Парень не промах

«Конченые, – подумал Вася. – Никому вы на свободе не нужны. Поедете на кичман, раз стремитесь».

Он решил сегодня помочь стремящимся в их стремлении.

Трамвай доехал до Финляндского вокзала и с площади Ленина повернул на мост.

Когда вагон поднялся на разводной пролёт, пацаны прилипли к окнам. Вася и сам залюбовался. Огромная Нева по краям отблескивала золотыми лоскутами ряби от фонарей, а в центре несла черноту, словно там был не фарватер, а бездна.

Трамвай спустился на проспект Володарского. Весело дребезжа, будто приветствуя всей конструкцией, проехал мимо новенького монументального здания ОГПУ, получившего в народе название Большой Дом.

Окна Дома уютно светились. Там работали занятые важным делом люди, и так хотелось убежать к ним из вагона с юными уголовниками, катящими обделывать мутные делишки, что Вася вздохнул. Шпана поняла выражение чувств по-своему. На рожах возникли похабные улыбочки. И Вася открыто улыбнулся им в ответ, отчего ухмылочки потухли.

По другую сторону проспекта, на улице Шпалерной располагался дом предварительного заключения, где сидел сам Ленин. Словом, место было насиженное.

На улице ШпалернойСтоит волшебный дом.Войдёшь туда ребёнком,А выйдешь стариком,

– оглядывая спутников, промычал Вася.

Песенка была встречена малолетними идиотами с большим одобрением. Всем хотелось туда.

К тому же Вася спел её слегка назидательным тоном, непроизвольно подражая Колодею.

Назидательность эта шпане понравилась. Она придавала старшему авторитетности.

Как будто она была позаимствована у Колодея. Начальник Первой бригады уголовного розыска одним своим присутствием производил впечатление на уркаганов. Но Вася поймал себя на том, что сейчас из него проглядывает опер, и прикрылся личиной простачка.

Песенка не осталась не услышанной и другими.

Вася поймал скользнувший по нему взгляд пассажира от передних дверей и с удивлением узнал Эриха. Вася не видел его на кольце и не заметил, когда Берг оказался в трамвае. Опер ехал с ними всё это время, но заметить себя не давал. Эрих был хорош в наружке. Вася впервые сегодня стал объектом наблюдения, да и то обнаружил Берга только потому, что был предупреждён и знал, кто станет его вести.

Узнать то же самое гопникам было решительно невозможно.

На углу улицы Некрасова сошли, трамвай там заворачивал и ехал на Пески, где водилась своя шпана.

Пошли в центр. Не на проспект 25-го Октября (там было полно милиции), а в окружающие его переулки и дворы. Вечером пятого дня шестидневки, получив аванс, рабочие и служащие гуляли, зная, что в выходной можно отоспаться. Похмелиться, кому позволит семья, и в день первый заступить на трудовую вахту. А пока у пьяных водились деньги, можно было помочь им облегчить карманы.

Раньше Вася знал, как грабят, только по описанию потерпевших. Или по показаниям свидетелей. Преступников он и сам задерживал, в том числе ночью. Но теперь он сам грабил.

Он стал соучастником.

Грабить с уголовниками оказалось совершенно иным делом, чем проводить задержание, чувствуя себя представителем власти.

Сейчас не было такой наглости. Вася не чувствовал за собой поддержки государства. И хотя думал, что действует от его имени, шуровал он сейчас руками, не уполномоченными к обыску и изъятию вещей.

И знал, что подельники подлежат наказанию, хотя их действия ничем не отличались от поведения сотрудников уголовного розыска.

Оказавшись в шкуре грабителя, Вася Панов ощутил себя вне прикрытия Закона. Это было азартное чувство. Даже более острое, чем на работе. Вася чуял не только страх, исходящий от жертвы, но и возможную опасность, если вдруг появится милиционер или вооружённый сотрудник угро.

В то же время, трясти граждан в тёмном переулке оказалось гораздо проще, чем представлял опер Панов.

Это при виде милиции трудящиеся начинали хорохориться и вспоминать о своих правах. При виде шоблы о правах забывали и безропотно позволяли обшаривать карманы.

Что вряд ли допустили бы, если для начала им вежливо представились: «Уголовный розыск».

В присутствии гопников бухтеть не полагалось.

Вася стал понимать Чиркова, которого не любил за наглость, но сейчас видел его правоту.

Право сильного.

