню его насмешки.

Щёки воспламеняются так, будто через них я выплёскиваю свой огонь. Отворачиваюсь в сторону.

Что он здесь делает?

– Опаздываете, – недовольно говорит ему мистер Цукка.

– У нас были сборы, – холодно отвечает Леон, и от звука его голоса по телу бегут мурашки.

Я отхожу подальше. Как можно дальше. Не хочу ни слышать его, ни видеть.

Сара пристраивается рядом, толкает в бок и хихикает:

– Чувствую, нам будет весело, – шепчет на ухо.

Конечно… Им будет весело. Потому что Леону нравится провоцировать и шутить надо мной – и над моими чувствами. Он не воспринимает их всерьёз. И это больно.

В Академии я могу затеряться, спрятаться, забыться в книгах. Но здесь… Здесь придётся вкалывать бок о бок, а спрятаться я смогу разве что в тыкве.

2

Я делаю вид, что на данный момент меня волнуют только ярко-оранжевые тыквы, и принимаюсь за работу.

А вот Леон сходу начинает командовать и распределять обязанности среди участников сбора урожая.

Похоже, он считает себя капитаном не только команды по магкею, но и всей академии.

Самое противное – остальные слушаются его! Даже мистер Цукка перестаёт ворчать, начинает нахваливать Леона и уходит, пообещав вернуться и проверить выполнение работы.

Я наклоняюсь к одной из тыкв, намереваясь подобрать её и отнести на специальную тележку.

– Клубничка, а ты – со мной, – догоняет меня приказной тон Леона, и я вспыхиваю от его наглости.

Ах да… Прозвище, которое он дал мне в тот день моего позора.

Бросаю взгляд на остальных хихикающих студентов. Это злит.

Неужели они не понимают, как это неприятно? Когда парень, который тебе нравится, ведёт себя так, будто ему всё можно?

– Не смей приказывать мне! – шиплю в ответ.

– Почему? Мы здесь в одной лодке, а каждой лодке нужен капитан, – он приближается ко мне, в то время как остальные хоть и принимаются за работу, но параллельно подслушивают наш разговор.

– С какой стати ты капитан?

– Меня выбрали, пока ты внимательно разглядывала тыковки, – кивает он в сторону студентов, и те, улыбаясь, поднимают руки, подтверждая слова Леона.

– Я тебя не выбирала!

– Неважно. Большинство на моей стороне, так что…

Я зло щурюсь, пятясь в противоположную от Леона сторону.

– Эй, стой! Слаженная работа позволит закончить быстрее! Или тебе хочется потянуть время и подольше побыть со мной? – самодовольно ухмыляется он.

Я знала, что с его появлением отработка превратится в ад.

И вот, не прошло и десяти минут, как он уже наступает с выражением явного превосходства, а мне хочется зарыться в землю!

– Единственное, чего я хочу, – это чтобы ты был от меня как можно дальше! – я поворачиваюсь и пускаюсь в бег.

– Когда я капитан, я не потерплю непослушания! – кричит он мне вдогонку. – Смирись, или я пойду на отчаянные меры!

– Я не выбирала тебя! – протестую я, пока остальные продолжают собирать тыквы, делая вид, что ничего не происходит.

Они наверняка решили, что я просто заигрываю с Леоном. Ведь я сама призналась, что он мне нравится, – перед толпой студентов.

Это до невыносимости унизительно! Не собираюсь я ему подчиняться!

Даже если он мне нравится, это не даёт ему права так со мной обращаться.

На безопасном расстоянии я поворачиваюсь, складываю руки на груди и победно поднимаю подбородок.

Леон замирает – вряд ли ему понравилось получать отказ вот так, на виду у всех.

Затем он лукаво склоняет голову и своим тёмным взглядом обещает натворить какую-нибудь гадость.

Я начинаю работать подальше от группы, выбирая тыквы и по одной относя их к тележке. Остальные выстроились в шеренгу и передают друг другу тыквы по цепочке – да, это бесспорно ускоряет работу и сохраняет силы.

