Дикие куры. Лисья тревога
- -
- 100%
- +
– Не говори с набитым ртом, – только и сказала в ответ бабушка Слетберг. – Твоя мать вчера по телефону так забавно отвечала, – заявила она, когда Шпрота отодвинула тарелку и достала школьную сумку. – У нее опять неприятности с очередным мужчиной?
– Понятия не имею, – пробормотала Шпрота и сделала вид, что полностью погружена в задачки по математике. Обычно бабушка сразу смолкала. Так получилось и на этот раз. Бабушка Слетберг приковыляла на костылях к кухонному окну и со вздохом плюхнулась в любимое кресло. И стала молча глядеть на улицу, пока Шпрота не убрала уроки в сумку.
– Я тебе список приготовила, – сказала она, когда Шпрота поставила сумку у вешалки. – Вон там он лежит, на шкафу. Печенье для тебя – рядом.
Шпротина бабушка всегда писала списки. Она становилась забывчивее день ото дня, поэтому записывала всё, даже время своих любимых сериалов. Кругом лежали записочки. Одни она приклеивала на дверь, другие вообще на окно. Листок со списком дел для Шпроты был довольно внушительным.
Там было написано:
• Срезать листовую и брюссельскую капусту.
• Освободившиеся грядки вскопать и посеять зеленое удобрение.
• Собрать в курятнике яйца.
• Прополоть сорняки на грядке с пряностями.
– Мне это всё до темноты не сделать, – сказала Шпрота.
– А ты начни, – ответила бабушка Слетберг и снова посмотрела в окно.
Шпрота взяла печенье, которое лежало рядом с запиской, надела куртку и вышла. Прежде всего она отправилась в курятник, хотя бабушка стучала по стеклу костылем. Наверное, потому, что Шпрота не выдержала очередность предписанных ей действий.
– Ну что, милашки? – сказала Шпрота, входя в курятник. Большинство кур рылись в земле на улице, в выгуле, но четыре оставались в курятнике и тюкали клювиками по почти пустой кювете для корма. Они осторожно подходили к Шпроте, жалобно кудахтали, выворачивали шеи и вопросительно смотрели на нее своими глазами-пуговками. Изольда, любимица Шпроты, тоже была среди них. – Снова проголодались? – Шпрота поймала Изольду и погладила ее светло-красный гребень. Коричневая несушка зажмурила глаза. – Ну и глупышки! Вы же раскормили себя, стали толстые да жирненькие. А не ели бы столько, и резать вас не было бы смысла. – Она вздохнула. – Мне кажется, вы съедите даже бабушкины переваренные овощи.
Изольда чуть слышно квохтала. Шпрота осторожно посадила ее на солому и смотрела, как несушка улепетывает прочь.
– Вы действительно ни о чем понятия не имеете, – тихо сказала Шпрота. – Ни о чем.
Разве не удивительно было, что птицы и звери ни о чем не знают? Иногда, когда Шпроте было до того грустно, что она дышать не могла, она забиралась в курятник бабушки Слетберг, садилась на солому и наблюдала за курами. Как они клюют и роются везде. Глядя на них, она забывала всё вообще, от чего люди грустят. Забывала свои неурядицы с бабушкой, забывала, что есть войны, есть дети, которые умирают с голоду, не дожив до возраста Люсика, есть звери, которые всю свою жизнь проводят в клетках, короче, весь бесконечный список несчастных Шпрота забывала, когда видела беспечно клюющих кур. Странно. Но именно потому, что они ничего не знали, куры и не разбегались, когда бабушка Слетберг входила в курятник с топором в руках, чтобы отрубить им головы.
Шпрота со вздохом встала, отряхнула соломинки с куртки и пошла к двери.
– Я вас спасу, – сказала она, оборачиваясь. – Честное куриное слово. Даже если это будет безумный, нереальный риск. Можете мне поверить.
Куры даже головки не подняли. Они продолжали энергично рыться в соломе и что-то клевать.
