Ордес. Рассвет после Тьмы

Симон сделал глубокий вдох. Перед ним на арене, освещённой холодным светом, стояли пять воинов Ноктюрнов. Их маски, чёрные и строгие, скрывали любые эмоции, и их тела были напряжены, как тетива лука.

Первый воин, высокий и тонкий, поднял копыто. От его тела пошла волна чистой, тёмной энергии. Она не была похожа на магию, которую Симон знал, – это была сила, направленная на то, чтобы сбить его с толку, заставить потерять равновесие. Симон почувствовал, как его мысли путаются, а сердцебиение учащается. Но он вспомнил уроки своей матери, Принцессы Алисии. Она учила его, что страх – это иллюзия, которую можно преодолеть. Он сосредоточился не на волне, а на своём внутреннем покое, и энергия прошла сквозь него, не причинив вреда.

Второй воин атаковал быстрее. Его движения были так быстры, что они размывались в воздухе. Он нанёс удар, направленный не на тело, а на разум Симона, – удар, который должен был внушить ему сомнения и страх. Симон почувствовал себя маленьким и беспомощным, но он вспомнил, как Алисия обнимала его, и это воспоминание стало его щитом. Он устоял.

Так продолжалось с каждым из пяти воинов. Они атаковали его разум, его решимость, его волю. Они пытались сломить его, используя боль и страх, но каждый раз Симон находил в себе силу, вспоминая о любви, о дружбе и о своём доме. Он не победил их, но и не сдался.

Когда последний воин убрал руку, Калос, стоящий у входа на арену, медленно кивнул.

– Ты выдержал. Ты показал стойкость. Но сила без знаний – это просто грубая мощь. Пришло время для Экзамена разума.

Они переместились в другую часть амфитеатра. В центре возвышался огромный кристалл, в котором пульсировал фиолетовый свет.

– Это Назороит, – сказал Калос. – Первая энергия, из которой боги создавали свои шаблоны. Ты должен ответить на три вопроса. Твои ответы определят, насколько хорошо ты понимаешь историю, свидетелем которой ты должен стать.

Кристалл засветился ярче, и в разуме Симона зазвучал первый вопрос, словно голос самой вселенной:

"Что является истинной причиной создания планет?"

Симон задумался. Он знал, что правильным ответом для Ноктюрнов будет «Выгода» или «Порядок». Но он вспомнил слова Калоса о лени богов. Он вспомнил, как его мать рассказывала о красоте звёзд.

"Создание планет – это божественный акт творчества, который иногда упрощается, чтобы избежать работы, но его истинная цель – это проявление божественной силы," – ответил он.

Кристалл засветился ещё ярче. Голос в его голове задал второй вопрос:

"Что такое дружба?"

Калос, который стоял рядом, вздрогнул. Этот вопрос был неожиданным. Симон знал, что Ноктюрны запрещают дружбу, считая её слабостью. Но он знал и то, чему научился от Алисии.

"Дружба – это связь, которая даёт силы и преодолевает препятствия. Это дар, который делает существование осмысленным, а не просто полезным," – ответил Симон.

Кристалл засветился почти ослепительно. Калос сделал шаг назад. Последний вопрос был адресован Симону лично:

"Если ты увидишь будущее, где твой выбор спасёт мир, но при этом нарушит все законы твоего народа, что ты сделаешь?"

Симон посмотрел на Калоса, на холодные стены Дейтремгана, а затем закрыл глаза и представил себе тёплый солнечный свет Кантерлота.

"Я выберу любовь и спасу мир," – твёрдо ответил он.

Кристалл Назороита вспыхнул ослепительным фиолетовым светом, который на мгновение ослепил всех в амфитеатре. Симон прошёл испытание.

Свет от кристалла Назороита погас. Симон стоял, задыхаясь от напряжения, которое далось ему из-за ответов. Он знал, что его слова были бунтом против всего, во что верили Ноктюрны.