Возможно, не стоило упрямиться и послушаться Леона…

Но почему тогда он сказал, чтобы я была с ним?

Теперь он просто сидит на самой большой тыкве и наблюдает – то за работой, то за мной.

Он невыносим!

Как будто взгляда было мало, Леон набирает горсть склизких семечек из случайно разбившейся тыквы, поочерёдно сжимает каждое между большим и указательным пальцами – и пуляется ими в меня, как только я подхожу ближе к тележке.

Вскоре я нахожу проклятые семечки в волосах, на одежде и даже на щеке.

Я словно попала под дождь из тыквенных семечек!

– Хватит! – прошу я его.

– О нет, Клубничка, вот когда начнёшь мне подчиняться – тогда хватит, – бросает он, слезая с тыквы и направляясь ко мне.

– Ты теперь весь вечер собираешься пакостить? – фыркаю я, вытаскивая очередную семечку из волос.

Как? Ну вот как он мне может нравиться? Что я в нём нашла? Улыбку? Запах? Движения?

Почему при каждом взгляде на него я становлюсь сама не своя?

Даже сейчас, когда я на него так зла, во мне что-то трепещет и тянется к этому придурку!

– Да, весь вечер. А ещё, когда вернёмся в академию, – жди сюрпризов. Больших сюрпризов. Подчинись, или…

– Угрожаешь? Что ты мне сделаешь, если я тебе не подчинюсь?

Леон широко улыбается.

– Могу поспорить, ты хочешь узнать, как именно я заставлю тебя подчиниться. Тебе просто не терпится, чтобы я сорвался и показал всем тыквам, что ты – моя Клубничка. Ещё немного – и ты будешь делать всё, что я скажу. Ягодка станет послушной. – Он дерзок. В его голосе звучит вызов – серьёзный и многообещающий.

– Наглец. – Он так в этом уверен, что мне хочется плакать. – Ты просто самоуверенный болван!

Я опускаю взгляд на разломанную тыкву, с которой Леон сгребал семечки и стрелял ими в меня.

Зачерпываю влажную горсть и прикидываю, на каком месте у Леона эта мякоть будет смотреться лучше.

– Только попробуй, – очевидно, он догадался о моих планах.

– Ты первый начал.

Я никогда не преуспевала в бросках чем-либо. Даже огненными шарами.

Но сейчас тыквенная мякоть будто встала на мою сторону – и с точностью приземлилась на макушку Леона.

Он поднимает на меня убийственный взгляд, и я понимаю, что сейчас… именно сейчас мне надо давать дёру. Так, чтобы капитан команды по магкею точно меня не догнал!

Я срываюсь с места. Несмотря на моё преимущество в дистанции, Леон догоняет меня в три прыжка, хватает за талию, и, пока я безуспешно брыкаюсь, поднимает вверх, а затем плотно прижимает к своей огромной груди.

– Клубничка, ты сама напросилась, – обдаёт шёпотом моё ухо.

Я понятия не имею, что он собирается сделать, но, не дожидаясь последствий, сплетаю огненную защиту, пытаясь отогнать Леона.

У меня получается – он отстраняется.

Я нервно дышу, убираю защиту – и вскрикиваю, когда рядом чавкающий голос произносит:

– Это он? Тот самый парень, о котором ты тайно мечтаешь по ночам?

На меня смотрит маленькая оранжевая тыква с чёрными пятнами…

3

– Проклятье… – срывается с губ.

– Оно самое, – довольно констатирует скрипучий голос. – Предчувствую, что будет весело. Тебе ведь не хватало веселья, так? Исправим, милочка. Или, может, Клубничка? Ну признайся уже ему, что тебе нравится, как он тебя называет – Клубничкой… Такой сильный. Загорелый. В татухах… И ещё как ты мечтаешь его зацеловать…

– Вау… – усмехается Леон, довольно выдыхая, явно понимая, о ком идет речь. – Значит, я тебе и правда нравлюсь? – он придвигается ближе, и я отскакиваю, как от огня.

– Нееет! – вскрикиваю.

