Река вечности

ГЛАВА 1

Бросив тревожный взгляд в окно, Мерси поняла: глупо бояться возвращаться в пустой дом. Иное дело – эти два человека, которые вот уже полдня слоняются вокруг школы. Поначалу она не обращала на них никакого внимания. Ближе к полудню незнакомцы направились мимо школы к лесу, разложили костер, хотя было слишком рано, чтобы готовить обед или ужин.

Занятия в школе уже закончились, дети разошлись по домам, но эти двое все еще сидели у костра. Когда Мерси вышла из школы и направилась к своему дому, находившемуся в миле отсюда, мужчины куда-то исчезли.

По пути в Винсенс и обратно невозможно было миновать Стейшн Куил, основанный французами почти 100 лет назад, в 1732 году на берегах Уобаша. Население городка, со всех сторон окруженного лесами, не превышало ста человек.

Более трех десятков домов, построенных прямо на земле, без фундамента, стены которых облицовывались камнем и покрывались известью, были одноэтажные, зато с двумя крыльцами, выходящими в противоположные стороны. Окруженные фруктовыми деревьями, дома, как солдаты, выдерживали интервал и линию вдоль дороги.

Плотно закутавшись в шаль, Мерси привычно шла по утоптанной дорожке, окунувшись в повседневную городскую жизнь: Майк Хартман с переброшенной через плечо веревкой стоял на крыльце магазина, принадлежавшего ему и ее отцу; в двуколке проехал отец одного из ее учеников; на крыльце меблированных комнат в кресле-качалке восседала Старуха Халпен, укрытая до пояса стеганым одеялом, с прилипшими к уголкам рга крошками жевательного табака, знавшая все и вся в Стейшн Куил. Фаруэй Куил однажды сказал, что раз у них есть такая старуха, им не нужна газета.

Дом Куила, белый, двухэтажный с массивными каменными колоннами, горделиво возвышался у изгиба дороги, почти на окраине. Сейчас он выглядел пустым и одиноким – в его окнах не было света.

Незабываемые воспоминания детства, не такого уж далекого: Мари Элизабет и Зак, бегущие ей навстречу, мать, стоящая на пороге, так взволновали Мерси, что ее глаза наполнились слезами.

Войдя в дом, она зажгла лампы. Тьма рассеялась, но одиночество и пустота по-прежнему окружали юную мисс Куил.

В камине все еще тлели угли. Мерси разгребла золу, достала из корзины щепки и подложила большое полено. Подобрав повыше юбку, чтобы не испачкаться, девушка разожгла огонь. Веселые язычки пламени вскоре осветили комнату. Повеяло теплом.

С наступлением темноты с северо-запада подул свежий мартовский ветер. Он завывал за окнами, раскачивая ветви деревьев, царапавших крышу, отчего рождались едва слышимые тревожные звуки. Залетев в трубу, стал дразнить огонь: искры в камине заплясали, уносясь вместе с ним по дымоходу.

Свернувшись калачиком в огромном кресле, в котором любил отдыхать вечерами папаша Фарр, Мерси смотрела на пламя и думала, как могла сложиться ее жизнь, если бы он не нашел ее в подвале полусгоревшей фермы в Кентукки и не привез сюда. Припомнилась сказанная кем-то фраза: Фаруэй Куил любит подбирать сирот. Во время того же путешествия он нашел Либерти с ее семьей, оставшихся совсем без средств к существованию, и Даниэля Фелпса, единственного, кто уцелел из обоза переселенцев, на которых напали речные пираты. Куил привез всех к себе в дом, женился на Либерти, и большая семья зажила счастливой жизнью. Даниэль и Мерси стали полноправными членами семьи, такими же, как Зак и Мари Элизабет – родные дети Фарра и Либерти. Мерси всегда нравилось представлять себе, что ее настоящие родители очень похожи на приемных.

