- -
- 100%
- +
© Дмитрий Гавриленко, 2017
ISBN 978-5-4483-2449-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Семнадцатилетним студентом Суражского педагогического училища послал я свои стихи известному поэту и критику, профессору Литературного института им. М. Горького Льву Озерову. У меня почти не было надежды на отклик столь маститого литератора. И тем не менее ответ пришел. Не только ответ, но и небольшая серая книжка избранной лирики с дарственной надписью под собственной фотографией: «Дмитрию Гавриленко на добрую память от автора». Размашистая округлая подпись сделана обыкновенной шариковой ручкой – у меня же осталось впечатление, что поэт подписался по старинке – гусиным пером. Это было живое ощущение связи с неувядающим миром русской классики. Светлой традиции я старался следовать и в своём творчестве, которое отразило не только личные потрясения, но и общественные, переполошившие всех.
Брянская тетрадь1
ДетствоВечереет. Прохладно за дверцей,А в кабине – тепло и уют,Запах сена приятен для сердца,Струны сердца здесь песню поют.Лес, шатаясь шумней и быстрее,В кузов лапу протянет сухуюИ бросает метелки пыреяТо в одну колею, то в другую.Как живые, деревья… И в пряткиВсе играют в древесной мечте,Наступая друг другу на пяткиВ надвигающейся темноте.А когда мы в деревню приедем,Я, свернувшись в машине как прут,Засыпаю… И снится, что следомСосны наши потери несут.1974
ЗелёноеЯ не знаю его названия:Мелкий лист и зеленый стебель,А над ним сухостой названиваетВ постаревшем, уставшем небе.Но когда черной почвы месивоИ морозцу не одолеть,Зелень свежая смотрит весело,Как цветов букет на столе.1974
Первый снежокЛегкий снежок пролетел над землейМножеством звездочек, дружной семьей.Первый, пушистый, как враг, осторожен,Землю спешил приголубить порошейИ успокоить. За ним прилетелиЮные вьюги, седые метели.1974
Весенний дождьВысокий дождь прошел селомДа за околицей по ямам.И снова солнце расцвело,И одуванчик засветил упрямо.Весенний дождь не плачет, а поёт.Он улыбается сквозь грозыИ отправляется в полетВ тот мир, куда растут березы.1974
Деревья в городеЗдесь не слышно щебета и гвалта.Шорох шин прервется на минуту —Ветви шелестят, к земле пригнуты:Благодарность вечному приюту,Благодарность прочному асфальту.Но и эти ветви как свирели!И природе кажется самой:Из лесу деревья прилетелиИ вот-вот отправятся домой.1975
***Оставила ты свет в душе моей:И трепетный, и негасимый след,Который не исчезнет от дождей,Которому плевать на ярость лет…Оставила ты свет в душе моей.1975
У погибшей дорогиЯ стою у погибшей дороги.На колдобинах желтых и серыхНет машинных следов – только ногиЧеловека и зверя.Шелестят на обочине вязкойТри березы, а рядом – могилки,Спят кресты в рушниковых повязкахДа пустые бутылки.И не верится без колебаний,Как смогли незаметно исчезнутьВсе дома, и антенны, и бани?!Словно канули в бездну…1975
ЧерёмухаЗа околицейБлестит черемуха,С рассветом солнечнымОдна у омута.И пусть в волнах онаВся черной кажется —Соцветья белыеВ узоры вяжутся.В узоры вяжутся,Как будто вышитыНа фоне розовомПод синей крышею.Внизу мальчишкамиПорой изломана —Как церковь светлая,Царит у омута.И беззащитная,И безответная,Для злых и добрых глазРавно заметная.Моя здесь родина,Леса знакомые,И сердце каждый разЦветет черемухой.1975