– О да! – рявкает тыква. Как назло, она произносит это так громко, что даже остальные студенты поворачиваются в нашу сторону.

Как же хочется её раздавить… Но что там говорил Цукка? Если я попробую ее уничтожить, она останется со мной навсегда?

– Что происходит? – поднимает бровь Брайан и утыкается взглядом в овощ. – Это же тыква! Проклятая тыква! Мирелла, она привязалась к тебе?

– И что с того? Чего глаза выпучил? Знаешь, как Мирелла смущается? Вы её все достали. Она только и желает, чтобы вы поскорее исчезли, и осталась она наедине со своим обожаемым Леоном!

– Ха! – ухмыляется Брайан. – Ничего нового, тыковка. Мы это и без тебя поняли.

Пока тыква объясняет каждому, как же они меня задолбали и почему, я становлюсь пунцовой. Это невыносимо.

Поднимаю глаза на насмешливого и такого довольного Леона. Всё ужасно. Кошмарно.

Я… я не могу здесь оставаться. Решение приходит мгновенно: я поворачиваюсь и ухожу, куда глаза глядят.

– Эй, а отработка? – кричит Леон.

Я даже не отвечаю. За меня говорит тыква:

– Да пошли вы все куда подальше. Работайте сами! – хрипит она и катится за мной.

Я никогда не чувствовала себя такой растерянной.

Отработка провалилась. Цукка не выпустит меня обратно… Да и не хочу. Куда там – заявиться на костюмированную вечеринку с проклятой тыквой? Чтобы все узнали, что у меня на уме?

– Зачем сбегаешь, если он тебе нравится? – фыркает тыква. – Я же столько ему могу рассказать! Как ты иногда стонешь во сне от его поцелуев – даже если ни разу с ним не целовалась. Как ты мечтаешь, чтобы он тебя крепко обнял и сделал тебе приятно… довёл до экстаза…

– Заткнись, – бросаю я, заходя в лес. Я не вернусь обратно, пока тыква не исчезнет. Значит, до завтрашнего утра. Мне даже всё равно, если меня потом заставят отрабатывать ещё.

– Какой гениальный план! – ехидно комментирует овощ. – Спрятаться от всех в лесу, чтобы никто не услышал твои сокровенные мысли. Но не думай, что я оставлю тебя в покое просто так. И, кстати, он идёт за тобой.

– Кто? – я оборачиваюсь.

– Он. Леон твой. Не понимаю, почему ты от него бежишь, когда сама ждёшь момента, когда он обнимет тебя, прижмёт покрепче и поцелует, – не унимается тыква.

– Ты говоришь, будто читаешь строки из какого-то романа! – возмущаюсь я.

– Ха! Это те, что читаешь ты, дорогуша. Сама забила себе этим голову – теперь выслушивай.

– Мирелла… – Леон подбирается ближе.

– Не подходи! – кричу я ему.

– Подходи… подходи к ней, милок, – перебивает противная тыква.

Я хватаюсь за голову.

– Ты – заткнись! – приказываю овощу. – А ты – убирайся отсюда! – кричу Леону, поворачиваюсь и бегу, что есть сил, надеясь, что ни Леон, ни тыква меня не догонят. Они оба сводят меня с ума! А ведь ещё даже и часа не прошло.

Запыхавшись, я останавливаюсь на какой полянке. Присаживаюсь, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок.

– Не поможет, – предупреждает появившаяся из ниоткуда тыква. – Ты не убежишь от меня далеко, даже не старайся.

– Это мы ещё посмотрим!

Я вновь пускаюсь в бег – между деревьев, оврагов и кустов. Проходит достаточно времени, прежде чем я понимаю, что заблудилась…

А тыква – все еще рядом!

– Я же говорила, что это бестолку, – чавкает перекатывающийся с боку на бок овощ. – Только не говори, что это моя вина, что ты потерялась. И, кстати, да, скорее всего в этом лесу водятся очень голодные и очень опасные звери. А ведь ты могла насладиться моментом с Леоном!

Да… звери. Проклятая тыква знает, что сеет во мне ужас. Я одна.

– Знаешь, однажды одна маленькая девочка не послушалась маму и потерялась в лесу… – овощ, словно исследуя мои страхи, начинает рассказывать страшилку из моего детства.

Паника сворачивается в груди ледяной проволокой. Всплывают воспоминания – как когда-то я потерялась в лесу. Я уже успела забыть это чувство… но нет. Лёгкие отказываются дышать, тело – двигаться.

– А потом, к ночи ближе, когда на небе взошла луна, вот как сейчас… её окружила стая волков. Они клацали зубами, рвали когтями землю и подбирались к ней ближе…

– Хватит! – неконтролируемая дрожь пробегает по телу, слёзы выступают на глазах. Меня охватывает безумная паника.

Я вскидываю голову: на небе и правда уже взошла луна – полная, круглая, как проклятая тыква.

Как тогда, в тот день, когда я потерялась.

Вдалеке слышится вой.

– Нет. Нет. Нет… – я сажусь у дерева, опираясь на кору, и обнимаю колени.

Всё плохо.

Дрожащими руками пытаюсь сплести заклинание, чтобы создать геосферу и вернуться назад, но магия становится неуправляемой из-за паники.

– О да, какая трагичная история, – злорадно тянет тыква. – Ты, скорее всего, умрёшь сегодня вечером. Эх, из всех проклятых, с тобой всё было слишком просто. Ты сама загнала себя в угол.

– Хватит, прошу… – слёзы текут по щекам от беспомощности и обиды.

Ещё один вой – уже ближе.

Пробую пошевелиться. Мне нужно бежать. Идти. Двигаться. Но так я рискую забрести ещё дальше!

– Эй, дикие звери! – орёт тыква. – Смотрите, кто у нас тут есть и дрожит от страха! Клубничка!

Теперь понимаю, почему это проклятие. Она сталкивает тебя с собственными страхами…

Рычание раздаётся совсем близко. На поляну передо мной выходит огромный зверь с лютейшей мордой. За ним – ещё двое. Стая волков. Они учуяли меня, услышали…

Мистер Цукка предупреждал, что не стоит выходить за пределы поля. Но я не послушалась.

Я прижимаюсь к дереву, судорожно пытаюсь создать заклинание, способное меня защитить, но оказываюсь беспомощной.

Тыква продолжает вываливать на меня фразы, усугубляющие ужас. Волк готовится к прыжку.

– Ну что ж, мне было приятно сопровождать тебя, – довольно бормочет тыква. – Мой рабочий день был коротким, за что я тебя искренне благодарю.

Зверь срывается с места – но не допрыгивает. Его перехватывает другой зверь, с серебристой шерстью, переливающейся в свете луны. Он отбрасывает нападающего в сторону, однако на него сразу же налетают другие двое. Завязывается жестокая драка. Каждая царапина затевает мое сердце и заставляет вскрикивать.

Я всхлипываю, не зная, чем помочь. Серебристый зверь, хоть и больше остальных, уступает числом. Они впиваются в его хвост, в ноги, в горло.

Я не выдерживаю. Наконец-то удаётся создать огненный шар и запустить его в одного из волков. Тот скулит и отбегает. Я делаю ещё один – и повторяю, пока на поляне не остаётся только зверь с серебристой шерстью, раненный и ослабший.

– Что, доигралась? Только натворила дел. Теперь из-за тебя пострадали и другие! – язвит тыква, задевая чувство вины.

Я перевожу взгляд на замершего зверя. Он дышит. Я не сразу решаюсь подойти.

– Вот сейчас он проснётся да как сожрёт тебя. Вот и будет тебе поучительная сказка о Красной Шапочке, – комментирует тыква.

Я склоняюсь над животным. Он похож на волка, но явно им не является. Его шерсть… не такая, как у обычных волков.

Животное вздрагивает – и медленно принимает очертания парня. До боли знакомого!

А ведь я даже не предполагала, что он может быть… оборотнем!

Проходит несколько мгновений, и на меня поднимает голову Леон. Но есть одно «но»: Леон остаётся полностью без одежды.