Бабушка Слетберг надулась, когда Шпрота снова вышла из курятника. Она так сильно поджала губы, что рот стал казаться зашитым. Шпрота притворилась, что не в курсе, что́ не так, положила в рот печеньку и начала убирать капусту.
Ей понадобилось для этого больше получаса. Ледяной ветер швырял прямо в лицо сухие листья и одинокие капли дождя. Земля была такая мокрая и холодная, что Шпрота удивлялась, как здесь могло что-то вырасти. А что, может быть, идея с переездом в другую страну не так и плоха, подумала она, когда начали болеть коленки, а пальцы одеревенели от лопаты. И в этот момент она вдруг услышала сначала короткий, а потом длинный свисток – это был тайный сигнал Диких Кур.
Не веря своим ушам, Шпрота подняла голову.
– Хорошие новости! – прошептал кто-то за кустами. – Просто супер.
Шпрота перегнулась через куцые кусты.
На тротуаре сидели на корточках Фрида и Труда, улыбаясь ей во весь рот.
– Ну что, бабушка Слетберг, как обычно, в хорошем настроении? – спросила Фрида и выпрямилась.
– Вы откуда такие? – ошарашенно спросила Шпрота. – Я думала, у вас сегодня после обеда нет времени.
– Двоюродный брат Труды приезжает позже, а наша групповая встреча сегодня была короткая, – сказала Фрида и толкнула скрипучую калитку. Бабушка Слетберг давно перестала ее смазывать.
«Чтобы сразу услышать грабителей», – говорила она.
Можно подумать, что грабители только и делают, что ходят через калитку.
Шпрота бросила взгляд на кухонное окно. Бабушка смотрела на них. Она выглядела так, будто через секунду у нее случится инфаркт. Бабушка Слетберг терпеть не могла, когда Шпрота приводила кого-нибудь «чужого», а тут разом две незнакомки запросто входят на ее территорию. Никакие костыли не помешали ей мгновенно оказаться у входной двери.
– Как это понимать, Шарлотта? – закричала она и окинула Труду и Фриду таким ледяным взглядом, что Труда мгновенно стала на двадцать сантиметров ниже ростом и покраснела как редиска. Фриду таким приемом было не напугать. Она владела великолепным оружием против враждебности бабушки Слетберг – приветливостью.
– О, здравствуйте, госпожа Слетберг! – воскликнула она. – Шпрота рассказала нам о том, что вы подвернули ногу. У моей мамы такое в прошлом месяце было. Она даже с помощью костылей не могла передвигаться. Мой маленький брат не верил, что она не может ходить, и постоянно теребил ее за ногу. – Она взяла под ручку смущенную Труду и подвела ее к двери. – А это Труда, вы ее помните? Она тоже из нашего класса. Ей так хотелось посмотреть на ваш огород. Вы разрешите ей?
Бабушка Слетберг оглядела Труду с головы до ног.
– Ну ладно, что ж. Не похоже, что она может отличить брюссельскую капусту от шпината. Но уговор – ходить только по дорожкам. И не отвлекайте Шарлотту от работы. Ей сегодня всё нужно закончить.
– Я в любом случае не успею, – сказала Шпрота, не поднимая глаз на бабушку.
– Ой, вы знаете, госпожа Слетберг, – сказала Фрида, подтаскивая Труду к грядке с брюссельской капустой, которую Шпрота обработала только на одну десятую длины. – Мы просто немного поможем Шпроте. Тогда не исключено, что она справится.
– Вы что, уже чем-то таким занимались раньше? – спросила бабушка Слетберг и смерила обеих таким взглядом, как будто в следующий момент они растопчут ее бесценную капусту. Труда смущенно улыбнулась ей, но бабушка Слетберг на улыбку не ответила.
– Я им всё покажу, – сказала Шпрота и пододвинула к Фриде поближе ведро с сорняками. – Это ведь совсем просто, верно?
Бабушка Слетберг, ни слова не говоря, развернулась и, опираясь на костыли, заковыляла к дому. Через несколько мгновений она уже заняла свою обычную наблюдательную позицию у кухонного окна.
