Лучшая подруга

Вечереет. Очередной суматошный летний день подошел к концу, и люди торопятся закончить дела и лечь спать: утро в деревне начинается рано. Лишь неугомонная молодежь словно забыла о сне: то и дело вечернюю тишину разрывает звонкий девичий смех или рев мотоцикла, несущегося к приземистому зданию на окраине деревни – сельскому клубу. Молодежь собирается на танцы.

У калитки, возле маленького домика, полускрытого густо разросшейся черемухой, стоят девушка и молодой человек.

– Сереж, за что ты со мной так?

Вопрос остался без ответа. Сергей продолжал курить, даже не глядя на стоящую перед ним девушку. Та, последним усилием воли сдержав слезы, снова заговорила:

– Ты же сказал, что любишь меня… Замуж звал…

– Передумал.

– Что?..

Сергей, наконец, отбросил окурок и посмотрел девушке в глаза:

– Ты оглохла? Я передумал. Ты больше меня не интересуешь.

Он отвернулся и, сунув руки в карманы, пошел прочь. Девушка еще несколько мгновений смотрела ему вслед, потом, спрятав лицо в ладонях, села на крыльцо и разрыдалась. Но спокойно выплакаться ей не дали. Хлопнуло окно и раздался звонкий мальчишеский голос:

– Мам, а Дашка снова ревет! Дашка – нытик, рева-корова!

– Отвяжись от сестры, не видишь – ее хахаль бросил!

В пьяном женском голосе слышалось не сочувствие, а скорее злорадство.

– Спасибо, мамочка, за поддержку!

Девушка вскочила и бросилась бежать по узкой тропинке, ведущей через поле к реке. Там, на крутом угоре, она наконец остановилась и отдышалась.

Сергей начал ухаживать за ней еще ранней весной, но только в начале лета она поддалась на его уговоры и согласилась с ним встречаться. Слишком много девушек и в деревне, и в соседнем поселке заставил он плакать. Слишком часто о нем говорили, как о жутком бабнике. Каким счастливым он казался, когда она впервые разрешила проводить себя домой после дискотеки! Она даже подумала, что пришел конец его подвигам бабника, что он встретил свою единственную и неповторимую. Ее. Как же глупа она была!

Даша опустилась в траву и села, обхватив руками колени. Плакать больше не хотелось. Первый шок прошел, осталась лишь легкая грусть.

Словно ветер прошептал в траве:

– Даша!

Девушка вздрогнула. Она и не заметила, что солнце уже село и наступила светлая летняя ночь.

– Даша!

Шепот раздался уже ближе. Даша обернулась и увидела тонкую фигурку, словно плывущую через море высокой травы. Полностью погруженная в свои мысли, она даже не сразу узнала ее. Лишь когда девушка подошла совсем близко, Даша вспомнила:

– Алена? Откуда ты здесь?

Девушка улыбнулась и села на траву рядом с Дашей:

– Из города. В отпуск приехала, к бабушке. Ты не узнала меня? Неужели я настолько изменилась?

Даша смутилась:

–Столько лет прошло…

Алена рассмеялась:

– Всего семь лет! По-моему, ты за это время изменилась гораздо сильнее: когда я уезжала, ты еще совсем девчонкой была, только-только на танцы бегать начинала. А теперь вон в какую красавицу выросла! Наверняка от женихов отбоя нет!

На глаза Даши снова навернулись слезы. Алена обеспокоено посмотрела на нее:

– Что случилось?

– Он бросил меня…

– Кто?

– Сережка… Сказал, что я ему надоела…

– Какой Сережка? Уж не Семенов ли?

Даша кивнула и разрыдалась. Алена обняла ее за плечи:

– Успокойся. Даю тебе слово, что через месяц он в ногах у тебя валяться будет, а ты еще подумаешь, простить ли его. А сейчас… Пойдем-ка на танцы. Посмотрим на местного донжуана!