***Один в лесу. И тишина вокруг.В руке зажата гулкая граната.Подует ветер, светел и упруг, —Осины зашумят листвой крылатой.Он, партизан, стремился в том бою,Сберечь не только собственные тропы,Спасти не только Родину свою —Освободить от варварства Европу.И длится память, время теребя,У подвига бессмертного масштаба.Ведь никого из вражеского штабаОн не оставил жить после себя!1975
***И тихая, а ночь живет.Укрытая тяжелым ветром,Она, мне кажется, вот-вотВоспламенится черным светом.Луны и Сириуса нет,А на снегу сияют тени,Как продолжения корней,Растущих в космосе растений.1976
***Твердой тропке не десять годков,А наверное, десять столетий.Охраняют ее с двух боковЗимы, осени, вёсны и лета.Но тропинка выводит к мосту.Раньше ветхим он был, деревянным,И берег под собой красоту,Разливавшуюся океаном.Нынче речка – один из ручьев,Мост над нею висит из бетона.Здесь услышу не грохот и рев,А подобье железного стонаИ увижу с моста в полный ростВремена, что давно миновали.Много было страданий и слез,Но и тропка, и речка, и мостГармонично сосуществовали.1976
***Терпко пахнет зеленый укропВ конце огорода,Нарублю я поленницу дров,Поправлю ворота.Вот корова пришла с молоком —Символ, всюду понятный.Этот мир называют мирком.А он – необъятный.1976
***Вся жизнь в труде, и труд ей даже снится,Как бригадир, стучавшийся в окно.Приподнята в избушке половицаНад ямой, где картофеля полно.Знакомы только местные названьяЛесов и трав, речушек и канав,А родила и вырастила Ваню,И он теперь – всемирный космонавт.1977
За сошкойЛожку к черту – за сошкуЯ возьмусь за свою,Посажу я картошкуИ ее воспою.Не для денег работа,Не для славы стихи.Тяжко – каплями пота —Искупаю грехиТех, кто в город уехал,Кто деревню губил,Кто находит утехуВ переводе чернил.В этом есть постоянство,С ним придет мастерство.Я от плоти крестьянства,Я – от сердца его.1977
***Исчезла тьма, но не осталасьДуша ни черною, ни белою.Шел листопад – ему казалосьСобаки по асфальту бегают.Год в лагере, а жизнь – в расцвете,Искусство свастикой представлено.И кто за это все в ответе?Тень Гитлера? Иль может – Сталина?1977
СоздательНе по прихоти случайнойАвтор был не лыком шит.Видел явно, как и тайно,В ком душа войны лежит.Тёркин, Тёркин, чей порядокОбеспечил маету —Разорвавшихся снарядов,Беспощадных, слепоту?Ведь создатель твой толковыйИ настойчив, и силён.Для военных – подполковник,Для народа – маршал он.1978
***И лапы у ёлок упруги,И крик бесполезен, и ругань.Сбивается конь от натугиНе криком, а лешим напуган.Тут сумрачно все, и усильяКопыт и колес незаметны.Взметнулся из лужи на крыльях,Закат угрожающе-медный.Но в березняке грязь подсохла,Валежник трещит, а телега…Обмотаны оси осокой,Да это уже не помеха.1978
ПорошаУзнал ее глаза. Вернулся в детство сказкою,Схватил за луч знакомый. Вот она со мной.Всем холодом, и теплотой, и ласкою,Всем космосом и щедростью земной.То звездочкой, то искрой, то соринкою,То спаренной пушистою звездой…Пороша нежная, как ноша материнская,Пороша мягкая, как матери ладонь.1978
Бабье летоБабье лето плыветПаутиною в долы.Вот веселый народ —Ребятишки из школы.Выпускник за рулем,Он шофер экстра-класса.«Эй, садись, подвеземДо десятого класса!» —Крикнет он малышу,Пятикласснику Феде.Тот залезет под шум,На машине поедет.И ни капли вражды,Ни обид, ни печалей.У большой бороздыДружно слезут вначале,По два станут на ряд,Солнцу выставив спины,Поля пестрый нарядУбирая в корзины.И пройдут до конца —До опушки осенней,До златого крыльцаВ золоченые сени.«Можно и отдохнуть», —Только скажет учитель —Свой у каждого путь,Диким хмелем увитый.Федя ягоды рвет,Собирает орехи.Бабье лето плыветИ в лесу – без помехи.1978
