Ведьма, или Страшные ночи за Днепром… Соч. А. Чуровского… Черной (ый?) Кощей… Соч. А. Чуровского

Г-н А. Чуровский есть новое лицо, недавно выступившее на поприще литературы. Но неизвестность его имени нимало не мешает совершенному успеху его дебюта; пословица говорит: видно птицу по полету, а доброго молодца по ухватке! Он подражает почтенному Н. И. Гречу, знаменитому автору «Черной женщины», и, надобно сказать правду, подражает ему с большим успехом: его роман не только ни на волос не уступает в достоинстве «Черной женщине», но еще превосходит ее занимательностию содержания, обилием, всякого рода чертовщины, то есть участием нечистой силы в делах слабых смертных, множеством картин мастерской отделки, вроде сочинений матушки мадам Жанлис, Радклиф, Дюкре-Дюмениля и всей честной братии. Во всем этом г. Чуровский несравненно выше г. Греча; но у него есть свои стороны, в которых он уступает г. Гречу: это, во-первых, грамматика, которая у г. Чуровского жестоко страждет, тогда как у г. Греча является во всем блеске совершенства; само собою разумеется, что и не г. А. Чуровскому далеко тягаться в сем случае. Итак, г. А. Чуровский в грамматике далеко уступает ему, равно как и в наружных качествах своих романов: они печатаны в типографии г. Пономарева и, следовательно, на дурной серой бумаге и с типографическими ошибками, которые в соединении с орфографическими, синтаксическими и этимологическими приводят в трепет даже и меня, меня, за грехи жизни обреченного судьбою на чтение всех возможных ужасов, начиная с невинных мечтаний Вадима ***[1] до неистовой трескотни повестей Барона Брамбеуса. Зато сочинения г. Чуровского превосходят творение г. Греча внутренними качествами. Во-первых, в них чертовщины гораздо больше; во-вторых, они отличаются большею современностию, или по крайней мере претензиями на современность. Но я чувствую, что я никогда бы не кончил, если бы стал рассматривать романы г. А. Чуровского в отношении к роману г. Греча. Чтобы не утомить читателей «Молвы» огромною рецензиею, я предоставляю им самим судить о достоинстве произведений г. А. Чуровского по следующей тираде из его «Черного Кощея»:

– Ну, Федюха Юла! распотешил ты давеча мою головушку, – говорил один из них, – шутками, начал перед Матрешей какие финты-фанты разводить; уж моли бога, что не видал те Гришуха Бурсак, а то отломал бы бока-то!

– Гришуха Бурсак! – ну уж великая штука!.. Нет, брат Сенюша, ты еще не видывал от меня рыси, я и не такую пыль в глаза запущу; а что мне Гришуха? – нипочем!.. Я как поговорил дюже с Матрешей, так она теперь и плевать-то на него не захочет. – Да что и за полюбовник! как съякшался с Мишухой удалым, по неделе к ней и глаз не кажет! (Ч. II.7.)

Не правда ли, что в этом маленьком отрывке вся Малороссия видна, как на ладони? что она выражена, воспроизведена в нем с удивительно поразительною верностию?

Одно только странно, что г. А. Чуровский ни разу не упомянул в своем «Черном Кощее» о Петре Великом, имя которого выставлено в заглавии! Неужели это можно объяснить излишнею подражательностию? Вот в том-то и беда, что гении, подражая какому-нибудь творению и превосходя свой оригинал красотами, нередко, как бы против своей воли, отражают его недостатки в своих творениях. Г-н А. Чуровский, ради самого Феба, не подражайте г. Гречу; равным образом не учитесь грамматике; эта прозаическая наука гению ни к чему не служит и лишь только охлаждает его пламенные восторги.

1

Белинский имеет в виду «Путевые записки Вадима», о которых он написал специальную рецензию (см. наст. т., с. 368).