– Со мной все будет в порядке, мама, – только и сказала Мерси в то утро, когда Либерти с детьми собралась уезжать из Стейшн Куил, чтобы сопровождать Фаруэя, отправлявшегося в качестве конгрессмена в Ван-далию – столицу штата Иллинойс. На последних выборах он был избран кандидатом от своего избирательного округа и хотел, чтобы его семья была с ним.

– Элеонора и Теннеси вернутся из Винсенса через пару дней. Теннеси останется с тобой, пока не закончится учебный год. Потом ты приедешь к нам в Вандалию, – сказала Либерти, обнимая Мерси на прощание.

Теннеси Хофман, дочь начальника почтового отделения в Дэвидсонвилле в Арканзасе, француза по национальности, была привезена в местечко Куил Гэвином Маккартни и его женой Элеонорой, купившего у Фаруэя Куила лесопилку. Бездетная пара была в восторге от девочки, в жилах которой текла французская и индейская кровь.

Мерси выросла на полголовы выше Либерти, что не мешало принимать их за родных мать и дочь. Светловолосые и голубоглазые, невысокого роста, хорошо сложенные и изящные, с привлекательными чертами лица, – смеялись ли они, разговаривали, молчали или плакали, – женственные, хрупкие на вид, мать и дочь обладали железной волей.

– Даниэль обещал присмотреть за мной? – спросила Мерси.

– Он уверял, что у тебя будет надежная охрана. Я спокойна, потому что Даниэль с тобой. Ты же знаешь, как он всегда заботится о тебе.

– Даже слишком, – резко ответила Мерси, опасаясь сорваться на крик. – Ему вечно что-то не нравится в каждом мужчине, который ухаживает за мной, и он всегда об этом докладывает отцу. Если он и дальше так будет продолжать, то я рискую остаться старой девой.

– Старой девой в девятнадцать лет? – усмехнулась Либерти. – Дорогая, уже 1830 год. Сейчас девушки не выходят замуж так рано, как в мое время. И кроме того, не думаю, что тебе действительно кто-то нравится из всех приходящих сюда мужчин.

– Нет, – улыбнулась Мерси. Но, мама, помнишь, я рассказывала тебе, что сделал Даниэль на танцах у Хамфери? Он ударил Уолта Коша только за то, что его рука соскользнула чуть пониже моей талии. У него не было дурных намерений. Он просто немного выпил. А Даниэлю следует владеть собой.

– Владеть собой? Он сказал, что Уолт вел себя недостойно.

– Уолту всего лишь восемнадцать лет, хотя он и здоров, как бык, а Даниэлю – двадцать пять. С тех пор, как он построил свой собственный дом, ему недосуг поговорить со мной. Он только слоняется где-нибудь поблизости, молчаливый как дерево, а потом приказывает мне сделать то или это. – Либерти рассмеялась.

– Даниэль ведет себя так еще с детских лет. А теперь у него все есть, и сейчас, когда Фарр будет занят в Ван-далии, он присмотрит не только за фермой и мельницей, но и за самым ценным нашим имуществом – тобой.

– Черт возьми, мама! Я и так раздражена. И ты уезжаешь! Я буду скучать по тебе.

– Не ругайся, дорогая. Я тоже буду скучать по тебе.

К тиканью часов вдруг присоединился посторонний звук. Это было не дерево, скребущее по крыше. Шум исходил из-за дверей. Она замерла, вслушиваясь в странный звук. Даниэль собирался заехать за ней по дороге домой, но для него было слишком рано. Он будет занят на мельнице еще около часа. Старик Джим уже закончил свою поденную работу и ушел в свою хижину около леса час назад. Вольные негры не любят выходить на улицу после наступления темноты.

