Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции

Глава 1

Детство Людовика XIV

Анне казалось, что еще немного – и она сойдет с ума. Первые роды давались королеве нелегко. Ей было уже тридцать семь лет, когда она неожиданно забеременела. В комнате собралась толпа народа. Самые знатные лица Франции должны были лично засвидетельствовать рождение младенца и проследить, чтобы не случилось подмены.

Придворные жадно наблюдали за каждым движением роженицы, внимали всем ее стонам. Анна уже не обращала внимание на посторонних, хотелось, чтобы все скорее завершилось. Боль, духота и напряженное состояние дико выматывали. Ей хотелось кричать, но неимоверным усилием воли она сдерживала себя, кусая в кровь губы.

Королева должна была вести себя достойно даже во время родов. Анна, стараясь отвлечься от очередной скручивающей болезненной схватки, вспоминала, как дождливым темным вечером к ней в Лувр пожаловал муж. Она была удивлена его посещением, так как Людовик постоянно избегал ее. Их отношения давно стали холодными и тягостными. Но в тот вечер все было иначе. Король распорядился, чтобы им накрыли ужин, а после, разморенный сытной едой и легким вином, пожелал пройти в покои к жене.

За окном бушевало ненастье, темнота освещалась вспышками молний и раскатами грома, и Анна словно в дурмане раскрыла объятия мужу.

После той ночи Людовик еще несколько раз посещал ее, но она была уверена, что их ребенок был зачат именно в тот день.

Внезапно боль усилилась, и королева очнулась от воспоминаний. Придворный врач наклонился к ней, чтобы осмотреть, и обнадеживающе произнес:

– Еще немного.

Она откинулась на подушки, все посторонние шумы исчезли, остался лишь голос акушера. Время будто замедлило ход, и когда королева подумала, что больше не выдержит, раздался пронзительный крик увидевшего белый свет ребенка.

– Мальчик! – громко произнес первый медик, подняв кверху младенца, чтобы продемонстрировать его придворным.

5 сентября 1638 года на свет появился будущий Король-Солнце – Людовик XIV. Это был знаменательный день для всей Франции, так как за двадцать два года брака у королевской четы наконец-то родился ребенок. И не просто ребенок, а наследник престола.

Париж ликовал! Люди, прославляющие короля и Господа, танцевали на улицах. Вино лилось рекой. Отовсюду из храмов доносились торжественные песнопения. Рождение дофина вызвало у народа состояние эйфории.

Посол Швеции, оказавшийся в то время во Франции, написал:

«Никогда еще ни один народ ни при каком событии не изъявлял столь живой радости».

Спустя два года Анна Австрийская родила второго сына – Филиппа. Король вздохнул с облегчением. Наконец можно не волноваться за судьбу престола.

Анна оказалась замечательной матерью. В отличие от других королев, она не могла просто сдать детей на попечение гувернанток и воспитателей. Ей было необходимо каждый день видеть их, лично наблюдать за развитием и воспитанием, дарить свою ласку и любовь.

Королева поселилась с детьми в Сен-Жерменском дворце и находилась с ними неотлучно. Неудивительно, что между ней и сыновьями возникла крепкая связь. А вот Людовик XIII подход к детям не нашел. Когда он приходил посмотреть на сыновей, то недовольно отмечал, что маленький дофин не рад его видеть. В одном из писем к кардиналу Ришельё король жаловался:

«Я недоволен своим сыном. Стоит ему увидеть меня, как он заходится в крике, словно перед ним возник дьявол, и вечно взывает к матери. Нужно отучать его от этих злых замашек и как можно скорее, насколько это возможно, отлучить его от королевы».

Но исполнить свой замысел Людовик XIII не успел. В мае 1643 года король скончался. За несколько дней до смерти он сделал кардинала Мазарини крестным отцом маленького Луи.

Анна Австрийская стала регентшей при четырехлетнем Людовике, получившем титул короля. Пост первого министра был отдан Мазарини, сыгравшему немалую роль в воспитании Людовика.

Юный король рос послушным и вежливым ребенком. Ему было не чуждо веселье, но он уважал авторитет взрослых. Мать оказывала на него колоссальное влияние, но при этом умело укрепляла в сыне склонность к господству.

Однажды Анна Австрийская остановилась за колонной дворца, чтобы понаблюдать за игрой шестилетнего Людовика с дочкой своей горничной. Девочка важно сидела на стуле, а маленький король услужливо подносил ей свои игрушки и забавно склонялся в поклонах. Внезапно Людовик поднял голову и встретился взглядом с наблюдающей матерью. Анна подозвала его к себе.

