Дед тоже был пацаном. Рассказы для детей и их родителей

Иллюстратор Ольга Гаврюшенко

© Юрий Гаврюшенко, 2020

© Ольга Гаврюшенко, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-9299-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В детстве мама купила мне книжку. Она называлась: «Когда папа был маленьким». Я с большим интересом читал эту книжку. Став взрослым, показал ее своим детям. Им она тоже понравилась. Прошли годы, появились внуки, а книжка эта не затерялась. Маленькая внучка спросила меня:

– А ты тоже был маленьким?

– Конечно, был! – ответил я.

– А ты не обманываешь?

Ребенку кажется, что взрослые всегда были такими, какими он их видит, и лишь по мере взросления понимает истину.

– А тогда расскажи, какой ты был маленький?

Стал вспоминать давно прошедшие годы. Так родилась идея книжки. Только теперь уже не «Когда папа был маленьким», а «Дедушка тоже был пацаном». Пришлось основательно покопаться в истории своего детства.

Так случилось, что мои родители из разных регионов. Отец из города Омска, а мать из Волгоградской области. Поэтому и моя детская жизнь связана с этими двумя областями, расстояние между которыми – 3000 км. В Омске я родился, ходил в садик и школу. А летом часто отдыхал на каникулах у другой бабушки. Сибирский климат чередовал с жарким полупустынным.

Чем отличается наше поколение мальчишек от сегодняшних? По большому счету – ничем. Может быть, только отсутствием у нас компьютеров и мобильных телефонов. Но это давало нам возможность лишнее время проводить на воздухе, играть в живые, а не в виртуальные игры. В полной мере наслаждаться свободой детства, которое, к сожалению, быстро заканчивается.

Прыжок в воду

Несколько лет я занимался футболом. Летом, понятно, – тренировки, игры. Зимой тоже тренировались: с мячом в зале или, если было не холодно, то на снегу, а еще кроссы бегали. Но иногда тренер пробивал нам бассейн. Поплавать зимой в бассейне – это здорово.

Там были две вышки – трехметровая и пятиметровая. После основных упражнений тренер нам давал возможность поплавать и попрыгать в свободном режиме.

И вот мы первый раз в жизни поднялись на трехметровую вышку. Я посмотрел вниз, и стало немного страшно. Стали прыгать столбиком, или, как еще называли, солдатиком. Все ребята по очереди попрыгали. Остались мы с Лешкой.

Я понимал, что, если сейчас не прыгну, ребята будут после посмеиваться надо мной. Набрался храбрости и сиганул столбиком вниз. Лешка же продолжал стоять на вышке, не решаясь это сделать. Страх застыл в его глазах.

– Смотри, не наделай в бассейн, – сказал Игорь.

– Да не дрейфь ты, вода мягкая, – подхватил Мишка.

Кто-то еще бросал шутки в адрес Лешки. При этом все дружно смеялись.

Нет, это не было злобным издевательством. Так, дружеские насмешки. В детской компании всегда есть лидер или лидеры. Игорь и Михаил как раз такими и являлись. Почему? Были немного сильнее, ловчее, чуть лучше играли в футбол. Могли во время тренировки на кого-то прикрикнуть. Вот тебе и лидеры. А Лешка был невысокого роста, щупленький. Ну как здесь удержаться от подшучиваний над ним!

Все прыгнули, а он один остался. Пытался улыбнуться, хотя у него это плохо получалось. Он не мог преодолеть оцепенение, охватившее его. Ему пришлось спуститься вниз и плавать в бассейне.

Мы сделали еще пару прыжков с трехметровой вышки. Игорь, Михаил и еще несколько человек смогли прыгнуть вниз рыбкой, или, как мы говорили, щучкой. Остальные все прыгали столбиком. Один лишь Лешка плавал в бассейне, с завистью поглядывая на нас.

Затем все полезли на пятиметровую вышку. Когда я поднялся туда, то понял, что не прыгну. Ребята тоже долго стояли, со страхом поглядывая в бездну. Наконец Игорь прыгнул столбиком, затем Михаил. Кто-то еще решился на прыжок. Остальные спустились вниз.

Примерно через месяц мы снова оказались в бассейне. Некоторые мальчишки выразили уверенность, что смогут прыгнуть с пятиметровой вышки. Мне тоже захотелось это сделать. У меня даже появилась какая-то дрожь внутри. Смогу ли я прыгнуть? Ведь страшно. Я старался себя настроить, преодолеть страх заранее.