Без объяснения причин.

Напасть и делать по-своему.

Потому что можешь.

Так работает кулачное право.

В котором одна сторона всегда бандит, а другая – терпила, особенно если дело касается государственных интересов.

Панов не так долго работал в уголовке, чтобы принять эту постанову как данность, но постепенно свыкался.

Если трудящийся открывал рот, два-три удара по бокам вмиг ломали волю к сопротивлению. При этом его держали за руки. Никто не рыпался, только хрипло бормотал проклятия, да и то вслед, чтобы не расслышали.

Вася потерял из виду Эриха Берга. Тот вышел из трамвая вместе с ними, но потом исчез. Попытки оглядываться на ходу результата не дали.

Они вывернули на улицу Марата, освещённую лишь возле проспекта, а далее погружённую в полумрак. Подсвеченная окошками улица показывала неясные силуэты. Черты лица разобрать не представлялось возможным.

– Тварь я дрожащая или право имею? – спросил Вася в темноту и взвёл курок.

– Тварь.

– Не ссы.

– Погнали, – ответила тьма множеством голосов.

Впоследствии опер Панов мог определить все эти голоса, кому они принадлежат и кто где стоял, но сейчас они слились воедино, и он доверился тьме.

Тьма не подвела и вытолкнула им навстречу немолодого работягу, изрядно пьяного.

– Погодь!

Банда объяла его, при полном отсутствии сопротивления сняла пиджак и вывернула карманы.

«А они тренированные, – отметил Панов. – Таких бы в уголовный розыск, но сейчас только сажать и не выпускать».

– Вы ответите потом, – спокойно промолвил работяга, который при ближайшем рассмотрении оказался сильно пожившим. – Знаете это?

«Перед судом», – мысленно дополнил Вася.

– Перед кем? – с издёвкой спросил Захар.

– Перед людьми, – пояснил старик, и всем стало ясно, что в милицию он обращаться не будет, грабителей могут найти, а могут не найти. В любом случае, включать заднюю стало поздно.

– Тогда отыщите и предъявите, – улыбнулся ему в лицо Захар. Казалось, он был сегодня неуязвим.

Веря в удачу главшпана, Дёма нацепил пиджак, ничуть не опасаясь угроз приблатнённого деда, и они поспешили к двоим молодым рабочим вдалеке, которые подтягивали отставшего шкета с гитарой:

– Сашка, чё застрял? Сбацай нашу…

Мелкий, но уже плешивый Сашка ударил по струнам и ублажил дружков:

– На улице Марата я счастлив был когда-то…

– Сейчас будете, – заверил Захар, набирая ход, и мотнул ладонью: дескать, не свети шпалер, сами справимся, а Вася приотстал и поглубже засунул за ремень револьвер. – Айда, бандиты!

С разбегу он налетел на пролетариев, которые заметили движение и начали разворачиваться, но спьяну пропустили атаку. Кулак Захара влетел в ухо стоящему справа. Парень отшагнул, но устоял. В тот же миг Ситный, подпрыгнув, обрушил кулак сверху вниз на живот второго и как-то так удачно попал, что тот сложился, как складной метр, и брякнулся лицом вниз. Дёма добежал до стоявшего и начал месить его длинными ручищами. Парень пробовал отбиваться, но достать не достал, потерял дыхание и согнулся. Двойка в голову погрузила его в сон.

Штакет занялся Сашкой, который закрывался гитарой, и, отпихиваясь, отступал к подворотне. Он бы, наверное, развернулся и утёк, если бы не Захар, который перекрыл дорогу и удачно приложил по горбу и почкам. Сашка опустил руки, и по голове замолотили слабые кулачки Штакета.

Дёма и Ситный были заняты шмоном.

Опер Вася наблюдал за избиением с чувством глубокого оцепенения.

Сашка упал. С жалобным стоном отлетела гитара. Штакет склонился над ним, проворно обшаривая карманы извивающейся от боли жертвы. Когда он закончил, Сашка очухался и попытался хватать его за руки, но несколько пинков возвратили его в первобытное состояние.

– Без копья, – пожаловался Штакет, разгибаясь. – Папиросы в труху и марочка засморканная. Даже спичек нет.

– А у нас получка! – их догоняли Ситный с Дёмой.

– Похряли дальше, – приказал главшпан, и они порысили вдаль по тёмной улице, которая всё не кончалась и не кончалась. Это было хорошее место. Через квартал параллельно Марата тянулся Лиговский проспект, а вот туда соваться было опасно.

