Развод. Я (не)надолго
- -
- 100%
- +
ПРОЛОГ
1.Подготовка к празднику
Дорогой Сеня! – печатаю я на компьютере, запивая свои креативные мысли банановым смузи. – Ты только что открыл приглашение на нашу сумасшедшую и незабываемую вечеринку «Ангелы и демоны». Она посвящена дню рождения твоего друга Геши Суханова. Ему исполняется тридцать пять лет! Настоящий юбилей!
Тебя ждут райские угощения, адские напитки, чертовки и ангелочки, многих из которых ты знаешь, но недостаточно хорошо!
Дресс-код: белый, чёрный, красный или золотой. Выбирай! Если явишься без дресс-кода – получишь горячую сковородку!
Вечеринка состоится в доме юбиляра 22 августа, начало в 20:00.
Без тебя никак!
Обнимаем!
Мужикам оставлю примерно такой же текст, как Сене, главному другу и партнёру моего благоверного. Девчонкам напишу что-нибудь помягче.
С дизайном открыток и типографией я уже договорилась, курьеров оплатила, кейтеринг заказала. Остаётся немного подкорректировать меню, проверить алкоголь и пригласить агентство, чтобы они начали заниматься декором и репетициями. Возни – не переделать. Оно мне надо?
Но Геша попросил. Он, кстати, Евгений Станиславович, но дома и среди друзей – просто Геша.
– Займись праздником в лучших традициях, – сказал он мне утром, уже стоя в прихожей с почти открытой дверью. – А то мы совсем обленились. Гостей не было почти всё лето.
– Какие гости, если ты из командировок не вылезаешь? – фыркнула я. Точнее, даже огрызнулась. Он меня этим летом достал своими бесконечными бизнес-турне. Пару раз я съездила с ним, когда открывали заводы – в Ярославле и Екатеринбурге. Но у меня самой времени в обрез, так что я забросила это «президентское» сопровождение и надзор.
Понятно, что бережёного Бог бережёт, но на этой почве легко свихнуться и начать подозревать каждую юбку, вплоть до женщин преклонного возраста. У меня есть подруга Тамара, которая застукала своего Сеню с приятельницей матери. Правда, та дама была бывшей балериной, с высоким культурным уровнем, танцевавшей в крупных театрах мира, в отличной физической форме и так далее. Но факт остаётся фактом – получите! Всё бывает, а мы-то обычно только секретарш ненавидим и молодых сотрудниц.
Вторая подруга, Света, молча вытаскивала из карманов пиджаков своего мужа женские кружевные стринги, пока не набрала три штуки. Чтобы Стас не отмазался очередной ахинеей, она положила всю коллекцию на тарелку во время воскресного завтрака и попросила объяснить происхождение каждой пары. Фу! В её случае секретарша действительно была виновата. И ведь три раза такое провернуть пришлось! Со Светой ей не повезло. Стас – настоящий Аполлон, к тому же хорошо зарабатывает и поёт, как соловей.
– Ева! – это Тамара звонит ни свет ни заря. – Ты Лопырёву приглашаешь?
– Да, – мы с Гешей список утвердили. А что?
– Не пожалеешь потом, глаз за ней нужен.
– Бухает, что ли?
– Всё вместе. Наглая тварь. Она же в разводе, а мы хотели собрать всех парами. Припрётся в перьях и на шпильках, от мужиков не оттащишь.
Лопырёва – известная красотка-блондинка с пышными формами.
– Она с приятелем придёт, Геша с ним знаком, – оправдываюсь я.
– Знаю я её приятелей, у неё их как пингвинов на Фолклендских островах.
– Даааа? Это где, в Антарктиде?
Тамара – географ по профессии, то есть по диплому, который она даже не помнит, где лежит.
– Ещё что? – спрашиваю, так как трепаться совсем неохота. Некогда.
– Моё дело предупредить.
– Есть основания бить тревогу? – спрашиваю на всякий случай и слышу звонок на второй линии. – Я потом перезвоню, из агентства приехали.
Прощаюсь с Тамарой и напрочь выкидываю из головы Лопырёву. Тамарка опять из-за Сени бесится, а то я не знаю. Как он только с таким контролем справляется? А мой не ценит мою безграничную толерантность и понимание его непростого характера.
Впускаю в дом двоих из агентства «Праздник». Оно самое известное и дорогое. Геша настоял.