– Послушайте, Луи, что это за игра такая?

Сын подошел к матери и, доверчиво глядя ей в глаза, произнес:

– Я изображаю лакея, а она, – показал он на девочку, – моя королева.

– Луи, это плохая игра. Вы король и никогда не должны изображать из себя слугу, иначе действительно превратитесь в лакея и утратите свою власть.

Побледневший Людовик тихо пробормотал:

– Не сердитесь, ваше величество, мы больше не будем играть в эту игру.

Анна, улыбнувшись, склонилась к сыну, чтобы он ее поцеловал. Увиденное ясно дало ей понять, что она должна следить за тем, с кем дружит ее ребенок. Вскоре она нашла ему более подходящих приятелей: юного Вивонна, сына маркиза де Мортемара, и других отпрысков из знатных семейств.

Людовик уяснил, что не должен даже в играх быть на вторых ролях. Он с грустью смотрел в сторону своей старой подружки, но вспоминал наказ матери и шел играть с друзьями из знатных семей. Они ему не нравились: высокомерные и насмешливые дети из лучших домов Франции издевались над малейшей оплошностью Людовика.

– Что же вы такой неловкий! – смеялся Тревиль, и другие знатные мальчики подхватывали его веселье и начинали потешаться над Людовиком, который оказался слишком медлителен для их чересчур подвижных игр. Король неуверенно улыбался вместе со всеми, но внутри него все бурлило и кипело. В будущем его зародившийся комплекс неполноценности превратится в одну из движущих сил его личности. Но несмотря на насмешки новых друзей, Людовик не признавался матери, что они его задевают, и носился с мальчишками по парку, изображая охотников, ищущих дичь. Неприятные моменты в общении закаляли характер, и если в детстве король мог проглотить обиду, то повзрослев, не допускал подобного обращения с собой.

Главным наставником Людовика назначили Ардуэна де Перефикса. Он обучал короля истории, литературе, морали и латинскому языку. Людовик любил читать исторические книги и, пытаясь узнать что-то новое, быстро продвигался в обучении. Однажды ему захотелось узнать о Галльской войне, на что Ардуэн дал ему книгу об этом событии, написанную на латинском языке:

– Ваше величество, это «Записки о Галльской войне», думаю, вам будет интересно почитать.

Людовик раскрыл книгу и сел за стол. Его не смутило, что произведение не на французском, а на латинском языке. К тринадцати годам он уже переводил латынь. Стремление к знаниям перевешивало неусидчивость ученика. Но самыми любимыми уроками Людовика были те, где нужно было двигаться.

Когда начинались занятия танцами, стрельбой из мушкета или обучение правильному обращению со шпагой, Людовик получал настоящее удовольствие. В тринадцать лет король так поднаторел в танцах, что его признали первым танцором в балете «Кассандра». Дамы с интересом посматривали в сторону грациозного и пластичного мальчика. Людовику нравилось их внимание, будь его воля, он с утра до ночи танцевал бы с ними на сцене, отрываясь лишь на еду, сон и охоту.

Людовик умел великолепно держаться в седле и любил мчаться на коне по лесам Булони или Венсенна, слыша за спиной веселые крики друзей, подбадривающих его скорее поймать дичь. Охота вызывала в нем такой азарт, что возвращаться в кабинет для уроков было сущим мучением. Но, обладая твердым характером, Людовик исполнял все, что от него хотели. Несмотря на потребность к движению, он был послушен и вежлив.

Анна Австрийская договорилась с Мазарини, что Людовик будет присутствовать на заседаниях Королевского совета, чтобы лучше осознавать всю ответственность своего положения. Решение было верным. Потихоньку король втягивался в государственные дела и знал обо всех важных событиях, происходящих во Франции и других странах. Мальчику пришлось рано повзрослеть.

Анна ежедневно общалась с сыном, интересуясь его успехами и поощряя его. Людовик сильно любил мать и повиновался во всем. Он ласково называл ее матушкой и старался не огорчать. Не обладая упрямством, Луи легко просил у матери прощения, если видел, что расстроил ее.

Находясь чаще всего среди взрослых, маленький король научился держать язык за зубами и не заниматься распусканием сплетен. Его хорошо характеризует случай, когда один придворный саркастически прозвал Мазарини «султаном». Шестилетний Людовик не понял, что прозвище обидное, и, увидев, как кардинал шествует в толпе свиты, воскликнул: «А вот и султан появился!»