Даша вскочила на ноги:

– Пойдем! Только… Блин…

– Что такое?

– Мне домой зайти надо: накраситься, переодеться. А там мама с братом еще не спят. Опять доставать меня будут. Может, как-нибудь в другой раз?

Алена нахмурилась:

– Другого раза может и не быть. Я еще не знаю, сколько здесь пробуду. Вот что: давай ко мне заскочим! Мои вещи должны тебе подойти, подберем что-нибудь и накрасим тебя. Хотя, на мой взгляд, ты и сейчас прекрасно выглядишь!

Хутор, где жила бабушка Алены, Василиса Сергеевна, или баба Вася, как звали ее в деревне, находился совсем недалеко, отделенный от деревни неглубоким оврагом да зарослями молодого березняка. То есть, если идти ровной дорогой, через поле, то пришлось бы потратить около часа. А вот если перелезть пару заборов, да перейти по узенькому бревнышку ручей, то и двадцати минут вполне достаточно. Девушки, конечно же, выбрали короткую дорогу.

– Даш, ты не шуми только, бабушка спать уже легла. Она в последнее время неважно себя чувствует, почти все время спит…

Даша передернула плечами: несмотря на теплый летний вечер, от дома тянуло холодом и сыростью.

– Я думала, ты сегодня только приехала…

Алена тихонько рассмеялась – как горсточка серебряных монеток рассыпалась – и тут же зажала себе рот ладошкой.

– Нет, просто в деревне еще не появлялась, бабушке помочь надо было. Она без меня так постарела, совсем одной ногой в могиле стояла… Еще бы немного – и я б уже не успела.

– Не успела – что?

– Увидеть ее, конечно.

Даша сорвала тонкий стебелек травы, дожидаясь, пока подруга откроет тяжелую дверь дома. Сколько она помнила – дверь всегда открывалась с противным скрипом, сегодня же она открылась совершенно бесшумно, обдав девушку очередной волной холода.

– Знаешь, Ален… Ты только не обижайся. Тут по весне слухи пошли, что умерла ты. То ли убили, то ли в больнице – никто толком не знал. Вот после этого баба Вася и слегла.

Алена отмахнулась:

– Знаю. Случилось там… Много всего случилось. Потом расскажу как-нибудь. А сейчас – тихо!

На цыпочках девушки пробежали темные сени и по деревянной лестнице поднялись на чердак: там, в крохотной комнатке с единственным окошком, сейчас плотно занавешенным, и жила Алена, когда приезжала в гости к бабушке.

Даша в нерешительности остановилась на пороге: в комнате было совершенно темно. Ее подруге темнота, видимо, ничуть не мешала: из глубины комнаты доносился еле слышный шорох, скрип и позвякивание. Наконец вспыхнул слабый огонек: Алена поставила на столик старую керосиновую лампу и обернулась к Даше. В слабом свете глаза девушки отливали серебром.

– Проходи, присаживайся. У меня с проводкой что-то, пока еще руки не дошли починить.

Даша прошла в комнату и присела на край узенькой кровати. Алена увлеченно рылась в шкафу, чуть не ежесекундно вынимая что-то из его глубины, и бросая это на кровать. Как ни странно, получалось это у нее практически бесшумно. Наконец она прикрыла дверцы шкафа и вернулась к подруге, критически оглядывая то ее, то ворох одежды на кровати:

– Пожалуй, платье… Джинсы – это как-то простовато… – она извлекла что-то из кучи и протянула Даше:– Одевай!

– Но как? Здесь же темно совсем, я ничего не вижу…

– Как, как… А как мы собирались, когда на меня бабушка разозлилась и гулять запретила?

Даша хихикнула: теперь настал ее черед зажимать рот ладошкой. Действительно, в прошлый приезд Алены бабушка сильно рассердилась на нее за что-то, и запретила ходить гулять по вечерам. Тогда Даша тоже пробиралась к подруге тайком, и собирались они даже не при свете керосинки – практически в полной темноте. Девушка расправила платье: оно было светлым, лишь слева у ворота что-то темнело.

