Марша Блум и тайна некроманта
- -
- 100%
- +
Я надулась:
– Зато он теперь милый… Вы, мальчишки, ничего не смыслите в красоте!
На наши крики из дома вышла мадам Сниффлботтом, как следует нас отчитала и заставила оттирать художества со стены растворяющим зельем.
Я возила по стене тряпкой и рыдала без остановки. Было обидно из-за того, что Аластер и экономка меня отругали, а ещё было жалко уничтожать милого дракона. Мортис как бы невзначай приблизился ко мне, не переставая тереть стену, тихонько толкнул в бок и зашептал:
– Ну чего ты ревешь, рёва-корова?
– Я не рёва! Мне дракошу жалко!
Я всхлипывала и подвывала, размазывая слёзы по лицу. Мортис вздохнул и скованно погладил меня по макушке:
– Нашла трагедию. Не плачь. Давай закончим со стеной, а потом я тебе в альбоме получше дракона нарисую, договорились?
– С розовыми крылышками? – тут же уточнила я, поднимая к нему мокрое от слёз лицо.
Мортис закатил глаза, но кивнул:
– Да, чёрт возьми, с розовыми крылышками.
Аластер тут же фыркнул:
– Ты её совсем разбалуешь, Гримм!
Но Мортис лишь пожал плечами:
– Зато не ревёт. И стену быстрее отмоем.
Ну вот и какой он после этого для меня «ментор Гримм»?
– Марша, ты меня когда-нибудь в могилу сведёшь, – устало проговорил Мортис. – Идём, теперь придётся долго расхлёбывать кашу, что ты заварила.
И мы отправились по гулким коридорам подвала обратно в прозекторскую.
– А сэр Вандербильд… он… э-э-э…
Я не знала, как спросить у Мортиса, удалось ли угомонить покойника или он продолжает хохотать в морге, обличая свою жену.
– Конечно, я сначала упокоил тело и только потом отправился за тобой, – буркнул некромант.
– Но почему он продолжил активничать даже после того, как я оборвала связь?
– Потому что ты сильно напитала некротической энергией его тело. Он бы еще пару дней мог бегать по городу.
– Ой…
Мортис строго посмотрел на меня:
– Ты еще только второкурсница, Марша. И ты не можешь самостоятельно, без надзора, выполнять любые ритуалы. То, что ты одарена некротической силой, делает твою практику только опаснее. Это понятно?
Я усиленно закивала:
– Да-да, конечно, я всё поняла, Мо… ментор Гримм.
Мортис искоса взглянул на меня и вздохнул:
– Верится с трудом.
– А что леди Вандербильд?
– Её с трудом удалось утихомирить. Даже недюжинной силы Балтазара не хватило, чтобы справиться. Но благодаря помощи Августа, Теодора и инъекции снотворного от доктора Ависа, даму наконец удалось снять с тела и изъять скальпель. Джина должна была вызвать арканумов, так что не надейся сегодня рано попасть домой.
Я испустила горестный стон, а Мортис в ответ строго посмотрел на меня:
– А вам, мисс Блум, стоило остаться и попытаться разобраться с последствиями ваших необдуманных решений, а не трусливо сбегать и прятаться, вынуждая разыскивать ещё и вас!
Я покраснела до кончиков ушей, но всё-таки попыталась оправдаться:
– Я просто испугалась! Не моя вина, что мой организм реагирует на стресс… вот так. Я читала в одной умной книжке, что при наступлении опасности мы можем отреагировать двумя способами: «бей или беги». И моё тело выбрало «беги». Я даже не участвовала в принятии этого решения!
– Потрясающая безответственность, – хмыкнул Мортис, – сваливать вину с себя на свои ноги – это новый уровень, Марша. Не надейся, что твоя выходка останется безнаказанной.
Наконец мы добрались до прозекторской и собирались уже войти внутрь, но тут дверь отворилась, и перед нами предстал Генри Стрикленд собственной персоной.
Окинув напряжённого некроманта и смущённую меня взглядом, арканум улыбнулся уголком губ и протянул руку Мортису.
– Мистер Гримм, рад приветствовать.
– Добрый день, мистер Стрикленд, – мрачно отозвался некромант, пожимая протянутую ладонь.
– Не уследили за подопечной? – тон арканума приобрёл игривые нотки.
– Виноват, расслабился. Дней десять мисс Блум вела себя примерно. Как выяснилось – копила силы.
Я не знала, куда себя деть, и нервно грызла ноготь на мизинце, буравя взглядом ботинки Стрикленда.
– Идёмте, звёздочка вы наша, побеседуем, как в старые добрые времена.
Арканум жестом пригласил меня пройти в соседнее помещение. Казалось, он получает какое-то странное удовольствие от того, что я опять куда-то вляпалась.
Мы прошли в кабинет, и Генри уселся за стол на место врача, а я пристроилась на табурете, предназначенном для пациентов.
Вновь пересказав всё аркануму, я поинтересовалась:
– Но я не понимаю, на что рассчитывала леди Вандербильд? Коронер всё равно нашёл бы следы яда в организме.
Стрикленд откинулся на спинку стула, и заложив руки за голову изрёк:
– А вот и не нашёл бы. Коронер уже подписал бумагу о смерти в результате сердечной недостаточности не проводя вскрытие. Понадеялся на авторитет семейного доктора Вандербильдов. Именитый, надо сказать, врач. Был. Теперь то он вместе с роковой соблазнительницей и коварной убийцей Ванессой Вандербильд проведёт немало времени в подвалах арканумата.
Стрикленд облокотился на стол, наклонившись ко мне и с улыбкой произнёс:
– Так что, если бы не жадность леди Вандербильд и не ваше отчаянное нежелание следовать правилам, убийство могло так и остаться нераскрытым. Сейчас телом занимается наш специалист, а мои ребята проводят обыск в поместье Вандербильдов. Отругает за непослушание вас мистер Гримм, а я выражаю благодарность за помощь следствию.
Генри подмигнул мне и протянул руку.
Я неуверенно пожала его ладонь, не понимая, как реагировать на такую неожиданную похвалу.
– Так значит… меня не накажут?
Стрикленд рассмеялся, откинувшись назад.
– О, ещё как накажут! – весело ответил он. – Но это уже между вами и вашим ментором.
Сердце упало куда-то в сапоги. Я украдкой взглянула на дверь, за которой, несомненно, стоял Мортис, скрестив руки и ожидая развязки.
– Но! – продолжил арканум, подняв палец. – Учитывая обстоятельства, я могу замолвить за вас словечко перед деканом. В конце концов, вы помогли раскрыть преступление. Пусть и… своеобразными методами.
– Спасибо, – кисло промямлила я и собиралась было покинуть кабинет, но арканум перехватил мою руку.
– Подождите, Марша. Есть ещё кое-что, что я хотел бы вам сообщить. – Вся весёлость Стрикленда испарилась. Он вновь стал предельно серьёзным и сосредоточенным. – На самом деле это конфиденциальная информация, но учитывая все обстоятельства, я принял решение, что вы должны об этом знать.
Я удивлённо взглянула на арканума:
– Что случилось?
– Кевин Уолш больше не находится в застенках арканумата.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Голова закружилась, и я тяжело повалилась обратно на табурет.
– Сбежал? – выдохнула я.
– Нет. Его забрала специальная служба в столицу. Вы же понимаете, Кевин – не обычный заключённый. Очевидно, кто-то наверху решил, что исключительный талант Уолша может послужить на благо родному королевству. Так что будьте осторожны, Марша. И прошу вас сохранить наш разговор в тайне.
Я медленно кивнула и на негнущихся ногах покинула кабинет.