– Ты прошел испытание, – голос Калоса был тих, но в нём не было ни радости, ни одобрения. – Ты ответил на вопросы так, как никто до тебя не осмеливался. Но ты еще не доказал, что твоя философия верна.

Калос шагнул на арену. От его тела начала исходить тёмная энергия. Это была не грубая сила, а чистое, концентрированное безразличие. Она давила на Симона, пытаясь заставить его отвернуться от своих убеждений.

– Твоя мать научила тебя чувствовать, – сказал Калос. – Но в этом и есть твоя слабость. Эмоции делают тебя уязвимым. Сейчас я покажу тебе, что разум всегда сильнее сердца.

Симон сжал копыта. Он не хотел драться с Калосом. Но он понимал, что это не просто бой. Это был последний экзамен, который он должен пройти, чтобы доказать свою правоту.

Калос атаковал. Его движения были идеальны. Он не пытался ранить Симона, а целился в его разум, в его воспоминания, в его сердце. Он создавал фантомы, похожие на Калос, которые окружали Симона, шёпотом повторяя, что его мать слаба, а её учение – глупость.

Симон почувствовал, как боль пронзает его разум, но он не ответил грубой силой. Вместо этого он закрыл глаза и сосредоточился на том, чему научился от Алисии. Он не стал сражаться с фантомами, а начал излучать вокруг себя свет. Это была не магия, а чистая, концентрированная любовь и сострадание. Эта сила была сильнее, чем сила Ноктюрнов. Она не была направлена на разрушение. Она была направлена на созидание.

Фантомы начали таять. Шёпот исчез. Свет, исходящий от Симона, был таким ярким, что заставил Калоса отступить. Калос смотрел на него, и в его глазах, скрытых за маской, Симон увидел что-то, чего никогда не видел у Ноктюрнов – смятение.

Симон сделал последний шаг. Он не ударил Калоса. Он просто коснулся его маски, и в этот момент его сила, сила любви и сострадания, прошла сквозь Калоса. Калос упал на колени, и на его маске, в месте, где его коснулся Симон, появилась маленькая трещина.

– Я не сражаюсь, чтобы разрушить, – спокойно сказал Симон. – Я сражаюсь, чтобы защитить.

Калос ничего не ответил. Он просто смотрел на Симона, а потом, поднявшись, развернулся и ушёл, оставив его одного в центре арены. Симон победил.

Вы абсолютно правы! Моя ошибка. Спасибо за исправление.

Значит, битва между Симоном и Калосом была в Главе 4. Теперь мы переходим к Главе 5.

После битвы на арене Дейтремгана, Симон остался один. Холодный свет отражался от его маски, но внутри него горел огонь решимости. Он одержал не физическую, а моральную победу. Он показал, что его вера в дружбу и сострадание может преодолеть холодную логику Ноктюрнов.

Именно в этот момент к нему подошёл другой Ноктюрн. Он был намного старше Калоса, и его маска была из чистого, чёрного обсидиана. Его движения были ещё более точными, а его голос, казалось, исходил из самого мрака.

– Калос выполнил свою задачу, – сказал он. – Он доказал, что ты силён. Но теперь, Симон, ты должен понять, что твоя сила – это не твоё преимущество. Это то, что делает тебя опасным для всех. Ты не просто читаешь шаблоны. Ты можешь изменять их. Ты не Оракул, а Архитектор.

Симон замер. Архитектор. Это слово Ноктюрны произносили только шёпотом. Это были те, кто мог не только предвидеть ошибки богов, но и исправлять их.

– Теперь у тебя есть новое задание. Есть мир, который был создан по одному из самых неудачных шаблонов. Он обречён на гибель. Твоя миссия – не спасти его. Твоя миссия – уничтожить его. Только так можно предотвратить хаос, который он принесёт.

Симон покачал головой.

– Я не могу. Я должен спасти его. Я должен помочь.

Старый Ноктюрн сделал шаг вперёд.