Молодая женщина лет тридцати в модной одежде и с дорогой сумкой, как положено, и мужчина помоложе. Оба с гонором, непонятно, кто в чей дом зашёл и кто у кого в гостях.
– Да, зал отличный, кое-какую мебель надо будет убрать, – заявляет женщина.
– Какую мебель? – я широко открываю глаза.
Я на такое не подписывалась. Шкафы и тумбочки все забиты до отказа, это мне собирать и разбирать – никаких сил не хватит, даже вместе с горничной.
– Как считаешь, Петь? Или лучше их завесить?
– Можно не убирать, диваны только убрать, чтобы был простор, сидеть будут на подушках.
– Диваны ещё куда ни шло, – выдыхаю я. – Что ещё?
– Картины, естественно, и ковры. Остальное мы сами. Кухню можно посмотреть?
– Я кейтеринг заказала отдельно, – напоминаю на всякий случай. – Но, пожалуйста, пройдёмте.
Еле выгнала их. Чувствую, после этого праздника неделю буду приходить в себя.
Куда же мне диваны-то убрать? Один поместится у Геши в кабинете, у него там есть пустая стена, на которой висит Модильяни – китайская копия «Лежащей обнажённой». Там и прислоню диванчик. Технологии сейчас не остановить, говорят, разницы между этой китайской подделкой и оригиналом практически нет, если смотреть без экспертизы. Да даже если бы и была, Геша всё равно бы её повесил – нравится ему. Как раз напротив письменного стола. У него манера по средам работать дома в компании с этой девушкой на красном покрывале. Она давно у нас на стене живёт, пару лет точно.
Иду к мужу в кабинет и начинаю готовить место для дивана.
Зову рабочих, которые уже с утра на низком старте ждут моих указаний по договору с хозяином.
Рабочие заносят диван в комнату и ставят в приготовленном месте. Один из них задевает козырьком бейсболки раму «Лежащей обнажённой», и на пол падает флешка.
Если бы эта маленькая зелёная, как ящерица, штучка лежала себе на его столе, я бы её даже не заметила. Но раз она упала из картины, запрятанная подальше от моих глаз, я тут же бегу к компьютеру и вставляю её в гнездо.
Мир меняется на глазах…
2. Тучи
Пью воду из бутылки. Газированную. Холодную и колючую. Лежу на скамейке на заднем дворе и смотрю на небо. Пасмурно. Будет дождь.
Говорить Суханову про флешку или не говорить? Если говорить, это будет означать, что я прекращаю всю активность по организации вечеринки «Ангелы и демоны», объявляю мужу тотальный игнор (то есть посылаю его на три заглавные буквы) и ставлю вопрос ребром: либо развод, либо полное раскаяние с его стороны.
Глупость какая! Раскаяние. Оно мне нужно? После его извинений продолжать спать с ним в одной кровати и готовить завтраки? Зачем они всё это снимают и увековечивают свой разврат? Чтобы насладиться одиноким вечером за рюмкой коньяка? Вновь пережить бурлящие эмоции похоти и блуда? А что ещё?
– Ева Константиновна, – звонит горничная, – вино привезли. Куда ставить – на кухню или в подвал спустить? Четыре ящика.
– Спустите в подвал, – отвечаю полуживым голосом. Разбить бы все бутылки о его голову.
Тамарка была права. Это Лопырёва.
Как всё банально! Измена и потом развод. А как объяснить мальчикам? Двойня. Оба поступили в Суворовское училище, с этого года уезжают на учёбу. Сколько труда я вложила в их подготовку! Мы готовились с первого класса: спорт, учёба, музыка, домашние задания, языки, температуры, зубы, уши, отравления, драки – всё на мне. Суханов почти не занимался детьми. Он был примером успешного и любящего папы и главы семейства, но я всё взяла на себя. Мои же дети, грех жаловаться.
Сейчас они с мамой, то есть путешествуют на корабле с моей мамой и приедут домой к началу учебного года. Саша и Костя, названные в честь обоих дедов – с моей и с его стороны. По одиннадцать лет. Как всё складывается!
Вариант второй. Я ничего ему не говорю, копирую флешку, вставляю её обратно в раму с «Лежащей обнажённой» и играю роль любящей жены. А потом в удобный момент разоблачаю его ложь и притворство. Нет! Я не выдержу. Мало ли что может случиться. Я окажусь дурой и проиграю всё. Ещё обвинит меня в притворстве и подставе. Разве я смогу ему простить? Да ещё с Лопырёвой. Всё-таки она его окрутила. Сначала у неё в планах был Сеня, но она не справилась с Тамаркиной обороной. А со мной и воевать не надо – заезжай и располагайся. Двери открыты, пропусков не требуется.
