Когда-нибудь мы будем улыбаться
- -
- 100%
- +
Набравшись смелости, я посмотрела на Сотникова.
Секунду. Всего секунду на его лице был испуг, страх, что-то необъяснимое, а потом… Потом он просто начал смеяться. Ян заливался таким громким и дьявольским смехом.
Внутри все оборвалось.
Такой реакции, я явно не могла предвидеть.
А может он обнимет меня и скажет, что тоже любит меня? Но этого не происходило.
Я просто стояла перед ним в ступоре, не зная, что мне делать дальше.
– Филатова, ты реально дура, – сказал Сотников, продолжая громко смеяться, будто я сказала какую-то очень смешную шутку.
Я не могла понять этой ситуации, но отчетливо ощущала удар под дых. Ничего хорошего, его смех не мог означать. Резко, лицо Яна стало серьезным. Он не показывал никаких эмоций. Только равнодушие. Боль пронзила мое сердце.
Одним движением, Ян схватил меня за руку, прижав к стене. Я начала дрожать. Мне было больно смотреть ему в глаза, в которых я не видела ничего. Пустота. Вот, что было в его карих глазах. Как будто кукла-пустышка.
Я совсем не понимала, что происходит. От испуга, я даже забыла, как дышать. Мне катастрофически не хватало воздуха.
– Что ты делаешь? – спросила из последних сил.
Слова давались мне тяжело. Я закашлялась. Мне было тяжело дышать. Я пыталась убрать его руку от себя, но Ян ее откинул. Я пыталась вырваться, но он еще сильнее сжимал мое горло, и я прекратила сопротивляться. Сопротивление было бессмысленно.
Ян видел, что мне плохо. Он делал мне больно.
Сотников приподнял мой подбородок другой рукой, заставляя смотреть ему в глаза. До того момента, я смотрела на его руку, сжимающую мою шею. Но Ян, буквально заставил меня смотреть ему в глаза. Его глаза были черными. Да, именно черными, а не темно-карими. Они были такими, когда я смотрела в них. Те самые карие глаза, которые излучали добро и счастье, сверкали ненавистью и злобой. Его глаза сочились ядом.
Я поморщилась. Мне было адски больно смотреть на него.
Ян смотрел на меня, как на врага. Его рука была по-прежнему на моей шее. Он сжимал мое горло, но я не чувствовала боли. Мне было больно от того, как он на меня смотрел.
– Я делаю то, что со мной сделала ты тогда. Больно, – последнее слово, он прошептал мне на ухо, отчего я вздрогнула.
Ян убрал свою руку от моего горла и огляделся по сторонам. Я могла спокойно дышать. Дышала я так, будто пробежала кросс. С замиранием сердца, я огляделась по сторонам в надежде, что найдется тот, кто мог бы мне помочь. Вблизи никого не было, и я вздохнула от разочарования.
Меня пугала неизвестность. Я опустила взгляд. Внезапно мою щеку обожгло. Такого, ожидать я не могла. Ян ударил мне пощечину. Я вскрикнула от сильнейшей боли, закрыв лицо руками.
– Больно тебе? Ты думаешь, что такая крутая? Думаешь, что можешь разрушать чужие жизни?
О чем он говорил?
Я убрала руки от лица и увидела, что Ян стоял совсем рядом. Я могла ощущать его дыхание, на своей коже.
– Ян, я…
– Заткнись. Закрой свой рот.
Я закрыла свои глаза в надежде, что все было лишь сном. Мне нужно было проснуться. Просто проснуться.
– Кого ты вообще из себя возомнила? Ты не такая хорошая и умная, как думаешь. Ты глубоко заблуждаешься, милая.
Можно сказать человеку обидное слово, при этом не обидеть его. Но можно сказать человеку простое "привет" и глубоко ранить его этим.
«Милая» – это слово прозвучало, как начало войны.
Ян придвинулся ближе ко мне, наклонившись к моему уху.
– Ты тогда сломала меня, – прошептал он дьявольским голосом. – Сломала как игрушку. Ты сделала мне очень больно. Я любил тебя. Был по уши в тебя влюблен. А ты, просто посмеялась надо мной. Ты даже не представляешь, как мне было больно. Думаю, ты гордишься этим. Сука.
От его слов, по моим щекам побежали слезы.
Ян ударил рукой по стене. Прям в нескольких сантиметрах от моей головы. Я вскрикнула.
