Первый судья Лабиринта

Глава четвёртая. В гостях у Светы

Всё-таки, в гости иду. Не зарулить ли в магазин? Но всё дело в том, что по магазинам я хожу долго и обстоятельно. Со мной никто не выдерживает. Ну не привык я хватать первое попавшееся, предварительно не обдумав: а стоит ли? А это ли мне нужно? А нет ли чего поинтереснее? А вдруг вон там, через дорогу, в два раза дешевле? Нет, я не жадный. Но ведь в случае меньшей цены можно на одни и те же деньги купить гораздо больше! К счастью, на моём пути была лишь палатка, а не супермаркет. Иначе, проторчал бы до вечера. А так – купил только коробку зефира в шоколаде, двухлитровый пакет персикового сока, две банки «Джин-тоника», связку бананов и большую коробку мороженого со сгущёнкой. А больше там и не было ничего. Путёвого.

Дверь мне открыла Света. Лицо у неё было бледное, глаза казались огромными. Рядом вертелась беленькая кудрявая девочка лет четырёх-пяти. Я не успел поздороваться, как ребёнок звонко спросил:

– Мама, а что это за дядя?

Вот тебе на! А я и не знал, что у неё есть дочь! Думал, может, племянница.

– Это дядя Стасик, – слабым голосом ответила Света.

– Привет! – Я присел на корточки. – А как тебя зовут?

– Катя! – с важным видом ответила кроха.

– А мы сейчас будем есть бананы! – уверенно заявил я, достав из пакета гроздь. Знал бы, что ребёнок – «Киндерсюрприз» купил бы.

Мы дружно потащились на кухню. Я выудил из пакета гостинцы. Катя с одобрительным возгласом сразу же завладела мороженым. Света сидела на табуретке, терпеливо дожидаясь, пока я вымою бананы. Обычно она более деятельная.

– Дай тарелочку! – попросил я.

Она встрепенулась и, шагнув ко мне, достала из шкафчика над мойкой голубую пластмассовую миску и три широких бокала из толстого стекла. Я сам такие люблю: устойчивые и смотрятся хорошо.

Через десять минут Катя, слопав половину зефира и выпив изрядное количество сока, удалилась с бананом в комнату – играть на компьютере в «живое яйцо». Не знаю, что за игрушка – не резался.

Светка до сих пор молчала. И лишь сделав глотка три из банки, произнесла изменившимся голосом:

– Ты видел её?

– Кого? – не понял я.

– Катю!

Света пытливо и, как мне показалось, настороженно посмотрела на меня. Ну, чего уж теперь! Подумаешь, страшная тайна!

– Видел. Милый ребёнок. Сколько ей?

– Вроде, пять.

– Точно не помнишь, да? – попробовал пошутить я.

– Точно не знаю. Она сказала, что ей пять лет.

– Так она тебе что, не родная дочь? – удивился я.

Надо же! Не знал, что в наше время вот так просто усыновляют детей. Светка же молодая ещё, могла бы своего родить.

Я с интересом смотрел на неё. Света встала, походила по кухне. Потом вышла на балкон. Да чего она переживает-то? Из-за Андрея, что ли? Влюбилась уже, планы строит?

Я сразу сник. Как ни странно, меня не смутило неожиданное появление ребёнка. А вот мысль о сопернике моментом выбила из колеи.

Света вернулась и, усаживаясь, подвинула табуретку поближе ко мне.

– Стас, значит, я не сумасшедшая, раз ты тоже видишь Катю?

Я опешил.

– А почему…

И тут неожиданно сообразил. Разрушенный дом… Кирилл, находящийся неизвестно где, но спокойно говорящий со мной по телефону…

– Не хочешь ли ты сказать, что видишь Катю первый раз?

– Вот именно! Когда я шла утром на свидание, у меня ещё не было дочери. А теперь она таинственным образом появилась. Я думала, что мама с Маринкой шутят, что это к соседям родственники с девочкой приехали.

– И что, нет? – заинтересовался я. Да и как я мог не интересоваться, когда такое творится!

– Она у меня в паспорте записана. Как дочь.

Я обалдело смотрел на Светку.

