- -
- 100%
- +
© Антон Гагин, 2025
ISBN 978-5-0068-0729-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I
Над городами, словно пепел,висит немая пустота.Свобода вышла – в рваном свете,как на поминках – нищета.Казалось, что грядёт прозрение,а вышло – дым, и бой бутылок.И в этом странном пробуждениивсе чувства – горечь да отрывок.Газеты глотают самиздат,на телике – царь-кукольник, жонглёр.Мечта уходит на закат —и крик превращается во вздор.И в хриплой бронзе часовыхмелькает страх – не год, а вихрь.II
Слетает краска с институтов,и флаги рвутся – как змея.Россию делят по минутамна то, что «было», и – «вчера».Застой сменился дикой гонкой,где каждый лает, как кабель.И в центре площади – воронка,и там – безликий, лысый хмель.Где был завод – теперь дыра,в ней сны рабочих и их дети.Где была вера – пустота,в ней – крик валюты и пустые сети.И всё бежит, и всё шатается,а тень системы не сгорается.III
И снова – ларь, и снова «Марс»,и снова – в очередь за чем-то.Душа как будто в вальс,Снова ругань рвется где-то.Бесконечна распродажанадежд, и улиц, и рубля.И смех растёт как будто сажа,что въелась в горло и в поля.А в глубине старухи молятся,их крест – из жести, их Бог – молчит.И город серый весь колотится,в нём кто-то дышит, кто-то мстит.Но даже в гневе этих днейблуждает призрак новых дней.IV
В подъездах пахнет керосином,на стенах – цифры, крик дыры.Там алко-гении Россиипоют шансон среди зимы.Их хор – как голос поколенья,что не сумело стать собой.Они – как зеркала спасенья,в них отражается застой.Но в этих лицах – столько боли,в них – Есенин, пыль и стыд.Они кричат не о неволе,а о том, что вера – спит.И каждый выбрал, как дышать:или молчать, или бежать.V
В церквях – стекло, в глазах – учет,во рту – дешёвый крепкий чай.И жизнь – как списанный отчёт,в котором нет уже «прощай».Зато есть рынок, мясо, новые манеры,новый «бог» – мобильный звон.И старый дед, седой, как от холеры,впирает взор в пустой перрон.Он помнит, как строил завод,и как вручали труд медалям.Теперь – его прошедший годстоит у банкоматов он с печалью.И рядом – сын в спортивках «Nike»,и в нём – обрывки прежних лайков.VI
Влюблённые в конце эпохистоят на крышах – монолит.Они целуются – на фонепылающих под ними плит.Их губы – вызов пустоте,их взгляд – протест орать от боли.Они не знали, что в странерастёт не свет, а страх и поле.Но в этих юных голосахживет не злость, а жар надежды.И пусть в их песнях странен страх,но есть пульсация победы.Они ещё не потерялись.Они – как дождь, что лишь начался.VII
На кухнях – снова споры, водка,там спорят – кто, зачем, за что.Кто предал родину, кто сотканиз смысла, боли и пальто.А рядом – дети. Телевизор.Там Мавроди, «Поле чудес».И голос глотки режет визгом —«Победа! Куплено! Прогресс!»А в глазах – бездомный взгляд,там пустота, там ложь устала.И в этой правде – больше яда,чем в той, что раньше обнимала.И вдруг – прозрение: «всё было —враньё… но мы в нём были живы».VIII
В окне – как в рамке сновиденья —горит далёкий синий свет.То реклама чьего-то мненья,то чей-то крик, что смысла нет.Троллейбус мёртвый, как посланник,ползёт меж улиц, где – зола.И голос в нём – «привет, гражд’ане»,а в сердце – ночь, как тьма стекла.А где-то хриплый саксофонпоёт о прошлых поцелуях.А под ним спит укутаный в картонбездомный, поющий о буржуях…И в этом сне – ни сна, ни снасть.Лишь осень, ставшая как страсть.IX
Народ – как талая река,разлит по базам и вагончикам.И каждый носит якоря,но гордо машет купончиками.Железный рубль стал бумажным,а честь – концепцией с биржи.И смысл любви – теперь продажный,Вам душу надо? На, держи.Но всё же в подвалах двороврастут подпольные мечтатели.Их манифесты – быль даров,но в них – огонь, а не оправдательность.Они кричат: «Мы не рабы!» —и снова тонут, и увы…X
А в школах учат, как дышатьсреди обломков идеалов.Учителя смотрят – и молчат:уставший Бог среди подвалов.В портфеле – жвачка, не тетрадь,в глазах – не Пушкин, а «Мортал».И в каждом втором сочиненье – отнять,а в третьем – выжить и быть «нормал».А в дневниках – родитель глуп,а за окном – взрыв на окраине.И детство – это не уют,а жить как будто в тайне.Но среди этой пустотырождается другой язык.XI
Поэт исчез. Его стихилежат в коробке под тахтой.Зато в подвале – звук глухой:там рэп растёт, как мхи.Не рифмой лечат – рифмой ранят,не вдохновляют – говорят.И каждый куплет, как заклинанье,о том, как выжить без зарплат.Слова – не мёд, а бывший плод,но в них звучит не подражанье.Они не знают, кто был Блок,но знают – как звучит прощанье.И в этих рифмах – миллионов след – ,голос века, чей ответ:«Мы не умрём без вас, друзья.Мы сами – дети якоря».XII
В окне сияет Новый Год,но ёлка – рядом с автоматом.И под гирляндой кто-то ждётне чуда – хлеба и зарплаты.Подарков нет. Лишь спички, чай,да сшитый бабушкой комочек.И этот миг – как край плечавлюблённой боли между строчек.А на экране – блестит «Буржуй»,в нём все богаты, все смеются.А за окном – сосед угрюмыйсверлит замок. А дети – бьются.Но в этой тьме искрит мечта:что сгинет тварь. Придёт весна.XIII
И вот пришла – и тоже в сером,не в блеске – в пыльной колее.Не в крике «свободы», а в первомвдохе тоски на разломе».И мы узнали: быть свободным —не значит быть уже живым.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.