Лес зимоюМаленький, сверкающий,Добрый, как уют,Зайчикам напуганнымОн дает приют.А вблизи присмотришься —Кажется: застылНа границе с небомБелый богатырь.1978
ПервопутокПо первой порошеНа лыжах скользятЦепочки упрямых,Румяных ребят.Задорных мальчишекСовсем не страшит,Что снег мокроватыйДля лыж как магнит.Толпой посмотрелиВ усталом боруРябинку с плодамиНа знобком ветру.Вот гриб разгляделиУ ветхого пня…Как чёрная лента —За ними лыжня.1979
***Автобус тащится едваИз города без торжества:Он переполнен до отказа.Здесь неуютно головам,Ногам, и мыслям, и словам —Все просит о просторе разом.Там трактора и птичьи трели,Искрится пашня, как стекло.И шум, и тихо, и светло,И собрались на пир апрели.1979
***Не убьете меня. Не найдете.Я живу в темных водах Лох-Несс.Снятся волны до самых небес,Ну а в небе – русалка в полете.Обожженные солнцем народы!Как спокойней, светлей и вольнейВ ненадежной стихии моейВне надежных законов природы!1979
***
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Сергей Есенин
«Ходить здесь надо осторожно.Вот в легкой зелени пыреяСверкает будто бы дорожка —Канава топкая, чернея,Где трактор землю грыз, а нынеСтена отвесная нависла.Здесь летом душно, как в пустыне,И воздух тут от пыли кислый,» —Рассказываю терпеливоУченикам про жизнь болота,А солнце сверху – с рыжей гривой:От пыли стерлась позолота.Раскрылась пасть – корми машину.Мелькает торф, как будто птица.Я в передышку фото выну —Миг, что ушел и ночью снится.И в нем, беспечный и бездумный,Устойчиво, как скифский камень,Стоит мальчишка, чуть угрюмый,С привычными к труду руками.Ходить не будет осторожно:Он знает, где среди пыреяСверкает будто бы дорожка —Канава топкая, чернея.Он видел, как слегка у краяУж воду колыхнул в карьере.Он рос, трудясь, а не играя,Открыт добру, любви и вере.Когда менялся запах летаНа предосенний, предморозный,Для девочки чернявой СветыВ болото лазил за рогозом.Но вот крутнулась пыль по следу,И торф – на новую машину.Работают устало дети,Я с ними гну на солнце спину.И кажется, что на коне…Так нет, здесь кони не проскачут.Живет и будет жить во мнеМальчишка, верящий в удачу.1979ВозвращениеБыли клятвы, но не было крови.Помню, в тенях широких стволовПервый раз целовал твои брови,Растерявшись от счастья, без слов.И теперь вот последние метры,Вот и свет сквозь вечернюю мглу.Здесь по-прежнему теплые ветрыТе же песни поют на углу.Длинной кроны дырявые тени,И в тени, под заборной доской,Слабый голос – красавицы Жени,Сильный голос – мужской.Стал я тихо в глуши поворота.Да, бесспорно, целует онаДа и, кажется, глупое что-тоШепчет в ухо, совсем как жена.На пороге двусмысленной славы,Как за пазухой Бога, лежит,А над ними, как страж многоглавый,Вяз раскинул взволнованно щит.Сквозь обиду, и злобу, и мукуМщенье в сердце просилось, маня.Положил я тяжелую рукуНа холодную пряжку ремня.Но меня одолела измена,Сокрушила коварством она,Неожиданная непременноИ, как волчья натура, темна.Неувядшую ветку сирениПронесу до вокзала в руке.Ты – прощай, их защитник смиренный,В неуютном пустом городке.1979
***Я спросил – да сам же и ответил.Жил слепым, а ныне – как провидец.Понял все, что раньше не заметил,От чего смутился бы Овидий.Подменили у тебя ресницы,Вцеловали новый запах в шею…Мир такой открылся – не приснитсяНичего безжалостней, страшнее.1980
***А в сумерках молодой мотылёкБросался на свет, по стеклу скользя.Я от тебя безнадёжно далёк,Ни прозреть, ни увидеть нельзя.И помнится, в давние временаБез многозначительных фразЯ по стеклу твоих глазПонял – нас разделяет стена.1980
***Я в светлой роще шел с тобой,Шли вперемешку с листопадом,И лес казался черным адом,Веселым солнцем залитой.Опять гуляю в роще той,Нахмуренной, с печальным взглядом,С созревшим на растеньях ядом,Но в сердце праздник золотой.Не потому, что без тебяСогреет холод ночи лютойС промокшей неживой листвой…Под взоры темные опятЯ понял в тихом неуюте,Что без тебя я – сам не свой.1980
Здесь много простору…Здесь много простору, и тихо,И вовремя кончился снег.Метель осторожной портнихойПоправила шубку сосне.С утра без тепла – мы усталиИ самую малость грустны.На небо похожими сталиОпушки, поляны, кусты.1980
НепокорнаяАх ты, черноволосая,Светлоглазая!Солнышко мое росное,Ноченька ясная…И непокорная,Да крылья – новые.Вокруг все леса сосновые,Ты – как березка черная.1980
НекстатиОпять некстати выпал снег.В морозном воздухе апреляЗамолк беспечно детский смех,Молчат капели-менестрели.И только мы с тобой вдвоем,Мой вечный друг, теперь в ударе.Под ослепительным окномПо очереди – на гитаре.Но я играю про веснуИ радость бытия и встречи,Ты – про неверную жену,И у тебя рыдают плечи.Ведь сила в музыке трубит,Грудь разрывая, как осколок.И дом ваш надвое разбит,И на куски твой дом расколот.1980
Я спрятался в дожде…Я спрятался в дожде, я в камышах,Я очутился там, где мокрый ветер.Со мной слух, зренье, тело и душа.И представленье о померкшем свете.Неясно вижу голос далека,Прекрасно слышу стебля колыханьеИ знаю: для меня струит рекаСеребряное чистое дыханье.В душе моей шумит широкий дождь,В дожде шумит душа, дыша над ухом.Замерзну я – всех сотрясает дрожь,Хотя вокруг нехолодно и сухо.1981
Ослеплённый тобоюНет гармонии – есть красота.Ты живое тому подтвержденье.Воду пить и с лица, и с листа,Если лес – это месторожденье.Дама в белом, а ты – в голубом,Улыбаешься критской мадонной.Слышен шепот: «Совет да любовь!» —Из какой-то эпохи бездоннойНа исчезнувшем праязыке.Я стою, ослепленный тобою,Возле древности и вдалеке,Без доспехов и рядом с толпою,Созерцающей сфинкса впотьмах.Силу львиную в теле любимой,Силу страсти и чувства размах,Страсти южной и неистребимой.Где гармония? В чем красота?Для кого сотворили кумираНа печати не шире перста,Удлинившегося на полмира?Перси, плечи – и все на векаУцененное пыльной планетой.Если место рожденья – река,Легче легкого быть неодетой.Прошептать неживые слова,Оживить их своей ворожбою,Не догадываясь сперва,Что воспрянут они над собою.1981
***И луна, словно фара, светит,Затмевая подфарник-звезду,И морозный январский ветерЯблонь пальчики трет в саду.Мне с тобой эта ночь – как в мае,Только в нем – ни в каком другом.По-весеннему принимаемЖуткий мир, ледяной кругом.1981
***Я – исконный упрямый прохожий,Беззащитен, одухотворен.Все дороги на свете мои,И леса исхожу, и тропинки.Ведь оседлая жизнь – для звезды,Да и то я узнал, наблюдая, —Звезды, падая, ярче горят.И в груди – неуемное счастье!Отпылают цветы на полянах —Наливаются золотом листья,И тогда уж непросто березкуОтыскать в этом тихом костре.Ну и главное я понимаю:Путь ведет человека не в небо,Но всегда – к человеку другому.1981
***А хорошо звездой далекой быть,Как островком, и в океане плыть.Не в луже на машине-развалюхе,Не в утлой душегубке по реке —Стать полноправной частью мирозданья,На зависть людям с неба засиять.Но существуют здесь и неподвластныЗемному, пусть и дерзкому, уму:Большое солнце, прячущее звезды,Песчинки-звезды, прячущие тьму.Не так ли мелочь жизни – суета?Она, невзгод скрывая темноту,Одновременно заслоняет небо.И только ночью может вдруг приснитьсяПорнозвезда (ее другим не видно).Звезда, хотя ее в пространстве нет.1981
***Береза черная растет,Ко мне протягивая веткуИ листья грустные на ней.Ты для меня – святая ночь,Я кланяюсь всему святому,Я вслушался в ее слова:«Ты негр своей семье и другу,Я – негритянка для сестер,И потому на тень похожаИ закрываю травам небо».Деревья говорить не могут!Береза черными устамиНе верещала, а вещалаПростое устное вранье.И чувствую: на головеФуражку поднимают волосы,Как будто я на тень похожийИ закрываю людям солнце.1981
Перед законами жизниВ прошлом годуТы казалась мнеЕлкой в лесу,А теперь —Елкою в комнате.Это такая ужасная разница,Такой ужас,Что даже игрушечный Дед МорозСкорчил гримасу,ОсознаваяМою беспомощностьПеред законами жизниИ хаосом в них.1982
СущностиИду пешком,А ездилНа телеге и в автобусе,Троллейбусе и метро.ЛеталНа качелях и в самолете,Что столетье назадВ совокупностиБыло бы невозможно.В этом я вижуСущностиЧеловека и века —Практичного и эклектичного,Шумного и умного.1982
Под вязомМы с тобою ничуть не стареем.Осень, осень, приди поскорее,Осени эпохальным крылом.Этот вяз молодой под окошкомМне приходится близким немножко:Мы с рождения рядом живём.Ну и корни мои глубоки!Здесь мы с вязом совсем как дружкиСредь извечных полей золотых.Пусть лепечет дряхлеющий клён —Не под ним, а под вязом рождёнМой занозистый, истинный стих.1982
На призывной комиссииСказала просто, Словно «суп остыл»:– Спусти трусы.Пощупала яички.Ты, как в бане душной, распотелсяИ засомневался, что когда-тоХодили наши предкиНагишом.1983
***А много ль значит дерево одно?Обнесено оградой,Да не защищено.Сейчас его спилили,И детство,Что прошло под этим клёном,Широким в роскоши,Роскошным в широте,Раскинуло доверчиво ладошки,Цепляясь за чугунную ограду.1983
***Расцвели засохшие садыНе от солнца, не от Первомая.Почему – я сам не понимаю —Расцвели засохшие сады.Может быть, весенняя водаКорни и сердца их воскресила.Всем на свете, как святая сила,Может быть весенняя вода!1983
***Родничок – не волшебник, а чудо.Он растет неизвестно откудаВ ослепительных залежах мела,Над которыми круча присела.Здесь тропинка – с пути не собьешься,Сердцу – холодно, если напьешься.Я стою, очарован избушкой,Что побелена вечной старушкой.1984
***В небесах – опустевшая синь,Полетела листва на опушки.Знаю я, что от горьких осинГорьковаты подружки-волнушки.Но светло и просторно в лесу,Будто солнце весну воскресило.Здесь не волка спугнешь, не лису,А раздетую осень России.1984
***Я все позабытое слышу.Созрели тяжелые сливыИ падают гулко на крышуК ногам лопухов и крапивы.Избушка похожа на терем,Высокие окна светлы.Добавились к прежним потерямКогда-то жилые углы.Я слышу: умывшись росой,Бегу на рыбалку босой…Внести бы охапку пырея —Постели не нужно иной,Прилечь да забыться скорееЗа чистой и прочной стеной.1984
***Ветер воет, играя ветвями,В лапах сосен теряясь, метет,Надувая сугробы и ямы,Нам суля от ворот поворот.Вот промерзшая пушка-опушкаБьет картечью и в очи, и в рот,Лошадь тащится все же вперед —Значит, близко лесная избушка.Скоро будем, любимая, в нейГубы греть у дымящейся кружки,Становясь и теплей, и сильней.1984
БессмертникЛошади и коровыОбходят в песках бессмертник,Мягкий и золотистый —С запахом крови.Стебель почти без листьев,Так для кого же зонтик?Песок сухой, а в небе —Ни тучки на горизонте.Слышал я: немцы когда-тоСкупали за соль соцветья.В России своим солдатамПытались найти бессмертье.А лошади и коровыОбходят в песках растенье,Которому нет соседей…Лишь сверху – печальные тени.1985
SilentiumУехали гости, а вотИ первый снежок – на деревья.В деревне Прасковья живетДа с ней по соседству – Лукерья.К Прасковье приходит она,Как только подоит корову.И проговорят до темна:От слова – к безмолвному слову.1985
***Ландыш – это душа нараспашку,Свежесть и нежность,Всей грудью дышу.Ландыш – это душе передышка,Перекур одинокий в лесу…1985
***Здесь молилась когда-то церквушка.Купола, колокольня…Провалилось,Всё в землю ушло.Только плещутся волныДа листья кувшинок —Зеркала на плаву,Отразившие темное небо.Глубина…Хороший ныряльщикВынырнуть можетТам, где либерти-женщинаС факелом грозно стоит.Провалилось сквозь землю,А вера осталась —Та, что в море не тонет,В огне не горит.1986
***Какая скудная зима!И бездорожье – как болото.Ругая Господа и мать,Шофер торчит у поворота,Машину сторожит свою.И даже будь ему друзья,Мы все равно помочь не сможем.Леском объедем колею,По гололедице скользя,Шепча тайком: «Спаси нас, Боже».1986
Ночная рыбалкабыльИван Иванович ПеровИ Пётр Петрович ВодолазовВ один из майских вечеров(Им бредень дал старик Алмазов),Шутя беспечно и легко,Гонимые попутным ветром,Сошлись в лесу, недалекоОт берега речушки Светлой.Сей ручеёк прослыл рекойС разлива бурного в апреле.«У старой вербы глубоко», —Перов промолвил еле-еле.Он первый раз ходил в ночи,Стучал зубами от испугаИ непривычки. «Помолчи!» —Одернул Пётр Петрович друга.Как за бухгалтерским столом,Где он полжизни проработал,Петрович, сразу за селомНаметив путь, шел как по нотам.Остановились у реки.Излуки здесь как переулки,А под водой лежат пески,Что золото на дне шкатулки.Теченье шустрое, как вихрь,Но общий колорит так беден…Иван Иванович притих,И стал разматываться бредень.Река темна и холоднаС улыбкой смутной, неживою.Тащили первый раз со днаМотню с корягой и травою.Попалась пара пескарейДа красноперок легких стая.Повторно всё пошло скорей,Само собой произрастая.Одежда мокрая былаВ реке приятна и теплее,И два капроновых крылаРаскрылись шире и смелее.И вот из тёмной глубины,Волнуясь, шепчет Водолазов:«Иванович, поправь штаны —Против течения вылазим».Натужено упёрлась сеть,Отчаянно согнулись спины.Вода упрямая, как смерть,Их не пускала из стремнины,Песок сыпучий ускользал…Лишь на мели пошли быстрееИ с нетерпением в глазахСложили створки, словно стрелы.Мотня ползла песком бесшумным,Храня и тину, и улов.Всё споро делали, бездумно,Не отгоняя комаров.Пропеть бы радость петуху —Другие будут на подхвате.«О, тут не только на уху,Коль продадим – на водку хватит!» —Возрадовался так Перов,Добавив в развесёлом слоге:«Пропал мой тапок и шнурок,Ванваныч нынче разноногий».