– А ты что, сразу проверять полезла? – только и мог вымолвить.

– Не проверять, – вздохнула Светка, – мне бы и в голову не пришло проверять, я не сомневалась, что мои прикалываются. Просто Маринка попросила карточку на проезд. А я проездной всегда кладу в паспорт – не мнётся, и доставать удобнее, чем из кошелька. Ну вот, я полезла и наткнулась…

– На запись? – зачем-то уточнил я, хотя и так всё было ясно.

– Угу! – жалобно промычала Светка, – какой-то ужас!

Я ничего не понимал. Но ведь ещё классик сказал, что с ума сходят поодиночке, а не скопом!

– Знаешь, а у меня дом рухнул! – сообщил я, чтоб хоть как-то её подбодрить.

– Как?!

Широко распахнутые Светкины глаза раскрылись ещё шире.

– Да вот… Прихожу, а там – бульдозер развалины сгребает. А рабочие говорят: пятиэтажку снесли.

– А! – засмеялась Света. – Я уж испугалась!

– Я тоже. Я же в башне живу, в двенадцатом. Жил, вернее…

– Ой!

Она, поражённая, замолчала.

Некоторое время мы, не говоря ни слова, прихлёбывали Джин-тоник. Тишину нарушал лишь доносящийся из комнаты писк компьютерной игры, да периодические Катины возгласы – возмущённые или довольные. Я понимал, что Света ждёт от меня помощи, поддержки, ответов на вопросы, каких-то действий. Но лишь упрямо рассматривал красноватый рисунок обоев. Блин! Надо же что-то предпринять! Но что?

Я обвёл взглядом крошечную кухоньку, словно пытаясь найти решение. Но ни белый чашеобразный абажур, ни холодильник со множеством прилепленных магнитиков – фруктов, снеговичков, домиков – ни странная четырёхконфорочная плита, ни бархатный фиолетовый бегемотик, сидящий передо мной на столе, помочь мне не желали. Я взял бегемота и чуть встряхнул. Внутри пересыпались шарики силикагеля. Потом вновь посмотрел на плиту. Интересно…

– Свет, а почему у вас плита газовая? – медленно произнёс я.

Сидящая к плите спиной Светка резко обернулась. Потом вскочила, оглядела конфорки, коробок спичек вверху на полочке и висящую на крючке красную кремниевую зажигалку.

– Не знаю… – изумлённо протянула она, встретившись со мной взглядом.

Почти во всём городе плиты электрические. Газ – только в старых кирпичных домах у вокзала. В наших районах его сроду не было.

Что же это такое, а?

Я твёрдо уверен: ничего нелогичного не бывает. Всё объяснимо. У любого явления есть причина и следствие. А если явление нереально? Абсурдно?

– Слушай, – мне в голову пришла мысль – ты не могла бы осмотреть квартиру и выяснить: что не так? Что изменилось? Может кроме плиты ещё какие-то вещи пропали или появились?

– Кроме плиты и ребёнка, – мрачно сказала Светка, – угу, сейчас проверю.

Она отправилась проводить ревизию в трёх комнатах, ванной, туалете и коридоре, а я пошёл взглянуть на Катю. Для своих лет ребёнок довольно ловко справлялся с витиеватой аркадой, вовремя успевая перепрыгивать полувылупившимся цыплёнком через пропасти и стрелять из немаленьких размеров пистолета. Девочка не обращала на меня внимания, и я с интересом разглядывал её серьёзное личико. На Свету Катя почти совсем не похожа. Вот разве что разрез глаз – чуть раскосые – и брови так же хмурит. Интересно, кто наградил её белокурыми волосами?

Странно, что я уже думаю так, будто ребёнок появился естественным путём, а не возник из воздуха.

Вернулась Светка, и мы ушли на балкон курить. Вернее, курила она, я-то бросил два года назад.

– Вроде ничего не откопала. Только Катькины вещи – раньше же их не было. А теперь половина гардероба забита детскими шмотками. И игрушек здоровый ящик, в основном – пистолеты, роботы, конструкторы. Динозавры ещё. Жутики всякие, – засмеялась Светка, выпуская дым.