Когда стали подниматься, то заметили, что и Лешка тоже с нами.

– Леха, ты не на ту вышку полез, твоя вон, внизу, – под общий смех заметил Игорь.

– Да мне хотя бы посмотреть, – отшучивался Алексей.

– Ничего, пусть постоит, посмотрит, как мы прыгаем, – сказал Михаил.

В этот раз долго не тушевались. Кто-то сразу прыгнул. За ним другие. Большая часть из нас полетела вниз. Все прыгали столбиком.

Я смотрел вниз. Было страшно, но отступать было нельзя. Надо прыгать, хочешь ты или нет. Я представил, что стою перед расстрелом. И если не прыгну, то мне каюк. Это как-то придало уверенность, и я прыгнул. Запомнил, что после пяти метров далеко уходишь под воду, да и в воздухе долго летишь.

Когда вынырнул, увидел, что еще трое или четверо не решились прыгать. Среди них был и Лешка. На этот раз никто не подтрунивал над теми, кто остался наверху. Наверное, многие тоже прыгали, как и я, словно перед расстрелом.

И вдруг к краю вышки подошел Лешка. Он опасливо посмотрел вниз. Немного потоптался на месте. Затем согнулся, выпрямил руки над головой и щучкой полетел в воду. Это было невероятно. Так прыгнуть больше никто не смог. Он один сумел это сделать, словно был настоящим прыгуном в воду.

Лешка вынырнул и поплыл дальше, как будто этот прыжок для него – обыденное дело. Он утер нос нам всем, особенно Игорю и Михаилу. В отличие от них, Лешка не выпячивал себя, оставался таким же скромным, как и был. Свой прыжок он не комментировал.

Почему он не осилил меньшую высоту в прошлый раз, а сейчас смог прыгнуть с большой, да еще и рыбкой?

Помните, в известном фильме герой говорит: «Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен».

Как украсть свой велосипед

В селе я садился на велосипед почти каждый день. Купаться на пруд – велосипед, на рыбалку – велосипед, в сельпо, что-то купить, опять же велосипед. Да и просто покататься, с ребятами или одному.

Как-то поехал в сельпо хлеба купить. Выхожу, смотрю – какой-то незнакомый пацан крутится возле моего велосипеда. Сам неопрятный, взгляд нехороший, волосы взлохмаченные.

– Прокатиться можно? – спрашивает.

Честно говоря, мне не хотелось ему давать, но я сказал:

– Ну прокатись!

Тот сел и покатил, а я смотрю ему вслед. Когда он доехал до конца улицы, я надеялся, что парень развернется и поедет назад. Но он повернул направо и, глянув в мою сторону, скрылся за поворотом. Почуяв недоброе, я бросился за ним. Добежав до поворота, успел заметить, что пацан уже скрылся на другой улице.

Стало все понятно. Он угнал мой велосипед. Было очень обидно. Иду пешком домой. Думаю: если он из села, то, наверное, можно его найти. А если не местный, то укатит куда-нибудь и все. Занес хлеб и не стал ничего говорить бабушке с дедушкой. Неудобно как-то и стыдно. Спрошу лучше у ребят. Нашел Кольку, обрисовал ситуацию. Колька по моему описанию сразу понял, кто это такой:

– Это Борис, тот еще тип! У них вся семейка вороватая. Старший брат воровал, теперь в тюрьме сидит. Отца нет, куда-то уехал. А мать очень противная, скандальная тетка, с ней в селе стараются не связываться. Ее называют Салтычихой. С ворованными вещами она не спешит расставаться. Мы с Вовкой уже били морду этому Борису. К нам бы он не сунулся. А тут видит, что пацан незнакомый.

– Так что же делать? – спросил я. – Деду сказать?

– Не надо пока деду, поедем к нему сами, – ответил Колька.

Он вытащил свой велосипед, я уселся на багажник, и мы поехали. Этот Борис жил на другом конце села, но минут через десять мы подкатили к его калитке.

– Давай так, – сказал Колька, – мне с ними говорить не о чем, я отъеду, а ты постучи и спроси про велосипед.

Я постучал, а сам смотрю в щель забора, кто выйдет. Залаяла собака, ее не было видно, но чувствовалось по лаю, что немаленькая. Через некоторое время из дома вышла хозяйка и направилась к калитке. Это была крупная женщина, с резкими чертами лица и густыми черными волосами. Открыв дверь, она внимательно посмотрела на меня:

– Чего надо?

