Межпланетный спецотряд (сборник рассказов)

Космические экологи

Как сейчас помню, когда я был молодым, успешным и известным в определённых кругах специалистом, мою кандидатуру предложили на внеочередном заседании межгосударственного учёного совета. И ровно через месяц утвердили в списках подразделений космических экологов. Задача подобных подразделений состояла в инспекции и экологической проверки всех наших баз и колоний в разных уголках Солнечной системы.

Один момент, друзья мои, временно отвлекусь на многовековую историю Земли и хочу подтвердить тот факт, что мы достигли небывалых вершин в науке. Да и человечество за эти века прошло через многое: и межгосударственные военные конфликты, и ужасающие ответные удары с применением сверх совершеннейшего оружия, к счастью для врага, не летального. Однако именно этого хватило, чтобы остудить особо горячие головы и пересмотреть правильность своих позиций. И на каком-то этапе человечество внезапно прозрело; и, прозрев, ужаснулось тому, что натворило. Люди извлекли исторические уроки, признали свои ошибки, заблуждения, укротили свою гордыню и все усилия направили на сохранение экологии и защиту Земли от внешнего космического вторжения. Вот только угроза астероидной внезапной атаки на нашу планету осталась актуальной до сих пор.

Время шло, а Человек продолжал упрямо, хоть и очень медленно, осваивать для жизни не только некоторые планеты Солнечной системы, но и крупные астероиды. Особенно те, которые богаты ценными металлами и не только. С протяжением большого отрезка времени в дальнем космосе не осталось ни одного крупного астероида, который мог бы прямо или косвенно угрожать нашей планете. Практически многие из них были освоены и заселены научно-производственными комплексами и изыскательскими геологоразведывательными базами. Пожалуй, теперь хватит исторических экскурсов, настало время вспомнить о днях текущих.

Итак, нам, бригаде из пяти космических экологов, предстояла увлекательная и захватывающая (так прямо и было написано в приказе, словно в рекламном буклете) проверочно-инспекционная поездка, с целью выявления признаков экологического загрязнения в одном из научно-производственных комплексов крупных спутников Сатурна. На этот раз профилактической проверке подвергался комплекс номер семь, расположенный на Титане. Вообще-то, подобные проверки нужны были по ряду причин, хотя и были не лишены некоторой рутинности, в силу своей специфики.

И в один прекрасный день, после всех бюрократических процедур и медицинских осмотров-обследований, получив у завсклада необходимое оборудование, мы всем своим интернациональным составом разместились по защитным отсекам, настроили индивидуальные квантовые активаторы и стали ждать старта, как очень волнующего явления, несмотря на обыденность самого процесса.

Три раза коротко взвыла сирена, начался обратный отсчёт, прошла команда «Старт!», через мгновение последовала длинная и яркая вспышка, и голос диктора-биоробота объявил о нашем прибытии на Титан.

До сих пор не перестаю удивляться современным технологиям; буквально каких-то пять-десять секунд, и мы здесь, за миллионы и миллионы вёрст от родной планеты. В зале для прибывших нас встретили сам генеральный директор комплекса и его первый заместитель.

– Будем знакомы, господа, – произнёс, после традиционных приветствий, генеральный директор, пожимая нам руки, – Артур Кожедуб, гендиректор седьмого научно-производственного комплекса. Мой первый зам, он же, по совместительству, заведующий отделом кадров, Микки Джус.

После официальных рукопожатий мы назвали себя. Первым, как и полагается по протоколу, отрапортовал командир нашего отряда, итальянец Фаусто Папетти. Потом я, старший эколог Валерьян Сокол. Ну и следом рядовые экологи: француз Пьер Потташ, китаец Линь – Лунь, и египтянин Ахмед аль Рауди.

Здесь же в зале были специальные кабинки, где мы и переоделись в повседневную одежду, специально приспособленную к климатическим условиям Титана. Пока мы примеряли свой новый гардероб, директор решил провести небольшой экскурс в историю здешнего комплекса.