– Бегемот тоже её, – зачем-то уточнил я.

– Нет. Бегемот, видимо, Маринкин. Катька спрашивала разрешения его взять. Тут как раз ты пришёл, и она про него, слава Богу, забыла.

– Почему «слава Богу»?

– Маринка ужасно злится, когда её вещи таскают.

– Понятненько.

Хотя ничего мне не понятно. Совсем.

– Интересно, у Андрея тоже чудеса творятся? – спросила вдруг Света.

Ха! Андрей. Я про него успел забыть. Он сам то ещё чудо, этот Андрей. Непонятно откуда взялся. Наверное, тем же манером, что и Катя.

– Стасик, а чему ты так удивился? Когда нас на пристани увидел?

Вот вопрос! Рассказать ей? Но тогда придётся признаваться в своей глупости. В том, что общался под чужим именем.

Меня спасла Катя. Она пришла на балкон и заявила, что хочет пойти на карусели.

– Пошли с нами? – Света выжидающе смотрела на меня. В другое время я бы – с удовольствием. Но сейчас я не готов отвечать на её вопросы. Да и на работе давно пора обновить одну прогу…

В общем, я счёл за благо ретироваться. Честно говоря, всё происходящее уже порядком достало, хотелось оказаться в привычной обстановке. Надеюсь, хоть офис никуда не делся, и там не появилось неизвестных типов, таинственных детей и удобств на улице.

Договорившись, что будем звонить друг другу, как только что-нибудь прояснится или наоборот – случится ещё что-то экстраординарное, мы пожелали друг другу удачи. Катя на прощание посмотрела на меня сердито и отвернулась. Ну извини, ребёнок. В следующий раз.

Глава пятая. Вынужденная необходимость

Полупустой автобус подошёл моментально. Я плюхнулся на сиденье «для пассажиров с детьми» и от нечего делать принялся глазеть в окно. А посмотреть было на что.

Город изменился. Мы ехали обычным маршрутом, и места я узнавал. Но возникало ощущение, будто не был здесь несколько лет. Дома сплошь высотные, нижние этажи заполнили витрины бутиков. Это в нашем-то маленьком зелёном городке! Машин – море, проезжая часть расширилась в два раза. Не видно ни леса, ни прудов, ни сквериков.

Наконец мы приехали. При выходе из автобуса бросился в глаза просторный новенький павильон с красной буквой «М» над входом. Вот, значит, как. Что ж, метро – это плюс.

Институт, в котором наша контора арендовала помещение, торчал на старом месте. Не спеша радоваться, я быстрым шагом вошёл в проходную. Машинально предъявил охраннику пропуск. Он без проблем пропустил меня. Лифт тоже ничуть не изменился – ни снаружи, ни внутри. Лишь когда дверцы закрылись, я осторожно взглянул на пропуск. «ООО Аудит-В». Латушкин Станислав Николаевич. Системный администратор». И моя морда без очков. Что ж, всё как прежде.

Настроение значительно улучшилось. Выйдя из лифта, я увидел нашу обшарпанную дверь с неизменной серой с синими буквами табличкой, приблизившись, сунул карточку в прорезь. Замок сработал.

Внутри громоздились всё те же компьютерные столы, в углу высилась пирамида из неразобранных ящиков с новенькой аппаратурой, на стенах – недавно приклеенные пенопропиленовые панели.

Я закрыл дверь и с наслаждением устроился в кресле. Неужели я наконец «дома», и можно расслабиться?

Побездельничав минут пять, врубил радио – крутилась современная попса – и почти с удовольствием принялся за рутинную работу. Вот, что форс-мажор делает с человеком!

Ковыряясь в недрах харда и софта и чувствуя себя совершенно счастливым, я не заметил, как стемнело. Охранник пришёл выдворять меня из помещения. Такие уж дурацкие порядки в нашей фирме! Основную работу админу удобно делать именно вечером, а то и ночью, когда пользователи ушли по домам. А тут – никакой свободы действий. Выметайся – и точка. Хоть будни, хоть праздники – всё равно. Не то, чтобы меня это очень раздражало, но и восторга не испытывал. Сегодня же мысль о том, чтобы выйти в ночь, в неизвестность, повергла в ужас. Я ведь понятия не имею, где мне теперь жить.