Тело тяжёлое, слёзы текут рекой, состояние упадка. Сердце пока бьётся, и то хорошо.
– Ева Константиновна, – опять горничная, – второй диван куда ставить, вы не сказали.
– Оставьте его пока на месте, завтра решим, – точнее, решим сегодня. А ещё точнее, я уже решила.
Если бы Лопырёва была ему безразлична, и это был бы случайный перепихон по пьяни, Суханов ни за что бы не делал видео и тем более не хранил его в укромном месте дома. Как будто других мест нет. Ещё уговорил меня пригласить её на вечеринку. Обнаглели вконец. Оба.
Лопырёва была замужем за каким-то чиновником на Урале. После развода вернулась в Москву и открыла риэлтерскую фирму. Она организовывала выездные конференции для компаний и на этой почве познакомилась как с Сеней, так и с Сухановым. Ослепительная внешность и деньги, доставшиеся после развода, делали её свободной и интригующей бизнес-леди. Она тусила на светских раутах, знала уйму народу и подыскивала себе партию. Это всё, что я о ней знала. Знакомы мы поверхностно, на уровне приветствий при встрече.
Ну, не было у меня на всё сил! Я ещё болела прошлой зимой воспалением лёгких. Спасибо маме, помогла с мальчишками. Сашка всегда оставался под вопросом: примут – не примут. Он изначально не был таким сильным, как Костя. Если для Костика подтягиваться на перекладине считалось обычным упражнением, то Санёк вопил, как резаный, что у него руки деревянные. Когда нужно было бежать километр, то где-то в середине дистанции Санёк падал, спотыкался и разбивал коленки. А в училище слабаков не берут. Занимались закаливанием, ходили в бассейн, соблюдали диету – много чего, плюс учёба.
Суханов посмеивался над всеми нами, типа, «какие вы воины». Сколько раз ссорилась с ним из-за этого, говорила, что мальчишек надо подбадривать, но у него были свои мысли на этот счёт. Я не соглашалась. Оба поступили, мои соколики. Как я им буду говорить, что мы с папой расстались, не представляю. Надо, Федя!
Лежу и понемногу становлюсь смелее и решительнее. Он виноват, он и будет нести наказание. Не знаю какое, но будет. Думала отдохну немного после того, как мальчики уедут. Мечтала о новой беременности, о девочке.
А жизнь подкидывает сюрпризы. Сама пустила его побоку, вот и получай. Но как побоку? Мы с ним спали вместе, жили вместе, просто я редко ходила с ним на встречи и не ездила в его командировки, будь они неладны.
– Ева Константиновна, – это Виктор, садовник, – где навес ставить, слева или по центру?
– По центру, я же тебе прислала вариант. Ты уже приехал или ещё в пути?
– Подъезжаю. Хотел ещё за шурупами заехать, поэтому позвонил. Если по центру, то надо докупить.
– Хорошо.
Вот как всё это бросить, что создавалось годами, трудом, упорством, делалось с любовью. Как бросить дом и уйти в никуда? А почему я должна уходить? Не представляю, что у нас с Сухановым будет за развод и чем он в результате закончится. Мама будет против развода. С возрастом люди больше думают о комфорте, а не о чувствах, давно заметила. А есть такие, которые только о комфорте и думают в любом возрасте. Такие, как мой муж.
Тучи сгущаются. Ветер. Через два с половиной часа Суханов вернётся с работы.
3. Моторчик
Машина заезжает во двор. Я сижу на втором этаже в спальне. Хотела ждать его в гостевой, но, боюсь, там и останусь. Так что лучше в спальне. У меня там есть трюмо и секретер. Я заранее открыла секретер и сижу за ним, как за письменным столом. Поставила ноутбук и смотрю всякую ерунду, лишь бы отвлечься.
– Ева! – слышу его голос. Голос беспокойный, взволнованный. Как так? Он приехал, а никто его не встречает, едой не пахнет, свет нигде не горит.
Молчу и жду, когда он меня найдёт. Он поднимается на второй этаж.
– Ева! Что случилось? Что ты тут делаешь? Я приехал, – в растерянности подходит ко мне. Но чует, подлец, что что-то не так.