– Фу, твоя бабушка действительно тот еще фрукт! – прошептала Труда, когда они втроем ползли по капустной грядке, выдирая забравшуюся сюда неведомо зачем траву.
– Без комментариев, – сказала Шпрота, оторвала несколько пожелтевших капустных листьев и швырнула их курам в загон.
– Как ты думаешь, можно зайти в курятник? – Труда мечтательно смотрела на несушек.
– Ты сначала сделай вид, будто ты сама не своя до работы, – ответила Шпрота, – иначе она немедленно снова забарабанит клюкой по стеклу. Так, выкладывайте, что за хорошие новости вы принесли!
– Труда, лучше ты рассказывай, – сказала Фрида и бросила в ведро крохотный кустик осота. – В конце концов, новость твоя.
Шпрота вытерла грязные руки о джинсы и выжидательно посмотрела на Труду.
– Не знаю, говорила ли я уже раньше, – Труда понизила голос, – у отца есть кусок земли, у самого леса, недалеко от автобана. В наследство получил. На участке стоит жилой фургончик.
– Ну и что? – спросила Шпрота.
Труда поправила очки.
– Как родители развелись, так и цапаются непрерывно из-за этого участка, но, поскольку мой папа не хочет, чтобы фургончик достался маме, он взял… – она смущенно засмеялась, – …просто взял да и подарил его мне.
У Шпроты лопата выпала из рук.
– Тебе?
Труда кивнула.
– Там стоит настоящий жилой фургон?
Труда снова кивнула.
– Он вообще-то довольно большой. И в нем можно печку топить.
Бабушка Слетберг забарабанила по кухонному окну. Девочки поспешно опустили головы и принялись щипать сорняки.
– Настоящий жилой фургон, – пробормотала Шпрота. – Труда, да ты что…
– Ну это же клево, скажи! – прошептала Фрида. – Лучшей штаб-квартиры для банды и придумать нельзя! На велике от нас десять минут, а остальные живут немногим дальше.
Шпрота недоверчиво покачала головой.
– Слишком клево, чтобы быть правдой.
От возбуждения она чуть не растоптала куст брокколи.
– А участок огорожен? Если да, то мы кур можем прямо туда выпустить.
– По-моему, там только колючая живая изгородь, – сказала Труда. – Забор надо будет строить. Но там еще маленький сарайчик стоит.
Шпрота посмотрела на небо. Уже темнело.
– Облом, – проговорила она. – Сегодня мы туда уже не съездим.
– Не страшно. Завтра день ничем не хуже, – сказала Фрида и спасла дождевого червя от Шпротиной лопаты. Осторожно положила его на соседнюю грядку.
– Точно, – подтвердила Труда. – Завтра мы в любом случае встречаемся. Вот и встретимся в фургончике.
Шпрота кивнула. Ей не верилось, что в такой поганый день могло произойти невиданное волшебство. Вдруг – настоящая штаб-квартира для Диких Кур…
Труда посмотрела на часы.
– Ой, мне же пора! – воскликнула она. – На вокзал! – Она вскочила с такой скоростью, что всё ведро с сорняками опрокинулось на выполотую грядку. – О, простите, девочки! – пролепетала она. – Я…
– Проваливай, – сказала Шпрота и подняла ведро. – Поезжай встречать брата. Новость реально офигительная, за нее можешь хоть десять ведер выворотить.
Когда Труда умчалась, Шпрота и Фрида собрали в курятнике яйца из гнезд. Они даже зеленое удобрение на опустевшую грядку бабушки Слетберг посеяли, хотя совсем стемнело.
– Что мы тут такое сеем, если не секрет? – спросила Фрида, рассыпая по земле мелкие семена.
– Желтый клевер, – ответила Шпрота. – Он землю всю зиму защищает, рыхлит ее, азот накапливает, ну и всё такое, не знала?
Фрида помотала головой.