Спускаясь по лестнице – не люблю вниз на лифте – я пытался соображать. Если предположить, что новый мир – а приходилось воспринимать окружающее именно так – принёс с собой все закономерности старого, у меня должны быть какие-то документы. Ордер. Свидетельство о собственности. Договор найма. Да фиг знает что. Но все эти бумажки не таскают с собой. Их держат дома, в коробке из-под конфет. В секретере. В ящике стола. На дне сундука, в конце концов. Только не в карманах! А что носят с собой?

Паспорт с записью о прописке.

Я машинально хлопнул себя по единственному карману рубашки. Мой паспорт всегда лежит там, поскольку никаких сумочек-барсеток я в жизни не носил. Потеряю обязательно. А в пакет документы совать не хочется. Мало ли? Порвётся. Потеряются. Вытащат.

Я почти не удивился, когда на обычном месте паспорта не оказалось. Главное, не могу вспомнить: брал я его утром или нет?

Зато правый карман штанов привычно оттягивала тяжёлая связка ключей.

Я вышел из здания и остановился под фонарём, рассматривая ключи. По крайней мере, четыре из шести я видел впервые. В том числе – плоскую домофонную «пуговицу». Знать бы ещё, «где эта улица, где этот дом».

Что делать? Не болтаться же по ночному городу без документов! Так и в «обезьянник» недолго загреметь. Вот и решится проблема ночлега… Хмыкнув, я сунул ключи в карман. Нет уж, не хочется.

Буду звонить Кирюхе. Конечно, непросто объяснить, почему я не помню нашего адреса. Не знал, не знал – и забыл. Ну, бывает. Договорюсь как-нибудь.

Я позвонил.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – без эмоций сообщил голос.

Да твою мать!

Я сел на скамейку у метро. Кстати интересно: куда ведёт ветка?

Несколько раз набрав номер брата – всё тщетно – я хотел было уже войти в павильон, как вдруг вспомнил про визитку Андрея. Белый прямоугольник с золотыми буквами был на месте. Возможно, правильнее – звякнуть кому-нибудь из друзей и напроситься в гости. Но это опять вопросы и объяснения.

Я вертел в руках мобильник, не решаясь на безумный и совершенно не характерный для меня поступок. Звонить этому… Да ещё набиваться! Но не к Свете же возвращаться.

Я набрал длинный номер сотовой связи. Андрей взял трубу сразу же.

– Стас! Как хорошо, что ты позвонил, – послышался его радостный голос. Вот идиот!

– Привет! – буркнул я. И замолчал, не зная, как направить разговор в нужное русло.

– Слушай, Стас, – неуверенно начал Андрей, – мне неловко тебя просить, да и поздновато, наверное, но раз уж ты звонишь…

– Да? – Я сразу навострил уши.

– Я тут себе компьютер обновил, а видеокарта не работает. Ты не заглянешь? Заодно посидели бы, отметили встречу! А то сегодня как-то смазано получилось…

Ну вот, как просто всё.

– Диктуй адрес и как доехать! – вздохнул я.

Он нескончаемо долго изливал благодарности, прежде чем смог внятно объяснить, где искать его жильё.

Ну, держись. Я тебя выведу на чистую воду!

Добираться нужно было на метро. Малюсенький город смог вместить аж три станции, которые теперь продолжали замоскворецкую линию от Речного вокзала. Я сел на Крюковской. Андрей жил на конечной – Андреевской. Каламбур позабавил: рядом с новым городом, где обосновался мой «друг», действительно находится посёлок Андреевка. Вернее, он был в том, старом мире. Значит, остался и в этом.

Выйдя из метро, я принялся разыскивать корпус 1645, когда позвонила Светка.

– Стасик…

– Угу?

– Ты просил сообщать, если… что-нибудь важное.

– Ага!

– Не знаю, насколько это имеет значение…

Да чего она мнётся-то?

– В общем, тот бегемот, ну, сиреневый, помнишь?