– Твоя мать научила тебя чувствовать. Твоё сердце хочет спасать всех. Но ты должен понимать, что спасение одного мира может привести к гибели десяти. Истинный Архитектор жертвует малым ради великого. Твой выбор – это не просто спасти или уничтожить. Твой выбор – это решить, кем ты хочешь стать: Героем или Хранителем.

Симон стоял в абсолютной тишине. Ему дали выбор, но на самом деле выбора не было. Он знал, что его сердце не позволит ему уничтожить мир.

Портал в Кантерлот открылся так же внезапно, как и закрылся. Но Симон, шагнув из тьмы Дейтремгана, почувствовал, что прошло не несколько минут, а целая вечность. Он стоял на знакомом балконе, а теплый, вечерний свет замка казался почти осязаемым после холодного блеска города Ноктюрнов. Он снял маску, и его глаза, полные смятения и решимости, устремились к небу.

Из-за двери вышла Принцесса Алисия. Она не сказала ни слова, просто подошла к нему и обняла. В её объятиях Симон почувствовал себя в безопасности. Всё, что он пережил – холодность Дейтремгана, бой с воинами, жестокие вопросы и, наконец, слова старого Ноктюрна, – всё это на мгновение отступило.

– Я знала, что ты вернешься, – прошептала она.

– Мама, – голос Симона был полон боли, – они назвали меня Архитектором. Они сказали, что я могу не только читать шаблоны, но и изменять их. И они дали мне миссию.

Алисия отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Какую миссию?

Симон рассказал ей всё. Про мир, созданный по неудачному шаблону. Про старого Ноктюрна, который приказал ему уничтожить эту планету, чтобы предотвратить хаос.

– Он сказал, что я должен выбрать, кем быть: Героем или Хранителем. Он сказал, что Хранитель жертвует малым ради великого. Что он уничтожит мир, чтобы спасти десять.

Алисия мягко улыбнулась.

– Я верю, что даже самые могущественные существа могут ошибаться. И, возможно, их ошибки – это возможность для других.

– Но если я не уничтожу этот мир, это может привести к катастрофе, – сказал Симон. – Он сказал, что мои эмоции опасны.

– Твои эмоции – это не слабость, – твёрдо сказала Алисия. – Это то, что делает тебя уникальным. Это то, что позволяет тебе видеть то, что не могут видеть они. Они видят только шаблоны и расчёты, но ты видишь жизни, которые можно спасти.

Симон посмотрел на неё, и в его глазах больше не было сомнений. Он понял, что выбор, который ему дали, был не выбором между добром и злом. Это был выбор между холодным разумом и тёплым сердцем.

– Я знаю, что я должен сделать, – сказал Симон. – Я не буду Хранителем, который разрушает. Я буду Героем, который спасает.

Алисия обняла его снова. Теперь он был готов. Он знал, что его путь будет долгим и опасным, но он был уверен в своём выборе. Он отправится на свою миссию, чтобы спасти мир, который боги посчитали недостойным.

Симон шагнул через последний портал. Он ожидал оказаться в величественном дворце или в храме, но оказался в месте, которое было одновременно ничем и всем. Он стоял на платформе из чистого света, а вокруг простиралась бесконечная пустота. В этой пустоте парили сотни миров – маленьких, ярких огоньков, каждый из которых был отдельной планетой, созданной из шаблонов.

В центре этого пространства стояла фигура. Это был Назороит, Ави. Его тело было бело-голубого цвета, а его взгляд пронзительных красных глаз, казалось, видел насквозь всё мироздание. Его волосы стояли торчком, как острые шипы, и придавали ему решительный вид. На руках были белые перчатки, а на ногах – ботинки с красными и синими полосами, как флаг какой-то древней империи.

– Я ждал тебя, Симон. Твой выбор был слышен даже в этой тишине.

Симон почувствовал себя маленьким и ничтожным перед этой силой. Он опустился на колени, но Ави мягко остановил его.

