Марша Блум и тайна некроманта

Джина наигранно вздохнула и положила руку мне на плечо.

– Мы же семья, Марша! Большая, дружная некротическая семья! А в семьях иногда происходят конфликты, но это не отменяет того, что мы любим друг друга.

Она чмокнула меня в щёку и хитро посмотрела в глаза.

– Ну что, ты меня простила?

Я хотела сохранить серьёзное выражение лица, но уголки губ предательски дрогнули.

– Интересно, мне когда-нибудь надоест танцевать на граблях и раз за разом прощать тебя?

– Смирись, принцесса, ты тоже по мне скучала.

Джина состроила гримасу, и я беззаботно рассмеялась.

– А знаешь что? Наше примирение необходимо отметить! Помнишь моё предложение отдохнуть на диком пляже? Мне кажется, сейчас – самое время! Заодно расскажешь мне, почему у тебя все руки в бинтах.

– Я рада, что мы больше не в ссоре, но я хотела сегодня навестить Труди.

– Труди, – Джина выплюнула имя подруги с такой злостью, что мне стало не по себе. Её настроение моментально испортилось. – То есть, между мной и ей, ты выберешь эту рыжую выскочку?

Я вздохнула, стараясь держать себя в руках и не поссориться с Джиной опять, спустя минуту после примирения.

– Держи себя в руках, Моррисон, а не то придётся опять рисовать извинительные открытки. Я не выбираю между вами, что за бред? И Труди не заслуживает такого отношения с твоей стороны. В конце концов, мы можем пригласить и её тоже. Проведём время вместе. Но только если ты пообещаешь мне вести себя прилично.

Джина скривилась и отвернулась. Я знала, что упомянуть Труди – один из самых простых способов вывести Джину из себя. Не знаю, почему она так её не любит, но эта неприязнь всегда была поводом для конфликтов между нами.

– Ладно, как скажешь, – пробурчала она, – приглашай свою рыжую подружку. Но учти, я буду терпеть эту сплетницу только ради тебя.

– Джина, прекрати. Труди не такая! Она очень славная и милая девушка.

Я немного лукавила, конечно. Труди любила сплетничать, но такого негатива точно не заслуживала.

– Да-да, конечно. Твоя Труди – ангел во плоти, а я – исчадие ада. Всё, как обычно.

Я почувствовала, как во мне закипает злость. Ну почему она вечно всё драматизирует? Неужели нельзя просто нормально провести время?

– Ты знаешь, я, пожалуй, всё-таки не пойду на пляж. Прости. И спасибо за открытку.

Я развернулась, собираясь пойти к дому, но Джина перехватила мою руку.

– Воу, принцесса, полегче! Я же сказала – буду паинькой.

Джина смешно сморщила нос и широко улыбнулась.

– Я соскучилась, а парни уже на пляже и жарят сосиски на всех! Не пропадать же добру.

– То есть, ты была уверена, что мы помиримся и я соглашусь на твоё предложение?

Джина рассмеялась:

– Да! Я же знаю, что у тебя доброе сердце. А ещё ты меня любишь до безумия. Вот такая ты предсказуемая, смирись! Бери купальник и пошли за твоей рыжей сплетницей.

Через час мы уже с комфортом разместились на тёплом песке. Труди сидела чуть поодаль, обхватив колени руками, и с подозрением поглядывала на Джину, которая с азартом помогала Теодору раздувать костёр. Август насаживал сосиски на импровизированные шампуры – зачищенные ножом палочки, а Балтазар очень старательно, высунув язык, нарезал хлеб.

Я подсела к подруге и тихонько толкнула её плечом.

– Ты чего такая тихая? Я думала, будешь светиться от счастья, а ты грустишь.

– Я просто… – Труди хотела мне открыться, но не решилась. Возможно, её смущала обстановка и малознакомые ребята, а возможно, причина была слишком личной, и она не готова была делиться ею даже со мной. Девушка закусила губу и отвела взгляд, старательно пытаясь придумать оправдание.