Снаружи меня поджидал Мортис. Он уже было раскрыл рот, чтобы продолжить нравоучения, но, увидев моё состояние, переменился в лице.
– Что? Что случилось, Марша?
Я покачала головой и тихонько ответила:
– Просто устала. Тяжёлый день.
Мортис, конечно, не поверил мне, но пытать не стал.
– Подожди здесь. Я дам указания ребятам и отвезу тебя домой.
Я сползла по стене, обхватила себя руками и уткнулась носом в коленки.
Кевин больше не заключённый. Конечно, я не думаю, что его отпускают свободно бродить по городу, но когда его останавливали запреты? Тем более сейчас у него, скорее всего, есть доступ к лаборатории и котлу. Это ведь из-за меня он оказался за решёткой. Захочет ли он отомстить? Наверняка… Вспоминая историю с мадам Фокстер, ради мести Кевин готов пойти на многое.
Мортис тронул моё плечо.
– Идём?
Я поднялась с пола и послушно побрела за некромантом по коридорам госпиталя. Когда мы отошли от места преступления на приличное расстояние и в коридоре перестали сновать медперсонал и агенты арканумата, Мортис остановился, выудил из-за пазухи шоколадку и протянул мне.
– Возьми. Такая бледная, будто вот-вот в обморок упадёшь.
Я машинально взяла шоколадку, но даже не развернула её.
– Спасибо.
– Расскажешь, что случилось? Стрикленд тебе что-то сказал?
Я сглотнула ком в горле и покачала головой:
– Нет… ну, то есть… ничего важного.
Мортис подцепил пальцами мой подбородок, заставив поднять глаза.
– Ты ужасно врёшь.
Я мотнула головой.
– Знаешь, не надо меня провожать, я дойду сама. Давно не дышала свежим воздухом. Мне полезно.
«Если он всю дорогу будет меня пытать вопросами, я не выдержу. А подставлять Генри Стрикленда не хочу. Я пообещала сохранить наш разговор в тайне».
Мортис поджал губы, но ничего не ответил. Мы спустились в просторный холл госпиталя, а затем вышли на улицу. И у входа я увидела его – припаркованный автомобиль!
Это чудо техники появилось недавно, и в нашем городке его счастливыми обладателями было лишь пять наиболее привилегированных семей. Папа с Аластером тоже мечтали обзавестись автомобилем, но очередь на покупку растягивалась на годы. Товар был крайне дефицитным.
Гриммы были в числе счастливчиков, удостоившихся шанса приобрести сие чудо по блату. Всё благодаря Амалии Гримм – бабушке Мортиса. В своё время она служила придворной некроманткой и даже вела в бой армию мертвецов, когда подобное ещё не было запрещено международной конвенцией. Теперь же бывшая командирша коротала деньки за чаепитием с подружками в саду и на собраниях книжного клуба, чередуя их с партиями в бинго или крокет. И на все эти мероприятия Амалию непременно должен доставлять любимый внук и непременно на автомобиле, так как в конном экипаже её укачивает. Впрочем, укачивать мадам Гримм начало сразу после приобретения машины, так что, возможно, это была просто уловка, чтобы похвастаться перед подругами дорогой, дефицитной игрушкой.
– Ты сегодня на машине? – выдохнула я, не сводя глаз с блестящих на солнце, выпуклых боков агрегата.
– Да, после занятий везу бабушку к портному. Вот, хотел тебя подкинуть до дома. Но раз ты отказываешься…
– Нет-нет! – выпалила я слишком громко и поспешно, – ты прав, я не очень хорошо себя чувствую. Помощь будет кстати.
Мортис, едва сдерживая смех, открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь. Я с удовольствием плюхнулась на сиденье, обтянутое белой скрипучей кожей.
– Ух ты!
Пока некромант усаживался на место водителя и заводил мотор, я уже успела перетрогать всё, что видела перед собой: хромированные ободки, лакированные ящички, загадочные кнопочки. В салоне пахло кожей и дорогим табаком.