Эту фразу передали Мазарини, и он, подозвав к себе своего воспитанника, попытался выяснить, кто придумал «султана». Кардиналу было предельно ясно, что мальчик не сам додумался до такого эпитета, а по неосмотрительности повторил чужие слова. На что Людовик ответил:

– Кто это сказал? Но я не могу отвечать на такие вопросы, иначе мне никто не будет доверять.

В 1648 году во Франции началась гражданская война. Время Фронды[1] стало для Людовика отличной школой жизни. Он наглядно увидел двуличие королевского двора, понял, как могут предавать люди, которые вчера клялись в преданности. Гастон, герцог Орлеанский, старшая дочь герцога Орлеанского, принц Конти, виконт де Тюренн, герцог де Буйон, члены семейств Вандомов, Лонгвилей и другие известные имена Франции – все они в одночасье превратились во врагов. Со многими из них короля связывали родственные отношения. Людовик осознал, что никому не может верить, кроме своих двух самых близких людей – матери и Мазарини.

Анна и кардинал испугались за жизнь короля и его брата. Был организован тайный побег из Парижа в бывшую резиденцию Ришельё, находившуюся в Рюэле. Несколько лет Людовик провел в напряженном состоянии скитающегося беглеца. Эти годы стали полезным уроком жизни. Он, выйдя победителем, смог простить своих врагов, как того требовала политика, но навсегда утратил к окружающим доверие.

Париж, являвшийся сосредоточием Фронды, вызывал у него неприятие, и он до конца жизни не смог полюбить город.

5 сентября 1651 года Людовик отмечал тринадцатилетие. Это был не просто праздник – это был день совершеннолетия короля, а значит, он мог самостоятельно приступать к управлению государством. Спустя два дня состоялась официальная церемония, на которой Людовика XIV провозгласили королем Франции. Анна Австрийская была взволнована. Наконец ее любимый сын возьмет бразды правления в свои руки.

Парижане хлынули на улицы города, чтобы полюбоваться на своего государя. Он гордо шел в окружении оруженосцев – стройный, длинноволосый, привлекательный мальчик. После торжественной мессы в церкви началось заседание парламента. Анна Австрийская сидела по правую руку от сына и гордо на него смотрела, она так долго ждала этого часа, что ей хотелось, чтобы он растянулся до бесконечности. Людовик обвел взглядом весь зал и объявил:

– Господа, я пришел в парламент, чтобы вам сообщить, что, следуя законам моего государства, я хочу отныне взять в свои руки государственную и административную власть. Я надеюсь, что с Божьей милостью это управление будет милосердным и справедливым.

После речь перешла к канцлеру, который долго читал декларацию. Когда он замолк, королева-мать поднялась и, встав перед сыном, склонилась в глубоком поклоне. Выпрямившись, она торжественно произнесла:

– Вот уже девятый год, как по воле покойного короля, моего высокочтимого господина, я забочусь о вашем воспитании и об управлении вашим государством. Господь по своей милости благословил меня на этот труд и сохранил вашу персону, которая для меня так же бесценна, как и для всех ваших подданных. В настоящее время, когда закон королевства призывает вас к управлению монархией, я передаю вам с большим удовлетворением ту власть, которая мне была вверена. Я надеюсь, что Господь не оставит своей благодатью и дарует вам силу духа и благоразумие, чтобы ваше царствование было счастливым.

Людовик был растроган. Подойдя к матери, он нежно поцеловал ее и произнес:

– Мадам, я всегда ценил ваши советы и помощь. Вы дали мне самое лучшее воспитание и образование. Без вас я бы не был тем, кем являюсь. Теперь я хочу, чтобы вы стали главой моего Совета.

Анна, просияв, еще раз склонилась в поклоне. Этот день стал одним из самых значимых в ее жизни. Она понимала, что все ее силы, направленные на Людовика, пошли во благо, а значит, она выполнила долг не только перед сыном, но и перед страной, предоставив ей короля, которому судьбой было предназначено стать великим.

Став взрослым, Людовик любил с благодарностью вспоминать, как мать помогла ему сохранить корону во время Фронды. Без Анны Австрийской Людовик XIV не стал бы тем, кем он вошел в историю. Даже посвящение в любовь произошло с помощью заботливой матери.