– Ален, а тут, кажется, пятно…

Та обернулась с быстротой молнии и выхватила у ошарашенной подруги платье: – Извини. Я не то хотела тебе дать, – она протянула другой сверток, более темный, а платье с пятном, подозрительно напоминавшим кровь, отправилось обратно в шкаф.

Пока Даша переодевалась, Алена достала откуда-то босоножки на невысокой платформе, узкий серебристый пояс и цепочку с подвеской в виде полумесяца, окруженного звездами, после чего довольно кивнула:

– Ну, вот мы и готовы. Без косметики обойдемся, пожалуй. Можно идти.

– Витек! Это кто такая?

Витек обернулся и посмотрел на девушку, на которую указывал Сергей.

– Эта? А черт ее знает. Может, с поселка, а может, к кому-нибудь с хуторов приехала. Ты у своей Дашки спроси. Они вместе пришли.

Сергей сплюнул сквозь зубы и отбросил окурок щелчком в придорожную канаву:

– Я Дашку сегодня послал.

– Как это послал? А я думал, у вас все серьезно…

Сергей зло засмеялся:

– Индюк тоже думал – додумался. Сколько раз повторять? Серьезные отношения – это чушь собачья. С пацанами не побухать, с девчонками не пообщаться… А уж если трахнешь какую, да твоя узнает – сразу истерика, слезы, сопли… Дашка мне давно надоела. Поцелуйчики да обжиманки достали, трахаться не дает… Дура закомплексованная. На кой она мне нужна? А вот с этой красоткой, пожалуй, и зажечь можно. Сразу видно, что не такая недотрога, как эти деревенские курицы.

Сергей обернулся и схватил за плечо проходящую мимо девушку. На Дашу, идущую рядом, он даже не посмотрел:

– Привет, красавица!

Девушка обернулась и резанула Сергея насмешливым взглядом серых глаз:

– Привет, Сережа!

Парень удивился:

– Разве мы знакомы?

Алена засмеялась:

– Короткая же у тебя память! Вот твоя девушка меня почти сразу узнала.

Сергей хмуро глянул на Дашу, стоящую рядом с ней:

– У меня нет девушки, – и тут же снова повернулся к Алене – Может, напомнишь имя? По имени я сразу узнаю.

Алена насмешливо улыбнулась:

– Так вспоминай. Или вон у друга спроси, он-то меня узнал. Так ведь, Витек? – не дожидаясь ответа, она обняла Дашу за плечи и прошла мимо ребят в клуб. Сергей обернулся:

– Витька!

Тот стоял, ошарашенно глядя на закрывшуюся за девушками дверь.

– Витька, блин! Кто она такая?

– Аленка это, с хутора, внучка бабы Васи. Только вот…

– Что – только?

– Говорили, что умерла она, еще весной…

Сергей пожал плечами:

– Мало ли что говорили. Может, просто болела серьезно. Вон, до сих пор белая, как смерть.

Когда горизонт начал бледнеть в предчувствие скорого рассвета, девушки вышли из душного и шумного клуба на улицу.

– Ну все, Даша, пора по домам. Ты же знаешь, как рано бабушка просыпается. А я ведь не предупредила ее, что ухожу. Тем более, что иду на всю ночь.

– Да брось, Ален! Неужели она не догадалась, что ты убежишь на танцы?– Даша со смехом обмахивала раскрасневшееся от танца лицо руками, – Надо же, сто лет так не танцевала! А ты вон все такая же бледная! Неужели не устала даже?

Алена тоже засмеялась: – Ну что ты, конечно, устала! Просто я теперь почти всегда бледная. С кровью что-то после… Ну не важно это.

Даша перестала смеяться и внимательно посмотрела на подругу:

– Ален, что все-таки с тобой случилось? Может, расскажешь все-таки?