Звук опять повторился: едва слышное поскребывание под дверью. Мерси встала и потянулась за пистолетом, лежавшим на каминной полке. Она стояла, затаив дыхание и устремив взгляд на дверь. Звук повторился вновь, сопровождаемый хриплым «мяу!». Было похоже на кота. Единственный кот, живший в доме, принадлежал Мари Элизабет, но он исчез несколько месяцев назад. Мерси застыла от ужаса. Грабители научились у индейцев подражать индюкам или другим птицам, чтобы выманить свою жертву. Но она никогда не слышала, чтобы подражали коту. Был ли это кот, или кто-то пытался выманить ее, зная, что кроме нее в доме никого нет?

Мерси решила это выяснить. Девушке казалось, что ноги налились свинцом. «Глупо», – подумала она и заставила себя сдвинуться с места. Какого черта, зачем так нервничать! Не от того ли, что ей никогда не приходилось оставаться в доме одной ночью?

Когда она дошла до дверей, ее пальцы, сжимающие пистолет, вспотели. Мерси беззвучно отодвинула задвижку на двери. Было тихо. Прислонившись к дверному косяку, девушка слышала, как бьется ее сердце. Из-за толстой панели послышалось очередное «мяу». Осторожно приоткрыв дверь, Мерси услышала громкое мурлыкание. Она пошире распахнула дверь и посмотрела вниз. Из темноты на нее смотрели круглые светящиеся глаза. Она с облегчением вздохнула.

– Дрозд! – Мерси еще шире распахнула дверь. – Дрозд, где же ты пропадал все это время? – кот показался ей еще больше, чем она себе представляла. Несмотря на темноту, девушка заметила, что зверь помедлил, прежде чем войти. Он замурлыкал и направился к Мерси, посматривая в ее сторону, подметая пол своим пушистым хвостом.

– Ты идешь или нет? – со смехом спросила Мерси. – Жаль, что ты не появился вчера. Мари Элизабет была бы очень рада видеть своего котика! Если бы ты знал, как она плакала, когда тебя не нашли. Огромный кот наконец переступил через порог, и Мерси закрыла дверь. Он подошел к камину, сел и уставился на нее своими горящими желтыми глазами. Затем зверь вытянул лапу и принялся тщательно вылизывать ее своим розовым языком. Кот был черным как ночь, длинным и мускулистым, с ободранными в многочисленных схватках ушами. Когда-то Мари Элизабет поймала его, еще котенка, с маленьким черным дроздом в зубах. Она назвала его Дроздом, чтобы не забывал о своем постыдном поступке.

– М-я-у, – снова подал голос кот и принялся самозабвенно умываться.

– Мне кажется, что ты хочешь есть.

Кот прекратил умываться и посмотрел на нее. Мерси положила пистолет на место и направилась в кухню, зная, что Дрозд идет за ней. Она насыпала в деревянную плошку сухого печенья, полила его мясным бульоном, поставила на пол и взглянула на кота. Тот оглянулся на нее, лениво направляясь к миске, понюхал и принялся есть.

– Но не думай, что я впустила тебя в дом, чтобы ты здесь остался, – строго проговорила Мерси. – Ты сам должен добывать себе пропитание или ты еще...

Девушка не закончила, так как в дверь настойчиво постучали. Прежде чем она успела перевести дыхание, в дверь постучали снова. Кто может так стучать? Это не Даниэль. Он бы открыл дверь и позвал ее по имени. Вдруг Мерси вспомнила, что забыла закрыть дверь на задвижку, когда впускала кота.

Тяжелая дубовая дверь тряслась от сильных ударов, когда девушка торопливо выбежала из кухни. Она уже почти достигла двери, когда та распахнулась с такой силой, что с грохотом ударилась о стену. В дом ворвался поток холодного воздуха, поднявшего множество искр в камине. Перед Мерси стояли два человека, которых едва можно было рассмотреть в темноте. Первое, что пришло в голову: они хотят обидеть ее, иначе зачем им нужно было ждать, когда она подойдет к двери. Вторая мысль была о пистолете на камине. Мерси бросилась к нему, но один из мужчин схватил ее за руку и крепко прижал к груди. Девушка услышала, как захлопнулась дверь.