– Нее, не знала. Но я вот что подумала: мы ведь на участке Труды тоже можем пару грядок устроить. Ты ведь умеешь.
– А что, было бы неплохо, – сказала Шпрота и взглянула на кухонное окно.
– Ой, смотри, твоя бабушка нам машет, – шепнула Фрида. – Мы что-то не так сделали с этим зеленым удобрением?
А вот и нет. Два бумажных пакета с печеньем доверху, свежие яйца и зеленый салат – вот что они получили. Бабушка Слетберг вынесла всё это прямо к садовой калитке.
– Прикол, – сказала Фрида Шпроте, когда они мчались на великах по темной улице. – Порой твоя бабушка совершенно не душная, правда?
– Ну да, – сказала Шпрота и провела рукой по куриному перу на шее. – Иногда. Но нипочем не догадаться, когда наступают такие именины.
7
Следующий день тоже начался с сюрприза. Труда пришла в школу с короткой стрижкой ежиком, с бровями-ниточками и в совершенно других очках.
– Боже, ты в курсе, как ты выглядишь? – спросила Мелани, когда Труда, опустив голову, прошла мимо нее. Они сидели рядом, во втором ряду, впереди.
– Да, по-другому, – ответила Труда.
Фрида подняла голову. Она сидела за преподавательским столом госпожи Розы и составляла гарантийный купон для Пигмеев.
– Ха, Труда, а ты круто выглядишь, – сказала она.
– Что, честно? – Труда в нерешительности взъерошила свой ежик, а лицо у нее стало пунцовым, как понедельничная помада госпожи Розы.
– Ну невозможно. – Шпрота села на стол перед Мелани. – Выглядит просто как наглеж, да, Мелли?
Мелани только кивнула. Она даже насчет «Мелли» смолчала, до того обалдела.
– А бровки ты выщипала, да? – Вильма перевесилась через Шпротино плечо. – Не больно было?
Труда пожала плечами.
– Да они давно меня бесили, – тихо сказала она. – Торчат во все стороны.
– Когда ты вчера успела у парикмахера побывать? – спросила Фрида. – Ты же двоюродного брата встречала.
Труда засунула сумку под стол.
– И встретила. Он мне и волосы постриг. Мой брат, имеется в виду. Паоло. Себя он тоже всегда сам стрижет. – Она засмеялась. – А очки – его. Он мне дал поносить. У него вторые есть. Он тоже дальнозоркий.
– Вот как? – Мелани наморщила лобик. – Паоло. Что это за имя такое? Твой брат – итальянец?
– У него мама итальянка. – Труда сняла с носа очки и протерла их. – Сегодня после школы мы пойдем с ним искать мне новые очки. А то мои немножко банальные, по его мнению. Мне кажется, так и есть. А вы как считаете?
– Я тебе это уже сто раз говорила, – язвительно заявила Мелани. – Но со мной тебе никогда не хотелось пойти, чтобы выбрать другие очки. В парикмахерскую идти ты тоже не хотела, а теперь позволяешь предельно постороннему человеку издеваться над твоими волосами. Непостижимо.
– Что ты так заводишься? – спросила Вильма. – Ведь выглядит прикольно.
– Ну и пусть, всё равно, – сказала Мелани.
– Спорить не буду. – Труда повернулась на стуле. – У нас с тобой совершенно разные вкусы. Но мой брат, – она захихикала, – считает, что полные девочки очень сексапильные. Говорит, худышки на ощупь как мешки с костями и чем-то напоминают ему кладбище. Что худую начинаешь обнимать и боишься, что она переломится. – Она еще раз засмеялась.
– Ну, он тебе наговорит, – пробурчала Мелани и, скрестив руки на груди, откинулась на спинку стула. – Сколько лет брату?
– Пятнадцать.
Труда втянула голову в плечи. В класс вошли Пигмеи.
– Труда, берегись! – пробормотала Шпрота. – Сейчас начнется. – Она положила руку Труде на плечо.