– А Борис – ваш сын?

– Ну.

– Он взял у меня велосипед покататься и уехал.

– Ну покатается и отдаст, – сказала женщина, после чего закрыла дверь, давая понять, что разговор окончен.

Удрученный, я подошел к Кольке.

– Я так и знал! – ответил тот.

– Интересно, этот Борис дома или катается где? – строил догадки я.

– А давай спросим! Вряд ли он будет долго ездить на ворованном велосипеде.

Недалеко, через три дома, через скакалку прыгали две девочки. Одну из них Колька знал. Мы подошли.

– Эй, Наташка! Тут Борис, лохматый такой, не проезжал?

– Он недавно заехал во двор на велосипеде.

– Спасибо, малышка, – сказал Колька, потрепав ее за волосы.

– Вот сволочь этот Борис, – вырвалось у меня, – и мамаша тоже хороша, ведь видела наверняка сына на чужом велосипеде.

Колька залез на забор, внимательно всматриваясь во двор:

– Не видно, да и не будет он ставить на обзорное место. Где-нибудь там, в конце двора, за сараями, может быть. А ведь мы сможем проверить и с той стороны. Там Генка живет.

Я знал Генку, мы ездили с ним на рыбалку, а потом тащили велосипеды по грязи после дождя. Обогнули дома и въехали на соседнюю улицу. Постучали в калитку. Мать Генки сказала, что его дома нет, где-то гуляет. Без него мы не решились проходить во двор. Пришлось колесить по селу, искать этого Генку. Часа через два нашли его. Хорошо, что он тоже был на велосипеде. Приехали. Во дворе поставили транспорт и пошли к забору. Как только положили на него руки, послышалось злобное рычание. Это был Рекс. Огромная дворняга, лай которой я уже слышал сегодня. Увидев Генку, она завиляла хвостом, однако продолжала злобно посматривать на нас с Колькой.

– Ты давай отвлекай эту псину, а мы будем смотреть, – сказал Колька.

За забором были кусты и деревья, поэтому видимость была плохая. Сколько мы ни всматривались, велосипеда нигде не было видно.

– Наверное, в сарай поставил, – предположил я.

– Надо его сегодня найти, завтра его может уже не быть, – сказал Колька. – Разберет на части или еще куда перепрячет. Придется кого-то просить из взрослых и идти к ним с обыском.

– Я его вижу! – вдруг откуда-то сверху закричал Генка. Он был на дереве.

– Тихо, не кричи!

Мы с Колькой рванули на дерево. Действительно, я увидел свой велосипед. Генка молодец, пока мы искали внизу, он догадался залезть на высокую грушу, откуда был превосходный обзор. Этот негодник Боря засунул велосипед между забором и кустами смородины, и поэтому с земли его невозможно было увидеть. Зато сверху отлично. Хорошо, что велосипед у забора слева, а собака у правого забора.

Только как нам теперь украсть свой велосипед? Почему украсть? Да потому что через двор нас не пустят, зато потом перепрячут, не найдешь. Этот Рекс на нас все время злобно посматривает и время от времени пытается рычать. Шансов перелезть через забор, чтобы Рекс не залаял, нет. А залает, хозяйка выскочит. Да и потом Рекс вроде на привязи, а вдруг отцепится. Загрызет и фамилию не спросит. А уже начинает темнеть.

Генка и тут оказался на высоте. Он подсказал неплохой вариант. Надо перелезть к соседям слева, потом от них к соседям прямо и выйти незаметно к забору с другой стороны, где велосипед. Тогда Рекс может не заметить. Попробовать вытащить велосипед и обратно уйти таким же путем.

– Только тебе, Генка, надо все равно отвлекать собаку, а то лаять начнет, – подытожил Колька. – Принеси ей что-нибудь пожрать.

Генка рванул домой, через пару минут он был с куском хлеба.

– А будет ли она хлеб есть? – спросил я.

– А что, мне мясо из борща вытаскивать? – усмехнулся Генка.

Операция «Велосипед» началась. Мы с Колькой перемахнули через забор, пригнулись, немножко посидели. Хорошо, что уже почти стемнело и нас было не видно. Потом взяли вторую ограду.