– Угу.

– Он не Маринкин, – выдохнула Света.

– А чей?

– Она говорит, что… Что это ты подарил его мне!

Оба-на.

Конечно, я ничего ей не дарил, но…

Я видел такого бегемота. В нашем супермаркете, куда я регулярно хожу, есть, как и во всех крупных магазинах, автомат с игрушками. Бросаешь жетон и с помощью рычага управляешь «хваталкой». Если наловчиться, можно достать какую-нибудь зверюгу. Некоторые «спецы» целыми сумками таскают. Бегемот лежал там в дальнем левом углу. Он чем-то нравился мне, и я не раз представлял, как подарю его Светке. Ну, вот такие у меня странные фантазии. Как-то даже купил жетон, но поймал страшную зелёную собаку. Валяется где-то на полке. В доме, который снесли.

– Ну, что молчишь?

Да язык проглотил, вот что.

– Ну, пусть это будет мой подарок! – засмеялся я наконец. В самом деле, не так уж далеко от истины.

Андрей открыл дверь, улыбаясь до ушей. Увидев две бутылки пива у меня в руках, улыбнулся ещё шире. А я-то думал, что он совсем «правильный» и пить не будет. Взял просто для приличия.

E-mail.

Объект вступил в контакт с донором.

E-mail. Re.

Продолжать наблюдение.

Андрей даже дома был отвратительно отглаженный, причёсанный, только что не набриолиненный. И квартира (даром, что съёмная) сияла, как выставочный экспонат. На зеркале в прихожей – ни пятнышка. Лампочки утоплены между панелями потолка. На полу – ковёр. Это на входе-то! Впрочем, обувь хозяин попросил снять у порога. На стенах – обои бежево-золотистых тонов. Видел я такие на строительном рынке. Даже по оптовой цене – ну очень дорогие. В ванной на плечиках сушились ослепительно белые рубашки. Неудивительно: балкон выходит на шоссе, этаж второй – запылятся. Краем глаза успел заметить навороченную стиральную машину на тысячу семьсот оборотов и мощный водонагреватель. Что ж, разумно. В понедельник отключат горячую воду.

«Друг» пригласил меня в такую же «показательную» комнату с современной, слишком удобной мебелью, а сам исчез на кухне, отказавшись от моей помощи. Я боялся увидеть стол под белой крахмальной скатертью, к счастью она оказалась клетчатой тефлоновой. Почти всю стену занимал книжный шкаф. У окна на тумбе располагался большой музыкальный центр. Нехило он устроился, этот Андрей. В противоположном углу притаился столик с компьютером – предлогом для визита. Над ним под стеклом висел какой-то документ. Я приблизился и прочитал:

«Диплом. Лига Эссенс. Латушкин Андрей Николаевич». Это ещё что за хрень? Какая-нибудь спортивная награда? И ниже: «Корректор первого звена». Что-то совсем непонятное. В нижнем углу, где обычно рисуют печать или эмблему, красовалось изображение паутины. Мне почему-то стало не по себе.

Вернулся хозяин с лобстерами. Так он назвал этих, красных с клешнями. Я заикнулся было о компе, но Андрей замахал руками и потребовал, чтоб я сначала оценил его кулинарный талант. Придётся-таки есть в его доме? Вроде, он мне не враг. Но и не друг, хотя утверждает обратное.

– Ну, за встречу? – хозяин, улыбаясь, поднял бокал с Зеленоградским. Я сделал ответный жест, он отхлебнул, – очень хорошее пиво!

– Да, ничего, – согласился я.

Эх, разговоры – потом. Есть хочется. Я же за целый день кроме бананов и мороженого ничего не жрал.

– Уютно у тебя тут, – заметил я, ковыряясь с клешнями.

– Да? Спасибо, – улыбнулся Андрей, ловко разламывая ракообразного. – Специально искал без мебели, так дешевле. И ремонт сам делал.

Угу. Подвесные потолки, конечно, дешевле. И диван этот, явно не из ДСП. Сколько же он зарабатывает своим менеджментом? Стоп, а с чего я взял, что он – менеджер? Сам придумал?