В подворотне плешивый Сашка поднял голову и пополз к разбитой гитаре.

– Но помнят все ребята на улице Марата, что я имел большой авторитет, – из последних сил убеждая сам себя, просипел он.

Шайка торопилась от места драки, выглядывая перспективных, но встречались одни только старушенции. Наконец, на углу с улицей Социалистической им основательно повезло.

– Вот кто нам нужен, – плотоядно заметил Захар. – Делаем и возвращаемся.

Это был представительный мужчина в светлом клетчатом пальто, шедший неуверенной походкой.

Шпана окружила его.

– Аля-улю!

– Стой, дядя.

– Четыре сбоку, ваших нет.

Перед ним стоял, нагло глядя в лицо, Захаров. И действительно, ещё четыре гопника были сбоку и чуть позади незнакомца, а у него никого не было.

В спину ему упёрся ободряющий ствол нагана. Шайка обступила растерянного прохожего, который не пробовал упрямиться.

– Не рыпайся.

– Сблочивай клифт.

– Ого, какие котлы!

Когда потерпевший остался стоять раздетый, шайка растворилась в проходном дворе. На сегодня все были сыты.

Надо уносить ноги, пока менты не покрутили руки.

Вася утвердился во мнении завтра же доложить Колодею, сдать награбленное и арестовать банду.

* * *

По примеру Дёмы, Вася сразу надел пальто и ехал в нём до самой Охты.

– Оставлю, – сказал он. – Мне в нём тепло.

– Валяй, – согласился Захар. – Нам больше достанется.

И все засмеялись. Карманы давно проверили. В них были кожаные перчатки, которые немедленно примерил на себя Штакет, и бумажник с червонцем, серебряным полтинником и гривенником.

Хулиганы возбуждённо обсуждали подробности, фильтруя, однако же, базар до чистоты, достойной чужих ушей. Несмотря на юность, они были кончеными уголовниками.

«Всех надо сажать, – думал Вася. – Сажать и не выпускать».

Он всё дальше отклонялся от поисков патронной мастерской. Увязая во внедрении в бесперспективную в этом отношении шайку грабителей, опер Панов утверждался во мнении, что занят не своим делом.

Это была просто кучка хулиганов. Никто из них близко не подходил к огнестрельному оружию. Рассчитывать, что у кого-то окажется старший брат, завязанный на Пундоловское дело, не имело смысла.

– А вы слышали, как в Пундоловском лесу грибников постреляли? – спросил Вася. – Мне тётка рассказывала, что там семерых или восьмерых положили. Есть раненые.

– Знаю, конечно! – кивнул Дёма.

– Давно говорят, – подтвердил Ситный. – Мать пришла из лесу сама не своя. Везде, говорит, стреляют, так и палят. А когда про убитых услышала, вообще с дуба рухнула. Из дома перестала выходить.

– Сначала троих убили, – уверенным тоном поведал всем тайну Штакет. – А потом шестерых. Всех в морг свезли. Спрятали. Режут там.

«О чём с вами говорить, дефективные?» – подумал Вася.

Захаров ничего не сказал, только слушал.

Вася кивал и грустил. Похоже, он зря марался. Если бы кто-нибудь из этой шантрапы был при деле, то вёл бы себя иначе. Это даже молодой опер понимал.

Если бы у них были знакомые, связанные с убийцей, они отвечали бы содержательнее. Предметнее, что ли. Но юнцы гнали сущую ерунду, сродни болтовне на толкучем рынке, где барыги хвастаются друг перед другом, кто кого переврёт, и откуда расползаются по городу слухи.

«На рынке надо тяги искать, – думал Вася Панов. – Если убийца снимал с трупов вещи, он должен отнести их на толкучку. Там у него все знакомые. Там и надо рыть!».

Отошли к краю круга света от фонаря, за диспетчерскую. Вася заметил чёрную тень на пределе видимости. Это был Эрих Берг.

На кольце поделили награбленное.

– Будешь носить? – спросил Захаров.

– Да ты что! – искренне возмутился Панов. – Дурак я – таскать краденое? Бодану своим, они перелицуют и продадут с рук. Дай мне часы евонные, я тоже сдам.

– Эк ты навариться хочешь, – встрял Штакет. – А может, я котлы сплавлю дороже? Давай, гуляй.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.