И вот мы сидели в кустах у забора. Можно было даже потрогать мой велосипед через зазоры между досками. В это время Генка бросал собаке хлеб, но она его не ела, а смотрела в нашу сторону и рычала.

Осталось самое сложное: подняться над оградой и вытащить велосипед. Хорошо, что заборы в селе невысокие: метра полтора, а то и меньше.

Как только мы с Колькой перегнулись через ограду, Рекс взбесился, подняв отчаянный лай. Мы поднимали велосипед и пытались перевалить его через забор, но у нас ничего не получалось, потому что ветки кустов пролезли сквозь спицы колес. Сейчас выйдет хозяйка, а мы никак не можем украсть свой велосипед.

Собака была в бешенстве. Казалось, она сейчас сорвется с цепи. Недолго думая, Колька перемахнул через забор и стал подавать мне велосипед снизу. Дело пошло. Мы перетащили его через забор. Ну как только Колька перелез назад, послышался зычный голос Салтычихи:

– Ты чего разорался!

Она подошла к Рексу и вылила ему какую-то еду. Тот принялся громко чавкать, забыв про нас. Мы лежали с велосипедом за соседскими кустами, но нам было видно, как Салтычиха внимательно смотрела по сторонам. Заметив Генку, она строго спросила:

– Ты чего собаку дразнишь?

– Ничего я ее не дразню, просто залез на дерево, а она разлаялась, – ответил тот.

Затем хозяйка еще раз огляделась, особенно долго смотрела в нашу сторону. Наконец Салтычиха повернулась и пошла прочь. Перекинуть велосипед через два забора было уже не сложно. Да и Генка нам помог. Счастливые, каждый на своем велосипеде, мы ехали домой.

Прощаясь у Колькиного дома, я поблагодарил его за помощь. Ведь без нее, я бы, скорее всего, потерял велосипед. Колька лишь усмехнулся и добавил:

– А морду я этому Боре все равно набью.

Ледоход

На перемене Витька сказал:

– А вы знаете, что на Иртыше сейчас ледоход?

– Ну и что? – ответили мы.

– Как что? Это очень интересно, можно сходить на Иртыш посмотреть.

После уроков Витька, я и Олег, весело размахивая портфелями, шли смотреть ледоход. Я много раз бывал летом на Иртыше, даже как-то пару раз зимой, где видел странных мужчин, сидящих на морозе над лункой. Но что такое ледоход, толком не знал. Был апрель, ярко, по-весеннему, светило солнце, хотя с Иртыша дул холодный ветер.

Через полчаса мы стояли на берегу. Сразу скажу, что ледоход – завораживающее зрелище. Витька был прав. Я увидел огромное количество льдин, плывущих по течению. Одни из них были огромные, почти как футбольное поле, другие маленькие, на которых поместилось бы не больше одного человека. На некоторых было много снегу, почти сугробы. На других ничего, голые льдины. Это был какой-то хаос на реке.

В течение нескольких секунд картина на реке менялась. Одни льдины плыли быстрей, другие медленней. Мало того, некоторые льдины с успехом наползали на другие, а на них заползали третьи.

– Это затор! – пояснил Витька.

И все время мы слышали какой-то гул и скрежет от проплывающих льдин.

– А если нам попасть на большую льдину, куда мы доплывем? – спросил Олег.

– Куда впадает Иртыш? Сначала в Обь, а потом в Северный Ледовитый океан, – заметил я, – если, конечно, льдина не растает.

– А может, и не растает, мы же на север будем плыть, – вмешался Витька.

Мы заметили, что не одни на Иртыше. Справа и слева, вдалеке, были еще группы людей, наблюдающих за ледоходом.

– Смотрите, что они делают! – закричал Олег.

Мы увидели, как некоторые мальчишки запрыгивают на льдины и обратно. Это было здорово. Но был риск оказаться в ледяной воде. Но нас уже ничто не могло остановить. Чем мы хуже? Самое главное – подобрать хорошую льдину. Чтобы она была не только большая, но и находилась ближе к берегу.

Наконец Витька с горящими глазами заскочил на льдину и тут же прыгнул на берег. Затем это удалось сделать мне и Олегу. Это было потрясающе. Впору нас было награждать медалью за отвагу. Это не то что в городе проламывать замерзшие лужи. Теперь нам уже было мало заскочить на льдину и тут же спрыгнуть. Надо было суметь немножко прокатиться. Как можно дольше оставаться на льдине. Некоторые из них медленно ползли вдоль берега, другие, наоборот, резко уходили на середину реки.