– Я уехал отсюда из-за тебя, мразь. Именно ты стала причиной моего переезда. Но теперь, я вернулся, чтобы ты испытала то же самое. Именно ты, сломала во мне человека. Ты, – прокричал последнее слово парень.
Ян замолчал и отошел от меня, снова осматриваясь по сторонам.
Я чувствовала себя виноватой. Чувство вины съедало меня изнутри. Вытерев глаза руками, я надеялась таким образом перестать плакать. Но это мне совсем не помогало. Первый раз в жизни, я так сильно рыдала.
Сотников подошел ближе, снова наклонившись к моему уху.
– Человек, которому разбили сердце, становится бесчувственным. Я сделаю тебе то же самое. Я сделаю тебе больно, чтобы ты поняла, какого это. Ты испытаешь то, что испытал я. Только все же есть одно отличие: ты причинила мне душевную боль, а я причиню тебе еще и физическую. Ты будешь жалеть, что вообще учишься здесь. Ты пожалеешь о своем существовании. Я любил тебя тварь, а ты…
– Но я ведь тебя сейчас люблю, – закричала я, не в силах сдерживаться.
Моя щека снова ощутила резкую боль, и я вскрикнула. Снова пощечина от любимого человека.
– Это не имеет никакого значения. Я тебя ненавижу, мразь. И скоро ты поймешь это. Ты будешь ощущать все те капли боли, что я испытал. Таких, как ты, ломают очень быстро. И ты не станешь исключением. Ты будешь сломана, как и все.
Я села на землю и закрыла лицо руками. Мне было глубоко плевать на свой внешний вид. Было плевать, что обо мне могли подумать. Мне просто было до ужаса больно в груди. Мою щеку неимоверно жгло от его ударов. Но эта боль, никак не могла заглушить боль в сердце.
Как Ян мог меня ударить? Неужели он любил меня так сильно, что после моего отказа испытывал боль?
Каждый раз, когда у меня начиналась истерика, я всегда говорила правду в лицо. Мне всегда было все равно, что обо мне могли подумать. Мне было плевать на последствия. Именно по этому поводу, я не один раз ругалась с близкими людьми. Никто не любил правду. Абсолютно никто. А я всегда говорила ее в лицо, при истерике.
– А ты думаешь, мне легко? – закричала я так, что Ян вздрогнул от неожиданности. – Думаешь я не жалею о своем выборе? Все это время без тебя, я жалела о своих словах. Я сделала ужасную ошибку. Все время я думала о тебе. Я влюбилась в тебя, как полная идиотка. Мне до безумия хотелось с тобой встречи. Я бы очень сильно хотела все вернуть. Вернуться в тот день и все изменить.
Мне безумно хотелось подойти к нему и обнять. Мне было необходимо его тепло, его любовь. Но то, что я чувствовала от Яна, иначе как ненавистью и озлобленностью, нельзя было назвать.
Я посмотрела на Сотникова. На его лице читался явный испуг и шок. Он явно не ожидал такого высказывания. Но меня это не волновало. Я сказала все то, что и хотела сказать.
Мне действительно было жаль. Я очень хотела все изменить. Но ошибки неисправимы. Мне уже нельзя ничего сделать. Я бессильна перед ним.
Я снова закрыла глаза и опустила голову на свои колени, обхватив ее руками. Краем глаза я видела, как Ян присел рядом со мной. Мне хотелось верить, что он обнимет меня.
– Запомни милая: это ты сделала меня таким.
По телу прошла дрожь.
– Я просто отвечу взаимностью, – парень приблизился к моему уху. – Я сломаю тебя.
Быстро поднявшись, Ян ушел. Он просто ушел, оставив меня наедине со своей истерикой. Я сидела на земле, обхватив колени и дрожала от неимоверного страха. Мои слезы никак не прекращались.
Никогда в жизни, мне не было так страшно. Иногда мне угрожали родители, но даже тогда, я испытала меньше страха, нежели в тот момент, перед Яном.
Даже в самом страшном сне, мне не могло присниться то, что он сказал и сделал.
Лучше бы меня заставили выпить яд, нежели испытывать ту боль от любимого человека. Мне хотелось разбиться в лепешку, лишь бы только Ян не причинял мне столько боли.
Посидев еще около десяти минут, я поднялась с земли. С первого раза мне это не удалось. Когда я все же поднялась на ноги, то подняла свой рюкзак и нашла в себе последние силы, чтобы пойти домой.
Внешний вид, у меня был ужасным. Опухшее лицо. Очень грязное платье. Я выглядела, как ребенок, который игрался в грязи и плакал из-за сломанной игрушки.