– Ого! Труда! – Тортик завопил так громко, что повернулся весь класс. – Поверить не могу, подруга! Отпад! – Он отошел на два шага назад, как будто вот-вот упадет навзничь.
Вилли молча прошел мимо него. Фанатом шуточек Тортика он не был. Но Фред и Стив остановились как вкопанные.
– Эй, Труда, кто тебе такую модную прическу сделал? – спросил Стив.
– Ты так выглядишь, словно на ферме красоты побывала. – Фред наклонился и начал разглядывать Труду вблизи. – Улет, не, вы только посмотрите. Она даже брови выщипала.
Шпрота жестко отодвинула его.
– Отстаньте от нее, вы, свистуны. Вас-то никакая ферма красоты всего мира не поправит. Каждый день вам, бедным, наверняка приходится быть настороже, чтобы вас в обезьянник в зоопарке не затащили.
– Так и есть. – Фред захрюкал и стал шумно чесать себя под мышками. – Но только нас пока еще никто не поймал. Ну да, вас-то тоже никто пока не засунул в кастрюлю, хотя вы – единственные в своем роде одичавшие куры.
В этот момент вошла госпожа Роза. Фрида торопливо собрала вещи и отправилась на свое место, а Пигмеи на время оставили Труду в покое.
Но когда госпожа Роза стала писать на доске первые задания, Тортик отправил Труде записку с вложенной в нее прядкой волос, которую отстриг у себя самого. «Милостыня» – было написано на бумажке. «Ведь у тебя сейчас так мало волос, и с наступлением зимы твои куриные мозги отмерзнут полностью».
Разумеется, госпожа Роза продвижение записки по классу заметила. После того как она, к великому удовольствию всего класса, прочла записку Тортика вслух, госпожа Роза двумя пальцами поднесла дарителю его волосы, посыпала ими его голову и сказала:
– Мой милый Торстен, на голове у тебя сейчас, наверное, больше, чем у Труды, но что касается того, что у тебя в голове, то отсутствие чего бы то ни было там, внутри, меня уже начинает настораживать.
– Как это, не понял! – озадаченно выдавил из себя Тортик.
– Ну, что я говорила? – только и сказала госпожа Роза, энергичным шагом проследовав к доске.
На следующей большой перемене Дикие Куры отправились искать Пигмеев, чтобы, как было договорено, вручить им гарантийный купон.
– Надеюсь, они не начнут снова про мои волосы, – с надеждой сказала Труда.
– Ой, забудь, – сказала Мелани и потрогала шею. – Посмотри, там что за болячка?
– Там какое-то покраснение, – ответила Труда, – но на прыщик не похоже.
– Больше похоже на засос, – холодно подтвердила Фрида.
Мелани поспешно подняла воротник.
– Бред, – сказала она.
– Нет, правда! – подтвердила Вильма. – Фрида права. Выглядит абсолютно как засос, не спутать. Так кто этот счастливчик? Колись, я в наших протоколах ничего про это не напишу, слово чести.
Мелани в ярости толкнула ее на толпу старшеклассников, которые курили.
– Угри и засосы, – проворчала Шпрота. – Вот про что приходится слушать на полном серьезе! Моя мама теперь в такси ставит только кассеты с английским. За завтраком она уже не газеты читает, а книги про Америку. Всё местное ее больше не интересует, так она говорит. А когда я говорю ей, что в Америке тоже достаточно ерунды, она ухохатывается и говорит: да, но там ерунда интересная. Вы представляете? Вообще, кто-нибудь изучал воздействие несчастной любви на мозги?
– Может, ее познакомить с нашим новым учителем биологии? – предложила Мелани. – Ну, вы знаете, этот, с такой прелестной косичкой. Он вроде не женат.
– Господи, вот откуда ты опять всё это знаешь? – спросила Шпрота. – Кроме того, учитель в наш дом не войдет никогда. Только через мой труп. Учитель – как приходящий отец! – Шпрота выпучила глаза. – Самое страшное, что только можно себе представить.