– Мы не собираемся причинять тебе никакого вреда, если ты будешь вести себя спокойно. Нам всего лишь хочется взглянуть на тебя. – Мужчина проговорил ей это прямо на ухо, а затем повернул Мерси и прижал к стене.

Не успев хорошенько рассмотреть их, она почувствовала запах немытых тел незнакомцев. На них были надеты остроконечные кожаные шляпы с круглыми полями, из-под которых торчали сальные космы соломенного цвета, которые совсем не соответствовали их черным бородам. Поверх домотканых грязных и оборванных рубашек со слишком короткими для их длинных рук рукавами, были надеты безрукавки из телячьей кожи. С плечей свисали мешочки с порохом и пулями. Тот, кто помоложе, с короткой пушистой бородой, держал в руках два ружья. Как только испуганные глаза Мерси встретились с его глазами, его широкий рот расплылся в ухмылке, обнажая крупные ровные зубы.

– Черт возьми, Ленни! А она милашка. Я готов в этом поклясться.

– Кто... вы... такие? – с трудом произнесла Мерси, делая остановку после каждого слова, чтобы перевести сбившееся от страха дыхание.

– Она чистенькая, как новый пенни!

Ее испуганный взгляд перебегал с одного мужчины на другого.

– Вам лучше убраться отсюда. Мой брат будет здесь с минуты на минуту. Он убьет вас...

– У нее есть родинка, Лен. Будь я проклят, если это не она.

Человек, которого звали Ленни, ничего не сказал. Его глаза сузились, когда он приблизил свое лицо к Мерси и стал пристально разглядывать ее, скользя взглядом по мягким светлым волосам, стянутым на затылке в тяжелый узел, по нежному овалу лица, широко расставленным небесно-голубым глазам под изогнутыми бровями, мягким губам. Приподняв грубыми пальцами подбородок, он повернул лицо девушки к свету, чтобы получше рассмотреть родинку среди густых золотистых ресниц на нижнем веке. Мерси отдернула голову, освобождаясь от его руки. Ее переполнял страх; язык стал ватным, и неприятно засосало под ложечкой.

– Убирайтесь отсюда! – задыхаясь, проговорила она. – Даниэль разорвет вас на части, если застанет здесь!

– Кончай трепаться, детка, – бросил Ленни, едва шевеля перепачканными табаком губами.

– Не серди Ленни, детка, – сказал второй мужчина. – Когда он злится, становится опасным, – он обвел взглядом комнату. – Боже! Не привидилось ли мне все это? Сверкающий пол и стеклянные лампы. Здесь светло, как днем, Ленни. Вот бы Ма увидела все это, – он бочком прошел к кухне и заглянул туда. – Черт побери! У них есть плита, такая, какую мы видели на картинке...

– Мы сюда пришли не для того, чтобы осматривать дом, Берни. Давай заниматься делом.

Берни стоял напротив Мерси, его лицо искривилось в ухмылке. Он подхватил пальцами прядь ее светлых волос. Девушка свирепо смотрела на него, не в состоянии отдернуть голову.

– Она чистенькая, как маленький пятнистый щенок.

– Ты учительница, которую зовут... Мерси? – спросил Ленни.

– Вы же знаете, что это я. Я видела вас из окна школы сегодня утром. Что вам от меня нужно?

– У тебя на заднице коричневое пятно, вот такое большое! – при этих словах он протянул к ее лицу свои грязные, сомкнутые в круг большой и указательный пальцы.

Мерси тяжело дышала, устремив взгляд на дверь. Ее ум лихорадочно работал, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Но здравый смысл подсказывал, что это бесполезно. Даниель, пожалуйста, приди!