– Я просто переживаю за тебя.

По дороге я успела рассказать о событиях прошлого вечера, и Труди решила этим воспользоваться.

– А чего за меня переживать? Всё же хорошо.

– Ну что, рыжая, будешь сосиску или боишься, что я в неё яд подмешала? – Джина протянула Труди палку с обугленным с краёв угощением, ухмыляясь.

Труди насупилась.

– Спасибо, но я не голодна.

– Ой, да ладно тебе! – Джина фыркнула, – Ты же не как наша принцесса. Ты из простых, как я!

– Эй! – Я пихнула Джину в бок. – Ты теперь вздумала с Труди против меня дружить?

– Спокойно, я ищу подход. Ты ведь сама просила.

Джина плюхнулась на песок рядом со мной и всё-таки всучила Труди палку с сосиской.

Труди нехотя взяла еду, но так и не решилась откусить. Её пальцы нервно постукивали по деревянной палке, а взгляд то и дело скользил в сторону Джины.

Я наблюдала за развитием событий с тревогой. Напряжение между Джиной и Труди ощущалось физически, как наэлектризованный воздух перед грозой.

– Ну что, рыжая, – Джина лениво растянулась на песке, закинув руку за голову, – расскажи-ка нам, что интересного происходит у вас, у зельеваров. Хотя о чём это я. Что у вас может происходить интересного? Разве что кто-то в котле утопится.

И она очень громко, наигранно расхохоталась. Труди покраснела.

– Джина! Ты же обещала мне!

Я резко вскочила, песок осыпался с моих коленей.

– Хватит! – мой голос прозвучал резче, чем я планировала.

Джина замерла с притворной улыбкой, но в её глазах мелькнуло что-то опасное.

– Ой, да ладно тебе, Марша, я же просто…

– Нет, – я перебила её, чувствуя, как дрожу от злости. – Ты не «просто». Ты специально. И знаешь что? Мне надоело.

Труди встала.

– Я… я пойду.

– Я с тобой.

Джина почуяла, что дело пахнет новой извинительной открыткой, а то и извинительным плакатом. Она подскочила, схватила Труди за руку и затараторила:

– Ну ты чего, рыжая? Я же просто шутила. Вот такие у меня шутки дурацкие. Давайте все расслабимся и… и… – она обвела пляж взглядом, – искупаемся! Точно. Давайте купаться. Я читала, вода снимает стресс.

Она тянула Труди за собой, уверенно шагая к морю.

– Я не хочу! Отстань!

Труди вырвала руку, но Джина уже успела затащить её в воду и неожиданно плеснула прямо в лицо.

– Улыбнись! Чего такая кислая?

– Ах так?! – Труди замерла на секунду, а затем со злостью шлепнула ладонью по воде, обдав Джину с головы до ног.

– О-о-о, рыжая завелась! – Джина прыгнула назад, но не убежала, а наоборот – снова зачерпнула воду и выплеснула в Труди.

Я стояла на берегу, не зная, вмешиваться ли, но тут Труди неожиданно улыбнулась.

– Ты пожалеешь об этом, Моррисон! – крикнула она и нырнула, чтобы схватить Джину за ноги.

Джина взвизгнула, потеряв равновесие, и с громким всплеском плюхнулась в воду. Через секунду она вынырнула, отряхиваясь, как мокрая кошка.

– Ты… ты… – она не могла говорить от смеха, – Тебе конец, рыжая!

И тут началось настоящее безумие. Они носились по воде, брызгались, пытались утопить друг друга (не по-настоящему, конечно), а потом Джина неожиданно подхватила Труди на руки и с криком «ПОЕХАЛИ!» бросилась в волны.

Труди визжала, смеялась и отбивалась, но Джина не отпускала.

– Марша! Помоги! – закричала Труди, но в её голосе уже не было злости.

Я не выдержала и, сорвав сандалии, побежала в воду.

– Держитесь, девочки! – я прыгнула на них обеих, и мы все трое с грохотом рухнули в воду.