– Хорошо. Но – завтра. Давай вечером встретимся там же, на реке?

– Ладно! Во сколько?

Алена задумалась: – Ну, не знаю даже… На закате, может? Или даже чуть попозже. Дел дома много. Ты же видела, что там творится. Одной уборки на полгода! А сейчас действительно уже пора по домам. Только кавалеров дождаться надо. А то негоже таким красивым девушкам одним до дома идти.

Словно в ответ на ее слова из дверей клуба, смеясь и переругиваясь, появились Сергей с Витьком. Витек первым заметил девушек: – Девчонки! Вы что, уже домой? До закрытия еще долго!

Алена засмеялась: – Долго? Пара часов всего! А нам действительно уже пора. Проводите?

Сергей отпихнул Витька и взял Алену под локоть: – Пойдем, красавица!

Та засмеялась и легко вывернулась из его рук:– Нет, дорогой, ты пойдешь с Дашей! А меня Витя проводит. Правда, Витек?

Тот боязливо покосился на друга и буркнул: – Ладно, провожу.

Девушка снова засмеялась: – Вот и чудно! Пойдем, Витя!

– А с чего ты решила, что я с ней пойду? Я только тебя проводить вызывался. Не хочешь – и ладно. Тогда я обратно в клуб.

– Неужели ты допустишь, чтоб девушка шла домой одна?

Слова Алены застали Сергея уже в дверях. Он остановился, закрыл двери и обернулся к Даше: – Пойдем.

Она изумленно посмотрела на него, потом перевела взгляд на подругу. Та подмигнула ей и махнула рукой: иди, мол.

Всю дорогу Сергей молчал. Лишь у крыльца дома буркнул: – До завтра,– и неловко чмокнул в щеку, как в начале лета, когда только встречаться ней. Даша провожала его взглядом, пока он не повернул обратно к клубу, и лишь потом сняла босоножки и осторожно, чтоб не разбудить родных, приоткрыла дверь.

Для возвращения домой Алена выбрала долгую дорогу, через деревню и по тропинке через поля. Пока шли, она не замолкала ни на минуту, рассказывая какие-то истории из городской жизни, а когда тропинка свернула в березовую рощу, вдруг остановилась и повернулась к Витьку: – Витя, я красивая?

Тот лишь кивнул, не отрывая взгляда от девушки.

– Ну так поцелуй меня!

Не дожидаясь его реакции, Алена сама обхватила руками его затылок и впилась в губы долгим, жадным поцелуем. То ли от такого неожиданного напора, то ли от выпитого в клубе у Витька вдруг закружилась голова. Он споткнулся о какую-то корягу, торчащую из земли и упал, чуть не уронив вместе с собой и Алену. Та рассмеялась: – Эх, кавалер… Зачем пить-то столько? Еще и губу разбил. Вытри кровь-то!

Витя прикоснулся к губе и посмотрел на пальцы: действительно, кровь! Может, прикусил, когда падал?

– Пойдем, кавалер! Бабушка заждалась.

Витек встал и, отряхиваясь, пошел вслед за девушкой.

Вскоре тропинка оборвалась, упершись в покосившуюся калитку. Алена просунула тонкую кисть между посеревшими деревянными планками и подняла щеколду. Калитка распахнулась. Тотчас же к пришедшим метнулись две тени, и Витек испуганно отступил, увидев огромных черных собак. Но Алена лишь рассмеялась и потрепала одну из собак по голове:

– Не бойся, Витя, они не тронут… Пока я не попрошу. Это я бабушке сторожей привезла, чтоб не так страшно ей было жить тут одной, на отшибе. Ну, спасибо, что проводил. В дом зайдешь?

Витек помотал головой: – Не… Я, Ален, пойду. Поздно уже.

Девушка улыбнулась: – Ну, как хочешь! Но ты хоть с бабушкой поздоровайся!