– Т-с-с! – шепчу я и показываю ему глазами на мой ноутбук. А там сексуальная сцена в самом разгаре. Охи, ахи, вопли, шлепки. Если бы я не просмотрела это видео раз десять, пока оно не перестало действовать на меня, как серная кислота на кожу, то точно бы свалилась со стула. Но я сижу. Нервничаю, конечно, но сижу. Говорить пока не могу – спазм.
– Откуда это у тебя? – спрашивает он, пытаясь увести разговор в сторону.
Правильный вопрос. Откуда это у меня. Дело ведь не в том, что он там дрючит голую бабу и орёт, как боров, а откуда это у меня.
– Ещё вопросы будут? – еле произношу.
– Выключи сейчас же!
– То есть ты понял. Дальше не надо. Знакомый фильм, – я ещё могу что-то сказать, потому что он, при всей своей болтливости и умении продать всё что угодно, стоит как соляной столб.
– Развод, Суханов. Этого вполне достаточно. Никакой вечеринки я делать не буду.
– Ева! Это было давно, сейчас всё не так.
Идиот. Конченный. Не отрицает, однако. Мог бы сказать, что это цифровой аватар. Я так этого ждала.
– Ругаться я не могу, про Лопырёву разговаривать тем более. Дотерплю до училища, провожу сыновей учиться, и разводимся, – говорю осторожно, потому что не знаю, как лучше: я ухожу или пусть он уходит. Любую мою фразу он извернёт и вывернет так, что костей не соберу.
– Конечно, сбагрила детей неизвестно куда, теперь можно и гулять, – пытается на меня наехать.
Скотина безрогая. Так говорила моя бабушка про разных кобелей. Ему подходит. Ему подходит весь лексикон, связанный с неверными, лживыми, гадкими мужьями-предателями.
– Не желаю больше тебе прислуживать, готовить тебе еду, заботиться о тебе и даже думать о тебе. Ты – предатель.
Готовилась к этому разговору последний час, как перед экзаменом. Чтобы лишнего не сказать и не разреветься. Суханов не буйный и руками не машет, куда попало. Он хорошо воспитанный скот, притворщик и предатель. Сейчас он лихорадочно думает, как меня укусить побольнее и выставить в невыгодном свете. Но захлёбывается от собственных эмоций и реально не знает, что сказать. Скажет, не сомневаюсь, но позже.
– Ты должна сделать вечеринку. Мы пригласили пол-Москвы.
Я не слышу. Ничего я делать не собираюсь. Правда, я ещё не звонила в агентство, чтобы всё отменить. Не успела, занята была подготовкой к встрече.
– Ева! Это было давно. Я давно с ней не встречаюсь. У неё другой парень, мы давно просто друзья. Я забыл уже про это.
Сейчас, главное, не ухмыляться и его не злить своей победой, что он просит у меня понимания. Не прощения пока, а понимания. Встаю и выхожу из спальни. Спускаюсь на первый этаж.
Считаю, что справилась. Я боялась за свою привычную слабость – ему прощать, как обычно, стоит только услышать слова раскаяния и всякие ласковые сю-сю. Но всему есть предел. Измену так просто простить невозможно.
Стараюсь ходить тихо и не хлопать дверьми. Снижаю градус. Мне нравится, что эта, в прямом смысле, чертова вечеринка не состоится. Ему ещё больнее. День рождения накрылся медным тазом. Странное выражение, надо будет посмотреть, что оно значит.
Тамарке со Светкой ещё не звонила. Завтра сообщу. Они не будут радоваться, им обеим нужен наш брак, особенно Тамарке. Мужья же партнёры. Сеня сразу начнёт защищать Суханова, а это Тамарке не нужно. Вот такая херня. Достаю из холодильника лоточек малины и ем. Вкуса нет, зато есть действие.
– Ева! Послушай меня внимательно!
Явился. Подкрался, точнее. Сейчас начнёт торговаться. Придумал что-то.
– Ты продолжаешь с вечеринкой, доводишь её до конца. За это я ничего не говорю мальчишкам, и мы провожаем их, как ни в чём не бывало.
– Мальчишки – это твои сыновья. Можешь не провожать. Я сама справлюсь. Не хотелось их расстраивать перед началом учебного года, на новом месте, да ещё таком непростом. Но придётся. Единственное, что я могу сделать, это обзвонить всех приглашённых и извиниться, что у нас форс-мажор, и вечеринки не будет. Не будет, Суханов.