Когда мы наконец выбрались на берег, мокрые, запыхавшиеся и смеющиеся, Джина плюхнулась на песок и протянула Труди руку.

– Ладно, рыжая, ты не так уж плоха.

Труди фыркнула, но пожала её руку.

– Ты тоже… иногда бываешь терпимой.

Я села между ними, счастливая.

– Видишь, Джина? Можно же нормально общаться, если не быть стервой.

Джина закатила глаза, но улыбалась.

– По-моему, самое время для дедовой наливки. БАЛТАЗАР! Тащи мою сумку.

Мы с ребятами расселись вокруг костра. Балтазар с довольной ухмылкой вытащил из сумки бутылку с вишневой наливкой.

– Ну что, девочки и мальчики, вечер перестаёт быть томным? – Джина откупорила бутылку зубами, и в воздухе сразу разлился сладковато-терпкий аромат.

Труди настороженно посмотрела на наливку:

– Я… я никогда не пила.

– О-о-о, значит, сегодня твой первый раз! – Джина подмигнула и первая сделала глоток, скривившись от крепости.

Бутылка пошла по кругу. Когда очередь дошла до Труди, она неуверенно взяла её в руки.

– Ну же, рыжая, не трусь! – подбодрил её Теодор.

Труди зажмурилась и сделала глоток. Через секунду её лицо исказила гримаса, она закашлялась, а глаза наполнились слезами.

– Г-гадость какая! – выдохнула она, когда смогла снова говорить.

Все рассмеялись.

– Так и должно быть в первый раз! – Джина хлопнула Труди по спине.

А я подумала, что точно получу от Аластера, если он узнает, чему мы учим его девушку.

Бутылка продолжала ходить по кругу, веселье нарастало. Даже Труди, раскрасневшаяся и разомлевшая, смеялась вместе со всеми. Кажется, она совершенно забыла о том, что её так сильно расстраивало.

– Знаешь что? – Труди вдруг обняла Джину за плечи. – Ты… ты не такая уж и стерва. Ты очень хорошая!.. Где-то в глубине души.

– Ого! Напилась и сразу правду режет! – Джина рассмеялась, но не стала отстраняться.

Я наблюдала за ними, чувствуя, как тепло разливается не только от наливки, но и от того, что наконец-то все вместе, без ссор и обид. Да, это был идеальный вечер.

И пусть завтра у Труди будет дикое похмелье – оно того стоило.

***

Наступила последняя учебная неделя перед летними каникулами. Мы с ребятами только что сдали последний зачёт по проклятиям ментору Дефо и собирались пойти в кафетерий отметить сие событие ароматным кофе и пирожными.

Мортис так и не появлялся в академии, а я не решалась навещать его в госпитале. Аластер регулярно ездил к другу и звал меня с собой, но я слишком хорошо помнила предостережение мадам Гримм и решила, что самым правильным будет по возможности избегать некроманта.

Мы бодро шагали по академии. Джина в который раз рассказывала, как ей пришлось два дня прятаться на сеновале от деда, который обнаружил пропажу наливки, а Балтазар хохотал на весь коридор.

Из-за угла вывернула мадам Эвелдор и направилась прямо к нашей весёлой компании.

– О, ребята, хорошо, что я вас встретила! Вы же еще не забирали свои направления на летнюю практику?

Мы удивлённо переглянулись.

– Нет, мадам. Честно говоря, мы даже и не знали, что она у нас будет, – сказал Август.

– Хм-м… – Мадам Эвелдор быстро просмотрела бумаги, которые держала в руках. – Должно быть, это произошло из-за отсутствия вашего куратора.

Комендант нацепила дежурную улыбку и елейным голосом обратилась ко мне:

– Марша, дорогая, сходи, пожалуйста, к вашему декану и забери направления. Потом раздашь ребятам.

Очевидно, она не хотела получить нагоняй за то, что про нашу группу «забыли», пока Мортис находился в больнице. Поэтому и послала меня к ментору Орфанту.