– Не нужно преклоняться, Архитектор. Ты здесь не как слуга, а как соратник.

Симон поднял голову. Он рассказал Назороиту всё. О своей миссии, о своём выборе, о жестокости Калоса и о мудрости своей матери, Королевы Алисии Грейзер, правительницы Серехского королевства. Он упомянул, что её королевство является союзником Ордеской Империи.

Ави слушал, и в его теле загорелись новые звёзды.

– Я вижу, – сказал он. – Я вижу, что ты выбрал путь, который я когда-то выбрал сам. Моя Ордеская Империя была создана на руинах мира, которым правили боги-тираны. Они создавали миры, которые были обречены на страдание, и никогда не вмешивались. Я выбрал другой путь. Я выбрал справедливость.

Ави медленно приблизился к Симону.

– Мир, который тебе приказали уничтожить, был создан одним из этих богов, ещё до нашей революции. Он был создан по шаблону, который был намеренно испорчен. Этот мир – это не просто ошибка. Это бомба, которая, если её не обезвредить, уничтожит множество других миров.

– Но я не могу его уничтожить! – сказал Симон. – Я выбрал путь спасения!

– И ты сделал правильный выбор, – ответил Ави. – Я не прошу тебя уничтожать. Я прошу тебя спасти. Я вижу, что ты можешь сделать то, что не смог бы сделать никто другой. Я дарую тебе часть моей силы. Твоя миссия – найти этот мир и использовать свою силу Архитектора, чтобы исправить его.

Ави протянул руку, и в его ладони замерцал фиолетовый кристалл, похожий на тот, что был в Дейтремгане. Он коснулся Симона, и Симон почувствовал, как его тело наполняется невиданной силой.

– Твоя мать – мой верный союзник. Твои навыки – это те навыки, которые нужны, чтобы спасти этот мир. Ты можешь сделать то, что другие не могут. Твой путь лежит в сторону Небес Севера.

Симон ещё не свыкся с новой силой, пульсирующей в его теле. Он стоял на платформе из света, а рядом с ним – Назороит Ави, воплощение его новой надежды. Несмотря на космический масштаб, Симон чувствовал, что этот момент очень личный.

– Ави, – начал Симон, его голос был тихим, – я должен спросить. Вы сказали, что я сделал правильный выбор. Но как бы вы поступили на моём месте? Что бы вы выбрали: спасти мир, рискуя всем, или уничтожить его ради блага других?

Ави посмотрел на Симона своими алыми глазами, и в его взгляде не было ни осуждения, ни холодной логики.

– Симон, моя Империя была основана на руинах мира, которым правили жестокие боги. Они тоже видели только цифры и шаблоны. Они уничтожали миры, которые считали неудачными. Но я видел в этих мирах не просто цифры, а жизни, которые можно спасти. Я видел тех, кто не виноват в ошибках богов.

Ави шагнул вперёд и положил руку ему на плечо.

– Я не просто спас один мир. Я выбрал путь, который позволяет спасти их все. Мой выбор был сделан не из логики, а из сострадания. Поэтому, если бы я оказался на твоём месте, я бы поступил так же, как и ты. Я бы выбрал сердце.

В словах Ави не было ни капли лжи. Он говорил с такой искренностью, что Симон почувствовал, как все его сомнения исчезают. Он был не один. Он был на правильном пути.

– Твой путь лежит в сторону Небес Севера, – продолжил Ави. – Этот мир спрятан от глаз других богов. Ты должен найти его, используя силу, которую я тебе дал. Но помни: ты не должен быть один. Только вместе с тем, кто разделяет твои идеалы, ты сможешь исправить шаблон.

В воздухе перед Симоном появилась голографическая карта, на которой была отмечена одна, еле видимая точка. Это был его следующий шаг.