От крыльца к калитке, протягивая к парню руки, шла старушка. Витек с трудом узнал ее: «Баба Вася! Как же она постарела! И худая, как тростинка…» Он шагнул навстречу ей, обнял, и вдруг почувствовал острую боль в шее. Оттолкнув старушку, он увидел, что по подбородку той струится кровь и, перепугавшись, бросился прочь от хутора. Убегая, он слышал звонкий голос Алены, отчитывающей бабушку:

– Бабушка, ну я же просила тебя: осторожнее, не спеши… Не переживай, он к нам еще вернется!

Утром Сергей встал поздно. После выпитого накануне сильно болела голова. Проводив Дашу, он до самого закрытия сидел в клубе, пил и ждал возвращения Витьки. Но тот так и не появился. Сергей вышел на кухню: ни матери, ни отца уже не было. Мать наверняка на работе, а отец… Во время нередких ссор мать все чаще говорила, что сын весь в отца: ни работы, ни помощи по дому, только пьянки и скандалы. Так что, скорей всего, отец где-то с друзьями, такими же лодырями, как и он. И не важно, как называется сегодняшнее мероприятие: рыбалка, помощь с мелким ремонтом кому-то из соседей или что-то еще – итог один: пьянка.

Сергей включил чайник, достал сигарету (отметив про себя, что она – последняя), и вышел на крыльцо. Все – таки, что-то он взял и от матери: оба не терпели табачного дыма в доме, в отличие от отца, равнодушного к таким мелочам. Равнодушного ко всему, кроме выпивки.

На улице было уже довольно жарко и, судя по безоблачному небу, это было только начало. Сергей закурил и облокотился о перила крыльца. Прямо перед ним, за полем и березовой рощей, был дом бабы Васи. Интересно, а Алена уже встала? И где Витька? Уж не с ней ли до сих пор? Сергей отбросил сигарету и потянулся: а что, если нагрянуть к ней в гости, спросить про Витька, предложить помощь. Баба Вася ведь почти семь лет одна прожила, наверняка в доме накопилось много работы, с которой городской неженке, вроде Алены, не справиться.

Сергей вернулся в дом, отключил так и не закипевший чайник, натянул чистую рубашку и уже собирался выйти, когда вспомнил о закончившихся сигаретах. Досадливо поморщившись, он вернулся в дом и вытащил из кармана матери полтинник. Потом подумал – и взял еще сотню: вдруг пригодится, все-таки почти на свидание идет. А мать все равно не заметит, или спишет на отца.

В магазине было пусто. Лишь у прилавка продавщица, мать Витьки, отсчитывала сдачу какой-то старушке.

– Здравствуйте, тетя Марина! А Витька дома?

Та обернулась и дежурно улыбнулась: – Привет, Сережа. Нет его дома. И не ночевал, вроде. Вы разве не вместе вчера были?

– Вместе… Только он потом ушел куда-то.

– Да мне уже сообщили. Вон Петровна видела, как он под утро с Аленкой Василисиной шел. Может, у нее и остался? Тебе сигарет опять?

Сергей кивнул и полез в карман за деньгами. Продавщица бросила пачку на прилавок и продолжила: – А девчонка-то совсем красавицей стала, не то, что наши, деревенские. Молодец, сынок, не теряется! В кои-то веки обскакал тебя, Сережка!

Парень покраснел, сгреб сигареты и сдачу и, под смех продавщицы, выскочил на улицу. Ну, Витька… Выставил его посмешищем. Если уж приспичило проводить горожанку, так почему бы не пройти задами? Разве обязательно было переться через всю деревню? О том, что это была идея Алены, Сергей даже не вспомнил. Сам он выбрал короткую дорогу, вдобавок скрывшую его от глаз деревенских кумушек, и уже через десять минут стоял у старой калитки.

Дом выглядел нежилым. Густая трава покрывала двор, оставляя лишь узенькую тропинку от калитки до двери. Сама дверь рассохлась и перекосилась, а оконные стекла выглядели такими пыльными и грязными, словно их никто и никогда не протирал.