Бросал в мешок лещей, плотву,И окуней, и щук зубастых.Во сне, не только наяву,Такое видится нечасто.И вдруг ему на спину чёртМетнулся, прыткий, из-за вербы!И мрак не мрак, и спорт не спорт:Враг наскочил коварно первым.Но Водолазов не дрожал,Смотрел внимательно и слушал,Увидел вовсе не рога,А растопыренные уши.Шест будто прыгнул к голове,С размаху – меж ушей, и снова…Лиса сдыхала на травеУ ног трясущихся Перова,А Водолазов, как чужой,Рассматривал при лунном свете:«Лису худющую, дружок,Ты принял, верно, за медведя.Да что ты так к мешку приник?Вставай! Пушистая лисицаЖене на новый воротникБез промедленья пригодится».Луна искрилась, как янтарь.Петрович сам решил устало,Что удочки пора смотать,Да и улов у них немалый,Да и Перов сказал всерьёз,Что больше в воду не полезет,Что бредень он на ловлю нёс,Но дома бредень бесполезен.А впрочем, всё вполне сошло.И выпили втроём удалоЗа небывалый тот уловДа случай – тоже небывалый.И, три стакана опростав,От ванивановских рассказовСочувственно похохоталПрославленный рыбарь Алмазов.1986
Пузыри плывутПо асфальту вдруг зашлепал дождь —Ноги туч, могучих и сырых.Как хозяин, осмотрел дворы,Дал ручьям команду, словно вождь.Заглянул он даже и туда,Где живет озлобленно собака,Хоть и сообщившая о том.Но торчит у вспухшего прудаПеред земляникой в полном бакеЖенщина под проливным дождем.Дом ее от города далек,А вокруг – стена или забор,Пузыри плывут с каких уж пор,И дрожит в большой руке кулек.1987
ЖенщинеСветлый праздник зачат от морозаСредь холодных, неласковых дней.Будьте стойкою Вы, как береза,И прекрасней ее, и нежней!1987
Ночь***Морозная и грозная странаОдна на всех раскинулась над нами,Она и беспредельна, и сильна,Окутана сиянием и снами.Непостижима эта сторона,Взволнована высокими волнами.Она необъяснимо мне верна,Но в долгой верности всегда вольна ли?Я к ней привязан сердца глубиной!Я не хочу, я так боюсь рассвета,Когда в окошко смотрит ночи свет.Я верю в темноте, что ты со мной,Что я дождался от тебя привета,И это нежный сказочно привет.***Морозная и грозная странаРассыпалась и вновь соединилась,Как будто вся из мелких звезд она,Одну мне сверху бросила, как милость.Не зря она, как Божий лик, ясна,Дочь скромной, вышней, целостной природы.Я вверх смотрю и вижу: тишинаНеслышно принимает чьи-то роды.Подарок неба ярок и богат,Я за тебя всю ночь благодарю,Всю бездну с разноцветными огнями.А твой зрачок искрится, как агат,А ночь твоя подобна январю —Одна на всех раскинулась над нами.***Она и беспредельна, и сильна,Светла в своей надземной цитадели,Мучительно прекрасна и длинна —Вся такова, какой ее одели.И вся очарования полна,Сотворена природой для постели,Для нежности, для отдыха и сна,Чтобы ее любили и хотели.Темна она, и сумрачный покровПрелестней долгожданной наготы,Взлелеянной небесными сынами.Вселенная – любимый теплый кров.И ночь давно с ее детьми на «ты»,Окутана сиянием и снами.1987
***Прощай, восемьдесят восьмой!Приехал к родным домой,Пришел по одной из троп.Избушка бела, как сугроб,А в ней на столе – черный гроб,На лавке – такой же гроб.Землю и здесь трясло?Не армянское ведь село.Мирный атом тут воевал,Стариков убил наповал.До смерти не отрыдать.Прощайте, отец и мать!1988
Чернобыльский венок
Имя сей звезде полынь; и третья часть вод