– Вы думаете, господа, что местный климат был таким всегда? – Артур Кожедуб сделал загадочное лицо и, увидев, что мы заинтригованы, продолжил, – К сожалению, это не совсем так. Первопроходцев встретил жуткий холод, под минус сто семьдесят градусов, плотная атмосфера (в полтора раза плотнее земной), постоянный сумрак и полное отсутствие кислорода. Зато много азота, аммиака, сложных углеводородов и прочих, смертельно опасных для человека газов. Но могу вас успокоить, это продолжалось не долго. Первым делом первопроходцы провели несколько удачных проектов терраформирования. Медленно и осторожно стали повышать температуру и изменять газовый состав атмосферы, но не везде, а только в границах будущего комплекса. Поскольку база существует уже не одно столетие, то на сегодняшний день вы можете без опаски передвигаться по поверхности Титана в радиусе пятидесяти миль, но обязательно в тёплой одежде. Ведь, за бортом минус семьдесят. Всё остальное, что дальше пятидесятимильной зоны, имеет обычную температуру для Титана. Если человеческий организм окажется там без таковой специальной защиты, то через пять минут превратится в сосульку. Да, и не забывайте про повышенный в атмосфере уровень закиси азота. Так что, если не хотите впасть в наркоз и потерять сознание с последующим печальным исходом, обязательно имейте при себе дыхательную маску и заплечный ранец с кислородным баллоном. Кислородной маской можно пользоваться периодически, но лучше, почти постоянно. Целее будете. Я вас не очень утомил, или напугал, своей лекцией?

– Нет, не очень, для меня особенно, – раньше всех среагировал я, остальные растерянно молчали, переваривая информацию. Сделав очень короткую театральную паузу, я продолжил, – Сам я из сибиряков, а для нас подобные морозы – почти норма. Одна беда, при такой температуре кипяток моментально в снег превращается. Очень занимательное зрелище, как-нибудь покажу на досуге.

– Да не слушайте вы его, Артур, господин Валерьян известный у нас шутник, – и Фаусто Папетти, на правах командира, погрозил мне указательным пальцем.

– Я это оценил, – улыбнулся Кожедуб, – а теперь, прошу всех за мной. Ознакомлю с цехами комплекса. Держите маски наготове, выходим наружу.

Миновав пневматический двойной тамбур, мы оказались на снежно-ледова-каменистой поверхности Титана. Недалеко от нас, буквально в нескольких шагах, маячили производственные цеха комплекса, вдали возвышалось солидное здание термоядерного реактора.

– Вот это махина…, – восхищённо прошептал я, – Интересно, чем этот реактор питается?

– Как чем? – удивился в свою очередь генеральный директор, – Гелием, конечно. Его на Сатурне бесконечное количество.

– А, как же вы его оттуда берёте? – дилетантски поинтересовался я и попытался приоткрыть маску, чтобы протереть запотевшее стекло, – Прошу меня извинить, господа, из-за этого конденсата уже ничего не видно, – и только потом осознал, что свободно дышу местным воздухом.

– Валерьян, – Артур не обратил особого внимания на мои действия, – рекомендую не увлекаться. Можете заработать химический ожог и ознобление лёгких. Всё это успешно лечится, но самочувствие…, не позавидуешь. Лучше опустите маску, а перед этим протрите стёкла вот этим тампоном. Я же всем раздавал, где ваш?

Я растерянно развёл руками.

– Ладно, проехали, – Кожедуб укоризненно покачал головой, – Что касается пополнения запасов гелия для реактора, то для этого есть специальная служба доставки. Она имеет свой челнок, который и снабжает этим газом целый ряд потребителей, и не только на Титане, но и на других спутниках. Например, на Энцеладе и на Мимасе. Кстати, нам одной заправки хватает ровно на сорок земных лет. Уважаемые экологи, вот мы и пришли. Сразу внутрь зайдёте или…?

– Или, – я чувствовал себя слегка уязвлённым и решил показать характер, как старший инспектор-эколог, – Нам же будет интересно воочию убедиться, как чувствует себя окружающая местная среда. Не правда ли, коллеги?

Коллеги согласно закивали головами, а наш командир только безнадёжно махнул рукой. Вообще-то, зря Фаусто Папетти так переживает. Всё равно он всю командировку просидит в офисе, постоянно получая от нас очень ценную информацию. Да и наш внешний осмотр ничего не выявил, кругом было девственно чисто.

Вошли внутрь помещений. Всё обустроено довольно просто, дизайн скромный, но не лишён местной оригинальности и привлекательности.

– Мне нравится, – неожиданно молвил командир, молчащий до этого момента, что было совсем не характерно для коренного римлянина, – особенно эти прекрасные художественные фрески на стенах, в итальянском стиле.