От школы, я жила недалеко. Но даже такое маленькое расстояние, я прошла с огромным трудом.
А что если Ян, сказал это серьезно?
Получается, он уезжал из города из-за меня. Он любил меня. Любил. Но уже не мог любить.
А если Ян вправду сломает меня, как игрушку?!
Глава 9
Домой, я пришла на ватных ногах. Истерика никак не заканчивалась. Я пыталась успокоить себя различными способами, но ничего не помогало.
Я закрылась у себя в комнате и рыдала, обхватив колени руками и опустив на них голову.
Родители были дома и спорили о чем-то на кухне. Более разьяренных криков, я не слышала. Но мне было плевать на их ссоры. У меня были свои проблемы. Решать мне нужно было только их, а не думать о том, как успокоить родителей.
– Лера, – раздался громкий крик. Это был голос отца. Голос разьяренного и безжалостного отца.
Я сразу почувствовала неладное. Слезы прекратились, и мне пришлось взять себя в руки.
– Лера, иди сюда, – снова звучал голос, пропитанный ненавистью. Именно такой голос, я слышала от Яна. – Я кому сказал?! Сюда иди!
С замиранием сердца, я слышала, как к двери приближались шаги. Заплетающиеся пьяные шаги. Я подбежала к двери и закрыла ее на замок.
Мне не было так страшно. Я не испытывала абсолютно ничего. Одно равнодушие. Чувство страха покинуло меня. За школой, я уже сумела испытать сильнейшее чувство страха и беззащитности. Мне уже не было страшно…
Отец постучал еще раз.
– Выходи. А ну быстро вышла.
Я улеглась на кровать и накрыла голову подушкой.
Снова началась истерика. Удары кулаком в дверь продолжались, также как и крики, угрозы. Но я не издавала, ни единого звука. Я даже не смогла заметить, как уснула.
Мне снились удары, унижения. И все это, исходило от Яна.
Я проснулась в холодном поту. Меня трясло.
Я села на край кровати и опустила голову на свои колени. На мне по-прежнему было платье. Оно было полностью испачканным. Вчера, я так и не успела переодеться. Мне просто было некогда.
Под моими глазами красовались огромные мешки. На щеках застыли следы от слез.
Я посмотрела на часы. Было всего шесть часов утра.
В школу, я решила не идти. Я бы не смогла пока там находиться. Мне нужен небольшой перерыв. Я боялась туда идти. Безумно боялась. Страх сковывал мое сердце, и одновременно я продолжала любить.
Неужели вообще возможно соединять любовь с ненавистью? Бояться и любить? Любить и страдать? У меня так получалось. Я вообще адекватный человек, если не испытывала к Яну злости, после его действий? Видимо нет.
Вечно сидеть дома, я не могла, и мне пришлось идти в школу через несколько дней. Нельзя же было пропускать учебу из-за Яна. Это очень глупо.
Ян ведь не собирался мне мстить? Я надеялась, что он просто сказал этот бред и уже давно забыл.
Целый день в школе, Сотников не обращал на меня никакого внимания, что радовало. Весь день я пряталась от него. Мельком видела Яна в объятиях Ксюши. Каждый раз мое сердце сжималось от боли, при их виде.
В классе, у меня было небольшое затишье. Диана с Миланой не ходили в школу. Меня это, несомненно радовало. Но я все же знала, что рано или поздно, я увидела бы их. И именно тогда у меня будут проблемы.
Господи, как же все могло так сильно измениться? Всего год назад, я была небольшим авторитетом. Я не была популярной, но и не была серой мышкой. Со мной почти все общались хорошо. У меня не было врагов. Но все резко изменилось. У меня начались проблемы с Яном, и возможно, проблемы с самыми крутыми девчонками школы.
Когда уже закончились все уроки, я просто пошла домой, одновременно радуясь, что Сотников ничего не сделал, как обещал. Значит, он и вправду не собирался мне ничего делать.
Но уже на следующей день в школе, я смогла убедиться в его словах по-настоящему.
Я расслабилась и перестала избегать Яна. Я не чувствовала от него какой-либо угрозы. Я радовалась свободе. Я была свободной. Ян не причинял мне боли, одноклассники не причиняли боли, родители тоже этого не делали. Я была счастливой. Всего несколько дней.
В школу, я шла с отличным настроением. Пусть Сотников меня и не любил. Пусть. Я до последнего надеялась, что он тоже был в меня влюблен. Но это было лишь мечтой. Что-то из ряда фантастики.
Прозвенел звонок с последнего урока, и я пошла домой. Я очень спешила домой. Не было никакого желания оставаться в школе лишнюю минуту. Я так спешила, что даже не заметила компанию Яна.
Резко, мое лицо встретилось с полом. Сумасшедшая боль пронзила меня, и я закричала.
Мне поставили подножку, от чего я упала, сильно ударившись носом. Эти мрази поставили мне подножку.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
Весь коридор взорвался смехом. Все люди, стоявшие рядом, тыкали в меня пальцем и смеялись.
С огромным трудом, я поднялась и посмотрела прямо Яну в глаза. Мне даже не нужно было узнавать, кто это сделал. Я просто смотрела в глаза этой мрази. Сотников смеялся, как и все. Он подмигнул мне, от чего мое сердце облилось кровью.
Я знала, что это Ян поставил мне подножку. Я была полностью уверена в этом. Никто кроме него, не мог это сделать. Дианы и Милы не было в школе, значит, только он до этого додумался.
Я стояла посреди коридора, вытирая кровь с носа. Оказываетс, это очень больно, когда разбивают нос. Сильнейшей физической боли, я никогда не испытывала.
Вся моя душевная боль, никогда не сможет сравниться с физической. Но черт, разбитый нос, это тоже больно. Не меньше разбитого сердца.
Кровь стекала по моему подбородку. Руки были в крови. На моей белой рубашке, красовались яркие красные пятна.
Я посмотрела на пол. Там была лужа крови. Мне стало плохо от той картины. Я ненавидела кровь. Меня всегда тошнило, только от одного ее вида. А тут, я была почти вся испачкана кровью.
Мне не хватало простых сил, чтобы уйти оттуда. Я была бессильна, стоя посреди коридора и смотря на собственную кровь.
Мои мысли были забиты Сотниковым. Я думала об этом мерзком человеке. Он просто ужасен. Безжалостный и беспощадный. Это не человек, а мразь, тварь, редкостный ублюдок. Кто угодно, но не человек.
Размышляя о Яне, я и не заметила, как он подошел ко мне.
– Видишь? Я же обещал тебе отомстить.
– Ты мразь. Ты придурок. Ты нечеловек.
Ян лишь ухмыльнулся. В его глазах, я снова могла увидеть ненависть.
Даже разбитый нос, хоть на немного не смог заглушить боль внутри, которую я испытывала. Нос отдавался сумасшедшей болью, но боль в душе, я описать не могла. Настолько сильной она была.
Мы так и стояли в коридоре, убивая друг друга взглядом. Он ненавидел меня, и это читалось сквозь его глаза. Ничего не говоря, Ян прожигал меня взглядом.
К Сотникову подошла Ксюша, и парень сразу же отвел от меня взгляд и посмотрел на эту рыжую суку. Мне так и хотелось вцепиться в нее и вырвать ей волосы. Хотелось просто убить ее. И клянусь, если бы у меня в тот момент оказался под рукой пистолет, я бы не думала, нажав на курок.
Ян улыбнулся рыжей и обнял ее за талию. Взявшись за руки, они ушли из школы.
Вот это, был настоящий удар.
Сотников мог хоть убить меня, пустить мне пулю в лоб. Я бы все равно не испытала такой дикой боли, как при виде его с другой девушкой. Это был удар под дых.
Тот взгляд, которым он смотрел на Ксюшу, кардинально отличался от того, как Ян смотрел на меня. Это было полной противоположностью. Взгляд на рыжую, был полон нежности. В его глазах сияли огоньки. Но стоило ему перевести свои глаза на меня, как он становился демоном.
Ян был хорошим актером, или эта рыжая ему действительно не была безразличной. Только от его вида, я была будто бы загнанный в угол зверек.
– Филатова, что здесь происходит?
Я повернулась и увидела директора.
Черт.
– Ничего. Я просто бежала и упала.
– Иди смой с себя все это, и в медпункт.
Ничего не ответив, я пошла в уборную. Посмотрев в зеркало, я не выдержала и вскрикнула. Вид у меня был такой, будто я снялась в фильме ужасов, в сцене убийств. Весь нос был в крови, и она продолжала капать. Все лицо было измазано кровью. Вся рубашка спереди была красной. Вид слишком мерзкий.
Я быстро отмыла кровь с лица, но она не прекращала течь из носа.
Минуты через две, кровотечение прекратилось, и я смогла полностью вымыть лицо. Такой вид, мне нравился гораздо больше.
Проблемы с белой рубашкой были серьезнее. Кровь совсем не оттиралась от ткани, а лишь сильнее размазывалась. В итоге, вся моя рубашка была бордового цвета. Я прекратила тратить время на бесполезное занятие. Мне было уже плевать на свой внешний вид.
Когда я проходила с таким видом мимо людей, все морщились от отвращения. Выражение лица у всех было такое, будто они увидели привидение.
Вернувшись домой, я ужаснулась от своего вида в зеркале. Девочка в отражении, была совсем не похожа на меня. Эту девушку, я прежде никогда не видела. Все лицо снова было в крови, шея тоже. Да уж, удачно я кровь вытерла. Видимо я ее просто размазала по лицу. Эту ужасную рубашку, мне хотелось вообще выбросить.
Я подпрыгнула от неожиданности, когда услышала, как кто-то звонит в дверь.
Кто это мог быть? Я даже не представляла. Обычно родители использовали свой ключ.
Я быстро подошла к двери и посмотрела в глазок.
Черт. За дверью стоял Паша. Он ведь мог открыть дверь своим ключем, и тогда бы он увидел весь тот ужас.
– Паш, подожди минутку, – крикнула я, брату.
– Хорошо.
Молниеносно я побежала к себе в комнату и схватила футболку. Сняв с себя рубашку, я вытерла тело от пятен крови. По пути в ванную комнату, мне удалось надеть футболку. Я принялась отмывать лицо. К счастью, кровь с носа больше не текла. Мне пришлось наносить на нос тональный крем, чтобы травма не была слишком заметной.
Минуты за три, мне удалось полностью привести себя в порядок, и я пошла открывать дверь.
– Привет, – я мило улыбнулась брату.
– Привет. Что ты так долго делала?
– Переодевалась.
Паша кивнул и пошел на кухню, с какими-то пакетами в руках. Я последовала за ним.
– Я тебе решил немного сладостей привезти.
– Ничего себе немного, – сказала я, заглядывая внутрь пакета.
– Ну, я решил немножко тебя побаловать, – улыбнулся мне брат. Его улыбка, вызвала во мне ответную реакцию.
Мое настроение было просто на высоте, и мне было плевать на разбитый нос и разбитую душу.
Брат подошел ко мне сзади и обнял. Это заставило меня улыбнуться. Мне всегда было приятно, когда Паша меня обнимал. Только так, я чувствовала себя в полной безопасности.
– Лерка, я соскучился.
– Я тоже, – вздохнула я.
Мы стояли посреди кухни и обнимались, как маленькие дети. Паша отстранился и щелкнул меня по носу, как делал это всегда. Я зажмурилась от дикой боли. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не закричать.
– Я сейчас приду, – сказала я из последних сил.
Оказавшись в своей комнате, я закрыла рот рукой. Было сложно не кричать от боли, когда нос адски болел. Я аккуратно дотронулась до кончика носа. На моем пальце появилась кровь. В зеркале я увидела то, что и ожидала: кровь снова пошла из носа.
Просидев в комнате минуты две, я останавливала кровотечение. Когда мне все-таки удалось это сделать, я пошла на кухню.
– Где ты была? У тебя все нормально?
Черт.
– Эмм… Ну, я разговаривала по телефону.
Что? Какой телефон? О чем, черт возьми, я думала?
– А почему, я тогда не слышал, что ты разговаривала? Или ты научилась мыслями общаться?
– Нет. Просто я шепотом говорила. Ну и в основном, я слушала, – врала я. Понимая, что Паша не поверит в этот бред, решила перевести тему разговора. – Давай рассказывай, как у тебя дела.
– Отлично. У тебя как?
– Нормально.
Да уж, нормально так нормально. Лучше некуда.
Мы сидели на кухне и разговаривали о всякой ерунде. Паша рассказывал о своей работе, об интересных случаях. А я просто молча сидела и слушала его, изредка улыбаясь. Когда речь зашла обо мне, я нахмурилась. Мне пришлось неохотно отвечать на вопросы брата. В основном, я врала ему. Говорила о том, как хорошо проходят мои дни в школе и дома, какие замечательные у меня отношения с одноклассниками.
Мне было противно от самой себя. У меня никогда не получалось хорошо врать. Но мне пришлось это делать, рассказывая о своих делах.
Только с Пашей, я могла говорить обо всем. Мне очень хотелось рассказать ему про Яна. Но это категорически запрещено. Если бы об этом узнал брат, то ничем хорошим это бы не закончилось. Паша очень вспыльчивый.
– Лер, – сказал Паша, взяв меня за руку. – Мне больно смотреть и думать, как ты здесь живешь с родителями…
– Я понимаю, к чему ты клонишь, – перебила я брата. – Нет. Я не перееду отсюда. Об этом, я говорила тебе уже не один раз. Может, ты уже прекратишь спрашивать у меня об этом?
Паша покачал головой, ухмыляясь.
– Нет. Ну а вдруг ты передумаешь.
– Не передумаю.
– Да почему? – закричал брат.
Я хмуро посмотрела на него. Мне никогда не нравилось, когда Паша кричал. Глаза сразу стали мокрыми. Черт возьми, по моим щекам полились слезы. Я смахнула их рукой.
– Лер, извини, я не…
– Паш, все нормально. Правда.
Я пыталась убедить Пашу, что все хорошо, но мне следовало бы сначала себя в этом убедить. Все было далеко от хорошего.
– Малая, прости. Мне не следовало…
– Прекрати. Если ты еще раз извинишься, то я тебя ударю.
Брат улыбнулся и обнял меня.
– Когда ты уезжать?
– Ты меня выгоняешь? – поддразнил меня Паша, ухмыляясь. В ответ, я покачала головой. – Через два часа.
– Понятно, – мое лицо сразу изобразило грустную улыбку.
За два часа, я чувствовала себя действительно маленькой счастливой девочкой. Брат смог поднять мне настроение. Я смеялась, улыбалась. Я была счастлива.
Отпускать Пашу, было очень больно. Мне хотелось уехать с ним. Оставить в этом городе все свои проблемы, и просто уехать.
Как только дверь закрылась за братом, на моих глазах снова появились слезы. Слезы обиды, отчаяния и боли.
Что, черт возьми, происходило? Почему я так часто плакала? Я превратилась в истеричку и плаксу. А ведь до того момента, я была сильной девчонкой, которую нельзя было сломать.
Все изменилось.
Мне действительно не хотелось уезжать из этого города. Здесь была Юля, Ян. Пусть он меня и ненавидел, но я его безумно любила. Сотников причинил мне адскую боль. Как физическую, так и душевную.
Я никак не могла показать Паше, свои истинные эмоции.
– Филатова, ты реально дура, – тихо прошептала я. Это были те самые слова, которые говорил мне Ян.
Мне хотелось кричать от боли в сердце, рвать на себе волосы. Мне до безумия хотелось причинить себе ужасную физическую боль, чтобы заглушить боль в сердце.
Телефон издал звук входящего вызова. На ватных ногах, я подошла к нему. Звонок был от Саши.
– Привет, Лер. Я очень соскучился.
– Привет. Я тоже по тебе скучаю, – сказала я, улыбаясь.
Саша начал рассказывать про свой город и новую школу. По голосу, я могла определить, что он был счастлив.
– Скоро я улетаю с родителями в другую страну.
Мне нечего было ответить. Я просто молчала.
– Как у тебя с Яном? – спросил Саша, переводя тему разговора.
От такого вопроса, я вздрогнула.
– Ничего у меня с Яном.
– В смысле? – ошарашено спросил друг, будто я сказала глупость.
– В прямом, – вздохнула я, пытаясь успокоиться.
– Так вы встречаетесь? Вы друзья? Кто вы сейчас друг другу? Ты ведь обещала, что поговоришь с ним и все расскажешь.
Я сделала глубокий вдох.
– Он пытается сломать меня, – заорала я в телефон.
– Что, прости?
– Ничего. Все хорошо. Саш, давай не будем об этом. Пожалуйста.
– Хорошо.
Видимо Саша понял, что мне очень больно говорить с ним на эту тему, и перевел тему разговора.
Глава 10
Следующая неделя была худшей в моей жизни.
Никогда прежде, я не видела столько агрессии и ненависти, в одном человеке. Для меня было дико все это. Более эгоистичного и ужасного человека, чем Ян, я никогда не встречала. И самое ужасное и дикое то, что я продолжала его любить.
Разбитый нос и разбитое сердце, не смогли остановить Яна. За неделю, я получила три огромных синяка на руках. Также у меня были небольшие синяки на щеках, от пощечин. Никогда не могла бы подумать, что от пощечины, может остаться синяк.
Сотников бил меня, будто бы я его игрушка. Будто я принадлежала только ему, и он мог со мной делать все то, что захочет. И я принадлежала ему. До последнего я верила, что Ян меня любил. Верила, что не безразлична ему, как девушка, а не как объект насмешек.