– Эй, хозяева, есть кто дома? – Ответом ему была тишина. Он потянул калитку на себя и вошел во двор. Тут же откуда-то сбоку донеслось угрожающее рычание. Трава справа от тропинки расступилась, и оттуда показалась голова большой черной собаки с прижатыми ушами и оскаленными клыками. Сергей от неожиданности отступил, собака шагнула следом и полностью выбралась на дорожку. Глядя на нее, парень понял, что ошибся. Собака была не просто большой – огромной, и настроена она была явно недружелюбно. Однако, придя в себя после испуга, Сергей попытался обойти ее сбоку. Больше не тратя время на предупреждающее рычание, она бросилась к нему и вцепилась в рукав новой рубашки. В то же время зашуршала трава слева, и нервы парня не выдержали. Он рванулся и, оставив клок рубашки в зубах собаки, выскочил за калитку. Собака его не преследовала. Она стояла посреди тропинки со свисающим из пасти лоскутом материи и смотрела, как он скрывается в березовой роще.

Придя домой, он стащил разорванную рубашку и затолкал ее под подушку: если бы мама увидела ее, пришлось бы объяснять, как новая рубашка почти полностью лишилась рукава, а этого сегодня ему совсем не хотелось. После этого он взял косу и принялся с остервенением выкашивать траву вдоль грядок, пытаясь избавиться от злости и досады. Он подправил забор, поваленный пьяным отцом на прошлой неделе, заменил прогнившую ступеньку крыльца и, закурив очередную сигарету, почувствовал, что успокоился. Раз не удалось попасть к Алене домой – значит, надо караулить ее в деревне. И он даже знает, где именно. Наверняка она сегодня снова навестит лучшую подругу. Сергей повесил на дверь замок и отправился к дому бывшей девушки.

Ждать ему пришлось долго: он слышал по голосам, что Даша дома, пару раз даже видел, как она выбегала из дома и возвращалась обратно, а вот Алена не показывалась. Солнце уже коснулось краем горизонта, когда Даша снова выскочила из дома, но пошла не вглубь двора, а куда-то в сторону реки. Сергей подождал, пока она отойдет немного, и двинулся следом. Он не спешил – берег реки был открытым, без домов и деревьев, загораживающих обзор, и куда бы ни шла Даша – он увидит ее. Вдруг у ручья, бегущего к реке, под старой березой, он заметил скорчившуюся фигуру: – Витька! Ты что здесь делаешь? Я все утро тебя искал!

Витька обернулся, и Сергея поразил страх, мелькнувший в его глазах. Узнав его Витек вздохнул с облегчением: – А, это ты…

Сергей засмеялся: – Я, конечно! А кого ты ждал – бабу Васю?

Он назвал имя бездумно, наобум, но, видимо, попал в точку. Лица его друга снова исказил страх, он схватил его за руку и заговорил быстро и сбивчиво: – Серег, они там все ненормальные, ты представляешь… Это она меня укусила! Я сначала думал, что сам губу разбил – а это она! А бабка – та точно сумасшедшая! Смотри! – с этими словами он повернул голову, показывая шею: – Это она сделала!

Шея и ворот футболки были покрыты коркой запекшейся крови. Выше Сергей увидел две небольших круглых ранки и идущие от них параллельные царапины, явно оставленные чьими-то зубами.

– Ого…Тоже с собачками пообщался? Мне они всю рубашку изодрали. И где они только таких зверей откопали?

Витек махнул рукой: – Да какие собаки… Собаки – фигня, это она все, бабка.

Сергей заржал: – Тебя что, баба Вася покусала? Витек, ты сам-то случаем не спятил?

– Ты не понимаешь, она же…

– Привет, мальчики! Беседуете?

Парни как по команде повернулись и увидели стоящую на берегу и насмешливо улыбающуюся Алену.