Вскоре подплыла большая льдина. Она ударилась в берег и почти остановилась. Мы все втроем заскочили на нее. Льдина лишь слегка покачивалась у берега, и было совершенно безопасно. Мы стали прыгать на ней, в общем дурачиться. Поскольку льдина была большая, то интереснее было находиться на ней дальше от берега.

Я увидел, как другая большая льдина подходит к нашей. Стали наблюдать, что же будет. Произошел таран. Наша льдина резко содрогнулась на месте, и мы не заметили момента ее отрыва от берега. Первым увидел это Олег.

– Прыгаем! – с испугом закричал он и резко прыгнул со льдины.

Я успел заметить, что Олег одной ногой попал в воду почти по колено. Льдина резко пошла от берега. Мы с Витькой чуть замешкались и прыгнули в воду уже секунды через две после Олега. Этого было достаточно, чтобы по пояс оказаться в ледяной воде. Выбравшись на берег, я почувствовал, что все, что ниже пояса, обожгло холодной водой.

– Быстрее бежим домой сушиться! – закричали мы хором.

Похватали свои портфели и понеслись. Бежать было неудобно. Холодная вода хлюпала в обуви. Олежке было проще всего. Он набрал воды лишь в один ботинок. Мне было бежать дальше всех, так как я жил с другой стороны школы. А Витька и Олег – между школой и Иртышом.

Наконец, первым свернул к своему дому Олег. Через несколько минут, тяжело расставляя ноги, забежал в свой подъезд Витька. Я слегка позавидовал ему. Он жил в одном из тех благоустроенных домов, которые после стали называть сталинскими, а может, и тогда уже называли. Сейчас скинет всю одежду и пойдет в горячую ванну. У нас такого нет. Но это не так важно. Главное, быстрее домой. Можно и полотенцем вытереться. Пробежал мимо школы, теперь еще минут пять и можно будет погреться, укрывшись одеялом. Вот уже и наш старый двухэтажный дом дореволюционной постройки.

Я полез в портфель за ключами, но их там не было. Всегда были, а сейчас нет.

Вспомнил, что вечером, когда делал уроки, они выпали из портфеля. Я еще ими играл, крутил на пальце за кольцо, ну и забыл положить обратно. Их у меня нет именно сейчас, когда они крайне необходимы. Что делать?

У дома было три входа с разных сторон. Подошел, подергал – везде было закрыто. Взрослые на работе. Покричал Кольке в окно. Нет его. Где-то шляется. Я начинал замерзать. Погода хорошая, весенняя, но только для тех, кто сухой.

Вышел со двора и спросил у прохожего, сколько времени. Была половина четвертого. Мама приходит с работы полшестого. Значит, мне надо продержаться два часа. Это долго в моем состоянии.

Может быть, если кто-то из соседей раньше придет, я смогу хотя бы в коридоре подождать. А если не придет? Или пойти к Витьке, у него погреться, не раздеваясь? Нехотя поплелся. Остановился у первого сталинского дома. Вспомнил, как зимой мы, мальчишки, забегали в подъезд погреться у батареи. У них во дворе были горки, качели, и я иногда приходил к ним поиграть. Зашел в подъезд, батареи были горячие. Решил к Витьке не идти, погреться здесь.

Я прислонился к батарее всем телом. Постепенно холод стал уходить из-под моих штанов. Я оставался таким же мокрым, но сама сырость становилась теплее. Теперь можно и подождать. Наблюдал в окно подъезда за играющими детьми. В этот яркий весенний день их было особенно много. Но мне совершенно не хотелось идти на улицу. Даже просто делать шаг было очень неприятно. Стоять у батареи еще ничего, терпимо.

Спускалась по лестнице старушка, спросила:

– Ты чего сынок греешься, замерз, однако?

– Да, замерз.

– Весенняя погода обманчива, можно и заболеть, – продолжала бубнить старушка, спускаясь дальше. Через некоторое время я спросил о том, который час, у мужчины, зашедшего в подъезд.

– Без пяти пять, – ответил он.

Еще немного постою и пойду на остановку маму встречать, решил я. Обрадовался, когда она выскочила из знакомого мне маршрута автобуса. Я не стал ее волновать и сказал только, что забыл ключи дома. А когда играл на улице, поскользнулся и упал в лужу. Вечером, просушившись, я пил горячий чай с малиной.