Внутренне я вся дрожу, но внешне держусь.
– Ева! Я прошу тебя! Подумай! Мне очень важно сделать эту чертову вечеринку. Там должны быть люди, с которыми мне надо переговорить.
– Та боль, которая у меня внутри, несравнима с неслучившейся вечеринкой. Ты этого не понимаешь. Тебе это не очень важно. Развод, Суханов. Завтра я займусь поиском адвоката. Спать мы будем теперь отдельно.
– Вот дура! Ты дура, Ева! Ты рушишь жизнь, ради которой миллионы баб будут землю жопой жрать, трахаться сами и закрывать глаза на то, что делают их мужья. Безмозглая идеалистка! Твоя безбедная жизнь закончилась! Я сожгу все твои шмотки и выкину все украшения, я выброшу тебя на улицу! И никакой машины! Вместо того, чтобы сжать кулаки и помочь мужу, отцу твоих детей, сделать, как он просит, ты выкидываешь мне номера. Капризы у неё! Да кто ты такая?
– Я обязательно всё расскажу детям. О своих капризах. Они уже большие. Прямо перед училищем. Так, как ты хочешь, кстати.
Мне настолько тяжело говорить и держаться, что ещё немного, и я рухну без сил. Он сейчас уходит, чтобы вернуться опять, позже, я знаю.
Больше я с ним жить не хочу. Сломался моторчик. Запчастей к нему не продают. Нет такого производства.
ГЛАВА 1. Пять тридцать вечера.
Зимнее солнце искрится на снегу. Я иду по тропинке между сугробов, возвращаясь в свой гостиничный номер после прогулки по красивому современному подмосковному курорту-спа «Снегири-дача». Чего тут только нет: гвоздестояние, медитации, русская баня, огромный бассейн, чайные церемонии, танцы и прекрасный ресторан «Четыре сезона». В этом ресторане у нас запланирована встреча Нового года.
Меня пригласили сюда Тамара и Сеня. У них ещё и круглая семейная дата. Они не перестали со мной общаться после развода, скорее, наоборот, сократили дружеское общение с Сухановым. Сеня продал акции их совместного бизнеса и открыл компанию с бывшими партнёрами. То, что в этом замешана Тамарка, кто бы сомневался.
– Вы много народу пригласили? – спрашиваю я подругу, чтобы узнать, будут ли среди гостей знакомые.
– Двенадцать человек.
– Ого!
– Но не все останутся в «Снегирях», кто-то приедет просто на праздник в ресторан. Там будет один парень, по секрету скажу, он из новых партнёров, тоже после развода. Так что присмотрись. Мне он очень нравится. Умный, богатый, спортивный, с чувством юмора.
– Тамара! Неееет! Я не готова ни к каким отношениям. Ты ему что-нибудь говорила про меня?
– Я? Ты что! – врёт Тамарка. – Я просто тебя информирую. Сразу тебе его покажу, если приедет, конечно. Кто знает, может, к этому времени его уже кто-нибудь уведёт. Такие мужики – драгоценность по нашим временам.
– Никакого сватовства, слышишь? Я сама разберусь.
Если он на самом деле такой классный, как она говорит, почему тогда один? Верить и задумываться на эту тему даже неохота. Все они классные со стороны.
Я приехала в «Снегири» раньше Нового года. Мне так захотелось. До праздника ещё десять дней.
Где сейчас Суханов, что делает и с кем живёт, понятия не имею. Две недели назад я наконец получила свидетельство о разводе. Мы разводились почти полгода. Он оставил мне дом, наверное, из-за детей, и переехал в нашу московскую квартиру. Квартира небольшая, но в элитном месте. Купит себе другую, я на этот счёт даже не хочу думать. Все эти дележки имущества и прочее длились долго, мучительно, нервно, с оскорблениями. Ещё не могу от них освободиться. От этого унижения и мерзости. Я уверена, что он не остался в накладе, так как невероятно хитрый и сообразительный тип. Любит ли он детей? По-своему, видимо, да. Но я не только не могу спокойно о нём думать, я ещё даже спать спокойно не могу.
И не могу смотреть на мужчин. Не хочу. Мне мерещатся обманщики, ловеласы, эгоисты и так далее. Не могу даже смотреть на разные парочки, подозревая в каждой мужской особи предателя.