– Вот как? – Мелани обиженно надула губы. – Ты бы предпочла отца, который всё время торчит дома, потому что у него нет работы? Это совсем не весело, скажу я тебе.
– Я бы предпочла вообще обойтись без отца, – ответила Шпрота.
– Это тоже невесело, – подала голос Труда, отец которой оставил их два месяца назад. Он уже завел новую подружку. Когда на выходных Труда приходила к отцу, подружка готовила ей диетические блюда. Кроме того, она явно считала, что дети плохо слышат, потому что, увидев Труду в первый раз, она, понизив голос, спросила у ее отца, всегда ли его дочь была такая толстая или она растолстела с горя.
– Признайся, Труда! – Мелани взъерошила ей волосы. – Ты всё время думаешь о своем двоюродном брате?
– Не суди о других по себе, Мелли, – сказала Шпрота. – Не каждая девчонка безостановочно думает только о мальчиках. Ну наконец-то! – Она прибавила шаг. – Вон там впереди наши лесные гномики. Покончим с этим делом поскорей.
За спортивным залом Пигмеи гоняли по лужам футбольный мяч. Тортик, увидев приближающихся Кур, влепил грязный мяч прямо Фриде в живот. Фред в ярости рванул его за плечо и что-то прорычал ему на ухо. Тортик упрямо сжал губы, но кивнул.
– Скажи своему главному осведомителю, что это злые игры и он доиграется, если так будет продолжать! – сказала Шпрота и протянула Фреду гарантийный купон. – Лично я таким терпением, как Фрида, не отличаюсь.
– Блин, нас это тоже достало, – проговорил Фред, изучая купон. – А у Фриды действительно другой парень сейчас?
– Да нет, конечно, чтоб вас всех разорвало! – Шпрота бросила на Тортика яростный взгляд, но он оскорбленно повернулся ко всем спиной.
– «Мы, Дикие Куры, – читал Фред, – сим удостоверяем, что Пигмеям причитается кое-что за их дела. Гарантийный купон должен быть погашен в течение шести последующих месяцев и не распространяется на услуги, которые ущемляют честь и достоинство Диких Кур. Подписали: Шпрота, Мелани, Труда, Фрида и Вильма». – Фред поднял голову с насмешливой ухмылкой. – Честь и достоинство. Грандиозно.
– А кто нарисовал эту курицу под вашими подписями внизу? – спросил Стив, заглядывая Фреду через плечо.
– Я, а что? – Шпрота враждебно взглянула на них.
– У нее истощение или что-то аналогичное? – спросил Стив.
– Ну, ты этим вряд ли заразишься, – парировала Мелани, засовывая в рот жевательную резинку.
– А тебя опять прыщами обсыпало! – злорадно заявил Стив. – Добро пожаловать в клуб обсыпных пирогов.
Мелани от ярости дар речи потеряла. Она инстинктивно закрыла рукой пластырь на шее.
– Давайте обсудим субботу, – сказала Шпрота.
Фред заухмылялся.
– Ну давай, выкладывай.
Шпрота удостоила его лишь хмурым взглядом.
– Слушай, я просто надеюсь, что вы, шуты гороховые, наконец поймете, как всё серьезно, черт побери. Речь о жизни и смерти, это ясно?
– И о курином супчике, – добавил Стив.
Фред ткнул его локтем в бок.
– Представляю себе, как это всё будет в субботу, – прошептала Вильма Шпроте.
– Расскажи наконец, как всё будет, – сказал Фред. – А то перемена кончится.
– Окей, – Шпрота бросила на остальных Пигмеев недоверчивый взгляд. – Где встречаться, мы уже договорились. В восемь под елками в начале улицы. Коробки не забудьте. Будет умно, если вы черную краску для лица прихватите. И оденетесь в черное.
Стив захихикал.
– Слушай, я так понял, что нам пару кур украсть надо. А послушаешь, так кажется, что мы ограбление банка готовим.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Фрау – вежливое обращение к взрослой женщине.