Утром никакой простуды у меня не было и я пошел в школу. Перед уроком Витька рассказывал одноклассникам, как мы вчера ходили на ледоход, как катались на льдинах. С его слов выходило, что нас унесло чуть ли не на середину Иртыша. И потом мы героически плыли на берег в ледяной воде.

Тут же стала собираться команда из желающих пойти на ледоход после уроков. Когда меня, как одного из участников, спросили, пойду ли на ледоход, я ответил, что второй раз подряд как-то неохота.

Дядя Август и мотоцикл «Ява»

В нашем доме в четвертом подъезде жил Сашка. И вот он заявляет нам, мальчишкам, что его родители выиграли в лотерею мотоцикл «Ява». В те годы этот мотоцикл был круче, чем сегодняшний автомобиль «Мерседес». Конечно, мы сильно завидовали Сашке. Моим родителям тоже повезло выиграть ценный приз. Это был пылесос «Буран». Верой и правдой много лет он служил нашей семье, очищая квартиру. Но все-таки пылесос – это не мотоцикл, а тем более «Ява».

Примерно через месяц к четвертому подъезду подкатил грузовик. Кто-то крикнул, что привезли мотоцикл. Мы, мальчишки, бросили свои игры и подошли к машине. Двое рабочих открыли задний борт и опустили широкую доску для спуска мотоцикла. Руководил процессом дядя Август, Сашкин отец. Почему его звали Август, я не знаю. Об этом надо спрашивать его родителей. Это был высокий, тучный мужчина со своеобразной манерой разговора. Дядя Август был очень взволнован. Видно было, что его переполняло чувство гордости. Когда рабочие начали спуск мотоцикла, он суетился вокруг них и все время повторял:

– Осторожней ребята, сами понимаете.

Один из рабочих был явно навеселе:

– Да не волнуйтесь вы, товарищ, все будет путем, первый раз, что ли?

– Да я не волнуюсь, сами понимаете, – отвечал дядя Август.

Наконец сверкающая от новизны «Ява» стояла у подъезда. Это было блестящее, вишневое чудо. Было желание потрогать, погладить мотоцикл. Дядя Август сунул в руку грузчику «благодарность» в виде зеленой трешки и после этого с двумя своими товарищами или родственниками покатил мотоцикл в подъезд. Тащить, слава богу, было недалеко, жили они на первом этаже. Хорошо, что не на пятом. У нашего соседа с третьего этажа был мопед. Он таскал его туда-сюда почти каждый день, ездил на работу. У них в квартире всегда пахло бензином. Мотоцикл на третий этаж не потаскаешь.

Вечером у дяди Августа собралась большая компания обмывать «Яву». Играла гармошка. Даже на улице было слышно, как отплясывали гости. Прямо как на хорошей свадьбе. Мать Сашки, тетя Валя, очень хорошо пела. На весь двор она выводила:

– Огней так много золотых на улицах Саратова…

Мужчины, махнув по маленькой, выходили покурить во двор. Разговоры были, конечно, о мотоцикле.

– Август, а может, тебе продать его? Все равно прав нет, – говорил один из них.

– Что деньги – вода, – важно отвечал дядя Август, – а мотоцикл, сами понимаете… А на права я выучусь.

– Тебе, Август, лучше подошел бы «Урал» с коляской. Тяжелый мотоцикл, солидный, как раз под тебя, – заметил другой гость.

– «Ява» тоже солидно, да еще и престижно, а коляску можно приобрести, сами понимаете, – парировал дядя Август.

Я бывал ранее у Сашки в квартире. Но тогда еще не было мотоцикла. Сейчас уже был особенный интерес. После уроков мы с одноклассником Женькой напросились к Сашке домой. Уж очень хотелось вблизи полюбоваться на чехословацкий мотоцикл. Сашка нехотя впустил нас, понимая цель визита. Наверное, папа сказал ему не приглашать без надобности посторонних.

Если у нашего соседа мопед стоял в коридоре, то мотоцикл «Ява» находился посередине Сашкиной комнаты. Накрыт он был дорогим покрывалом. Я спросил Сашку, почему не поставили к окну, где есть место. Сашка ответил, что там батарея, мотоциклу будет вредно, потом убрал покрывало и сказал: