- -
- 100%
- +
© Виктор Гаврилович Кротов, 2017
ISBN 978-5-4483-3080-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
На обложке картина Валерия Каптерева «Букет сирени».
От автора
Мы живём среди Тайны. Не космос, не вселенная, а именно Тайна, окружающая и пронизывающая нас, бесконечна и необъятна. Космиче-ское устройство мира является лишь одним витком её непостижимого лабиринта. Наверное, не самым главным витком. И куда важнее та глубина Тайны, к которой нам даёт прикоснуться вера.
Ещё Тайна своими таинственными способами соединяет нас друг с другом и с остальным миром. Хотя от нас тоже требуется немалое искусство, чтобы ощутить соединённость. Искусству соединения, Тайне, вере и другим тонким явлениям нашей жизни посвящена эта книга. И свободное трёхстишие, по-моему, тоже служит этому искусству, потому что способно улавливать самые тонкие жизненные связи.
Расположенность трёхстишия к передаче тех переживаний, которые относятся к нашей таинственной соединённости, подтверждается историей жанра. И творчеством великих японских мастеров хокку, и удивительной распро-странённостью его по всему миру (тоже соединительное дело), и главными для классического хокку мотивами (связь неба, земли и человека). Вот почему книга начинается с цикла, по-свящённого жанру трёхстишия.
В целом трёхстишия, представленные здесь, написаны в тот же период, что и большинство книг «Собрания свободных трёхстиший»: с 1972 по 1992 год. Но сейчас, глядя на эти книги, я всё лучше понимаю, в каких разных слоях жизни мы живём одновременно в каждый год, в каждый день, в каждый час. И при этом все эти слои слиты воедино. Такова одна из особенностей Тайны.
Трёхстишие – это стиль
О том, какие возможности я вижу в этом жанре, можно было бы говорить снова и снова. Но у меня нет никакого желания (а может быть, и самой способности) выступать в роли литературоведа. Поэтому мне так дорог этот небольшой цикл, в котором трёхстишие присматривается само к себе. Присматривается странно – не делая выводов, многого не замечая, уделяя внимание каким-то совершенно побочным обстоятельствам. Что ж, это его стиль постижения…
Добавлю только, что все стихи здесь написаны в течение двух дней: 18—19 августа 1989 года.
Трёхстишие? Это стиль
приоткрывания сердца
и прислушивания к отзвукам.
Одухотворённая дыханием речь.
Слово на выдохе и на вдохе.
Вдох… взгляд… и выдох…
Одностишие задумчиво, как мысль йога.
Двойные строки озабочены друг другом.
Пятистишие – маленькая поэма.
Не верится в скАзанное.
Растеребить бы сердце,
приоткрыть несказАнное.
Соколиная охота
Освобождённый взгляд
парит – и падает на добычу
в мгновение ока.
Неслышный клич посылаю вперёд
и ловлю отклик —
или отклик ловит меня.
Красный лист винограда дрожит на ветру.
Шепчет: посмотри на меня, посмотри.
И я смотрю.
Три ступени к сути.
Слышишь? – три шага.
Три намёка, три догадки.
Слово любимой – навстречу моему.
И наша тишина, в которой
наперебой говорят глаза и губы.
Нежданный дождь,
и жара утонула – а мы
вздохнули небесной свежестью.
Нет цветка без запаха,
человека без тайны,
слова без музыки.
Цепкий взгляд, чуткий слух и тонкое обоняние —
лишь русла, по которым наречия мира
стекаются к сердцу.
Пусть звучат сказания и легенды.
Пусть формулы позванивают откровениями.
Поговорю-ка с травинкой у порога.
Удивительнейшие вещи
Удивление – это наше «здравствуй» Тайне. Если мы не умеем ей удивляться, значит в нас перегорело что-то главное, детское, радостное. Мне кажется, «Будьте как дети» означает, в частности, умение радостно удивляться. Маленькое, как ребёнок, трёхстишие помогает нам в этом. Или мы ему помогаем – своим вниманием к удивительному – встать на ноги?.. Но дело ведь не в нём самом, а в том, о чём оно нам будет рассказывать с тех пор, как слова соединились в нём нужным образом.
Стихи 1973—1992 годов.
Наше дело – пытаться.
Удачи —
это Божье благословение стараний.
Катарсис
Клочьями слезает прежняя шкура,
и сияющее существо
бежит от тех, кто привык к нему прежнему.1
Неужели этот невзрачненький —
тот, чьей палочке вчера на манеже
повиновалось обычное и необычное?
Юность – газированный возраст.
Каждый глоток щекочет горло
и опьяняет невесть чем.
Глубокое мерцание золотистого дна.
А когда-то здесь был тёплый островок
и прутиком на песке – вопросительные знаки…
В мире есть удивительнейшие вещи.
На каждом шагу – каким чудом
земля подхватывает ступающую ногу?..
Время
Не бескрайние просторы – заросший сад.
Но столько цветущих уголков,
и запутанные тропинки – бесконечны.
Живопись – Великая Неподвижность.
Соты, наполненные
роем взглядов и движений.
Ветер, ветер, ветер!..
Движение слоев воздуха,
сдвигающее слои души.