– Она же не знает, Лен. Как она может увидеть его? Если только просунет голову между ног и посмотрит? – Берни грубо рассмеялся. Он прислонил ружья к стене. – Она нам не скажет, а мы ничего не узнаем, пока сами не посмотрим.

Мерси застыла от сковавшего ее страха, но откуда-то из глубины сознания возникла мысль. Они знали, кто она такая, или думали, что знают. – О Боже! – молилась она. – Только бы они не были моими настоящими родственниками!

Прежде, чем она успела закончить свою мысль, Ленни схватил ее и перекинул через свое колено.

От неожиданности Мерси не могла ни говорить, ни двигаться. Ее юбка была задрана на голову, и она почувствовала, как грубые руки копаются в ее нижнем белье. От ужаса из ее груди вырвался крик. Девушка закричала во весь голос, но Ленни грубо зажал ей рот рукой. Почти обезумев от страха, она сопротивлялась изо всех сил.

– Лежи спокойно! – тяжелая рука со шлепком опустилась на ее ягодицы. – Боже милостивый! Разрази меня гром, если она не Бакстер! На ее заднице знак Бакстера, как и говорила Ма. Ленни, мы нашли маленькую Эстер!

– Я знал это! Она такая же красивая, как и Ма, и у нее такой же знак, как у Па на спине.

Мерси не поняла, почему вдруг рука, зажимавшая ее рот опустилась, и она оказалась на полу, и почему вдруг с грохотом опрокинулся стол, а кот заорал и, пробежав по ее спине, устремился к выходу. Какое-то мгновение она была оглушена, затем медленно отползла от громко топающих тяжелых башмаков, и сжавшись в углу, отстраненно наблюдала за тем, что происходит.

Даниэль ударил Ленни по лицу своим тяжелым кулаком так сильно, что тот отлетел к столу. Его рубашка забрызгалась кровью. Берни с криком дикой кошки вскочил на спину обидчика, обхватил его ногами за талию и зажал руками голову.

– Я поймал его, поймал! Бей его, Ленни! – пронзительно вопил он. Тот с трудом поднялся на подкашивающиеся ноги и замотал головой, чтобы хоть немного прийти в себя.

Даниэль, сделав шаг по направлению к тяжелой дубовой двери, изловчился и ухватил Берни за волосы. Воспользовавшись моментом, он ударил его головой о край двери. Противник сразу же обмяк и свалился на пол, в то время, как Даниэль вместе с Ленни выкатились на улицу.

Мерси вскочила на ноги и побежала к полке за пистолетом. По пути она споткнулась о кота, который с криком и шипением выскочил за дверь.

К тому времени, как ее дрожащие пальцы нащупали пистолет, Берни уже стоял на коленях, держась руками за голову. Как только он попытался подняться на ноги, Мерси подбежала и ударила по голове рукояткой пистолета. Берни упал лицом вниз на пол. Она немного подождала и видя, что он не двигается, побежала к двери.

Даниэль тащил Ленни по крыльцу, сжимая в руках нож. Мерси отступила в сторону, и мужчины ввалились в дом. Взгляд Даниэля скользнул от человека на полу к сестре.

– С тобой все в порядке? – лицо его было порезано, рубашка порвана, а глаза горели холодной яростью.

Мерси кивнула. Ее тело била мелкая дрожь. Рука с пистолетом болталась, как будто у нее совсем не осталось сил держать его. Даниэль вложил свой нож в ножны ласково и осторожно опустил ее руку так, что бы ствол был направлен в пол. При этом он ни на мгновение не отрывал глаз от Ленни.

– Я разобью твою чертову голову! – его голос звучал спокойно и бесстрастно, хотя лицо потемнело от ярости. Таким Мерси его еще никогда не видела.

– Мы не хотели обидеть ее. Мы пришли, чтобы забрать ее домой.

– Забрать ее ...домой? – Даниэль посмотрел на совершенно бледное лицо Мерси, а затем опять на человека, который произнес эти ошеломляющие слова.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Она – малышка Эстер, которую забрали от нас в низовьях Гринривер в Кентукки.

– Как ты узнал об этом? Ты, сукин сын! Держитесь от нее подальше, если вам дорога ваша паршивая шкура.

– Мы не собирались ничего с ней делать. Ма сказала привезти ее, если у нее есть знак Бакстера на заднице. А он как раз там и находится. У нее есть также и родинка. Я и Берни должны привести ее домой.

Даниэль схватил Ленни за рубашку и встряхнул его.

– Я убью тебя, если ты прикасался к ней своими грязными лапами!

– А как иначе мы могли бы узнать? Она же не хотела сама сказать, что у нее есть этот знак.

– Она не та женщина, которую вы ищете, черт бы вас побрал. Все ее родственники были убиты. Ее подобрал Фаруэй Куил. А теперь уносите отсюда свои поганые ноги.

Даниэль повернул голову к мужчине, стонавшему на полу.

– Эстер должна быть со своими родными, – упрямо повторял Ленни. – Когда Па пришел за ней, он обнаружил всю нашу родню убитой. Но Эстер там не было. Мы слышали, что где-то здесь живет светловолосая девушка. Кое-кто проболтался, что она появилась здесь примерно в то же время, когда исчезла Эстер и были убиты наши родственники.

– Ты что же обвиняешь Фарра Куила в убийстве ваших родственников и похищении Эстер? – в ледяным спокойствием спросил Даниэль.

Ленни упер руки в бока и воинственно выдвинул вперед подбородок.

– Да, все говорит о том, что именно так и было, потому что она – Эстер...

Даниэль неожиданно с размаху ударил его. Первый удар пришелся Ленни по зубам, следующий – отбросил к двери. Пока он неуверенно поднимался на ноги, Даниэль новым ударом разбил противнику нос и окончательно уложил на пол.

– Вставай, сволочь! Я не бью лежачих.

– Даниэль! – Мерси схватила его за руку. – Прошу тебя, не надо. Пусть уходят!

Полные ужаса глаза Мерси остановили его.

Подняв шляпу Ленни, Даниэль выбросил ее за дверь. Затем одной рукой схватил чужака за рубашку, другой за ремень и вышвырнул за порог вслед за шляпой.

Берни неуверенно поднимался на ноги. – Я сам... – бормотал он, ковыляя в сторону двери, и, держась одной рукой за затылок, куда пришелся удар Мерси, покачнулся в сторону ружей, стоявших у стены.

– Оставь их, – резко скомандовал Даниэль. – Заберешь завтра утром... На мельнице. И если еще раз увижу тебя рядом с Мерси, не ручаюсь за себя. Понял?

Берни, пошатываясь, вышел за дверь. Даниэль пошел следом.

– Не уходи!

В глазах Мерси застыла тревога.

– Я не ухожу, – ответил Даниэль спокойно. Его голос доносился словно издалека.

– Мистер, – произнес Берни. – Ты – муж моей сестры?

– Я тот человек, который разорвет тебя на куски, если ты еще хоть раз приблизишься к мисс Куил.

– Мы не хотели причинить ей никакого зла, – снова начал Берни. – Наша Ма сейчас при смерти, но она не умрет до тех пор, пока не увидит малышку Эстер. Господь наш зовет ее к себе, но она сопротивляется, повторяя, что не умрет, пока не увидит свою дочь. Мы поклялись отыскать Эстер.

– Мерси не твоя сестра, – запомни это. Даже если это так, ты для нее – чужак. Мерси выросла здесь, здесь ее любили и заботились о ней.

– Она – Эстер, – упрямо твердил Берни. – Я ничем не могу помочь сестре, хотя она и не признает нас. Но, видит Бог, – она Эстер Бакстер.

Стоя за дверьми, девушка закрыла глаза и заткнула уши, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Ужасный смысл этих слов дошел до нее позже. А что если это и есть ответы на бесплодные гадания, – кто есть Мерси Куил? А вдруг она той же крови, что и эти два отвратительных существа?

– О, Боже! Пожалуйста, пусть это будет не так.

Мерси открыла глаза, услышав, что Даниэль запирает дверь на засов. Страх и страдания отражались в них. Он всегда был рядом в нужную минуту, как и сегодня вечером. С детских лет у нее остались воспоминания о Даниэле – мальчике с серьезными карими глазами и густыми темными волосами, державшем ее за руку и всегда заботившемся о ней.

– Посмотри на головастиков, но не лезь в воду.

– Положи, а не то порежешься.

– Оставь ручку в покое, глупая девчонка, пока не сломала ее.

– Нет, тебе нельзя смотреть игры быка с коровой. Это зрелище не для девчонок.

Мерси вдруг поняла, что она-то по-настоящему и не обращала внимания на своего сводного брата. А перед ней был юноша – спокойный, чисто выбритый, с глубоко посаженными карими глазами, густыми каштановыми волосами, вьющимися за ушами и спадающими волной на широкий лоб. О его постоянной физической работе свидетельствовали широкая грудь, сильное, полное жизненной энергии тело, не портившее впечатление а, наоборот, подчеркивающее в нем человека, знающего себе цену и вполне довольного собой и своей жизнью.

Как это казалось знакомым и дорогим для Мерси в этом мире! А теперь он разваливался вдребезги.

Девушка с немой мольбой смотрела на брата.

– О, Даниэль! – содрогаясь от рыданий, всхлипывала Мерси.

– Не плачь, не плачь, – приговаривал он, прижав ее к своей груди и, обняв рукой за шею, другой погладил по спине, надеясь, что это ее успокоит.

– Ш-ш-ш, не плачь. Все будет хорошо.

Низкий задушевный голос Даниэля звучал как-то особенно: так он разговаривал только с ней, так было всегда и давно, с самого детства. Этот голос порождал у нее чувство полной безопасности, которая сейчас ей была просто необходима. Рыдания немного утихли: заботливые руки брата вернули прежнюю уверенность.

– Ну что, успокоилась? – Даниэль приподнял ее подбородок и вытер мягким платком глаза. Небесно голубые, блестящие от слез, они вопрошающе смотрели на него.

– Куда же подевалась твоя храбрость? – спросил он. – Не ты ли сказала маме, что не испугаешься побыть в доме одна несколько ночей? Не ты ли говорила, что не хочешь видеть меня здесь, потому как Старуха Халпен разболтает об этом по всей округе?

– Да, я говорила это, но пожалуйста, останься, Даниэль. Мне все равно, что она скажет. Пусть себе болтает. – Мерси немного отклонилась, чтобы лучше видеть лицо брата.

– Ты думаешь..., что я их сестра? Я всегда считала себя твоей сестрой, твоей и Зака с Мари Элизабет. —

Слезы катились по ее щекам, задерживаясь в уголках рта. Пальцы крепко вцепились в руку Даниэля, словно она все еще чего-то боялась.

– Я не переживу, если я действительно та, кем меня считают эти...

Даниэль обнял Мерси еще крепче, словно гарантируя полную безопасность.

– Разумеется, ты переживешь это, – от возбуждения его голос звучал хрипло. – Ты, как и прежде, будешь Мерси Куил, дочь Либерти и Фарра Куил. – Он зарылся в золотистые волосы Мерси.

– Но во мне та же кровь, что и ...в них! Даниэль, они – мерзкие и грязные. А вонь от них такая..., будто рядом – несколько свинарников!

– Все зависит от того, кто и как тебя воспитал. Если бы у них перед глазами был пример таких родителей, как Либерти и Фарр, они, скорее всего, были такими же, как ты и я.

– А если бы папа не нашел меня, я стала бы такой, как они? – со слезами спросила Мерси.