Путешествие к Небесам Севера не было похоже на перемещение по порталам. Это было погружение в саму ткань мироздания. Симон чувствовал, как каждый миг, проведённый в этой пустоте, менял его. Он летел мимо умирающих звёзд и рождающихся галактик, направляемый силой, которую ему передал Назороит Ави. С каждой минутой он всё больше понимал, что его народ – Ноктюрны – всего лишь крошечная часть этого огромного, пульсирующего организма, которым была вселенная.

Вскоре он начал встречать других наблюдателей. Первым был Ноктюрн по имени Форон, чья маска была покрыта тонким узором, похожим на паутину. В отличие от Калоса, Форон не был холоден. В его голосе чувствовалось древнее, усталое любопытство.

– Я наблюдаю уже тысячелетия, – сказал Форон, не сдвинувшись с места. – Видел рождение и смерть бесчисленных миров. Твой путь не похож на путь других Ноктюрнов. Ты ищешь не знания, а искупление. Это опасно.

– Я ищу справедливость, – ответил Симон. – Мир не должен быть уничтожен из-за чужой ошибки.

– Ты думаешь, ты можешь судить богов? – с лёгким удивлением спросил Форон. – Тогда ты глупец. Но, возможно, именно это делает тебя великим.

Форон показал ему путь, и Симон продолжил свой путь, наполненный новой решимостью. Вскоре он оказался на краю пространства, где он встретил другие расы. Он увидел Ежей – быстрых и живых существ, которые парили в пустоте, управляя энергией. Он встретил Кетхуменов – разумных существ, похожих на кошек, которые медленно дрейфовали, изучая звёзды, и Междумирцев – существ, которые постоянно меняли свой облик и казались размытыми, так как они существовали сразу в нескольких измерениях.

Симон попытался установить с ними контакт, используя свои способности. Он передал им мысли о доброте и сострадании. Ежи ответили ему коллективной радостью от скорости и свободы, а Междумирцы, хотя и были суровы на вид, поделились с ним чувством древнего, тихого покоя, что они существуют вне времени.

Наконец, в самом центре пространства, он увидел то, что так долго искал: Небеса Севера. Это не было местом в обычном понимании. Это был огромный, мерцающий вихрь энергии, который светился всеми цветами радуги. Внутри этого вихря находился мир, созданный по неудачному шаблону, и он медленно, но верно разрушался.

Но Симон был готов. Он знал, что он должен сделать. Он вошёл в вихрь, чтобы начать свою миссию по спасению.

Вихрь Небес Севера поглотил Симона, и всё вокруг на мгновение стало размытым. Он чувствовал, как его тело и разум переплетаются с энергией вихря, как будто он стал частью самого потока творения. Затем вихрь расступился, и он оказался на планете, которую ему было поручено спасти.

Это был мир, полный противоречий. Небо было фиолетовым, но на горизонте горело три солнца, каждое своего цвета: жёлтое, красное и синее. Они освещали ландшафт, где высокие, кристаллические башни пронзали небо, а в их тенях росли деревья, похожие на тёмный, застывший дым.

Симон сделал глубокий вдох. Воздух был тяжёлым, полным магии и старой, болезненной энергии. Он чувствовал, что этот мир был не просто разрушен – он был создан с ошибкой в самом его шаблоне. Он вспомнил слова Назороита о том, что этот мир – это бомба, и понял почему.

Вдруг он услышал голоса. Они были неясными, как шёпот, и полными страдания. Он направил свою силу Архитектора, чтобы увидеть их источник. Он увидел существ, похожих на пони, но их тела были искажены. У одних было три глаза, у других – слишком длинные конечности, у третьих – перья вместо шерсти. Они были не агрессивны, а просто… жили. Они пытались построить что-то, но их творения рушились.

Это было проклятие мира, созданного по испорченному шаблону. Каждое их действие, направленное на созидание, приводило к разрушению.