– Да, хорошо.

Я оглянулась на ребят и отправилась к кабинету декана.

– Мы будем ждать тебя в буфете! – крикнула мне в след Джина.

Я постучала в массивную дубовую дверь кабинета и, услышав в ответ глухое «Войдите», смело шагнула внутрь. Кабинет был залит тёплым светом, пробивающимся через витражные окна. За столом сидел ментор Орфант, а напротив него в глубоком мягком кресле…

– Мортис?! – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. – Э-э-э, то есть, ментор Гримм, очень рада видеть вас в добром здравии…

Увидев меня, некромант улыбнулся уголком губ. Было заметно, насколько он похудел за эти дни. Под глазами залегли тёмные круги, кожа отливала синевой, но всё же он был уже на ногах. Чёрные волосы, так резко контрастирующие с бледной кожей, были по обыкновению зачёсаны в аккуратный пучок, а зелёные глаза лучились мягким светом.

Или мне только так казалось?

Увидев Мортиса сейчас, я поняла, насколько соскучилась. Стало совестно за то, что я не навещала его в больнице. Но затем в памяти возникло строгое лицо его бабушки, с убийственным взглядом, и сразу отлегло.

– Здравствуйте, ментор Орфант. Я пришла за направлениями на летнюю практику для нашей группы.

– Да, Марша, здравствуй. Мы как раз обсуждали этот вопрос с ментором Гриммом.

– И не сошлись во мнениях, – мрачно заметил некромант. – Ментор Орфант, я настаиваю на том, что студентов рано отправлять на подобную практику. Они ещё слишком молоды и неопытны.

– При всём уважении, ментор Гримм, но если совет решил, что это хорошая возможность наладить сотрудничество между нашими странами, значит, так оно и есть. Рассматривайте это как культурный обмен. Или вы думаете, что руководство готово отправить наших детей на убой?

Мортис с силой сжал челюсти. Кабинет декана на мгновение погрузился в напряжённую тишину. Мортис медленно поднялся с кресла, его пальцы впились в резные подлокотники.

– «Культурный обмен»? – его голос прозвучал слишком резко и громко, я вздрогнула и обхватила себя руками. – Вы хотите отправить моих студентов в страну, которая восемнадцать лет была закрыта от мира. Последнее, что мы слышали перед закрытием границ, это то, что там истребляли таких, как мы! На некромантов была открыта настоящая охота, кровавая и жестокая.

Я замерла у двери, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

«Они о Боржове? Нас хотят отправить на практику в Боржову?»

Ментор Орфант вздохнул и поправил очки:

– Ситуация изменилась. Новый король Боржовы – реформатор. Он распустил Жреческий Совет и открыл границы. Мидленд должен ответить на этот жест. А кто, как не студенты-некроманты, лучше всего покажут, что наша магия – это знания, а не варварство?

Мортис резко повернулся к окну, его силуэт чётко вырисовывался на фоне витражей.

– Они не готовы.

– А я готова! – неожиданно для себя выпалила я.

Оба ментора удивлённо повернулись ко мне. Мортис прищурился, а в его взгляде читалось предупреждение: «Молчи». Но я продолжила:

– Я хочу поехать. Уверена, мы с ребятами получим много новых впечатлений и неоценимый профессиональный опыт.

– Марша… – Мортис произнёс моё имя так тихо, что я еле расслышала. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое – злость? Тревога?

Орфант, воспользовавшись паузой, хлопнул ладонью по столу:

– Вот и отлично! Решение принято.

Мортис шагнул к столу декана:

– Нет.

– Это не ваше решение, ментор Гримм, – Орфант холодно улыбнулся. – Совет уже всё утвердил. Ваша группа отправляется через неделю.

Некромант замер, его пальцы сжались так, что костяшки побелели.

Орфант протянул мне папку:

– Направления. Раздашь остальным.

Я взяла документы дрожащими руками. На верхнем листе золотыми буквами сияло:

«Боржова. Деревня Стражевица».