Глава 2

Баронесса де Бове: первый любовный опыт короля

Однажды вечером Катрин де Бове подкараулила возвращавшегося в одиночестве Людовика:

– Ваше величество! – баронесса схватила его за руку. – Мне нужно вам кое-что показать, идемте за мной.

Людовик удивленно замер, но потом подался за тянущей его Катрин. Она оглянулась на него, лукаво улыбнулась и заговорщицки подмигнула.

– Я обещаю вам, вы не пожалеете.

Спустя пару минут баронесса толкнула одну из дверей, и та легко открылась. Они с королем оказались в комнате, где никого больше не было.

– Что случилось, баронесса? Что вы мне хотели показать? – Людовик с любопытством посмотрел на Катрин.

Она внезапно переменилась. Теперь это была не посмеивающаяся придворная дама, задумавшая ловкую шутку. Глядя на Людовика, она провела рукой по его мягким, как шелк, каштановым волосам и заметила, что он внезапно оробел.

– Я хотела вам показать себя, – нежно ответила Катрин и не спеша начала расшнуровывать корсаж.

Людовик XIV с самой колыбели был окружен прелестными француженками, умилявшимися ему. Придворные дамы Анны Австрийской обожали юного короля.

Как только Людовику исполнилось семь лет, его воспитанием занялись наставники-мужчины, а главным его воспитателем, обучающим управлению государством, стал кардинал Мазарини.

Кардинал был тонким психологом и мудрым стратегом, просчитывающим шаги наперед. Он мягко поощрял в Филиппе, брате Людовика, женственность, в то время как в будущем короле подчеркивалась мужественность.

Филипп был отдан в руки придворных дам. Они обожали одевать хорошенького мальчика как куколку и говорили ему, как он красив. Брат короля рано начал хорошо разбираться в косметике, украшениях и женских нарядах. Мать, наблюдая за происходящим, не останавливала своих фрейлин. Ей нравилось приласкать своего младшего сына, с ним она была необычайна мягка, в отличие от старшего. Обласканный Филипп хоть и рос изнеженным созданием, но обладал взрывным темпераментом и на фоне медлительного Людовика казался сгустком кипучей энергии. Он напоминал взбалмошную девчонку, и предпочтения у него были соответствующие. Сложно было этого не заметить, но Анну Австрийскую не настораживало поведение младшего сына, для нее было главным, чтобы старший рос истинным королем.

Когда Людовику исполнилось пятнадцать лет, Анна обратила внимание, что сын стал с интересом поглядывать на придворных дам. А те, вместо того чтобы проявить благочестие, отвечали на взгляды короля кокетливыми и многообещающими улыбками. Особенно старалась герцогиня Шатийон.

Однажды прекрасная герцогиня увлекла Людовика за ширму, и там их застали в неловкой ситуации. По дворцу сейчас же пошел шутливый стишок:

Анна Австрийская, узнав о настойчивости мадам Шатийон, приказала ей удалиться от двора.

Королева осознавала, насколько важно было, чтобы в вихре первых романтических чувств Людовик не наделал глупостей. Зная искушенность королевского двора, Анна Австрийская поняла, что надо работать на опережение. Она решила сама подобрать сыну первую женщину, и такую, чтобы он не лишился разума от нахлынувшей любви. Выбор королевы пал на тридцатидевятилетнюю Катрин-Генриетту, баронессу де Бове.

Катрин-Генриетта появилась на свет в 1614 году, она была дочерью торговца тканями. Не простого торговца, а поставляющего роскошные ткани в королевский дворец. В юном возрасте Катрин попала ко двору и, быстро там освоившись, смогла стать камеристкой Анны Австрийской. Катрин не была красавицей. Прекрасные французские аристократки посмеивались над внешностью девушки, считая, что она уродлива.

Барышня была невысокого роста и имела проблемы с одним глазом. В некоторых источниках пишут, что глаз отсутствовал, в других пишут, что оба глаза были на месте, просто один был кривой. Из-за этого недостатка черты девушки были существенно искажены и ее воспринимали как страшненькую. При дворе ей дали прозвище Кривая Като. Но в отличие от насмехавшихся дам, мужчины относились к девушке иначе.

В двадцать лет Катрин стала женой барона Пьера де Бове. Кривая Като любила себя и принимала такой, какая есть. Она была легкого нрава, умела поддержать беседу и меняла поклонников как перчатки. Проблемы с глазом не мешали ее общению с мужским полом, особенно с молодыми мужчинами.

– Пословица гласит, что для юношей и монахов не бывает некрасивых женщин, – посмеивалась Катрин, когда подруги просили ее поделиться секретами успеха среди мужского пола.

Баронесса не утруждала себя сохранением супружеской верности, и среди ее любовников числился даже епископ Санса. Барон закрывал глаза на легкомысленное поведение жены. Он редко бывал при дворе, а доносившиеся до него слухи считал сплетнями недоброжелателей.

Именно к Кривой Като обратилась королева Анна Австрийская, прося баронессу помочь Людовику познать мир физической любви. Она пригласила ее к себе в гостиную и, выпроводив за дверь фрейлин, сказала:

– Мадам, я к вам с щекотливой просьбой. Вы, должно быть, наслышаны о попытках герцогини Шатийон соблазнить Людовика?

Катрин кивнула, и королева продолжила:

– Я считаю, что вы достаточно опытны и осторожны, а потому должны стать для моего сына первой женщиной. С вами он будет собирать и вкушать запретные плоды, а потом, насытившись, будет готов к семейной жизни.

Анна Австрийская вздохнула. Она вспомнила, как печально проходила ее брачная ночь с Людовиком XIII. Мария Медичи буквально силой заставила своего сына явиться в покои к супруге, в грубых словах сказала им, что они должны делать, и, оставив при молодоженах пару надсмотрщиц, удалилась. Ночь прошла неудачно, наутро молодые супруги отворачивались друг от друга, боясь встретиться взглядами.

Произошедшее вызвало у Людовика XIII отвращение к супружеской жизни, близость с женой он воспринимал как глубочайшее унижение. После случившегося Анна ощутила, как между ней и мужем появилась стена, которую она потом долгие годы пыталась безуспешно сломить. Вспоминая мужа, королева не хотела, чтобы ее сын воспринимал отношения с женщиной как мучение.

Катрин де Бове играючи выполнила возложенную на нее почетную миссию.

В тот вечер Людовик получил свой первый урок любви. Он был очень благодарен Катрин. Из нее вышла деликатная и одновременно раскованная учительница, подарившая ему незабываемые сладкие мгновения. С того самого дня Людовик начал смотреть на нее иначе, он не замечал изъянов в ее внешности и видел лишь манящую женственность. Их отношения продлились пару лет.

Вечерами баронесса проскальзывала в комнату Людовика и преподавала ему новые уроки страсти, поощряя его как способного ученика, хваля и даря ему уверенность в себе как в мужчине. Темперамент Катрин полностью соответствовал запросам юношеской пылкости.

Придворные дамы видели, что камеристка королевы уединяется с Людовиком, и недоумевали. Когда Кривая Като проходила мимо них, то в ее взгляде ощущалась снисходительная насмешка победительницы. Некрасивая, с виднеющимися в волосах серебристыми прядями, она смогла показать всем им, что их молодость и красота мало значат по сравнению с опытом и обаянием.

Катрин не могла поверить своему счастью. Она осознавала, что судьба улыбнулась ей, вручив в ее объятия самого короля. Лежа с ним в постели, она понимала, что этот красивый мальчик, годящийся ей по возрасту в сыновья, является залогом ее безоблачного будущего.

– Ваше величество, вы видели, как на вас смотрит Олимпия? – подначивала Людовика баронесса. – Мне кажется, она самая хорошенькая из племянниц кардинала и явно по вам страдает.

– Я не обращал внимания, – признался Людовик, но, не давая понять Катрин, что она заинтересовала его, ловко сменил тему. – Я так признателен вам за смелость и откровенность. Вы так сильно отличаетесь от этих спесивых фрейлин. Мне нравятся ваши веселые глаза.

Баронесса довольно улыбнулась. Она понимала, что сейчас ее время, но оно скоротечно, и король вот-вот захочет разнообразия. Вокруг было слишком много юных красавиц.

Несмотря на долгое совместное времяпровождение, Катрин не пробуждала в короле романтических чувств. Все происходило, как и задумала королева. Ее сын не испытывал любви к баронессе, воспринимая ее лишь как постельное развлечение. Но он чувствовал к ней благодарность и никогда не забывал о том, что она для него сделала.

За свои услуги Катрин де Бове получила приличную сумму денег, позволившую ей купить несколько домов в Париже и построить потрясающий особняк – дом Бове.

У Катрин был сын – Луи де Бове. Мальчик воспитывался при дворе, рядом с королем. Когда он подрос, то стал управляющим королевскими охотничьими угодьями.