– Ой… – шепчет он, заметив мой смущённый взгляд. – Услышал твой крик, не успел сказать заклинание, чтобы сохранить одежду после оборота, – устало объясняет он.

Это впервые, когда он смотрит на меня без наглой усмешки. Должно быть, ему хорошо досталось от трёх волков, и он не до конца пришёл в себя.

4

– Клубничка, так я нравлюсь тебе больше, не правда ли? – на лицо Леона возвращается та самая наглая усмешка, из-за которой хочется ткнуть его носом в осеннюю лесную землю.

Он встаёт с земли и расправляет плечи, а ещё смотрит на меня сверху вниз, потому что я замираю у его ног с открытым ртом. Почему он так быстро пришёл в себя?

– О, да… – скрипит тыква, пробуждая во мне желание зарыться в опавшие листья. – Она не может отвести взгляд от твоих твёрдых мышц и очень хочет их потрогать.

Леон издаёт странный победный звук, как будто только что забросил шайбу в ворота.

Я закрываю лицо руками. Это невыносимо. Стыдно. Позорно. Но самое обидное, что проклятая тыква права.

Делаю вдох-выдох. Щёки горят. Я опускаю ладони на землю и всхлипываю. Почему это происходит именно со мной?

Открываю глаза. Леон сидит прямо передо мной, между нами расстояние в несколько сантиметров. Я чувствую его горячее дыхание на собственной коже, жар, исходящий от его тела. Он согревает.

– Не стесняйся своих желаний, Клубничка. Ты можешь трогать меня, где тебе только захочется и сколько захочется. Я буду только рад. И, похоже, у нас вся ночь впереди.

Он берёт мою ладонь и кладёт на свою раскалённую твёрдую грудь, наблюдая пристальным взглядом за тем, как я медленно таю, окутанная томлением.

– О да… Она хочет потрогать тебя везде. И не только потрогать, – трещит тыква, и я ещё раз обречённо всхлипываю. Как же это унизительно… – Она бы прикоснулась к твоей груди губами…

В глазах Леона сверкает что-то порочное. Несомненно, эта идея ему нравится. Он ведёт моей ладонью ниже, в сторону пресса, позволяя ощутить тугие мышцы и почти рыча от возбуждения…

– Хватит… Пожалуйста, – я умоляюще смотрю на него. – Я не переживу этого позора. Эта проклятая тыква… Она же не остановится!

– Она считает, что это так романтично – оказаться с тобой в лесу, полностью наедине. Что не прочь поддаться соблазну и полностью отдаться…

– Я больше не могу, – на глаза накатывают слёзы.

Да, то, что говорит тыква, – правда. Но я хотела держать эти мысли при себе. Сейчас я чувствую себя в полной власти Леона, он слышит все то, что я тщательно прятала в себе, и ничто не мешает ему поиздеваться надо мной и моими чувствами.

Я замираю в ожидании очередных насмешек.

– Хорошо. Я понял, – выдавливает Леон, тяжело дыша. Он позволяет мне убрать ладонь, и видно, что делает это с трудом. – Я перегнул палку, Клубничка. Прости.

Я обнимаю себя руками, чуть не плача, но от его слов становится спокойнее. Неужели он всё-таки от меня отстанет? Перестанет насмехаться?

Тыква недовольно хмыкает. Ее план заставить меня умереть от стыда – не удался.

– Ну и? Чего ты остановился? Ты же мог удовлетворить её и свои желания! Может быть, она и не сказала бы тебе спасибо, но вы оба точно получили бы удовольствие! – возмущается она. – Что за мужики нынче пошли? Им дают, а они, видите ли, благородно отказываются. Ты же волк. Зверь. Это твоё, значит, иди и бери.

Я до крови прикусываю губу, но сейчас почти готова расцеловать Леона просто за то, что он не воспользовался дрянными советами тыквы.

– Тыковка, можешь болтать и дальше. Меня не цепляет. – бросает он овощу.