– Ты разве куришь?
– Нет, но бабушка так и не смогла избавиться от дурной привычки, приобретённой на фронте. Марша, прекрати всё трогать, ты оставляешь отпечатки.
– Прости! – Я отпрянула от стекла, к которому только что прижималась носом.
– И обращайся, пожалуйста, ко мне на «вы».
Я закатила глаза.
– Ты сам не способствуешь тому, чтобы наши отношения походили на отношения ментора и студентки. Шоколадками угощаешь, на машине катаешь.
Мортис замолчал и задумался, как-то странно на меня поглядывая.
Автомобиль плавно катился по улицам Баклберри, собирая восхищенные взгляды горожан. А я чувствовала себя особой королевских кровей, не меньше. Хотелось высунуться по пояс из окна, махать рукой и кричать: «Эй! Я здесь! Посмотрите все на меня!». Но я сидела ровненько и смотрела на прохожих из-под пушистых ресниц, слегка улыбаясь, как и следует настоящей принцессе.
Мы въехали на мою улицу, и у ворот я уже издалека заметила копну рыжих волос.
– Труди! Я здесь! Здесь! – Я всё-таки высунулась из окна и помахала подруге.
Труди застыла на тротуаре, широко раскрыв глаза. Её рот медленно открывался и закрывался, как у золотой рыбки в аквариуме.
– Марша Блум?! – наконец выдавила она, когда машина плавно остановилась. – Ты… на автомобиле?!
Я грациозно (насколько это возможно) выбралась из машины, поправив юбку.
– Обычное дело, – флегматично ответила я, стараясь не прыгать от восторга. – Ментор Гримм просто подвозит меня после занятий.
Мортис, выходя из машины, фыркнул.
– Да, занятия сегодня выдались очень продуктивными. Здравствуй, Гертруда. Как твои дела?
– Всё хорошо, спасибо.
Труди перевела взгляд с меня на Мортиса, потом обратно на меня. В её глазах читалось столько вопросов, что я поспешно схватила её за руку.
– Мортис, спасибо, что подвёз! Пока!
– Ментор Гримм, – в который раз поправил меня некромант.
– Да-да! Когда-нибудь я обязательно запомню! – крикнула я, увлекая за собой к дому Труди.
Когда мы оказались в прихожей, я накинулась на подругу, обнимая её и целуя в раскрасневшиеся щёки.
– Боже, как я скучала! Сколько мы не виделись? Месяц?
Труди крепко обняла меня в ответ, а затем отстранилась и внимательно посмотрела в глаза:
– Что это было?! Почему ты ехала с Гриммом? Почему он так странно выглядел? Что ты натворила на этот раз?! Расскажи мне всё!
Я лишь отмахнулась.
Я потянула Труди на кухню, где, как обычно, хлопотала мадам Сниффлботтом.– А нечего рассказывать. Подвёз по старой дружбе. Пошли лучше чаю выпьем. – Добрый день, смотрите, кто зашёл к нам в гости!
Экономка обернулась от плиты, и её брови медленно поползли вверх, пока не скрылись под седыми завитками причёски.
– Гертруда! Девочка моя!
Она заохала и засуетилась, то и дело хватаясь руками за пышную грудь.
– Проходи, проходи, дорогуша! Сейчас чаю вам с вареньицем налью!
– Я тоже рада вас видеть, – сказала Труди, усаживаясь за стол, – вот, булочек к чаю принесла.
Бумажный пакет она водрузила на стол, и по кухне поплыл соблазнительный аромат ванили и свежей сдобы.
Вскоре чай был готов. Мы смеялись и болтали о всяких глупостях. Я действительно соскучилась по моей, ставшей уже такой родной Труди. Мадам Сниффлботтом посидела с нами часок и отправилась на рынок. А я тут же воспользовалась моментом и задала не дающий покоя вопрос:
– Ну?!
– Что «ну»? – удивилась Труди, слизывая с пальцев сахарную пудру.
– Что у вас с Аластером?
Глава 3. Сердце Аластера
Труди отложила надкусанную булочку и посмотрела на меня с такой тоской в глазах, что я сразу пожалела о своём вопросе.
– Ничего, – тихо прошептала она.
Девушка поспешно схватила со стола чашку чая и сделала вид, что пьёт. Но я поняла, что Труди прячет навернувшиеся слёзы.
Я сочувственно сжала её плечо.
– Как же так? Вы вроде неплохо общались. И эти ваши «занятия» …
Подруга отставила чашку и смахнула катившуюся по щеке слезу.
– Я не знаю. Ты ведь видишь, как Аластер много сейчас работает. Он слишком порядочный и ответственный. Раз пообещал помогать мне с учёбой – будет помогать, что бы ни случилось. Мы встречались еще какое-то время по субботам в лаборатории, но мне больно было смотреть на него. Уставший, не выспавшийся, с красными глазами и осунувшимся лицом. Мне ведь, по правде говоря, не нужна была помощь Аластера, я вполне хорошо справлялась и сама. А потому мучить его было крайне эгоистично.
Труди нервным движением поправила свои кудряшки.
– Я начала отказываться от встреч сама, ссылаясь на то, что маме нужна помощь в лавке… Постепенно всё сошло на нет.
Мне стало ужасно стыдно. Я настолько погрязла в своих «проблемах», что совершенно не заметила, что происходит с двумя близкими мне людьми.
– Может, оно и к лучшему? Может, ты встретишь кого-нибудь другого, не такого сложного, как мой братец, и наконец обретёшь счастье, о котором мечтаешь?
Труди улыбнулась, но её губы задрожали.
– Я ведь люблю его, Марша. Уже столько лет…
Я рвано выдохнула и прижала подругу к себе. Гладила по спине, по волосам, вытирала льющиеся водопадом слёзы с её щёк.
– Может, тогда пора признаться ему? Вот прямо в лоб заяви, как есть! Сколько можно страдать?!
Труди отстранилась и посмотрела на меня с горькой усмешкой.
– Ему сейчас явно не до любовных приключений.
– Ему ВСЕГДА не до любовных приключений, – проворчала я.
– К тому же, зачем Аластеру знать о моих чувствах? Они явно не взаимны. А вдруг он из чувства долга решит сделать «всё правильно»?
Я скривилась.
– Труди, хватит думать о нём! Подумай наконец о себе! Тебе станет легче, когда ты откроешься и перестанешь нести этот груз на своих хрупких плечиках.
– Ага, просто умру на месте от стыда и конец страданиям, – подруга закатила глаза. – Вообще-то Аластер – твой брат, Марша. Ты должна радоваться, что я беспокоюсь о нём.
– А ещё он бесчувственный чурбан. Как тебя угораздило влюбиться в эту табуретку?
– Ну да, влюбиться в убийцу – гораздо романтичней, – с хитрым прищуром парировала Труди.
– Эй! – Я возмущенно пихнула негодяйку в бок, – и ничего я не влюблялась! Это он меня преследовал, как и положено маньяку.
Мы замолчали.
Часы на стене мерно отсчитывали секунды. За открытым окном исполняли трели соловьи и зарянки.
– Я знаю, что твоя мама подыскивает Аластеру выгодную партию, – срывающимся голосом проговорила Труди.
– О Боже, Труди! Не воспринимай эти слухи в серьёз! Маме просто скучно, и она обзавелась идеей фикс – выдать меня замуж. О том, что она ещё и Аластера сосватать хочет, я не знала, но уверена, что переживать не стоит.
Труди сжала губы, её пальцы нервно перебирали край скатерти.
– Может, она и права. Он же наследник, ему нужна достойная партия. А ещё он послушный сын. Сделает так, как скажут родители.
Я фыркнула:
– Ага, держи карман шире! Не будет он слушать маму в этом вопросе. Он уже большой мальчик. Скорее всего, поэтому она ищет ему невесту тайно, чтобы потом свести их каким-нибудь хитроумным способом.
Щёлкнул замок на двери, и мы с Труди затихли.
Стук каблуков, шелест платья.
В комнату элегантно вплыла мама. Как обычно, невероятно привлекательная и холодная, словно снежная королева.
– Добрый вечер, девочки, – одарив нас дежурной улыбкой, она оставила сумочку на небольшой тумбе и прошла к винному шкафу.
– Здравствуйте, – еле слышно шепнула Труди, пряча глаза.
– Привет, мам! Где была?
Виктория наполнила изящный фужер на тонкой ножке рубиновым напитком и подсела к нам за стол. Свежий запах её духов заполнил комнату, смешавшись с ароматом чая и булочек.
– На собрании благотворительного комитета, – ответила она, отхлебнув вина. – А что это у вас тут за грустные лица? – Мама скользнула взглядом по заплаканным глазам Труди.
– Ой, мам, девчачьи драмы! Глупости всякие. Не забивай голову. – Я неопределённо взмахнула рукой и уткнулась в чашку, желая избежать дальнейших расспросов.
– М-м-м, – протянула мама. Её внимание переключилось на Труди. – Как поживает твоя мать, Гертруда? Я слышала, что у неё проблемы с поставщиками?
– Да, но… вроде бы всё уладилось. Спасибо, что спросили.
– Рада слышать. – Мама сделала ещё глоток, её пальцы лениво обвивали ножку бокала. – Кстати, Марша, Аластер ещё не возвращался?
– Нет. Наверное, опять задержался в лаборатории мистера Приста. А что?
– Разговорилась на собрании с леди Суини. На следующих выходных они устраивают приём, и мы приглашены.
– Мам, ты же знаешь, Аластер не любитель всех этих светских развлечений. Наверняка не пойдёт.
– Но семья Суини имеет большое влияние в сфере зельеварения. Будет много именитых гостей: профессор Флок, профессор Картер. – Мама хитро прищурилась, – кроме того, младшая дочь леди Суини – Элиза, обещала дать фортепианный концерт. Ах, это будет очаровательно! Аластеру будет любопытно познакомиться с ней. Говорят, Элиза выросла такой красавицей, что…
Труди подскочила со своего места. Стул с грохотом упал.
– Мне пора, – прошептала она, сжимая в руках красивую кружевную салфетку так, что пальцы побелели. – Мама ждёт меня в лавке. Простите.
Девушка неловко подняла тяжёлый стул и выбежала в прихожую. Я вскочила следом:
– Погоди, Труди! Я думала, ты останешься сегодня у меня на ночь. Мы ведь так давно не виделись!
– Нет-нет, – она торопливо натянула туфли. Пальцы дрожали, и она никак не могла справиться с застёжкой, – мне пора. Мне определённо пора.
– Передавай привет матери, Гертруда, – послышался весёлый голос Виктории из кухни.
Труди наконец справилась с обувью и стремглав выскочила за дверь. Я вернулась в комнату.
– Зачем ты это сделала?
– Что именно, дорогая? – Виктория поднесла бокал к губам, притворно невинно хлопая ресницами.
– Ты говорила об Элизе Суини не просто так.
– Ну конечно, – её губы растянулись в улыбке. – Элиза – прекрасная партия для Аластера. Умна, красива, из хорошей семьи…
– Мам! – я с силой стукнула кулаком по столу, отчего чашки звякнули. – Труди любит его! Ты же знаешь!
Мама на мгновение замерла, затем медленно поставила бокал.
– Любовь – это прекрасно, Марша. Но брак – это союз не только сердец, но и интересов. Аластер – наследник нашей семьи. Его выбор должен быть… разумным.
– То есть ты против, потому что её мать держит маленькую лавку зелий?
– Я против, потому что у неё нет ничего, что могло бы помочь нашему дому. Ни связей, ни состояния, ни даже имени.
Я сжала зубы.
– А если он её любит?
Мама рассмеялась – лёгкий, почти серебристый звук, от которого по спине пробежали мурашки.
– Милая, твой брат не влюблён. Он даже не замечает её.
Альфред вошёл в кухню первым, поцеловал маму в щёку, обнял меня и торопливо заговорил:Я хотела возразить, но дверь снова открылась. Папа и Аластер зашли в дом, что-то оживлённо обсуждая. Должно быть, они встретились по пути.
– Дорогая, ты слышала новости?
Папа был так взволнован, что даже не заметил напряженную атмосферу между мной и мамой.
Аластер вошёл следом и устало опустился на стул, поприветствовав нас лишь кивком головы.
– Нет, милый, ты ведь знаешь, я теперь далека от политики, – меланхолично отозвалась мама.
Папа вытащил из портфеля газету и протянул ей.
– Король Боржовы, Августин, отправился в мир иной. Трон занял его преемник Вацлав.
– Что? Когда это произошло? – мама принялась листать газету в поисках статьи.
– Вот здесь, на главной странице, – Альфред показал пальцем на заголовок. – Да уж пару месяцев прошло, как упокоился старый тиран.
Я сунула нос в газету:
– А что такое? Почему все так взволнованы?
– Почти двадцать лет Боржова была закрытой страной. – отозвался со своего места Аластер, – Августин устраивал настоящие облавы на всех, кто обладал тем или иным магическим даром. Он был твёрдо уверен, что любые способности – происки дьявола, а люди-носители – грешники.
– Ого, – я удивлённо подняла брови, – значит, мне крупно повезло, что тогда вы забрали меня с собой в Мидленд.
– Да, зайка, – папа поцеловал меня в макушку, – как раз в то время, когда мы ездили по Боржове с Викторией, там и произошёл переворот, а потом и кровавые расправы. Мы едва успели покинуть страну до того, как Августин закрыл границы.
– И что теперь? – я перевела взгляд с газеты на отца. – Новый король тоже такой же… фанатик?
Папа покачал головой, его глаза заблестели с непривычным возбуждением:
– Вот в этом-то и соль! Вацлав – полная противоположность. Он учился за границей, изучал алхимию и даже, говорят, симпатизирует магическим сообществам.
Мама подняла голову:
– Ты хочешь сказать…
– Границы Боржовы открываются, – торжественно объявил папа. – И первая официальная делегация из Мидленда отправится туда через неделю.
– Чудесная новость. Надеюсь, народ Боржовы наконец вздохнёт полной грудью. – Мама перевела взгляд на Аластера, – Как прошёл твой день, дорогой? Ты голоден?
– Нет, мам, благодарю. Аппетита нет, устал.
Виктория нахмурилась.
– Ты слишком много работаешь, Аластер. Не думал найти что-то более подходящее для твоих выдающихся талантов? Фамилия Блум на слуху. Я уверена, в любой лаборатории примут тебя с радостью.
Аластер устало улыбнулся.
– Как раз об этом я и хотел поговорить. Нагрузка в лаборатории мистера Приста не столь велика, но параллельно я занимался своим личным проектом.
– Хм-м, любопытно. И что за проект? – заинтересовался папа.
– Зелье правды, – гордо ответил Аластер и обвёл торжествующим взглядом притихшее семейство.
– Невероятно… – проговорил Альфред. – Ты хочешь сказать, тебе удалось то, что не удавалось лучшим умам Мидленда? – отец пристально посмотрел на брата, в его глазах читалось неподдельное восхищение.
Аластер кивнул.
– Сынок, это точно? Ошибки быть не может? Ты уверен, что оно действует именно так, как должно? – уточнила мама.