Как мальчишка, играющий с весенним солнцем,
собираю лучики улыбчивой мудрости
в огненную точку – и?..
Выйдя из немоты, всё меньше различаю —
где молитва, где жизнь,
где жизнь, где ответ на молитву.
Сообразительность сына
радостнее собственных умозаключений,
проникновеннее премудростей мира.
Первый снег за окном.
Подарок с неба
к началу тридцать третьего года.
Пригрелся на весеннем пригорке.
Замер, пропитанный теплом и светом.
Теплом и светом сверху.
Не успеваешь привыкнуть
к переливчатому мгновению,
как оно взмахивает новыми крыльями.
Что мы слушаем,
когда слушаем музыку?
Кто ответит и как расслышать ответ?
Шелест-перешелест…
Ни одной травинке не позволено
открыть нам земную тайну.
Свет чуда – луч сверху,
необходимость невозможного…
Рядом с чудом зыбок любой закон.
Так и не написал в журнал «Природа»
На сухой плети пыльного плюща
расцвели невероятные соцветия,
отцвели – и тут же зацвели снова.
Дерево-праздник
Грушевая башня весенней роскоши,
…иллионы белых цветов,
освещённых то луной, то солнцем.
Из-под снежной пороши дневных секунд
вдруг прорастает изумленное «вдруг»,
и слова стремятся друг другу навстречу.
Удивительнее всего на свете —
понимание.
Понимаешь?
Иду между капель и между секунд,
не намокая и не старея,
пока губы шепчут молитву.
Кто мы здесь?..
Того, кто хотел бы здесь найти ответ на этот вопрос, ждёт разочарование. Несмотря на всё разнообразие ответов, здесь нет ОТВЕТА. С 1973 года по 1990 год мне так и не удалось его найти, в чём и признаюсь. Скорее всего, универсального ответа и быть не может. Но своими ответами мы каким-то существенным образом взаимодействуем с вопросом, приучаем себя к нему и, наверное, его к себе. Нам легче осуществлять тот замысел, тот смысл, который заложен в нашу судьбу, если мы не забываем время от времени задаваться этим вопросом.
1
Есть среди нас великаны и карлики.
Нет никого ростом с атом или с галактику
в благословенных границах человеческого естества.
Смысл жизни —
жизнь,
как смысл цветка – цветок.
Так и не научился обращаться к отцу,
бойко выговаривать невнятное.
Его нет, а я всё учусь быть сыном.
Слеп, словно филин днём, как ночью сокол.
Но слава Богу – зряч и зорок,
как сокол днём, как филин ночью.
Судьба моя – до чего рачительная хозяйка!
То и дело подсыпет в жизнь навозу,
будто без него мне и не вырасти.
Тикающий ткацкий станочек.
Челноком сную между минутами:
приодеть уходящее.
* * *
Кто умеет пускать колечки из дыма,
а кто учится выводить летучие письмена,
но это уже из другого материала.
Скован вниманием,
молча запоминаю
напевные говорки жизни.
В каждом из детей узнавать лебедя,
каким бы ни было сегодняшнее оперение
и тыкающие в утёнка пальцы.2
Призвание и признание.
А если не «и», а «или»?
Выбирай… Выбирай!
Нам осталось радоваться тому,
что умеем радоваться.
Только этому. Чему ещё?
Столько надо успеть сделать,
что нет времени подумать о том,
что же делать.
Кончились последние силы.
Больше не могу
не верить, что всё будет как надо.
Вдруг – неуёмная нежность к миру,
как сорванец, на которого нет управы.
Стыдно и весело.
Как хорошо, что успел полюбить осень,
успел полюбить дожди и листопад.
Успел полюбить…
2
Кто скажет – можно ли вырастить жемчужину,
не став при этом устрицей,
приросшей к раковине?..
Чем мы только её не пичкаем!
…А Память отворачивается и запоминает
белое пятнышко на тёмном камне.
Занялась музыка,
и каждый поплыл внутрь,
кроме тех, кто не смог сняться с мели.
Прошедшие дни возвращаются ночью.
Сны всплывают среди бела дня.
Память – будит или усыпляет?..
Спешу, озабоченный тысячью дел,
а внутренний будущий старичок
блаженно жмурится под осенним солнышком.
Как бы жить, не убегая.
Не убегая в себя и от себя.
Не убегая к другим и от других.
Слова «я честен»
не так уж честны,
если сказаны человеком.
Годы снов сменял бы на месяц жизни.
Годы жизни сменял бы на месяц бессмертия.
Но бессмертие неразменно.
Чудачество – опора человека,
крошечная свобода, занозившая характер
и пустившая извилистые побеги.
Кожей и костью покрыт Третий Глаз,
мясом мозга зарос он.
О, неподъёмное виево веко!3
Трудно скрывать откровение,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Катарсис – «очищение» по-гречески. Преображение души в результате сопереживания или потрясения.
2
«Гадкий утёнок» – надеюсь, что эта сказка Андерсена всем известна. Без неё понять это было бы стихотворение трудно.
3
«Третий глаз» – по восточным представлениям, особый центр в человеческом организме, связанный с экстрасенсорными способностями. А Вий, разумеется, – гоголевский персонаж.