Тыква растерянно смолкает. Леон встаёт и отходит в сторону. Он взмахивает двумя руками, и опавшие осенние листья вихрем поднимаются вверх, окутывают его и скрывают наготу. Вскоре его тело покрывает полностью натуральный костюм.

– Вау, – выдыхаю я.

– Хитрости волков. На случай, когда забываешь произнести заклинание, – объясняет Леон.

– Это оригинально. – шепчу я.

И очень кстати к костюмированной вечеринке, на которую я, увы, не попаду.

– Маленькая Клубничка хочет примерить такой наряд? – подмигивает мне Леон. – Только ради этого тебе придётся раздеться, – предупреждает он.

– Она не против, – недовольно рявкает тыква.

Леон приподнимает бровь, смотря на меня.

– Мне понравилось бы, просто я стесняюсь, – признаюсь, наконец-то ощущая некоторое доверие к парню.

Возможно, всё дело в том, что у меня больше нет секретов. Тыква рассказала самое худшее. Наверно, бояться больше нечего.

– Ладно, – соглашается Леон. – Но ты в любой момент можешь попросить меня сделать это для тебя.

До меня доносится раздражённое чавканье тыквы, которая, вероятно, не нашла ни одной подходящей мысли, чтобы поставить меня в неловкое положение.

– Ты волк, – констатирую я.

– Я северный волк. Альфа. Думал, что ты в курсе.

Ах… Так вот откуда его желание подчинять. Ну и, конечно… Кто, как не альфа, может быть крутым капитаном команды по магкею.

– Я… не знала, – виновато оправдываюсь. Как я могла пропустить такую важную информацию?

– Ей просто было не до этого, – встревает тыква. – Она была привлечена твоей внешностью и силой. Единственное, что её заботило, – это то, что у тебя нет постоянной девушки. Клубничка мечтает стать твоей единственной. Завоевать сердце бабника, как делают героини бульварных романов, которые она так любит читать.

Я поднимаю глаза на Леона, ожидая усмешки. Но её не следует.

– А если я скажу, что она уже его завоевала? – произносит он, и моё сердце замирает.

5

– Это не смешно, – выдавливаю я Леону, подняв глаза. – Не стоит шутить с моими чувствами.

– Тебе кажется, что я шучу? – Леон шагает ко мне на опасно близкое расстояние, на котором я чувствую его головокружительный запах. Он пахнет диким лесом.

– Да! Потому что ты только и делаешь, что подшучиваешь надо мной! Ты… ты знаешь, что нравишься мне, и пользуешься этим!

Похоже, рядом с тыквой я смелею. Если не скажу правду я – это выдаст она!

– Клубничка, тогда скажи: что я могу сделать, чтобы ты мне поверила? – он задумывается. – Ты! – он тычет в тыкву. – Ты можешь утрировать, но не можешь лгать. Я знаю. Давай, попробуй, скажи ей, что я над ней шучу!

Но тыква, как назло, молчит.

Просто недовольно сопит. А ведь это был бы идеальный вариант разбить мне сердце: проклятой тыкве достаточно сказать, что он врёт и на самом деле пользуется моими чувствами.

– Ну же! – возмущаюсь я. – Это же не может быть правдой! Я же… я же не могу ему нравиться! Он всегда только подшучивает надо мной! И если бы нравилась – он бы… – я перевожу осуждающий взгляд на Леона. – Он бы уже давно пригласил меня на свидание!

Тыковка фыркает – но в этот раз будто одобрительно, соглашаясь с моими словами.

– Дорогуша, ты настолько зачиталась своими романами, что не заметила очевидного. А ты, Леон! Ты мог бы по-другому оказывать внимание! Не верит она тебе! Нечего было шутить!

– Мой косяк, – хмуро отвечает Леон. – Я хотел пригласить тебя на свидание, но ты шугалась от меня по всем коридорам академии! Я подумал, что я тебе больше не нравлюсь или что-то ещё. Даже разозлился… Это здесь… тыковка выдала тебя. Не проклятие, а само благословение.

Тыква недовольно хмыкает и перекатывается из стороны в сторону. Не такой эффект она ожидала.