Так что я пока поживу одна, сама с собой, со своими друзьями и подругами, не вступая в интим. Займусь нейронками, освою какую-нибудь новую профессию и куплю мощный комп, чтобы можно было рисовать и заниматься ИИ-творчеством. Всё равно без этого уже никуда.
Мальчики учатся, у них всё неплохо. Следят друг за другом. Хотелось бы, чтобы стали ещё и большими друзьями, а не просто братьями. Мы видимся, потому что они учатся в Московском училище. Мама умолила меня отдать ей мальчиков на Новый год и поехать с ними на Кавказ к её подруге Марине. Они прекрасно знают тётю Марину и всегда с радостью к ней ездят. В начале января я собираюсь поехать к ним.
А пока я тут, в «Снегири-дача», стараюсь окончательно освободиться от Суханова и прочистить голову от тяжёлых воспоминаний. Я здесь уже второй день и со многими познакомилась. На отдыхе люди чувствуют себя более раскрепощённо, пытаются отодвинуть подальше накопившиеся проблемы, хотя бы на время, прихорашиваются, говорят о всякой ерунде, стараются больше двигаться и находиться на свежем воздухе.
Сегодня утром я записалась в группу психологической поддержки при разводе и расставании, которая называется: «Развод – это возможность уступить место новому счастью». Взяла и записалась. Никогда раньше не прибегала к помощи психотерапевта, но когда-нибудь это случается. Почему не ухватиться за протянутую руку помощи профессионалов? Что я теряю? Могу и уйти, если станет невмоготу. Может, хотя бы сон восстановлю, а то от этих чёрных кругов под глазами никогда не отделаюсь.
Начало в пять тридцать вечера. У меня ещё есть час, чтобы немного отдохнуть после прогулки.
Думаю о предстоящей встрече в группе с такими же пережившими. Я, правда, уже преодолела самый пик переживаний от предательства, прошла через официальный развод и с каждым днём отдаляюсь от Суханова, но совершенно не представляю своё будущее. Мне бывает очень страшно, и какие только картины не приходят на ум. Как так получилось, что любовь исчезла без следа? Даже то хорошее, что было между нами, мне неприятно вспоминать, как будто оно тоже отравлено.
А иногда я чувствую вину. И это терзает меня ещё больше. Вину за то, что недосмотрела, заигралась в «доверие», была слишком уверена в себе и не хотела показывать ему свою ревность. Да, я тоже виновата. Но сейчас я больше всего хотела бы его забыть, стереть из памяти – как в голове, так и в памяти тела. Уже полгода мы не прикасаемся друг к другу, а тело ещё помнит и не приемлет никого другого, даже лёгкого прикосновения, если в этом прикосновении есть подтекст.
Ой, уже пять часов. Пора собираться. Поговорить с незнакомцами я не против, как и послушать. Во всяком случае, сейчас.
ГЛАВА 2. Поезд
Красивый белый зал с лепниной и хрустальными люстрами. В углу ретро-ёлка, наряженная красными шарами и снежинками. Пахнет хвоей.
Сажусь на одно из кресел-ракушек, расставленных по кругу на бежевом, тоже круглом, ковре. Нас шесть человек: три женщины и трое мужчин. Как так получилось, что нас ровно поровну, понятия не имею. Как будто кто-то нарочно нас подобрал. Только вот для чего?
Я и ещё две женщины. Одной лет двадцать пять, второй около пятидесяти. Обе симпатичные, хорошо одетые, ухоженные, с глазами, полными ожидания чуда. Лена и Валя. Валя – та, что помоложе.
Трое мужчин выглядят похуже: один только побрит и причёсан как надо, второй с непросохшей головой, видимо, только что из бассейна или бани, в белом худи и красных вельветовых джинсах, а третий – это какой-то комок неприятия и безразличия: в спортивном костюме, на шее шарф, небритый дня четыре, с потухшим взглядом и ничего не выражающим лицом. Первому я бы дала лет пятьдесят или около того, второму и третьему – по тридцать пять. Никита, Сергей и Илья.
– Меня зовут Макар Платонович. Поехали! У нас новогодний ретрит, но это не значит, что он халтурный, несерьёзный или будет хуже работать, чем обычный, – начинает психотерапевт, симпатичный полноватый мужчина лет сорока, с лысеющей головой, в красивых очках в золотой оправе и в модных шмотках. Даже очень модных. Хорошо ему живётся, видимо.
Он стоит перед письменным столом чуть поодаль от нашего круга из кресел.