– Вить, ты бы умылся. А то только людей пугаешь…

Витек послушно кивнул и спустился к ручью. Увидев Алену, он как-то сник, и всем своим видом теперь выражал лишь покорность. Девушка повернулась к Сергею: – Тебе собачки привет передают, просят захаживать почаще. Особенно в новых рубашках!

Сергей покраснел: – Да я же просто…

– Просто или не просто – без приглашения больше приходить не смей! Сегодня они вели себя вежливо, в следующий раз будут грубее!

Витек вернулся от ручья. Лицо и шею он чисто вымыл, и царапины уже не выглядели так устрашающе. Даже пятна на вороте пытался отстирать: конечно же, кровь отошла не полностью, но на красной футболке они уже не так сильно бросались в глаза. Алена довольно кивнула: – Ну, теперь хоть на человека похож… Пойдемте, мальчики. Даша уже заждалась, наверное.

На берегу ребята просидели недолго: было скучно. Алена пыталась смешить подругу, постоянно подначивала ребят, но Сергей лишь отделывался односложными ответами, думая о чем-то своем. Витек же вовсе молчал. Наконец девушка вскочила на ноги: – Скучные вы сегодня какие-то. Пора по домам, пожалуй. Сережа!

– Провожу…– буркнул он, не поднимая головы. Алена кивнула: – Хорошо. Пока, Даша, до завтра! Пойдем, – последнее адресовалось Вите. Он, явно нехотя, встал и поплелся за девушкой, поминутно оглядываясь на друга, по-прежнему сидевшего на берегу. Тот не обращал на него никакого внимания. Когда парочка скрылась из виду, он повернулся к Даше:

– Даш, ты прости меня, что я так резко с тобой тогда говорил.

Та покраснела: – Простила уже.

Сергей резко поднялся на ноги: – Пойдем, холодает.

Он довел ее до дома и на прощание буркнул: – Зря твоя Алена старается. Ничего у нас с тобой не выйдет.

Он развернулся и пошел к дому, а девушка все стояла и смотрела ему вслед. Слова Сергея как громом ее поразили.

На этот раз Алена шла домой не по деревне, а более короткой дорогой, через овраг. Витек плелся следом, ничуть не похожий на провожающего свою девушку молодого человека. Больше он был похож на бычка, которого мясник ведет на бойню, и который каким-то образом понял, куда его ведут. Когда деревья рощи расступились и показалась калитка, он задрожал и замедлил шаги, но остановиться все-таки не решился. Алена обернулась и насмешливо сказала: – Страшно? Не бойся. Сегодня в дом тебя не позову. Стой здесь и жди. Но если надумаешь зайти за калитку или сбежать… Пеняй на себя!

Она пошла по тропинке к дому, мимоходом погладив вынырнувшую из высокой травы собаку. Скоро она вернулась, неся что-то в руке. Лунный свет блеснул на этом предмете, и Витек задрожал еще больше: ему показалось, что в руках у девушки нож. Однако, когда она подошла ближе, он понял, что зрение обмануло его: это были ножницы. В другой руке она держала маленький ролик пластыря. Парень вздрогнул, когда неестественно холодные пальцы девушки коснулись его шеи, но покорно ждал, пока она заклеит пластырем ранки и царапины.

– Матери скажешь, что поцарапался о ветку, или упал. В общем, выдумай что-нибудь. И не вздумай говорить правду! Если я узнаю об этом… Тогда тебе действительно не поздоровится! Теперь иди. Завтра ночью приходи сюда.

Витек торопливо кивнул и бросился бежать, больше не сдерживаемый странной гипнотической силой девушки.

Неладное Сергей почуял, еще только подходя к дому: на кухне горел свет. Он уже решил, что его забыл выключить пьяный отец, но входя в дом услышал всхлипывания матери. Он вбежал на кухню и увидел, что мать сидит за столом и плачет, сжимая в руках давно остывшую чашку чая.

– Мама, что случилось? Этот… Он снова бил тебя?