– Нравится? – оживился первый помощник и кадровик Микки Джус, – Этим фрескам почти сто лет. Их ещё мой дед рисовал, когда был в первой своей командировке на Титане.

– О, да у вас, выходит, династия? А ваш дедушка, случайно, не был художником? – поинтересовался наш командир, – Чувствуется, знаете ли, рука мастера. Да-да, это я вам говорю, Фаусто Папетти, – и удовлетворённо улыбнулся.

– Насчёт династии вы угадали, – глаза Микки Джуса восторженно засияли, – А что касается профессии моего деда, то он не художник, а инженер-строитель. Как раз возводил этот комплекс, а всё свободное время тратил на любимое увлечение, рисовал фрески на стенах.

– Что не говорите, а нарисовано, просто потрясающе, – решил я вставить своё слово знатока живописи, – Если ваш дедушка жив, то, при случае, передавайте ему наше восхищение этими высокохудожественными работами.

– Непременно передам, – весело улыбнулся Микки Джус, – да вы можете передать это ему лично. Он тоже работает в седьмом комплексе. Поддерживает его, так сказать, в нормальном состоянии.

– Вот так сюрприз! – восхитился Папетти, – Ещё и долгожитель? Наш почёт и уважение вашему дедушке.

– Господа, вынужден прервать вашу интересную беседу, – Артур мельком взглянул на часы, – но времени у нас в обрез. Микки Джус очень торопится заняться своими неотложными делами, а всех остальных прошу следовать за мной. Покажу будущие ваши апартаменты, ведь, надо же вам где-то отдыхать после тяжёлого рабочего дня. Тем более что обратный транспорт будет только через три месяца. Надеюсь, что вы в курсе?

– Так точно, товарищ Кожедуб, в курсе! – по-военному отчеканил Фаусто Папетти, прикладывая правую ладонь к виску, – Отряд, – это обращение было уже в нашу сторону, – следуем за генеральным директором. Завтра, как обустроимся, приступим к своим прямым обязанностям.

***

Уже вторую земную неделю мы трудимся всей бригадой на Титане. Пока наша инспекция ничего подозрительного не выявила. Познакомились с космобиологами из этого комплекса. Неплохие ребята оказались, тоже такие же командировочные. Они с удовольствием поделились своими наблюдениями. Им очень не терпелось выдать нам все сенсационные, по их мнению, научные находки.

– Представляете, – с восхищением рассказывал один из них, по имени Янус, видимо, очень обрадованный тем, что в нашем лице приобрёл внимательных слушателей, – нам удалось, впервые, в местных условиях обнаружить морозоустойчивые формы жизни! Правда, только в виде неких бактерий и одноклеточных водорослей, и что интересно – сформировались они совсем недавно, каких-то лет пятьдесят. Потому-то их раньше и не находили.

– Простите, – возразил я, тем самым невольно демонстрируя перед научным обществом свою неосведомлённость, – но почему водоросли? Насколько я заметил, здесь нет водоёмов с жидкой водой.

– А вот и есть! – с жаром продолжал Янус, – Под толщей многометрового льда здесь имеется целый океан концентрированной солёной жидкости. Вот в ней и обнаружили эти самые водоросли. Мы продолжаем их углублённое исследование. Кстати, на самой поверхности Титана, в районе жидких метановых озёр, обнаружены очень интересные бактерии. Их внутренняя оболочка содержит, пока мало изученное, гель подобное вещество, напоминающее по своей химии обычный глицерин, только в очень большой концентрации. Такие, вот, своеобразные «снегурочки» или «снеговички».

– Как интересно! – произнёс наш египтянин Ахмед, рассматривая очередной снимок с какими-то кристаллами, – Эта кристаллическая решётка мне напоминает что-то очень знакомое. Если я не ошибаюсь, это похоже на информационный кристалл от какого-то компьютера? Только снято под очень большим увеличением.

– Почти, – несколько разочарованно проговорил Янус, – только это не снимок компьютерной детали. Это фрагмент внутренней структуры таких бактерий. Они, действительно, несут закодированную информацию. Но какую? Мы, как раз, над этим работаем. Кстати, подобная структура есть и в одноклеточных водорослях. Теперь главная задача – выявить, не опасны ли эти водоросли для человека.

– Судя по размерам, – философски заметил Ахмед, – эта кристаллическая решётка таит в себе несколько тысяч мега гигабит информации. Я так думаю….

– Совпадает с нашей гипотезой, – кивнул, соглашаясь, Янус, – и мы близки к разгадке.

– Предлагаю сменить тему, – не выдержал подобный «научный трёп» рядовой эколог Линь-Лунь, – Какие-нибудь отклонения в состоянии здоровья были у сотрудников комплекса или нет?

– Не уверен, – слегка замялся Янус, – вы лучше моего шефа спросите. У него информации на этот счёт имеется предостаточно. Да вот он идёт, обеспокоен моим долгим отсутствием на рабочем месте. Извините, мне надо идти, – и словоохотливый биолог незаметно и быстро слинял подальше от глаз начальства.

– Здравствуйте, я шеф космических биологов, Оскар Чмиль. Чем обязан, господа? – спросил, подошедший к нам, молодой брюнет среднего роста, – Я слышал, вы интересуетесь состоянием здоровья моих подчинённых?

– Не совсем так, – ответил Фаусто Папетти, – но близко к теме. У моих сотрудников имеется, это по протоколу, ряд вопросов относительно текущего здоровья вашего персонала. Наш специалист, по имени Линь-Лунь, задаст несколько вопросов. Постарайтесь на них ответить как можно точнее, о’Кей?

– О’Кей, о’Кей, сэр, – в тон ему ответил, улыбаясь, Оскар, – я готов. Где ваш специалист?

– Я здесь, уважаемый Оскар, – и Линь-Лунь вежливо, по-восточному церемонно, поклонился, – Итак, приступим. Скажите, пожалуйста, были жалобы на здоровье среди ваших коллег? Если были, то, какие?

– Да так сразу и не скажешь, – задумался Оскар Чмиль, – единственное, что стало беспокоить людей в последнее время, и то очень редко, так это нарушение сна. У некоторых моих парней сон сначала крепкий, как и положено после трудового дня, но через три часа – как рукой снимает. Так и не засыпают больше, а там и новый день начинается. Я думаю, что подобное нарушение сна от сильного переутомления. Мужики вкалывают, можно сказать, себя не жалея. Многое надо успеть до окончания вахты, да и времени, как всегда, не хватает.

– Спасибо, – Линь-Лунь сделал пометку в своём планшете, – вопросов больше не имею. Скоро дадим рекомендации по изменению ситуации.

– Скоро, да не скоро, – не удержался от замечания наш француз Пьер Потташ, – И зачем ждать, когда ситуацию можно выправить прямо сейчас. Разреши, Фаусто? – обратился Пьер к нашему командиру. На что Папетти только плечами пожал и дал отмашку, мол, действуй. – Уважаемый месье Оскар, – продолжил француз, – вы можете быстро собрать господ биологов вместе?

– Да не вопрос, – Оскар поднёс к губам вмонтированный в правое запястье микрофон, – Всем внимание, объявляется общий сбор! Время пошло. Раз, два, три!

– Шеф, а все уже здесь. Ждём ваших распоряжений, – Янус плавно спланировал откуда-то сверху, как и все остальные сотрудники.

– Парни, – Оскар Чмиль сделал строгое лицо, – всё, что скажут и покажут специалисты, Линь-Лунь и Пьер Потташ, запомнить и выполнять перед отходом ко сну. Всем всё ясно?

– Так точно, шеф! Каждый раз перед сном! – хором ответили космобиологи.

– Товарищи Линь-Лунь и Пьер Потташ, мои парни готовы, приступайте, – и Оскар Чмиль встал в общий строй космобиологов. После небольшого показа и демонстраций друг на друге нескольких специальных упражнений по системе евро-азиатской йоги, биологи вернулись к своим прерванным делам.

– Товарищ Папетти, – обратился к нашему командиру Оскар Чмиль, – у меня для вас есть ещё информация.

– Вот как? – удивился наш начальник, – Слушаю вас очень внимательно.

– Это из самых последних данных, – Оскар слегка откашлялся и продолжил, – При наружных работах в защитной пятидесятимильной зоне, наши микробиологи обнаружили колонии мутированных бактерий. Это бактерии хищники, они истребляют в массовом порядке другие микроорганизмы, которые питаются как сложными углеводородами, так и простым углеродом и азотом. Насколько эти бактерии мутанты опасны для людей, мы пока не знаем. Но, на всякий случай хочу предупредить, будьте бдительны. Особенно на удалённых работах, за пределами зоны относительной безопасности. Кстати, может, вы не в курсе, но уровень кислорода в защитной зоне неодинаков. Чем дальше от комплекса, тем уровень ниже. На самой границе он равен, практически, нулю. Атмосфера такая же, как везде на Титане, и очень низкая температура, минус сто двадцать по Цельсию в районе экватора.

– Спасибо за информацию, товарищ Чмиль, – Фаусто Папетти озабоченно пригладил свои франтоватые усы, – надеюсь, она достоверно проверенная? Генеральный директор в курсе?

– Артур? Да в первую очередь! – утвердительно кивнул Оскар, – Он, ведь, по первой специальности – инфекционист-вирусолог. А базовые знания, как известно, самые прочные. Он и нам иногда даёт консультации. Кстати, это его рекомендация о повышенной бдительности в зоне относительной безопасности.

– Понятно, – наш командир хитро прищурился, – а на карте показать это место не слабо?

– Не слабо, сударь, – пренебрежительно фыркнул Оскар – но только с разрешения генерального. Таковы правила. Извини, Фаусто, это не моя прихоть.

В это время послышался звук открываемой пневматической двери, – Вот вы где, еле вас нашёл, коллеги, – проговорил, облегчённо вздыхая, первый помощник гендиректора Микки Джус, – По регламенту, у вас сегодня осмотр тепличного хозяйства. Я вас туда проведу кратчайшим путём. Заодно и с дедом моим познакомитесь, как раз его смена. Прошу за мной, господа.

Наскоро попрощавшись с ребятами космобиологами, мы поспешили за внуком живописца. Теплицы жизнеобеспечения имели внушительную структуру. Возводились они из сверхпрочного, термоизолирующего пластика. Причём бесплатным сырьём для пластика служила сама атмосфера Титана. Земные химики, в своё время, немного поколдовали над своими приборами и выдали удачную и малозатратную технологию производства волшебного пластика. Практически вся база была построена на основе этой технологии.

По площади теплицы занимали несколько сот гектаров, а освещались и обогревались мощным термоядерным реактором. Вот за всем этим комплексом и наблюдал человек, к которому мы шли в гости. Экипажи на научно-производственном комплексе менялись регулярно, так как работали только вахтовым методом. Три месяца вахта, потом многомесячная реабилитация на Земле. В противном случае, в условиях длительного воздействия низкой гравитации на Титане, человек рисковал превратиться в малоподвижного, бескостного инвалида. Но некоторые специалисты возвращались сюда повторно, как, например, дед нашего Микки Джуса.

Передвигались мы по длинным коридорам комплекса своеобразным способом, как бы всё время из положения низкого старта и, чтобы не упасть, постоянно поддерживали очень высокий темп бега. Ощущения, скажу вам, весьма непривычное; шум ветра в ушах, от встречного сопротивления очень плотного воздуха, и словно мчишься или летишь сквозь воду, но, в тоже время, непередаваемое состояние лёгкости. Таким вот образом, мы довольно быстро достигли нужного нам места. Микки Джус плавно притормозил возле овальной двери со светящейся табличкой «Главный технолог», и постучал в дверь условным стуком.

– Микки, зачем стучать? – удивлённо спросил я, – Вот же, кнопка звонка есть.

– Условный сигнал, – ответил Микки Джус, недоумённо пожимая плечами, – Ну, так дед захотел. Это значит, что я пришёл с гостями, то есть, с вами.

Табличка на двери мигнула, и тут же сменилась на новую надпись – «Входите». Мы с коллегами удивлённо переглянулись, а Пьер Потташ даже незаметно покрутил пальцем у виска, мол, «чудит старик».

Я осторожно толкнул дверь, она неожиданно легко поддалась, и мы оказались в очень просторном, ярко освещённом помещении. Почти всё свободное пространство было тесно заставлено высокими зелёными растениями. Правильнее сказать, это был почти сплошной лес из культурных сортов фруктов и овощей, росший в определённом порядке.

– Друзья мои, – раздался грубый мужской голос откуда-то сверху, – не смущайтесь, подымайтесь сюда, наверх. Микки, внучек, проведи гостей на моё рабочее место.