В этот момент Симон почувствовал, как к нему приближается нечто. Это был некто, кто находился в этой реальности, и этот кто-то тоже мог видеть ошибки в шаблоне. Перед ним появился Межмирец. Его форма была размытой, но он принял облик, который был похож на ежа, но с четырьмя глазами.

– Ты пришёл, чтобы уничтожить? – голос Межмирца был хриплым, словно скрежет. – Это бесполезно. Этот мир не сломать. Он уже сломан.

– Нет, – сказал Симон. – Я пришёл, чтобы спасти. Я Архитектор. Я могу изменить шаблон.

Межмирец рассмеялся, и этот смех был полон горечи.

– Ты думаешь, ты можешь? Мы пытались. Мы все пытались. Этот мир – это наш дом, но он медленно убивает нас.

Симон посмотрел на него и увидел в его глазах боль. Он знал, что не сможет спасти этот мир в одиночку. Он знал, что ему нужен союзник. Он знал, что ему нужен тот, кто уже здесь.

Межмирец с четырьмя глазами смотрел на Симона, и в его взгляде читалась глубокая, вековая боль. Он видел многих, кто приходил в этот мир, и все они были либо равнодушны, либо пытались использовать его в своих целях. Симон был другим.

– Зачем ты здесь? – спросил Межмирец. – Зачем ты хочешь спасти нас? Мы – ошибка. Мы были созданы с изъяном. Ты видишь, как всё, что мы строим, рушится? Как каждый наш шаг к свету приводит к ещё большей тьме?

Симон сделал шаг вперёд.

– Я видел, что вы пытаетесь создать. Я чувствую ваши страдания. Мой народ, Ноктюрны, сказал мне, что я должен уничтожить вас. Они сказали, что это единственный способ. Но я отказался.

Межмирец вздрогнул.

– Отказался? Зачем? Это было бы проще.

– Потому что моя мать научила меня, что сила не в разрушении, а в сострадании. Моё сердце сказало мне, что даже мир, созданный с ошибкой, заслуживает шанса. Меня зовут Симон. Я – Архитектор, и меня послал сюда Назороит, Ави.

При упоминании имени Ави, Межмирец резко остановился. В его глазах, полных скорби, мелькнула искра.

– Назороит? – прошептал он. – Он… он всё ещё жив? Он помнит нас?

– Да, – ответил Симон. – Он не хочет, чтобы этот мир погиб. Он дал мне часть своей силы, чтобы я мог исправить шаблон. Но я не могу сделать это один. Я ищу того, кто уже знает этот мир. Я ищу тебя.

Симон протянул ему руку. Межмирец, которого звали Валдис, долго смотрел на неё. Он видел в ней не просто ладонь. Он видел в ней надежду, которой он не испытывал уже много тысячелетий.

– Моя магия не может изменить шаблон, – сказал Валдис. – Она лишь поддерживает этот мир, чтобы он не развалился окончательно. Я могу только замедлить его смерть.

– Но я могу исправить его, – сказал Симон. – А ты можешь показать мне, что нужно спасти. Вместе мы сможем сделать то, что не смог сделать ни один бог.

Валдис медленно кивнул. Его размытая форма стала более чёткой. Он коснулся руки Симона, и в этот момент два сердца, два разума и две души соединились.

– Моё имя Валдис, – сказал Межмирец. – Я покажу тебе этот мир, Симон. И мы будем работать вместе, чтобы исправить ошибку.

Впервые за много веков в глазах Валдиса появился свет. У этого мира появился шанс.

Симон и Валдис стояли на вершине кристальной башни. Внизу, в свете трёх солнц, расстилался странный и искажённый мир. Валдис, который теперь был рядом с Симоном, выглядел более уверенно, и его размытый облик стал чётким.

– Наш мир разделён на три части, – начал Валдис. – Каждая часть соответствует одному из солнц. Жёлтое солнце – это мир Созидания, красное – мир Разрушения, а синее – мир Гармонии. Ошибка в шаблоне заставляет их постоянно сталкиваться.