– Вот, дедушка, как всегда, в своём амплуа, – укоризненно произнёс Микки Джус, – с ним, точно, не соскучишься. Господа, делайте как я, – и с этими словами первый помощник резко оттолкнулся от пола и взмыл ввысь, почти под самый потолок, где едва виднелась небольшая металлическая площадка, размером два на пять метров, – Смелее, господа! – позвал Микки, уже стоя на верхней площадке, – Не бойтесь. Если, вдруг, промахнётесь, то вас просто плавно опустит на пол, как на парашюте.

– Ну, Микки Джус, – я решил показать всем пример, – держись! – и, зачем-то поплевав на ладони и потерев их, сильно оттолкнулся от пола. Какая-то неведомая сила мягко подхватила меня и стремительно понесла ввысь. Одновременно я заметил, что во время такого экзотического полёта могу легко и свободно управлять своим телом. Несколько неописуемых секунд в воздухе и меня подхватил, подстраховывая, Микки Джус.

– Порядок, парни! – весело прокричал я вниз, – Запрыгивайте сюда, по одному! Мы с Микки вас примем!

К удивлению, места на площадке хватало всем, даже с избытком.

– А где же хозяин этой громадины? – спросил Фаусто Папетти, озираясь вокруг.

– Да здесь я. Здравствуйте, господа. Рад приветствовать вас на этом капитанском мостике! – фруктовые заросли раздвинулись, и перед нами появился стройный, спортивного телосложения мужчина, на вид средних лет, и только глубокие, редкие морщины, да сплошная седина выдавали его почтенный возраст, – Разрешите представиться, капитан первого ранга в отставке, Николай Васильевич Джус, самый старший из нашего рода. Управляю этим линкором в качестве главного технолога. А вы, стало быть, те самые экологи? Внук про вас рассказывал, так что можете не представляться, я и так ваши лица каждый день в местных теленовостях вижу. Итак, гости дорогие, прошу всех в мой офисный кабинет. Держитесь за поручни, господа, и ничему не удивляйтесь.

Площадка под нашими ногами дрогнула и, плавно покачиваясь, словно на морских волнах, поехала по направляющим вниз и остановилась на уровне двух сантиметров от пола.

– Вот это и есть мой рабочий офис, – проговорил Джус самый старший, внимательно наблюдая за нашей реакцией, – Да вы особо не восхищайтесь. Это мои произведения, сделаны в свободное от работы время. Что скажете, сеньор Папетти?

– О-о-о…, – протянул восхищённо наш командир, рассматривая свежие фрески на земную тематику, – это что-то невероятное! Какие краски, как переданы полутона. Восхитительно! Это ваш выставочный павильон? Очень оригинально смотрится, фрески среди фруктовых деревьев и овощных лиан. Очень оригинально! – повторил ещё раз Фаусто Папетти.

– Не только, – скромно подтвердил Николай Васильевич, – вообще-то, это помещение задумывалось как зал для психологической разгрузки персонала. Но получилось нечто большее.

– Верно, – подтвердил наш египтянин Ахмед, – и вам удалось сделать так, чтобы человек не ощущал себя оторванным от привычных пейзажей. О, здесь даже уголок пустыни с пирамидами, а тут Пизанская башня! Николай Васильевич, как вам удаётся так чётко передать все нюансы пейзажа, весь этот колорит!? У вас волшебные краски, а вы, большой талантище. Да, ваш внук сказал, что первым фрескам почти сто лет. Это правда?

– Неужели вас, господа, подобный факт как-то смущает? – старик хитро прищурился, – Судите сами, недавно отмечали мой юбилей, сто двадцатилетие. А начинал службу молодым инженером, как раз на этом комплексе. Конечно, он был тогда раза в три меньше нынешнего. Вот такая история. Ну что же, господа, большое спасибо за оценку моих работ, – привычно ответил Николай Васильевич на наши восторженные высказывания, – но вы, ведь, пришли не за этим. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, Николай Васильевич, – улыбнулся Фаусто Папетти, – У нашего старшего эколога к вам есть несколько вопросов.

– Так это сколько угодно, – главный технолог радушно улыбнулся, – Спрашивай, Валерьян Сокол, я отвечу на любой твой вопрос, даже если он будет не совсем корректный.